К утру по моей рации поступил приказ: вынести всех раненых и погибших и отойти к новым огневым рубежам, захватив с собой одно оставшееся орудие. Мы бежали по нейтральной полосе к своим. На подходе услышали канонаду наших "Катюш". Оглядываясь мы видели, как взрывались немецкие танки, замаскированные вдоль лесочка на старых наших рубежах. Снаряды летели над нашими головами как огненные стрелы. Мы не могли подойти ближе к своим пока работает "Катюша", поэтому остановились и прижались к земле. После канонады разведчики встретили нас и помогли доставить раненых и погибших. Единственное орудие прикатили мы с собой — это все, что осталось от 8-й батареи, но батарея заставила остановиться фашистские танки, подбила девять машин и не пропустила ни одного к нашим новым огневым рубежам. Благодаря артподготовке "Катюшами" наша пехота вновь заняла деревню Альт-Гроткау.
Еще и еще раз вспоминаю тот ночной бой, и жутко становится, когда представишь, как двигался немецкий "тигр" на нашу батарею, не сворачивая, как он давил наше орудие казавшееся под ним игрушечным.
Огромные гусеницы оставляли после себя похожие на окопчики борозды... Мы тогда не знали, что напала на нас эсэсовская дивизия "Мертвая голова" и, оказалось, что можно было бить врага простой артиллерийской батареей — и победить...
Когда мы вернулись в полк, нас обнимали все по очереди, не веря что мы сумели выстоять и выжить в этом ночном кошмаре. Подружки мои дотрагивались до меня, чтобы убедиться, что я жива, и плакали от радости...
Я рассказала командиру о поступке капитана Шварца, вызвавшем всеобщее возмущение. Но, что самое интересное, его не оказалось в полку. Он исчез воистину "яко тать в нощи"... Как ему удалось избежать возвращения в полк, мне до сих пор непонятно.
Забегая вперед скажу, что когда ветераны дивизии встретились в 1977 году в Новгороде, капитан Гредякин рассказал, что разыскал-таки следы Шварца. Оказалось, что этот профессиональный мародер после войны благополучно жил в Одессе, а недавно вместе со всей своей семьей эмигрировал в Израиль. Должно быть, ожерелье из Ширвиндта было не единственным его "достижением" на поле брани...
Ну, да ладно, как говорится, Бог ему судья...
А возвращаясь к тому незабываемому ночному бою, хочется добавить следующее. Спустя многие годы после войны, бывший сапер 21-й армии полковник В. С. Покровский, исследуя документы в Подольском армейском архиве, обнаружил донесение командира 229-й дивизии, в котором подробно описывается бой за деревню Альт-Гроткау, причем подчеркивается, что 7, 8-я батарея 3 дивизиона приняла на себя главный танковый удар эсэсовской дивизии "Мертвая голова". И несмотря на бесспорный успех батарейцев, сдержавших в неравной схватке бронированный натиск отборных гитлеровских частей, никто из батарейцев не был отмечен наградами...
К сожалению, подобное нередко случалось в условиях непрерывных боев. В штабах награждали, до передовой не доходило. И хотя, конечно, воевали мы "не ради славы", как-то несправедливо, что такие — не побоюсь сказать — героини, как радистка Тоня Никишина, топограф Маша Нечаева, санинструктор Вера Мальгина, радистка Нина Залысаева, связистка Тамара Григорьева, не были отмечены наградами...
Возвращаюсь к подвигу Тони Никишиной: когда она приползла к погибшей батарее, все были ранены, не осталось ни одного человека здорового. А командир батареи Кравченко был дважды ранен. Он был без сознания. Его нога лежала на плече и держалась только на ткани кожи. Сумели срочно на самолете отправить в госпиталь. Командир остался жить. И совершилось чудо — нога его прижилась, но стала короче. И не одна была такая помощь на поле боя. Тонина любовь помогла ему выжить. А сколько было такой бесценной помощи, о которых никогда не забывается!
Или вот еще эпизод: Мария Нечаева, топограф, шла ночью на передовую с разведчиком — сержантом разведроты. Рассвело, им нужно было перебежать поляну, чтобы не заметил фриц. Но получилось непредвиденное... вражеский снайпер опередил их и убил сержанта. Он остался лежать на поляне, где замаскировался фриц. Оборачиваясь назад, Мария Нечаева не увидела рядом с собой разведчика. Она пошла на то место, где лежит товарищ. Не думая об опасности, она вихрем подбежала к нему, стала осматривать его рану — сразу не увидела ее.
Снайперские пули летели в нее, задело кожу на виске, теперь она знает, что под прицелом вражеского снайпера. Вторая пуля сорвала пилотку с ее головы. Мария не переставая тянуть его, дотащила до кустов густого леса укрыла и разрыдалась на его груди.
Около ее никого не было, кто мог бы ей помочь. Она шаг за шагом, выбиваясь из сил, тянула его, пока не дошла до своих.
При встрече Мария всегда вспоминает его. Вспоминает как он часто говорил о мирной послевоенной жизни. Мечтал быть счастливым, после войны.
Кончилась война, и я вернулась домой, в Москву. Но война долго еще не отступала. В сонном ночном беспамятстве вскакивала с постели, искала рацию, передавала позывные звала на связь...
Каждый год в День Победы ДООСАФ проводил эстафету всех видов спорта. Я 12 лет выступала в составе сборной команды по радиоспорту. Стала мастером радиоспорта, а потом чемпионкой города Москвы.
Когда проводилась встреча в 1986 году, в студии на телевидении Останкино «Победители » в честь военных связистов была показана передача о подвигах связистов на фронте, где я вспомнила азбуку Морзе и передавала на деревянном ключе смысловой текст для военных солдат - радистов, которые служат в воинских частях Советской Армии.
На встрече в Новгороде в 1994 году в честь освобождения Новгорода от фашистов, я встретилась с воинами части в г. Новосельцах, где учатся воинской профессии радиста, я в классе для них рассказала какое значение имела связь по рации, когда не было проводной телефонной связи. Я напомнила воинам звучание азбуки Морзе на практике.
Комментарии 1