«В маленькой книжке, переполненной орфографическими ошибками и стоящей непомерно дорого, помещён какой-то утомительно скучнейший, путанейший болезненный бред злосчастной девочки Сони; описание бреда лишено и тени художественности; остроумия и какого-нибудь веселья нет и признаков» - такой отзыв на сказку Льюиса Кэрролла появился в 1879 году в России в журнале «Народная и детская библиотека». В первом переводе на русский язык книга называлась «Соня в царстве дива». Надо сказать, что до сих пор сказка, существенной частью которой являются математические, лингвистические, философские шутки, пародии и аллюзии, не всегда бывает понятна читателям.

Первые отзывы на сказку в Англии тоже были негативными. В рецензии, появившейся в 1865 году, через несколько месяцев после выхода книги, историю охарактеризовали как «неестественную и перегруженную всякими странностями», от которой ребенок будет испытывать скорее недоумение, чем радость. Признание к Кэрроллу пришло только спустя десять лет. Зато с тех пор кажется, что популярность книги растет не переставая. Наверное, сегодня читатели и зрители гораздо больше готовы к восприятию абсурда, чем аккуратные и чопорные жители Англии XIX века. Но, к сожалению, большая часть шуток и пародий нам сегодня уже не очень понятна, так как основывались они на англоязычном материале, а часто и на местных слухах, историях и легендах. Уже в первой главе, во время длительного полета, скучающая Алиса задает вполне серьезные вопросы, скрытые за детской непосредственностью. Например, коверкая фразу о мышках (мошках) и кошках, она, как считают исследователи, играет в логический позитивизм: «Если некому ответить, то не все ли равно, о чем спрашивать, верно?». А пытаясь вспомнить таблицу умножения, она запутывается: «Значит так: четырежды пять - двенадцать, четырежды шесть - тринадцать, четырежды семь... Так я до двадцати никогда не дойду!».  Математики уверены, что их коллега - Чарльз Доджсон, написавший эту сказку под псевдонимом Льюис Кэрролл, просто в данном примере для шутки поменял несколько раз систему счисления. В 18-ричной системе 4 на 5 действительно равняется 12, а в системе счисления с основанием 21, если 4 умножить на 6, то получится 13. Хотя лингвисты отвечают, что если перепутать похожие по звучанию английские слова twenty («двадцать») и twelve («двенадцать»), то получится тот же результат.

У большинства персонажей, которые встречаются с девочкой в сказочной стране, были в Викторианской Англии реальные прообразы. Это могла быть не обязательно конкретная историческая личность, а какое-нибудь понятие или расхожая шутка. Многие из них были связаны с Оксфордом, который был для Кэрролла важной вехой в жизни.

Шляпник

Чтобы передать неординарность этого персонажа, понятную всем англичанам благодаря поговорке «безумен, как шляпник», в русском варианте его иногда называют «Болванщиком». Общеизвестный факт о том, что раньше для обработки фетра использовали ртуть, и вредные пары действительно могли помутить рассудок людей этой профессии, сегодня иногда опровергается историками.  На прототип этого персонажа есть целых три претендента: Теофил Картер, учившийся в том же колледже Оксфордского университета, что и Кэрролл, и бывший настоящим «безумным изобретателем»; Роджер Крэб – шляпник из города Чешэм, который «чудил» из-за травмы головы, полученной в молодости на военной службе, и Джеймс Бэннинг – хозяин знаменитой шляпной мастерской в Лондоне, потомки которого до сих пор обслуживают английскую королевскую семью. Его пра-правнук и сегодня показывает фотографию знаменитого предка, который, кстати, делал шляпы и для самого Кэрролла.

Мартовский заяц

Еще один не совсем нормальный персонаж, появившийся в сказке из поговорки: «Безумен как мартовский заяц». Дело в том, что зайцы по весне, в период спаривания, часто прыгают как ненормальные, что и нашло отражение в английском языке. Для нас таким же образным, но только с другим смысловым оттенком, является выражение «мартовский кот».

Соня

Выбор этого участника «безумного чаепития» не совсем понятен современным детям, однако у юных англичан в XIX веке он вызывал такие же ассоциации с милыми домашними питомцами, как современные хомячки. Английская соня – это небольшой грызун, живущий на дереве. В XIX веке их часто держали в домах, причем было модно устраивать домики для этих питомцев в старых чайниках. Дети делали им гнездышки из соломы, и милые зверьки, полностью оправдывая свое название, благополучно спали там зиму и все остальные солнечные дни, так как сони – ночные животные.

Чеширский кот

Во время создания книги в Англии была популярна поговорка «улыбается, как чеширский кот». Кстати, автор тоже был уроженцем графства Чешир, поэтому, возможно, он своего «земляка» и пригрел на страницах сказки. Как объяснить это выражение, англичане точно и сами не знают: то ли в Чешире часто рисовали на вывесках таверн скалящихся львов и леопардов, которые затем «измельчали», то ли некогда вид улыбающихся котов придавали знаменитым чеширским сырам.  Когда молодой Доджсон приехал в Оксфорд, там как раз шла дискуссия о происхождении этой поговорки, поэтому тема в те годы была модной. А вот способность исчезать кот у Кэрролла приобрел, вероятно, от призрака Конглтонского кота. Этот любимец одной из аббатис в Чешире однажды вернулся домой после гуляний… в виде призрака, и исчез, как только ему открыли дверь. Это привидение было в то время очень популярным, его якобы видели в разное время сотни человек. Кстати, фраза хвостатого философа: «Куда-нибудь ты обязательно попадёшь. Нужно только достаточно долго идти», по мнению исследователей, является сегодня одной из самых цитируемых.

Грифон и Черепаха Квази

Мифическое существо с головой орла и телом льва рассказывает Алисе, что он получил «классическое образование» — со своим учителем целый день играл в классики, а второе, не менее фантастическое, с телом черепахи, телячьей головой, хвостом и копытами, имеет в качестве имени приставку, понятную всем людям с высшим образованием. Латинское слово quasi – «якобы», «как будто», используется для придания словам значения «ненастоящий», «вымышленный» - слова «квазинаучный» и «квазиученый» имеют поэтому слегка уничижительный смысл.  По поводу черепахи же ирония автора становится понятной, когда узнаешь, что в Англии тех лет была популярна имитация черепашьего супа, который варили из телятины. Королева в сказке как раз рассказывает, что квази-черепаший суп варят из этого персонажа. Вместе Грифон и постоянно плачущая Черепаха Квази представляют собой шарж на сентиментальных выпускников Оксфорда.

Птица Додо

Еще один не очень понятный персонаж, в котором автор зашифровал самого себя. Известно, что Кэрролл немного заикался, и когда он произносил свою настоящую фамилию, то у него получалось «До-До-Доджсон».

Стихи и песни

В сказке звучат больше десятка различных стихотворений, большинство из который являются пародиями на «душеспасительные» произведения, очень популярные в свое время. У детей XIX века, измученных нотациями и нравоучениями, эти веселые переделки должны были вызывать безудержный смех. Например, «Как дорожит своим хвостом малютка крокодил…» пародирует произведение английского теолога и автора гимнов, Исаака Уоттса «Противу Праздности и Шалостей» из сборника «Божественные песни для детей», а первая строфа стиха «Это голос Омара…» вызывает ассоциации с библейским выражением «Голос горлицы». Из-за последнего сходства даже разгорелся скандал: викарий из Эссекса опубликовал в газете статью, в которой обвинял Кэрролла в богохульстве. Все исследователи знаменитой сказки отмечают ее главную особенность – одним из главных «действующих лиц» в ней является сам английский язык, который ведет себя не менее безумно, чем все остальные персонажи. Из-за этого переводчики «Алисы» сталкиваются с огромными проблемами. По-настоящему передать весь юмор знаменитого произведения можно, лишь «переведя» его на аналогичный местный материал, используя стихи, песни и шутки, популярные в данной стране и в данное время, но при этом сам дух викторианской Англии будет безвозвратно утерян. #ТайныИстории #ИсторияИКультура #литература