В конце XIX века огромное количество россиян были очарованы новым «поп-хитом» «Из-за острова на стрежень». | Интересный контент в группе ИСТОРИЯ РОССИИ И СОВРЕМЕННЫЙ МИР в ОК (Одноклассники)

В конце XIX века огромное количество россиян были очарованы новым «поп-хитом» «Из-за острова на стрежень». Иван Бунин возмущался тем, что «чуть не вся Россия» поет эту, по его мнению, «пошлую, разгульную песню». Из-за характерной распевности данное произведение чаще всего считают народным, однако у него есть автор – стихотворение написал известный в то время поэт Дмитрий Садовников. Что же касается грустного факта, о котором рассказывает песня, то историки спорят о нем до сих пор. Случай, описанный в песне, должен был происходить в 1669 году. В бою у Свиного острова (возможно, недалеко от современного Баку) Стенька Разин разгромил персидский флот и взял богатую военную добычу. Среди прочих пленников ему, якобы, попали в руки сын и дочь персидского главнокомандующего Мамед-хана. Подробности 350-летней давности нам известны благодаря иностранному путешественнику. Голландец Ян Стрейс, совершавший в это время поездку по России и лично встречавшийся с предводителем вольных казаков, так описал это происшествие в своей книге «Три путешествия»: «При нём была персидская княжна, которую он похитил вместе с её братом. Он подарил юношу господину Прозоровскому, а княжну принудил стать своей любовницей. Придя в неистовство и запьянев, он совершил следующую необдуманную жестокость и, обратившись к Волге, сказал: «Ты прекрасна, река, от тебя получил я так много золота, серебра и драгоценностей, ты отец и мать моей чести, славы, и тьфу на меня за то, что я до сих пор не принес ничего в жертву тебе. Ну хорошо, я не хочу быть более неблагодарным!» Вслед за тем схватил он несчастную княжну одной рукой за шею, другой за ноги и бросил в реку. На ней были одежды, затканные золотом и серебром, и она была убрана жемчугом, алмазами и другими драгоценными камнями, как королева. Она была весьма красивой и приветливой девушкой, нравилась ему и во всем пришлась ему по нраву. Она тоже полюбила его из страха перед его жестокостью и чтобы забыть своё горе, а все-таки должна была погибнуть таким ужасным и неслыханным образом от этого бешеного зверя.» Кстати, это свидетельство не единственное. Второе принадлежит Людвигу Фабрициусу, тоже голландцу, служившему офицером в русской армии и попавшему в плен к разинцам. Оно, однако, очень расходится с первым в деталях: в «Записках» Фабрициуса атаман топил «красивую и знатную татарскую деву» не в Волге, а в Яике, причем до этого он «делил с ней ложе» уже целый год, и бедняжка даже, якобы, уже имела ребенка: «Был у вора сын от этой женщины, его он отослал в Астрахань к митрополиту с просьбой воспитать мальчика в христианской вере и послал при этом 1000 рублей». Именно эти расхождения двух источников и вызывают у историков сомнения в их достоверности. Вполне возможно, что оба иностранца просто пересказывали услышанные от казаков легенды и добавили их в свои книги ради «красного словца», желая подчеркнуть дикость нравов российской глубинки. Сохранившиеся исторические документы, которые могли бы пролить свет на эту историю, также ни о какой знатной пленнице не упоминают. Вот существование ее брата не вызывает у историков сомнения – известно, что сына персидского военачальника, Шебалду, затем передали русским властям. В том же году он написал прошение о возвращении на родину, в котором, однако, ни о какой сестре не упоминает. Да и вообще, присутствие на военном персидском судне женщины кажется историкам маловероятным. Так что, скорее всего, эта история – всего лишь красивая и печальная легенда. Однако история об утопленной красавице очень полюбилась и прижилась. В свое время Пушкин был очарован ею. Великий русский поэт, кстати, считал Разина «единственным поэтическим лицом русской истории» и в 1826 г. посвятил ему сразу три стихотворения под общим заглавием «Песни о Стеньке Разине». В одном из них он также рассказывает о том, как атаман подхватил «персидскую царевну» и бросил ее «в волны». Эти произведения Пушкина не были допущены цензурой к публикации со следующим объяснением: «Песни о Стеньке Разине, при всем поэтическом своем достоинстве, по содержанию своему не приличны к напечатанию. Сверх того, церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева». У стихотворения Садовникова «Из-за острова на стрежень», написанного на несколько десятилетий позже, судьба оказалась гораздо более счастливой. Положенное на музыку неизвестного автора, оно стало действительно «народным» произведением. Произошло это во многом благодаря одному популярному исполнителю, певшему под псевдонимом Скиталец: «Пел он также у нас впервые песню о Степане Разине и о персидской княжне, которую поют теперь всюду, во всех углах и закоулках страны. Скиталец её популяризировал на своих гуслях; с его лёгкой руки она и полетела, по крайней мере по Москве, а из Москвы — далее» (Н. Д. Телешов – поэт, писатель, организатор известного литературного кружка «Среда»). Позже корифеи русской оперы с удовольствием исполняли эту песню. Ее известность быстро перешагнула границы нашей страны, и в середине XX века она даже стала для иностранцев одним из символов России. Так, например, фашистские солдаты, которые явно не были склонны интересоваться русской культурой, с удовольствием распевали «Wolga, Wolga, Mutter Wolga...». А в 1969 году «Из-за острова на стрежень» раскатывалось посреди Тихого океана, – песню пел международный экипаж Тура Хейердала. Кстати, именно «по мотивам» этого произведения в 1908 году был снят первый российский фильм «Понизовая вольница». Так что, наверное, это одна из тех историй, которая, даже если и не случалась, то ее стоило бы выдумать, - настолько хорошо она вписывается в характер разгульного атамана, подчеркивает широту и неподкупность русской души. Ну, и заодно иллюстрирует, что ради друзей, «Чтобы не было раздора между вольными людьми», настоящий разбойник не пожалеет даже и любимую княжну.