Говорят, что по настоящему, человек начинает ценить что-то, только после того как это потеряет. Переживший подобное, с пониманием отнесётся к картине, когда некто, повидавший тяготы страшного голода, бережно смахивает со стола в ладонь крошки хлеба, чтобы затем с особой размеренностью пережевывая, ими насладиться. Это действие прописывается на уровне подсознания. Наблюдая за подобным, с одной стороны, ты понимаешь, что никто так не ценит пищу, как этот человек. И первое, что приходит на ум — это хорошо. С другой — становиться до дрожи в спине жутко, при осознании того, каким путём привилась эта странность. Когда жизнь протекает в обычном режиме и все плюс-минус в норме, я про еду, сон, отдых, то перестаёшь замечать такие радости, как мягкая кровать, чистое постельное бельё, горячий душ, чьё-то нежное «я люблю тебя»… Все эти вещи, которые, казалось бы, из раза в раз должны радовать, нередко превращаются в обыденность, становятся рутиной.

Совсем другое дело, когда ты в одночасье что-то теряешь, и в какой-то момент это «нечто» становится смыслом твоей жизни. Именно так было и со мной в то утро. Когда я приехал домой и вошёл в комнату, зелёный циферблат часов констатировал: время 05:13 утра. Состояние было такое, что я готов был просто упасть на пол, и выключится. Благо там был ковёр. Мама никогда не разрешала ложиться в «уличной» одежде на кровать. Даже на котором покрывало. Чувство, что меня вот-вот наругают не покидало даже после того, как я стал жить отдельно. Состояние было продиктовано тем, что последние двое суток я проспал порядка шести часов. Учитывая, что эти сутки я пахал физически, будучи на ногах, точнее на карачках, и тягал с места на место керамогранит, временами укладывая его на плиточный клей, ощущения в теле были вполне предсказуемы. Так или иначе я нашел силы и добрёл до душа. Обжигающий напор на тело подействовал исцеляюще. Сколько раз пытался научиться медитировать, всё бестолку — попытки остановить круговорот однотипных мыслей о «насущном» провоцировали появлению ещё большей сумятицы… В тот момент ни о каком насущном я не думал. Вот уж где была истинная медитация, так это там. Только горячая воды, смывающая груз дня, и моё тело. Больше ничего не существовало. На еду сил не хватило. Опрокинув в себя пару бокалов живительной влаги, я про воду, через минуту я наконец-то оказалось в домашней мягкой постели. После строительного пенополистирола, на котором я спал прошлые две полуночи, действо это было истинным наслаждением. Зарывшись с головой в одеяло я растворился аромате постиранного и высушенного на морозе белья… Впрочем, в этот раз медитация была ещё короче. Не прошло и минуты, как я отключился.