О некогда модной обуви.

Галоши.
Галоши – многие современные жители городов и посёлков, при их упоминании если и нее поморщатся, то уж точно усмехнуться. Так почему же в современном понимании галоши очень часто ассоциируются с деревней и бабушкиным огородом. Мы готовы с гордым видом шлёпать в модельных сапогах и ботинках по слякотным улицам, лужам (которых у нас предостаточно), после упорно лечить ОРЗ, но лишь бы не быть, как нам кажется, глупыми в галошах, в этих пережитках прошлого. А ведь совсем недавно, буквально пара веков и даже несколько десятков лет тому назад, многие люди, жившие тогда, не могли себе представить, как же можно обойтись без галош.
Потребность защитить ноги от сырости заставляла людей уже в древности, носить поверх обычной обуви что-то ещё. Например, деревянные скамеечки «котурны» или колодки, привязанные к лаптям, которые можно было обнаружить в быту у многих народов (в том числе и у мари). Для этих же целей применялась обувь из кожи, пропитанная жиром, или сапоги-поршни, пропитанные дёгтем. Но такие хитрости не давали гарантированного результата. На колодках ходить не очень удобно, а обувь, пропитанная жиром и дёгтем, со временем постепенно начинала пропускать влагу. Так как же появились резиновая обувь?
Во времена завоевания Америки, колонизаторы увидели, как индейцы опускали обутые ноги в сок каучуковых деревьев. Сок высыхал и обувь аборигенов превращалась в непромокаемую, в которой было очень удобно ходить в мокрую погоду. Завоеватели прихватили с собой несколько экземпляров необычной обуви, которая произвела фурор в Европе. Но не получила должного распространения из-за отсутствия сырья для производства (каучуковые деревья в Европе не произрастают).
По другой версии, история галош началась во времена древних галлов, которые носили на ногах тонкие кожаные чехлы, предохраняющие от сырости и грязи. Как бы там ни было, а некий англичанин по имени Рэдли, устав от постоянных простудных заболеваний, решил, что на его дождливой родине такая защита для обуви просто необходима. Он сшил чехлы из ткани, пропитал их соком каучука и запатентовал своё изобретение. Новинка сразу приглянулась потребителям. Действительно, в непромокаемых галошах можно было смело шагать по лужам, а ноги при этом всегда оставались сухими. При всём своём удобстве, эти чехлы имели один серьёзный недостаток – едва температура воздуха опускалась ниже ноля, как они твердели и ломались. А в жаркую погоду, наоборот, «таяли», пачкали всё вокруг и прилипали к обуви. И, тем не менее, галоши были очень популярны. Именно о таких галошах писал А.С. Пушкин своему брату Льву в 1824 году: «Да пришли мне калоши с Михаилом».
И только с открытием вулканизации каучука (метод «сваривания» каучука с серой, после чего получалась прочная резина) в 1839 году, всё кардинально изменилось. Новые галоши не боялись ни жары, ни холода. Новинка сразу полюбилась потребителям. Началось промышленное изготовление резиновых изделий.
Мало кто знает, но Петербург был «галошной столицей» Европы. В 1832 году, в Петербурге появилась первая фабрика по производству отечественных галош. Об этом событии написала газета «Северная пчела»: «На Адмиралтейской площади в доме Крючковского вывеска гласит тако: вещи из резины». Под резиновыми изделиями подразумевались, прежде всего, галоши которые выпускал купец Генрих Киштерн под брендом «Гумми и гуттаперча». Это было только начало. Настоящую славу петербургским галошам принесли Фердинанд Краузкопф, Линдер Смит, Людвиг Гейзе и Христиан Дирсен, которые учредили «Товарищество Российско-Американской резиновой мануфактуры Т.Р.А.Р.М» В 1860 году товарищество начало строительство завода, через год начали выпускать свою продукцию. Успех пришёл очень быстро. Продукция Т.Р.А.Р.М. брала призы на международных выставках. Галоши именно этой фирмы получили красную байковую подкладку и специальную резиновую «шпору» для удобного снятия галоши без помощи рук. Конкурентам приходилось только вздыхать и сворачивать бизнес. К их числу относятся Кирштен и солидная английская фирма «Макинтош». Менее щепетильные производители галош стали подделывать продукцию Т.Р.А.Р.М., которой пришлось клеймить свои «резиновые изделия» фирменным клеймом с треугольником. С 1908 года слово «Треугольник» вошло в название фирмы. Ее калоши покупали в Германии, Австрии, Швейцарии и Швеции. Одним словом, вся Европа ходила в петербургских калошах…
Торговый знак «треугольник» был прекрасным маркетинговым ходом. В одном из документов, направленных в Министерство финансов, объяснялся выбор торгового клейма: «В знаке фирмы треугольник – главное, бросающееся в глаза даже неграмотному покупателю». Покупатель буквы мог и не заметить, а треугольник запоминался сразу. Простота знака – требование правильной рекламы. За великолепную продукцию компания «ТРАРМ Треугольник» была удостоена звания «Поставщик Двора Его Императорского Величества». Конечно, кроме галош фирма выпускала продукцию для тяжёлой промышленности, непромокаемую одежду, резиновые подушки и матрацы и т.д.
В нашем представлении галоши – это некая бесформенная, уродливая обувь, которую надевают на валенки бабушки и рыбаки, или огородники на босу ногу. Но так было не всегда, а галоши были принадлежностью гардеробов знати, вельмож, и завзятых модников. Производители расширяли ассортимент выпускаемой продукции. И на рынке появились женские ботики, сделанные из войлока, а снизу обшитые резиной. Практически сразу они стали самым желанным видом обуви у женщин, модниц конца ХIХ – начала ХХ веков. Расширился ассортимент галош: мужские, женские, детские, на валенки, и на туфли, с выемкой для каблука и без оной. Галоши были частью нарядного костюма. Конечно, основными покупателями были горожане, а вовсе не крестьяне (как в наши дни). Но и сельские жители, особенно зажиточные крестьяне, чтобы подчеркнуть свою состоятельность, старались приобрести столь модную и престижную обувь. Граф Н.Е. Комаровский писал, что галоши: «зажиточного крестьянина чуть ли не возносят его над уровнем прочих сельчан, придавая ему значение аристократического характера». Отсюда пошла фраза: «При калошах, при часах». И конечно не обошлось без народного фольклора:
В середине октября
Осень запорошило,
Очень кстати пригодились
Валенки с галошами.
Такой жизненно важный, совершенно непритязательный предмет, как галоши, неоднократно обыгрывался в художественной литературе. Например, общеизвестная сказка Г.Х.Андерсена «Калоши счастья», в ней сюжет строится именно на общеупотребимости галош; или в «Истории двух калош», где В.А.Сологуб сокрушается: «Бедные калоши! Люди, которые им исключительно обязаны тем, что они находятся на приличной ноге в большом свете, прячут их со стыдом и неблагодарностью в уголках передней; а там они, бедные, лежат забрызганные, затоптанные, в обществе лакеев, без всякого уважения». У А.П.Чехова мы можем прочитать в «Бароне» (1882г.) следующие строки: «Зиму и лето барон ходит в больших калошах, чтобы сапоги были целее и чтобы не простудить своих ревматических ног на сквозном ветру, гуляющему по полу его суфлёрской будки». «- Вы господа, напрасно ходите без калош в такую погоду, - перебил его наставительно Филипп Филиппович, - во-первых, вы простудитесь, а, во-вторых, вы нанесли мне на коврах, а все ковры у меня персидские» - сердито пенял профессор Преображенский председателю домкома Швондеру в «Собачьем сердце» М.А.Булгакова. И, наконец, все помнят бессмертные строки Корнея Чуковского:
А потом позвонил Крокодил
И со слезами просил:
- Мой милый, хороший,
Пришли мне калоши,
И мне, и жене, и Тотоше.
Даже название «галоши» или «калоши» вызывало споры. Название происходило от франц. Galoche; варианты произношения «галоши» и «калоши» объясняют наличием древнерусского слова «колоча».[1] Известный литератор А.С.Шишков предлагал заменить на более русское и соответствующее истине слово – «мокроступы». Но его предложение не нашло отклика, и в языке закрепилось французское название галоши (калоши). В.Г.Белинский, обратившись к критическому обзору «2-го тома «Сто русских литераторов», включавшего статью А.С.Шишкова, известного ревнителя чистоты русского языка, не мог не упомянуть о «мокроступах»; «Слово мокроступы очень хорошо могло бы выразить понятие, выражаемое совершенно бессмысленным для нас словом галоши; но ведь не насильно же заставлять целый народ вместо галош говорить мокроступы, если он этого не хочет»[2] Но что удивительно, в некоторых глухих и далёких от центра России деревнях, до сих пор галоши называют именно мокроступами.
В 1914 году началась Первая мировая война, и тут власти обратили внимание на фамилии собственников «Треугольника». В рамках «борьбы с немецким засильем» потомкам Краузкопфа и Ко΄ пришлось передать свою долю акций истинно-православному банку. Позднее, уже советское правительство национализировало «Треугольник» и предприятие стало называться «Государственный завод резиновой промышленности №1 Треугольник». В годы революции и гражданской войны, экономика страны была в плачевном состоянии, на фоне военной разрухи, производство галош резко сворачивалось, уступая место выпуску более необходимых автопокрышек, резиновых деталей для машин, противогазных масок. Это сделало галоши остро дефицитным товаром. Начались кражи. Воров понять тоже можно — из магазинов пропали все галоши, а ходить в чем-то было надо. Вспомним гневную тираду профессора Преображенского из булгаковского «Собачьего сердца»: «С 1903 года я живу в этом доме. И вот, в течение этого времени до марта 1917 года не было ни одного случая – подчёркиваю красным карандашом ни одного – чтобы из нашего парадного внизу при общей незапертой двери пропала хоть одна пара калош. Заметьте, здесь 12 квартир, у меня приём. В марте 17-го года в один прекрасный день пропали все калоши, в том числе две пары моих, 3 палки и самовар у швейцара».
Однако при всех достоинствах резиновой обуви проявились и недостатки: при ношении на носочки или с портянками, она не только не пропускала влагу, но и не выпускала её. Так как галоши не снимали с утра до самого вечера, то весь пот оставался внутри, а сама резина очень хорошо проводила (точнее — выводила) тепло. Особенно опасно это было для тех, кто носил такую обувь «на босу ногу», без портянок или теплых носков. Что и послужило началом возникновению её дурной репутации, и как причины ревматизма ног. Возможно, именно поэтому она не была принята в качестве армейского обмундирования — хотя о резиновых сапогах мечтали многие солдаты Первой мировой в затопленных водой окопах. Но в войска резиновая обувь пришла позднее, в виде нижней части комбинезонов химической защиты.
В 1921 году, фабрики «Треугольник», а следом за ними и московский «Большевик» возобновили работу в полном объёме. Начался выпуск резиновой обуви. Но продукция была не надлежащего качества, после возобновления партнёрских отношений с поставщиками сырья, качество к 1930 году поднялось до прежних высот. Продукцию вновь стали экспортировать на мировой рынок.
В рекламе советских галош участвовали первые творческие силы страны – плакаты Родченко, Баюскина, и знаменитые плакаты В.В.Маяковского: «Резинотрест – защитник в дождь и слякоть, без галош Европе сидеть и плакать»; «Без галош элегантнее» - это ложь! Вся элегантность от наших галош» - навсегда закрепились в истории советского дизайна и рекламы. Но и без таких активных призывов галоши разлетались как горячие пирожки. Тем не менее спрос превосходил предложение и промышленность была не в состоянии обеспечить всех желающих галошами и другой резиновой обувью. Знаменитый математик, академик Марков написал письмо Ленину, в котором жаловался на то, что: « лишён возможности участвовать в учёных собраниях, поскольку в Петрограде установилась холодная, дождливая погода, а мои единственные галоши украдены, а достать новые совершенно невозможно». Академик просил главу правительства посодействовать в приобретении новых галош. Ленин распорядился выдать Маркову галоши. Но спустя несколько дней, от академика вновь пришло письмо: «Хочу поблагодарить Вас за оказанную мне помощь в приобретении галош. К сожалению, я по-прежнему не в состоянии посещать заседания Академии Наук, поскольку холодная, дождливая погода продолжается, а присланные Вами галоши не того размера и на одну ногу».
Галоши оставались символом достатка. Историк А.Г. Маньков в своём юношеском дневнике описал семейную ссору, произошедшую весной 1933 года. Разговор шёл о покупке галош, пара которых стоила 15 рублей, что стало бы ощутимым ударом по семейному бюджету. Отец кричал, что деньги идут «на жратву», но потом вдруг согласился с тем, что и галоши нежны. Всё-таки это был предмет первой необходимости.
Галоши оставались частью выходного костюма не только состоятельных людей, но и кадровых рабочих, которые нередко надевали их на обувь даже тогда, когда погода этого не требовала – для форсу. Чиновники, дворники, извозчики в ненастную погоду на ботинки, сапоги или валенки надевали низкие или глубокие галоши. В деревнях не только зажиточные, но и простые крестьяне старались купить хотя бы одну пару галош на всю семью. Галоши очень берегли, что доходило до абсурда, при сухой и солнечной погоде надевали галоши, а в дождь и слякоть – лапти, галоши клали в сумку и после того как приходили на службу или в школу, лапти переобували на галоши.[3] Человек без галош вызывал в то время жалость.
В годы Великой Отечественной войны, все предприятия страны работали на оборонку. Заводы по выпуску резиновых изделий выпускали противогазы, форму для химзащиты, продукцию для тяжёлой промышленности и так далее. Галоши вновь стали дефицитным товаром.
На 50-60-е годы пришёлся последний взлёт культовой обуви. Широкий ассортимент резинового товара стремился охватить всё население и все жизненные ситуации: выпускались галоши и боты мужские, женские, мальчиковые, девичьи; формовые без подклада (чуни) и с подкладкой; похожие на босоножки с ремешком вместо задника на летнее время года. Галоши на валенки, галоши садовые, галоши глубокие «азиатские» без подклада и с подкладом из шерсти. Галоши клеёные и глянцевые (лакированные), с каблуком и без каблука и т.д. Для женщин выпускались ботики на носочек и на туфли (с выемкой для каблука); стали соединять войлочный верх и резиновый низ, так появилась обувь, прозванная в народе «прощай молодость». Для женщин было большой удачей приобрести утеплённые низкие ботики с маленьким каблучком, отделанные сверху мехом, которые называли «Румынки», они были высшим шиком для советских модниц ещё с 40-х годов. Выпускали галоши с брезентовым продолжением – прообраз современных кед, и даже галоши с коньками! В это время галоши из предмета роскоши превратились в массовую обувь, и постепенно стали символом не очень хорошей жизни.
Успехи в химической промышленности способствовали замене природного каучукового сырья на искусственные материалы, сочетающих внешний вид кожи с влагонепроницаемостью резины. К 70-м годам началось отрицательное отношение к галошам. Наступил момент, когда покупатель обувь, которая не устраивала по внешнему виду, называл презрительно «галоши». «Мода» и «галоши» стали понятиями несовместимыми. Неуклюжая резиновая обувь, галоши и боты ушли с городских, а затем и с сельских улиц.
С наступлением слякотной погоды, людям приходится ловко балансировать на носочках, перескакивая через мокрую кашу весной, обходить в темноте лужи летом и непролазную грязь осенью. Затем долго сушить мокрую обувь и лечить простудные заболевания.
Но я не первый раз обращаю внимание, на стильно одетых молодых людей, а на ногах – галоши. Они к нам снова возвращаются. Яркие, цветные, в клеточку и в горошек, с вологодскими кружевами, и с буйным разноцветьем трав, красота! Недаром на Зимней олимпиаде в Солт-Лейк-Сити сборная России была одета в валенки с галошами – современные и стильные! Возможно, галоши вновь займут своё место в домах и квартирах горожан, и песня о мальчике Лёше, которому мама купила отличные галоши, опять будет актуальной.
Немного юмора: за время существования галош, было немало забавных историй связанных с ними. Одна из таких историй случилась с галошами Юрия Антропова. Однажды он, прежде чем сесть в машину, в забывчивости снял галоши и оставил их на обочине. К ним тут же был приставлен часовой, который целый день охранял галоши вождя КПСС!
[1] (Колесов В. В., Язык города, М., 1991, с. 60).
[2] (Белинский В.Г. Собр. Соч., в 9т., т.4, с.70)
[3] По воспоминаниям Егошиной А.Е., жительницы деревни Пустыри Марийской АСССР.
Старший научный сотрудник
Отдела хранения
Лобанова С.Ю.
Литература и источники:
1. Бежкович А.С., Жегалова С.К., Лебедева А.А., Просвиркина С.К. Хозяйство и быт русских крестьян.- М.: Советская Россия, 1959.
2. Козлова К.И. Этнография народов Поволжья.- М.: Издательство московского университета.,1964.
3. Этнография марийского народа. /Сост. Сапеев Г.А..-Й-ола, 2001.
4. // www.nkj.ru/archive/articles/9047/ (Наука и жизнь, СЛЕД В ИСТОРИИ)