Предыдущая публикация
ТЫ - ТЕНЬ МОЕЙ ДУШИ.
🐈⬛
Баба Нина салфетками вытирала кошачьи мисочки. Обычно каждый вечер она их собирала, мыла и рано утром выставляла с едой в Княжеском переулке. Приходила женщина каждый день, три раза и всегда в одно и то же время. Казалось, что все кошачье племя Одессы знало ее расписание, и к заветному времени переулок буквально обрастал котами, как пчелами соты. Он превращался в единый организм с множеством разноцветных хвостов, лап, мяукающий в различной тональности и постоянно двигающийся.
Вчера баба Нина лежала целый день, от жары у нее зашкаливало давление. Всю ночь женщина сокрушалась, что котики брошены голодными на произвол судьбы. Поэтому нашла-таки в себе силы, поднялась еще затемно, наварила рыбы с пшеничной кашей и пораньше пришла кормить своих чад.
Руки уже давно трусились от старости, а сегодня еще и давление поддавало жару, совсем в них ничего не держалось. Тарелка со звоном ударилась об асфальт и откатилась подальше от ног. Бабулька потянулась за ней, придерживая другой рукой сумку с кастрюлей, но не смогла достать.
- Милок, подай, пожалуйста, тарелочку, а то мне совсем не достать ее. Вон у ног твоих лежит.
Обратилась она к парню, он с приятелем курил у бордюра, а миска, как раз докатилась до его ног.
- Слышь, старая, ты, что опупела? Я должен эту гадость руками трогать?
- Так тарелочка возле тебя лежит, мне не достать. Если отойду, сумка упадет, и кастрюля с едой перевернется, чем же я тогда котиков кормить буду, не с земли же им подбирать. Будь добр, подай тарелочку, пожалуйста, я ее вытерла, она не грязная.
Парни переглянулись, на их лицах появились ехидные усмешки. Говорливый ногой слегка пододвинул мисочку в сторону женщины.
- Ладно, бабка, не обижайся, забирай свою посуду.
Баба Нина потянулась рукой достать мисочку.
- Давай помогу!
Он схватил руку бабульки и дернул на себя. Естественно та не устояла на ногах и рухнула на асфальт, лицом прямо в мисочку. Сумка с кастрюлей тоже упала, и каша рассыпалась на старушку, покрыв ровным слоем ее одежду.
- Что же ты такая деревянная, видать совсем уже устарела!
Громогласно рыготали детины.
Ромчик, уличный рыжий кот, мирно лежал в тени парапета. Он был предводителем всех местных котов, здесь все происходило только с его согласия и под строжайшим контролем. Кот не был большим, скорее средним. Но неуемное стремление к власти, обостренное чувство справедливости, цепкий ум и весьма недюжинная сила, заставили всех остальных уважать и бояться его. Баба Нина вообще была у него на особом положении. И не только, потому, что кормила кошачью братию, когда-то давно она спасла ему жизнь, после очередной жестокой драки.
Кот издал глухой, гортанный звук, похожий на боевой клич и ринулся на обидчика. Говорун даже не успел сообразить, что происходит, а Ромчик уже повис на его джинсах в районе ширинки, и ожесточенно клацал по ней зубами.
От неожиданной острой боли парень засучил ногами, затряс руками и пискляво заголосил:
- Ааааааааааа! Уууууууууу! Помогите! Убивают!
Приятель, никак не мог снять кота с брюк орущего, потому, что тот непрерывно крутился. Уже с помощью подоспевших работников с Нового рынка, удалось отцепить Ромчика.
Старушка, кряхтя, села на асфальте, саднили коленки и кровоточили ладони, на лице, скорей всего, будут синяки от мисочки. Ей чудом повезло, что ничего не сломала и серьезно не повредила.
- Мне, мне отдайте кота! Не бейте его!
Закричала она мужчинам, отдирающим Ромчика.
Извивающегося кота, буквально отбросили в ее сторону. Он вскочил на лапы и стал наворачивать круги вокруг сидящей женщины, рыча, как заправский сторожевой пес, никого к ней не подпуская.
Парня увели в рыночный корпус оказывать первую помощь его мужским причиндалам. Он плакал и причитал, что же теперь с ним будет.
Баба Нина еле поймала рыжего, все его тело сотрясалось от ярости. Прижала к себе и зашептала:
- Хороший мой, спаситель мой, защитник мой. Все, все прошло. Все уже хорошо, сейчас домой пойдем.
Минут через десять кот успокоился и бабульке помогли подняться. Она разложила остатки каши по мисочкам и побрела домой варить другую порцию.
Ромчик шел рядом, баба Нина посматривала на него и счастливо улыбалась. Всю жизнь она сама себе была и опорой, и добытчиком и защитником. А, вот поди ж ты, под конец у нее такой телохранитель появился.
Автор: Екатерина Яковлева.
Мне было восемь. Папе - двадцать семь.
Он лёг в больницу, больше не вернулся.
Мама сказала: "Он на небе насовсем".
Я плакал и хотел, чтоб я проснулся.
Потом коробку мне от папы принесли.
На ней написано: "Когда меня не станет."
"Папа писал тебе, пока денёчки шли,
Просил: "Отдайте сыну, когда день настанет".
Я удивился, с нетерпением открыл.
Внутри лежало множество конвертов.
Подписаны на всякие событья, дни.
Жизнь состоит не только из десертов...
"Здравствуй, сынок! Читаешь, значит, нет меня.
Я знал, что я умру. Прости, не поделился!
Жалею, многому не научил тебя,
Но кто-то сверху так распорядился.
Конверты сразу все ты не вскрывай!
Как наступит нужный день, откроешь.
Я буду рядом! Только ты не унывай!
Уверен, жизнь свою удачно ты построишь!"
Вот вроде строки, а как будто бы обнял.
Мне стало так спокойно и надёжно.
Я рос и постепенно письма открывал,
Когда мне на душе было тревожно.
Однажды с мамой поскандалили. Рыдал,
Сначала накричав на маму, хлопнув дверью.
Нашёл коробку, вскрыл конверт: "Первый скандал":
"Вы поругались. Злой сейчас, наверно...
Но сын, подумай, я тебе не говорил,
Что эта женщина рожать тебя решилась,
Когда совсем ослабла и была без сил,
Но оперировать себя не согласилась.
"Угроза плоду." -"Нет!" - врачам ответ.
Она рискнула, и сама тебя рожала.
Иди и помирись! Прими совет.
Никто не любит тебя больше твоей мамы!"
Я вдруг проникся, понял, что не прав.
Пошёл, обнял за плечи нежно маму:
"Прости, что хлопнул дверью, накричав!"
А мама обняла меня, как обнимала папу.
Спустя года я строки прочитал,
Открыв конверт: "Когда ты папой станешь":
"Привет, сынок! Я рад, что дедом стал,
А ты - отцом! Мир новый открываешь.
Представь, семья - это красивый сад.
Трудись, заботься, чтобы всё цвело.
Тогда ты будешь счастлив, очень рад.
Да... Не делай никому в семье назло.
Носи цветы, купай детей, с женой гуляй!
Целую! Счастлив я, что внука (внучку) подарил!
Беги к семье, целуй и обнимай!
За всё, что есть всегда благодари!"
Шло время. Весть дурную принесли.
В руках конверт: "Когда не станет мамы ".
Лишь слёзы по лицу тихо текли.
Короткое: "Теперь она моя!" - от папы.
Мне восемдесят пять. В больнице я.
Открыл: "Когда наступит время уходить":
"Сынок, надеюсь, прожил дольше ты меня,
Успел детей и внуков народить.
Я прожил мало, но как счастлив был!
Мне небо подарило твою маму.
Потом родился ты, любимый сын,
Наверное, вырос и похож на папу.
Прощай обиды, страхи отпускай!
Не бойся, сын, аккордного этапа.
Скучаю. Ты с улыбкой засыпай.
Люблю и обнимаю тебя! Папа."
Ирина Гертье
🌟🌟🌟🌟
— Потанцуем, мадам?
— Не танцую.
— Почему? Дайте внятный ответ.
— Потому, что ты любишь другую!
Ты зачем ей вчера дал конфет?!
— Ах, мадам, что же Вы, в самом деле?
Я Вас тоже вчера угощал.
— А ещё, ты её на качелях
Без конца всё качал да качал.
Что-то тихо шептал ей на ушко,
Где-то прятался с ней по углам
И на время отдал ей игрушку.
— О, так Вы же ревнивы, мадам?!
— Я же слышала, как полкотлеты
Обещала тебе положить.
Врёт она, что сидит на диете.
Она хочет с тобою дружить!
А ещё на прогулке, я знаю,
Ты с ней снежную бабу лепил.
Я за вами давно наблюдаю…
Ну скажи, ты её полюбил?
— Ну прости ты меня. Сожалею.
Для меня ты мой маленький мир.
Знаешь: я же тобою болею,
Обещаю отдать свой кефир…
А на завтрак отдам тебе кашу
И машинку тебе уступлю.
Ну не дуйся пожалуйста, Маша,
Я тебя очень сильно люблю.
Запеканку отдам я на ужин,
А исполнится мне десять лет,
Стану я тебе преданным мужем,
Подарю самый пышный букет.
— Потанцуешь со мной? Ну хоть малость.
— Так и быть! И махнула рукой.
Ну, а мне в тот момент показалось,
Будто детство прощалось со мной.
🆔 Татьяна Олексийчук
Осень в Вепсском лесу 🍃
Кстати, кажется, что эти места где-то в непонятной дали, а на самом деле это Ленинградская область.
Такая она у нас разная - и Мурино с высоченными домами и максимальным количеством квартир на квадратный метр, а в другой части Ленинградской области - вот такие вот картины)
А вы ездили по Ленинградской области, какие места нравятся?
📽️📝 @andrewbazanov_photo
28 октября - День бабушек и дедушек в России
Любите своих бабушек и дедушек, они наши корни, наше начало! А если их уже нет, то никогда их не забывайте.
Спасибо бабушке за тёплые ватрушки,
Что выпекала в детстве по утрам,
А дед без устали чинил мои игрушки,
И сказки мне читал по вечерам.
Решал по математике задачи
И с физикой немного помогал,
И даже после горькой неудачи
Слезинки с щек платочком вытирал.
Спасибо бабушке, что научила шить
И борщ готовить со сметаной вкусный,
А дед в сарае научил пилить
И вырезать по дереву искусно.
Моя любовь к ним искренна и сильна,
Дай Бог им вместе долгих лет прожить,
Не знаю, кто ещё так может
Меня так сильно и тепло любить.
Наталья Бледных
Хорошие люди, как правило, скромные,
обычные с виду, простые и тихие,
В тиши этой скрыты планеты огромные,
Вобравшие свет, закалённые вихрями.
Хорошие люди в глаза не бросаются,
Не лезут они в вашу душу непрошено,
Ведь если задуматься — так получается:
Всё броское часто безвкусно и дёшево.
Хорошие люди не заняты сплетнями,
Не ищут изъянов, не множат тревожное,
Есть в них что-то тёплое, светлое, летнее,
На ласковый шелест колосьев похожее.
Легонечко к сердцу они прикасаются,
Становятся жизнью, становятся воздухом,
И если вам люди такие встречаются,
То значит, вы были услышаны звёздами.
Алеся Синеглазая✍️
Простила
День тянулся бесконечно. Шурка встала, когда мама и папа уезжали на сенокос, а это было очень рано. Посмотрев на ходики, что висели на стене, девочка удивилась: часы показывали всего четыре. Обычно мама будила ее в шесть , когда перед отъездом быстро давала наказы, что надо делать по дому и по хозяйству.
-Мама, чего вы так рано уезжаете? Я совсем не выспалась-.
-Сегодня стога мечем, вот и выезжаем пораньше, чтобы успеть все сено прибрать. Вон у бабы Маши колени заболели, а значит, быть дождю.-
Девочка согласно кивнула: баба Маша всегда точно предсказывает погоду.
Значит, дочь, выведешь теленка на луг, выгонишь корову и овец в стадо, польешь огурцы два раза, воду в кадки не натаскивай, отец вечером сам нальет, прополете что заросло в огороде.
-Мама, а поесть что оставила?-
-Поесть? Похлебка в печи, хлеб на полатках. Да, морковку не дергайте сильно, по паре штук- можно, а то к зиме ничего не останется.-
Шурка согласно кивнула.
-А молоко есть?-
-Да, забыла, молоко в кринке в голбце, только его немного, похлебку им забелишь. Остальное Тоне отдай. Мы молоко на покос забрали, потому что отцу стога сегодня метать. Поужинать привезем с покоса каши. Тоню не обижай, она маленькая.
Шурка снова кивнула. Сестренка была совсем кроха. Шурке было девять лет, а Тоне-два года. Она плохо ходила, много плакала и очень мешала Шурке. Ни побегать, ни поиграть с другими детьми не получалось, Тоня путалась под ногами.
Из-за дома вышел отец, они с мамой сели на телегу, тринадцатилетний брат Коля запрыгнул туда же. Он едет на покос, свозить сено. Папа разобрал вожжи и лошадь потянула телегу.
-Папа, прокати!- Шурка бросилась к отцу. Он подхватил дочь, довез ее до соседнего дома и поставил на землю.
-Беги, а то Тоня проснется, заплачет. Хозяйничайте, доченьки.
Родители поехал дальше, а Шурка стояла и смотрела им вслед. Как она завидовала брату: он поработает и поест вкусного супа, что варила на всю бригаду повариха, соседка, Зойкина бабушка. Ему даже мяса дадут, а уж кости обглодать- точно. Косточки очень вкусные. Тетя Тая иногда нарочно на них немного мяса оставляет для таких работников, как Коля. То-то мальчишки радуются, когда такая кость в супе оказывается. Им же с Тоней - снова похлебка, которой девочка и не наедалась.
Вода, картошка, морковка и немного лука, иногда пережаренного на растительном масле. Какая с такой еды сытость? Вот с мясом бы супу поесть. Мама иногда привозит в ведерке остатки супа после обеда, а иногда и каши после ужина . Тетя Тая ей по соседски помогает, знает, что нужда в семье страшная. Да и не у одних их нужда. Все в деревне так перебиваются до осени. Осенью картошку выкопают, колоколец от льна останется, овец, телят, поросят резать начнут. Жить будет полегче. С весны до осени самое голодное время: картошка старая заканчивается, новая не выросла, мяса тоже нет. Даже зимушек нет. Хлеб тоже не радует. Это и хлебом-то нельзя назвать. Пекут его бабы из лебеды и колокольца, добавляют немного ржаной муки для связки. Хлеб не вкусный, да и его мало.
Когда телега с родителями повернула в прогон на дорогу к реке, девочка пошла домой. Тоня спала. Шурка прилегла рядом, и сон мгновенно сморил ее. Услышав крик пастуха, сонная девочка выгнала со двора корову и овец с ягнятами, вывела теленка и снова свалилась на кровать.
Разбудила Шуру сестренка, что проснулась, видимо, от голода.
Её жалобный тихий плач мгновенно поставил Шуру на ноги. Она слезла с кровати, взяла Тоню на руки и понесла на кухню. Там умылась сама, умыла Тоню из умывальника и усадила сестренку за стол. Девочка достала из печи чугунок с похлебкой, налила варево в миску и полезла в голбец. Она вылезла с кринкой, в которой молока было налито до половины, сняла с верху тонюсенький слой сливок и побелила похлебку. Сестренка плакать перестала, ждала, когда ее покормит хозяюшка. Шура накормила Тонечку, размачивая хлеб в похлебке, которую она отлила в маленькую плошку и дополнительно сдобрила молочком. Тоня маленькая, её надо получше кормить. Не раз слышала Шура, как мама говорила эти слова и жалостливо вздыхала. Потом девочка поела сама. Она совсем не наелась, но похлебку и хлеб, которого было совсем немного, оставила. Они нужны для обеда, а ужинать мама привезет с покоса.
Вымыв миску и плошку, деревянную ложку, Шура убрала хлеб и пошла в огород. Она накормила поросенка и кур. В гнезде она нашла два яйца и очень обрадовалась. Куры плохо неслись, ведь зерна им не давали, они питались тем, что найдут на лугу. Потом она полила огурцы, которых было насажено десять длинных грядок. От ведер болели руки. Мама не разрешала таскать по два полных ведра, но мамы не было, и девчушка наливала ведра полные. Она еле несла их, отдыхала , но упрямо носила по два полных ведра. Ей казалось, что так работа идет быстрее. Потом Шура прополола две грядки, заросшие сильнее других и увидела, что Тонечка спит в борозде. Шура перенесла сестренку в избу, уложила на кровать и сама заснула. Девочка устала от полива.
Когда Тоня снова разбудила Шуру плачем, день был в разгаре. Часы показывали второй час. Сестренки снова хотели есть. Они доели похлебку, почти весь хлеб, но так и не наелись. Немного хлеба Шура оставила. Вдруг мама задержится на покосе. Тогда они и съедят его с остатками молока.
Потом Шура еще пополола грядки. Теперь огород выглядел намного лучше. Тонечка играла в борозде куклами, которые Шурка делала ей из прутиков. Она перевязывала длинный прутик и короткий. Из листьев свеклы, подорожника, лопуха и других, подходящих вырезала платья кукле,и Тоня нянчила эту "красавицу" и даже пела ей колыбельную.
В четыре часа был второй полив. Воды в кадках было мало, набирать ее стало труднее, и девочка таскала воду уже одним ведром. Полив затянулся.
Голод, все время дававший себя почувствовать, усилился настолько, что терпеть не было сил. Шура повела Тоню в избу, где они раскрошили оставшийся кусочек хлеба в молоко и съели . Шура так радовалась, что оставила хлеб от обеда.
Наконец-то, напоив теленка, Шура могла поиграть. Она позвала Зойку и, девочки начали играть с куклами. Куклы были настоящие. У Зои куклы были всегда, она девочка городская, а Шуре отец привез куклу из Балахны, когда работал там на ц. б. к, и только Тоня играла своими прутиками.
Между тем наступал вечер. Пастух пригнал стадо домой, скоро приедут родители, и можно будет поесть. Тоня снова начала просить есть, а есть было нечего. Шура пошла в огород, вытащила две морковки. Они были совсем маленькими. Откуда быть большим, если покрупнее уже все выдраны.
Что же так долго не едут родители? Шурка потащила Тоню встречать их в прогон. Детвора со всей деревни уже собралась в прогоне, где обычно встречали телеги с покоса. Родители не приезжали. Дети пошли встречать работников, дошли до силосных ям за деревней. Дальше идти было страшно. Во первых стемнело, а во-вторых дальше была шохра. Идти вечером пусть и в небольшой лес было страшновато.
Тоня начала хныкать и снова просить есть. Шура пошла домой. Она знала, что дома ничего нет, но позориться перед такими же голодными подругами и друзьями, девочка не могла.
-Пойдем, накормлю тебя, вечно голодная,-сказала она сестренке и потащила ее на руках.- Мы еще придем, как поедим,- обратилась она к подругам.
Дома Тоня расхныкалась сильнее. Шурка вытащила еще морковку, но в темноте попалась совсем маленькая. Тоня ее съела и продолжала плакать.
-Есть хоцу- дай есть,- непрестанно твердила девочка. Шурка тоже хотела есть, но есть было нечего. Тоня между тем уже ревела.
-Перестань реветь, нечего есть, терпи. Мама приедут, привезут каши.-уговаривала она сестренку, а сама не верила себе. Ей казалось, что родители не приедут, их задрали волки в шохре. Здравый смысл должен был подсказать, что всю бригаду волки задрать не могут, да они летом и не нападают на людей, но видно от голода здравый смысл пропал. Шурку охватил страх, а Тоня уже кричала. Ее плач сверлил Шурке мозг. Она и уговаривала сестренку и кричала на нее, но Тоня упрямо просила есть.
И тут Шурка потеряла терпение. Она схватила Тоню, посадила ее на окно, взяла сестру за ноги и вытолкнула за окошко. Руки Шурка не разжала. Тоня висела вниз головой и, наверное от страха, замолчала.
-Будешь реветь и орать, -теперь уже орала Шурка,- я отпущу руки и выброшу тебя за окошко совсем. Там ты и сдохнешь. -Она в ярости трясла сестренку, которая издавала какие-то хрипы.
Испугавшись этих звуков, Шурка втянула Тоню на подоконник. В темноте лица ее было не видно. одни глазенки выделялись на личике. И тут Шурку охватил страх. Что с ней? Она могла убить Тоню, а ведь она любила сестренку. Окна у них в доме были довольно высоко, потому что дом был старинный, дедов дом, а дед был зажиточный человек. Убиться бы Тоня вряд ли могла, но шею сломать точно.
В ужасе Шурка прижала сестренку к себе и разревелась. Как могла она придумать убить Тонечку? А сестренка , прижавшись к Шуре, уже не плакала и не просила есть. Она гладила лицо сестры и шептала: " Не паць, я маме не казу". От этих ее слов Шурка рыдала еще горше.
Родители с покоса приехали в одиннадцать часов. Мама зажгла керосиновый ночник, посадила дочек и сына и из ведерка налила целую миску супа. Суп был с макаронами, ароматный и вкусный. Дети быстро съели суп. Шурка почувствовала некоторое насыщение. Но тут, о чудо, мама выставила на стол миску с кашей. Каша была еще теплая. Девчонки с жадностью съели и кашу. Теперь они были сыты.
-Сена было много, долго пришлось работать, но решили все убрать. Тая два раза нам кашу варила. И супу на обед сварила много. Всей деревне домой налила сегодня. Ребятня-то у всех голодная. И каши много раздала. Ну, как вы тут ? -
Еле раздирая глаза, слипающиеся от сна, Шура отчиталась за весь день. Корову она не доила, потому что мама не наказывала. Мама пошла подоила корову, спустила кринки с молоком в голбец. Так как доили позднее обычного, молока было немного больше, и мама была довольна, что завтра соберет сливок для похлебки.
Потом Шурка рассказала маме, что она чуть не выбросила Тоню из окна, потому что та так она орала и просила есть, что сил терпеть уже не было, а потом ее стало жаль, и Шурка втащила ее обратно. Она плакала от стыда. Папа, который тоже слушал рассказ , сказал, что больше мать на работу не пойдет, будет сидеть дома с детьми, а если и пойдет то не на целый день. Пятого мертвого ребенка им не надо. Шурку не ругали, но лучше бы отругали и отлупили, как следует.
Всю жизнь Александра помнит эту историю. Перед смертью сестры снова просила прощения у нее за этот случай. Тоня сказала, что ничего сама не помнит, но и обиды никакой не было никогда. Простила.
Александра Румянцева
Г.И. Никишков. "Горький хлеб".
Фильтр
загрузка
Показать ещё