В июле 2017 года меня отстраняют от осуществления правосудия. Дисциплинарная палата ВСП даёт на меня представление на увольнение с должности. Дисциплинарка по моему мнению была очевидным заказом, исходя из сроков ее рассмотрения и других факторов. Очень спешили меня отстранить. Я остаюсь без работы, одна с ребёнком, во Львове, без возможности вернуться в Донецк. Катастрофа. На решение дисциплинарной палаты я конечно пишу жалобу. И жду вызова в Киев на заседание ВСП. И тут появляется Валентин. Тот самый потерпевший по делу, по которому меня блокировали. Работник отдела „К“ сбу. Говорит мол буду спасать тебя. Одна с ребёнком, хороший человек, ну и пострадала же от блокирования, а никто даже не вступился. Ну просто чудо и сказка. У нас складываются очень тёплые отношения. Мы боремся, сражаемся и побеждаем. ВСП меняет мне дисциплинарное наказание с увольнения на остранение на шесть месяцев и направление в школу судей. Я послушно прохожу все процедуры. Тем временем заканчивается пятилетний срок полномочий. И я автоматически „зависаю“. ВККС при этом очень тяжело пропускает меня с квалифоцениванием, но рекомендацию на бессрочно не даёт. Хотя в тот период рекомендации массово давали всем судьям без полномочий. Проблема со мной есть и она известная. Я абсолютно и полностью независима. Демонстрировала это много раз своими решениями. Валентина я воспринимала исключительно как близкого друга. Всегда помогала ему, чем могла. Но никаких „заданий“ не выполняла. И он подчёркивал, что я ничего не должна, он помогает „по-мужски“. Что касается моих патриотических настроений. Они всегда были и остаются неизменными. Я всегда подчеркивала, что люблю Украину в ее всех границах, и люблю украинцев, независимо от региона и языка. С изменением власти моя риторика усилилась. А активность в фб увеличилась. Это моя гражданская позиция. Моя миссия, если уже меня занесло из Донецка во Львов. Я убеждена, что украинцы не должны молча уничтожать друг друга, а должны разговаривать и договариваться. В моём понимании именно такой подход является настоящим патриотизмом. И вот последние несколько месяцев начались странности. Мое окружение во Львове стало странно себя вести. Я чувствую и понимаю, что становлюсь токсичной. Председатель моего суда сводит меня с ума. Сначала отправляет на семинары, потом говорит, что мне отказали в участии. Ссылается то на регионального директора школы судей (мол она единолично решает эти вопросы), то на ДСА (мол там меня блокируют). Все это пишет в телеграмм мессенджер. Потом частично удаляет сообщения, меняя смысл переписки. Я была вынуждена сказать ей, что на таких условиях переписываться не буду и заблокировать ее телеграмме. В общем, незаметно за пару месяцев я оказалась изолирована от социума во Львове. Валентин тоже начал странно со мной общаться, недобро как-то. А последние пару недель вокруг меня начали происходить очень странные вещи. Меня постоянно преследуют странные люди, которые кидают мне фразы, которые мне когда-то говорил Сергей или Валентин. Ходят какие-то мотоциклисты с пирожками, какие-то красные шапочки. Ночью слышится волчий вой из квартиры снизу (которая была не заселенная). За мной ездят машины и постоянно демонстративно ходят люди с рациями. Сегодня вот шла мимо надписи „I Love Lviv“, а там веревка висит, как для повешения. Я не могу выйти из дома. Я уверена, что мне готовится какая-то провокация. Возможно направленная на психологическую ликвидацию. Люди! Украинцы! Вы хотите независимый суд? Откуда ему взяться? Я за пять лет во Львове потеряла здоровье и нервы, страдаю от хронической жесточайшей бессонницы, вешу 48 кг. Это цена моей независимости. И моего патриотизма. Жаль только, что бестолку плачу такую высокую цену. Все равно дела не дают рассматривать. Я даже не знаю, кому адресовать этот пост. Председателю ВСП? Председателю ВС? Генеральному прокурору? Председателю СБУ? Кто подскажет? Текст наверное написан путано. Я реально в очень плохом психологическом состоянии», — такую историю Котельва разместила в сообществе «Судді України» в социальной сети.