Анна Нагаслаева: «Нам уже давно пора продвигать трезвость, не как комплекс ограничительных мероприятий, а как ценность саму по себе»

Подробнее: https://baikal-news.net/society/2025/08/25/280683.html Психиатр–нарколог Анна Нагаслаева комментирует призыв Всемирной организации здравоохранения к странам мира повысить цены на табак, алкоголь и сладкие напитки, предложение минздрава запретить россиянам младше 21 года покупать алкоголь, развитие территорий трезвости в Бурятии, деятельность групп Анонимных алкоголиков, и другие вопросы.
О призыве Всемирной организации здравоохранения к странам мира повысить цены на табак, алкоголь и сладкие напитки
— Я думаю, что мы можем рассмотреть этот призыв, как одну из мер из раздела снижения доступности алкоголя и табачных изделий для населения, потому что алкоголь не должен быть дешёвым. Предвидя крики о том, что у нас и так инфляция и всё дорого, а вы хотите поднять цену на «святое», я всё равно буду за такое повышение, поскольку я не покупаю алкоголь и табак уже в течение практически 15 лет. Понятно, что негативный резонанс в случае такого повышения всё равно будет, даже если дорожают товары, которые даже наносят вред здоровью, потому что так считают далеко не все. Если вспомнить наших знаменитых сабриологов Майорова и Кривоногова, то один из законов собриологии — науки о трезвости — гласит: «Алкоголь не должен быть дешёвым», поскольку доступность алкоголя будет способствовать алкоголизации населения. И здесь, я считаю, надо разделять алкоголь и табак — по последнему с 2013 года в России была принята рамочная конвенция, и с тех пор произошло очень много позитивных изменений. Курящих людей на остановках стало меньше, и вообще курят меньше — правда мы сейчас не говорим об электронных приборах доставки никотина в организм. Если говорить о сладких напитках, то это прямой путь к сахарному диабету, и поэтому не надо забывать, что жажду особенно в жаркое время утоляет обычная вода.
— Очередные ограничительные меры по продаже алкоголя вступили в силу с первого марта 2025 года, и ничего не произошло — ни революции, ни бунта на корабле — как будто так оно и было. Я думаю, город благодаря этой мере очистился, но, как говорится, у этой гидры много голов, и из нашей жизни они никуда не исчезли, но, в любом случае жителям многоквартирных стало жить комфортнее. У меня, допустим, мама пенсионер ходила в магазин возле нашего дома, и она говорит, что с утра пройти было невозможно из–за страждущих, трясущихся, разражённых и не очень хорошо пахнущих людей. А сейчас всё спокойно — можно пойти купить хлеб и молоко, не соприкасаясь с такими алкоголизированными личностями.
— Кроме того, в Бурятии стало много дней, когда алкоголь не продаётся — например, я была на дне города на площади Советов в послеобеденное время, и ни одного пьяного я там не увидела. Я считаю, что это всё позитивные моменты, и их становится больше, чем отрицательных — это возможность нашим людям жить нормальной, трезвой, полноценной жизнью, не подвергая себя негативным последствиям, связанным с употреблением алкоголя.
О предложении минздрава запретить россиянам младше 21 года покупать алкоголь
— На самом деле этот вопрос муссируется уже достаточно давно. США обладают определённым опытом в этой сфере — они прошли и через «сухой закон», и через многое другое, и у них давно спиртное можно покупать только с 21 года. С точки зрения законов нейрофизиологии, мозг человека к 21 году ещё не сформирован. Я бы, как нарколог, не рекомендовала бы отравлять свой мозг и после 21 года, но эту законодательную инициативу я поддерживаю двумя руками.
О развитии территорий трезвости в Бурятии
— В Бурятии есть положительные истории, когда общественное мнение и общественная инициатива привели к созданию территорий трезвости. В частности, это мой любимый Закаменский район, где есть сёла Утата и Далахай. На сегодняшний день у нас уже 36 территорий трезвости в республике, куда входят помимо поселений и деревень ещё и товарищества общественного самоуправления. Я это много раз говорили, но повторю ещё — интересы, безопасность и здоровье граждан Российской Федерации находятся в безусловном приоритете над интересами участников алкогольного рынка. По–моему, из уст Вячеслава Викторовича Сухорукова (заместитель председателя правительства Бурятии — примечание редакции) прозвучало, что меры по ограничению продаж и распространения алкогольной продукции должны уже выдвигаться не только как общественная инициатива, но и на законодательном уровне. Может уже нужно стукнуть кулаком по столу и принять такие ограничения на всей территории Бурятии, чтобы не было так, что Утата и Далахай — это территории трезвости, а в Санаге между ними продаётся алкоголь. Понятно, что принятие законодательных инициатив — это долгий процесс — в 2014 году мы обращались к одному из заместителей председателей правительства Бурятии с инициативой сделать в 2015 году акцию «Улан–удэ — город трезвости». И тогда нам было сказано — не надо людям навязывать трезвость, они ещё не готовы. Но, прошло 10 лет, и посмотрите, как всё изменилось. Я слежу за деятельностью Елены Карловны Колесниковой — это общественный деятель из Якутии, которая возглавляет там движение «Общее дело» и комитет, который занимается вопросами трезвости. В Якутии более 200 территорий трезвости — очень часто Елена Карловна выступает и на уровне Российской Федерации. На Общественном совете РФ она сказала: «Нам уже давно пора продвигать трезвость, не как комплекс ограничительных мероприятий, а как ценность саму по себе». У нас же трезвые люди до сих пор чуть–чуть изгои, потому что в обществе до сих пор употребление алкоголя на уровне социума приветствуется. Люди рассуждают так: пить — это нормально, но алкоголиком быть плохо.
— Трезвые территории — это не про «сухой закон», и они не про то, что они там, бедненькие, алкоголь купить не могут — они живут в трезвости, и это их ценность. Это ценные люди, это ценные территории, это опыт, который нужно тиражировать и масштабировать. Когда мы изменим отношение к трезвости, понимая, что это не ограничение, а ценность, тогда всё станет на свои места. А сейчас многие про меня думают — вот несчастный человек Анна Геннадьевна, которая, находясь 15 лет в трезвости, не может себе позволить выпить в силу каких–то убеждений и странностей. На самом же деле, трезвость — это свобода, это возможность адекватно реагировать на постоянные изменения в нашей жизни, это независимость от алкоголя. И, конечно, трезвость — это профилактика, это повод, как минимум, никогда не обратиться к наркологу и не стать его пациентом.
— Я — мама выпускника, и у нас в родительском чате была настоящая рубка по поводу алкоголя. У меня обращение к министерству образования с просьбой ввести трезвые выпускные на законодательном уровне, чтобы не было такого, чтобы родители в чате дрались между собой, приводя в качестве аргумента, то, что в некоторых школах вообще приглашают бармена, чтобы он мешал слабоалкогольные коктейли для того, чтобы дети не напились! Я на это им сказала — может быть, сразу и наркодилера пригласить? В итоге, когда был составлен список тех родителей, которые будут употреблять, то оказалось, что их всего–то восемь человек — меня это приятно удивило и порадовало. Как профилактолог, я считаю, что работать надо в семье, и работать с родителями, меняя их алкогольную программу, потому что, когда в начальной школе или даже в детском садике отмечают выпускные с алкоголем — это никуда не годится. Я призываю всё–таки подавать детям трезвый пример.
— С 2002 года есть прекрасная территория трезвости — Тохорюкта — с замечательными демографическими и социальными результатами, криминала у них ноль, нет и социального сиротства, поголовье крупного рогатого скота растёт, люди возвращаются в родные места, строятся новые дома. Прошло уже 23 года, но что–то в Хоринском районе больше других территорий трезвости не появилось. У всех муниципальных образований в Бурятии есть план — в течение года должно быть организовано не менее двух–трёх трезвости, но эти планы не выполняются. В республике до сих пор есть районы, где нет ни одной территории трезвости. Когда я читаю криминальные новости, то сразу ищу, в каком районе это произошло — и чаще всего это именно тот район, в котором нет территорий трезвости. В общем, там, где работа ведётся, там и есть результат. На всех территориях трезвости в Бурятии живут очень гостеприимные, прекрасные люди, и если кто–то из других муниципальных образований захочет к ним приехать за опытом, я думаю, они с удовольствием этим опытом поделятся. Конечно, по созданию территорий трезвости ещё предстоит большая работа, и если на законодательном уровне будут для всей республики введены какие–то ограничительные мероприятия, это будет замечательно!
— Я знаю, что была инициатива общественников, которая называлась «Село — городу» или «Деревня — городу», когда городских детей привозили в Тохорюкту. Я помню, как городская девочка, семиклассница во время этой экскурсии спросила: «Сколько здесь стоит купить дом?». Её спрашивают: «А зачем тебе?». Девочка ответила: «У вас я не увидела ни одного пьяного, а у меня мама с папой пьют — я хочу, чтобы мы купили дом здесь и переехали, чтобы мама с папой не пили». Это называется — устами младенца глаголет истина.
— Ещё десять лет назад мы и не смели говорить о том, что Улан–Удэ — это город трезвости, но сейчас у нас в Бурятии 36 территорий трезвости. Сегодня мы опираемся на государственную концепцию снижения потребления алкоголя, и есть много инструментов для этого. Была инициатива выноса алкомаркетов за пределы населённых пунктов — я это вижу так: например, за территорией Сотниково стоит один алкогольный маркет, он работает от сих до сих и туда пускают только с 21 года. Ты приехал, купил небольшое количество алкоголя для личного пользования, и всё! Я в своё время бегала по площади Советов и собирала подписи в поддержку этой инициативы — я верю, что мысль, сказанная вслух есть вещь — когда–то мы и к этому придём.
О деятельности групп Анонимных алкоголиков
— В Бурятии действует 11 групп Анонимных алкоголиков. С этим сообществом меня связывает очень давняя дружба — я бываю на их собраниях, привожу туда пациентов и знакомых, и даже обещала им написать книгу «Мои анонимные друзья» — думаю, это обещание я выполню. В силу определённого жизненного опыта я в последнее время очень ценю результат, и за результативность могу человеку простить очень многое. И я уважаю Анонимных алкоголиков за их результат — за то, что они имеют стаж трезвости. На первое заседание Анонимных алкоголиков я попала, когда мой стаж трезвости был год и восемь месяцев — это было 13 лет назад, и у некоторых стаж трезвости гораздо больше, чем у меня — это мои лучшие друзья. Да, конечно, с точки зрения публичных людей может показаться, что их подводит их анонимность, но у них на то свои причины. Эта анонимность наших людей немножко отталкивает и пугает — часто бытует мнение, что это какая–то секта, что там какие–то деньги берут, как–то их программируют и так далее. Это совершенно не так — это обычные люди со своими проблемами, жизненными историями, и у них, самое главное, есть результат — это их личная трезвость. У кого–то трезвость длится несколько дней или месяцев, а у кого–то — несколько лет. У них есть программа «12 шагов», которую желательно пройти всем, кто пришёл к Анонимным алкоголикам. Эта организация появилась почти сто лет назад в США — на мой взгляд, это был пример самосохранительного поведения общества, потому что для некоторых людей — это единственный способ выжить, к сожалению, здесь речь идёт о жизни и смерти. История Анонимных алкоголиков в Бурятии началась, по–моему, в 2003 году, когда мама свозила в Иркутск сына [чтобы он излечился от алкоголизма], и он потом год с лишним зажигал свою свечу и ждал тех, кто придёт к нему на собрание Анонимных алкоголиков. Кстати, католический костёл на проспекте Строителей тогда стал единственным религиозным учреждением, который безвозмездно предоставил в 2003 году помещение для собраний Анонимных алкоголиков, и делает это до сих пор. Это человек дождался–таки первого человека, а потом появилась группа, и сейчас их уже в Улан–Удэ много. Я желаю им дальнейшего успеха и процветания и, как говорится, жму их мужественную руку. Своим пациентам я говорю: «Если хотите, мы можем с вами сходить на собрание Анонимных алкоголиков». И я прямо за руку их туда вожу.
И не важно, что подумают про вас другие, и что вы, может быть, встретите там знакомого — важен результат — получить свою личную трезвость из рук таких же, как ты. Трезвость — это единственное, что служит и профилактикой, и излечением алкоголизма, и я ещё раз хочу сказать — давайте воспринимать трезвость, как ценность.