ЭКСКЛЮЗИВ

"Мисс Россия" 1936, Париж - Ирина баронесса фон Дрейер. Вряд ли бы вспомнили об этой женщине, если бы в 2015 году 99-летняя бабушка не собралась с духом и не написала обращение российскому президенту. В нём были следующие строки: «15 декабря этого года мне исполнится 100 лет. Мое самое сильное желание перед тем, как я отойду к Господу Богу, — отпраздновать день рождения на моей обожаемой Родине в качестве ее настоящей гражданки». Она стала гражданкой России и провела на Родине шесть дней. После поездки Ирина поделилась своими впечатлениями: «У моего отца была мечта не мотаться по странам, а приехать наконец в Россию. Похоже, мне удалось осуществить ее… Невероятно, что со мной всё это происходит! Сидела у себя во Франции, у меня ничего уже не было — я была одна! И вот я в России. Тут всё так необычно, столько внимания, любви и тепла. Я как в сказке!» 4 февраля 2019 года баронессы фон Дрейер не стало. Она ушла из жизни в возрасте 103 лет. Похоронили Ирину в семейном склепе на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Ирина фон Дрейер покинула Россию , когда ей было 5 лет, в начале они уехали в Севастополь, потом в Константинополь, а затем в Париж. Русских дворян в Париже собралось так много, что с 1920-х там стали проводить конкурс красоты «Мисс Россия». Ирина завоевала второе место в 1936 году.

71 год исполнился сегодня Анне Каменковой. Анна Семёновна Каменкова — советская и российская актриса театра, кино и дубляжа; заслуженная артистка РСФСР. 

Китайские мудрецы утверждали, что на спине -спят святые, на животе - грешницы, на правом боку - царицы, на левом - мудрые женщины. Уже неделю ворочаюсь-не могу определиться...

А ПОТОМ Я УМЕР. НОЧЬЮ. ТИХО. ВО СНЕ... Из детства я почти ничего не помнил. Только вот одно. Вечер, наверно, ночь. Я должен спать, а не сплю. Мы с мамой живем в однушке на метро Аэропорт. Моя часть комнаты – отгорожена стенкой – стенка из лакированного темно-коричневого шкафа. Когда его нижняя дверка чуть приоткрыта, то она отражает телевизор, который включен в маминой части комнаты. Мне смотреть телевизор нельзя, но чуть приоткрыв лакированную дверцу шкафа, я смотрю его отражение. Ночь. Работает телевизор. У нас всегда работал телевизор. Я смотрю его отражение в чуть приоткрытой дверце. А мама не смотрит, она здесь, у меня в половинке, за секретером. Пишет. Лампа освещает её лицо. Мама красивая, молодая. Она делает переводы с немецкого. Подрабатывает. Мы с ней вдвоем только. Папы у нас нет. Мама подрабатывает, чтобы меня кормить. А больше из детства я ничего не помнил. Не знаю, почему. Потом я стал взрослый. Взрослым я был много десятилетий. И никогда не вспоминал детство. У меня и детских фотографий не было особенно, а на телекамеру тогда не снимали. Хотя одна фотография была – лежала в ящике. На ней мне лет пять, наверно. Или четыре. Рубашка в бело-голубую клеточку. Челка пострижена ровно, но маминой рукой забрана в сторону – мама всегда мне поправляла челку. Открывала лоб. Всегда. Это в каком-то ресторане. Мама много работала с немцами. И, когда они приезжали, мы ходили в ресторан. На фотографии я очень радостный. Передо мной тарелка. Я, задрав руки вверх, хлопаю в ладоши. Слева от меня какая-то немка – её я не помню. А справа – мама, она смотрит на меня немного строго. После только один раз за всю длинную взрослую жизнь я спросил у мамы про эту фотографию. Что на ней? Почему она так строго на меня смотрит? Мама ответила, что я тут разошелся, меня забавляло, что мой немецкий сверстник не может понять моей простой фразы «Меня звать Боря. А тебя как?» И я повторял ее много-много раз. А он не понимал. Я говорил громко. На наш столик стали оборачиваться. Это было очень давно. Это было так давно, что как будто бы этого не было. Я стал взрослый. И никогда не вспоминал ту комнату на метро Аэропорт. А потом я умер. Не знаю, почему. Ночью, тихо. Во сне. С утра мы с женой собирались в «Ашан». А я умер. Не знаю, почему. Сначала как будто ничего не поменялось. Потом длинный коридор со светом – ослепительным светом в конце. Все так, как я про это читал, когда был живой. Я много про это читал. Вот понесло по коридору. Страха совсем не было. Не знаю, почему. Хотя я был совсем один. Ангела-Хранителя я не видел. Хотя читал, что он должен быть рядом. Может и был, но я не видел. Меня несло к свету. К Свету. И все осветилось. Свет стал комнатой. Просторной. С большим окном. Тихо. Выключенный телевизор, сложенный диван, чеканка на стене. Часть комнаты отгорожена шкафом. Прохожу в ту половинку. Маленькая кровать застелена ватным одеялом, сажусь на её край. Лакированный шкаф отражает меня. А нижняя дверка приоткрыта. И она отражает телевизор. Выключенный телевизор. А потом я увидел его. За секретером. Ноги не доставали до пола. Рубашка в бело-голубую клеточку. И челка, забранная набок. Он сказал: — Меня звать Боря. А тебя как? — Боря. — Я тебя ждал. — Долго? — Всю твою жизнь. Из детства я почти ничего не помнил. Я почти ничего не помнил из времени, когда не было греха. Когда была только мама. Я посмотрел на лакированную дверцу шкафа. Побежало отражение. Телевизор включился? Посмотреть на экран мне было нельзя – только на это отражение. Ясно-ясно, на лакированном квадрате бежало всё то, чего я… не сделал, когда был живой. Тысячи «прости», которых я не сказал… Я увидел себя храбрым – там, где в жизни струсил. Честным – там, где соврал. Чистым – там, где блудил. Любящим – там, где раздражился. Соболезнующим – там, где осудил. Простым – там, где рисовался. Промолчавшим – там, где слепо «отстаивал собственное Я». Щедрым – там, где искал своей выгоды. Лакированная дверца отражала людей, которых я хорошо помнил, которые жили рядом со мной. Которых я касался каждый день. И я увидел, что не знал их болей. Эти боли открылись мне только сейчас на этом экране. Я совсем не знал этих своих близких людей. Я совсем не интересовался ими. Я увидел слабых, которым была нужна моя сила, но они её не получили. Тех, кого я мог спасти и не решился. Я увидел себя весёлым и легким – там, где был унылым и подавленным. Подавленным от того, что сам же делал в жизни. Или не делал… Я увидел, как радуюсь за тех, кому в жизни завидовал. Как искренне рад их успехам и победам. Я увидел, как уступил в споре, в котором, пока жил, так и не уступил. Не знаю, почему. Я увидел, как не прошел мимо драки, влез, получил, но разнял – хотя в жизни я тогда опустил глаза и прибавил шагу. Я увидел её – маму моих детей. И увидел, как она любила меня и молилась за меня. Как я мог привыкнуть к ней, как мог раздражаться на неё? Не принимать того, что и было больше всего её красотой? Как я мог так изуродовать наши отношения? Как я мог своими же руками порвать нашу связь, почти уничтожить семью? Куда меня несло? Зачем?… Я увидел время, которое у меня на самом деле было, хотя казалось, что его никогда не хватает. Я видел себя тем, кем я не сумел быть. Я видел себя мужественным, отцом, очень молодым, очень верным, очень сильным. Очень счастливым. Я видел свою жизнь глазами того, кто её только начинал, кто когда-то смотрел в отражение этой лакированной дверцы – как в далекое будущее. Ведь «теле-визор» — это показывающий издалека. Смотрел взглядом и сердцем, не знающим греха, а значит и не знающим беды. И не знающим смерти. Разве могла иначе сложится жизнь такого сердца?! Она могла быть только такой, какой её показывала дверца. Почему же на самом деле так не было? Я посмотрел на него. На того, кто мне вручил себя. Кто мне поручил себя. Он сам не мог сделать того, чего хотела мама, когда ночами подрабатывала за этим секретером на то, чтобы он стал Человеком. Он поручил это мне. Что мне ответить теперь ему? Как я распорядился всем тем, что мне было отдано со всей нежностью, со всей его горячей верой и детской беззащитностью? Что я сотворил с тобой?! Что я сотворил со своей жизнью? Что я наделал? Я спросил: — Как мне теперь быть? Он спрыгнул со стула у секретера. Бежевые сандали с расстегнутым ремешком зашаркали по паркету. Он подошел ко мне. И только изо всех своих детских сил обнял мою голову. Что он мог мне сказать? Он только вытирал мои слезы. Не давая ни одной упасть на пол. Он только ловил мои слезы. Детская рука гладила мои волосы. Я вжимался в него, задыхаясь от слез, не в силах выговорить беспомощное «прости, прости меня… прости меня, если сможешь, прости меня, пожалуйста»… А потом всё осветилось. Борис Корчевников

Джульетта Мазина так любила Федерико Феллини, что не стала рассказывать ему об онкологии, которую врачи обнаружили в ее легких. Его больное сердце не выдержало бы этого... Она лечилась амбулаторно, наотрез отказываясь от стационара, чтобы каждый день быть дома. На госпитализацию согласилась лишь тогда, когда режиссера самого положили в больницу на операцию. Но было слишком поздно... Феллини пришел в ужас, получив весть о болезни Джульетты. Немедленно потребовал машину, чтобы ехать к ней. Врачи умоляли повременить - он сам был еще слишком слаб, но остановить его было невозможно. Так Феллини и Мазина оказались в соседних палатах. Он выздоравливал, а она - умирала... Ей дали полтора-два года жизни. Супруги выписались из больницы в один день - в конце октября... Феллини нарочно торопил врачей с выпиской, чтобы отметить 50-ю годовщину свадьбы вне стен больничной палаты. Он же настоял на том, чтобы отправиться в тот самый ресторан, куда пригласил Джульетту в день их знакомства... Во время закусок режиссер поперхнулся кусочком моцареллы. Стал задыхаться. Случился сердечный приступ. Приехавшие врачи констатировали смерть. Во время похорон Мастера движение в Риме было перекрыто... Гражданская панихида состоялась на киностудии Чинечитта на фоне задника с нарисованным небом. Отпевали в римской церкви, которая стала последним творением Микеланджело. Тихо звучала печальная музыка Нино Ротты... На похоронах Джульетта почти не плакала. Только робко улыбалась в ответ на соболезнования. Тюрбан на ее голове скрывал последствия химиотерапии. Пальцы беспрестанно перебирали католические четки. Когда гроб с телом Феллини подняли, чтобы вынести из церкви, эта маленькая, хрупкая, смертельно больная женщина всем телом подалась вперед и начала махать рукой. Уносили ее жизнь. Джульетта Мазина пережила своего мужа на четыре месяца. Ее похоронили с фотографией Феллини в руках - как она сама просила... На памятнике высечена надпись: "Теперь, Джульетта, ты можешь плакать"... Игорь Оболенский.

Своё 57 летие отмечает сегодня Александр Лазарев. Александр Александрович Лазарев — советский и российский актёр; народный артист Российской Федерации, лауреат Государственной премии РФ. С 1990 года — артист Московского Государственного театра «Ленком».

Этο в дeтcтвe былο; οднοклaccницa жилa в cтapиннοй кοммyнaлкe пeтepбypгcкοй. И я к нeй зaxοдилa чacтο; в οднοм дοмe жили, c гοлым и кaмeнным двοpοм-кοлοдцeм. И в кοммyнaлкe жилο мнοгο людeй, и οднa cтapyшкa жилa, Mapия Apкaдьeвнa. Oнa былa нe пpοcтο cтapaя, a дpeвняя οчeнь, выcοxшaя, пpοзpaчнaя пpямο, c ceдым пyчкοм. B кpyжeвнοм бeлοм вοpοтничкe и в бepeтикe οнa xοдилa пο дοмy. И c фapфοpοвοй чaшeчкοй гοлyбeнькοй; двe чaшeчки были, пοкpытыe пayтинкοй тpeщин. И чaйничeк. Этο cтapyшкa yгοщaлa чaeм cвοю пοдpyгy, eщё бοлee дpeвнюю нa вид кpοшeчнyю cтapyшкy Kceнию Эмильeвнy. Oт cтapοcти y Kceнии Эмильeвны cдeлaлcя гοpб, οнa пοxοдилa нa гнοмикa из мyльтфильмa; тοжe в кοлпaчкe тaкοм. И тοжe c вοpοтничкοм. Ha οбщeй кyxнe οни нaльют кипяткy в чaйничeк и идyт в кοмнaтy, дpοжaщими pyкaми нecyт чaйник и чaшки. И пьют чaй зa кpyглым cтοликοм. Ha тpюмο китaйcкий бοлвaнчик и пyдpa c пyxοвкοй из лeбяжьeгο пyxa. Cтapyшки мeня пpиглaшaли и дpeбeзжaщими гοлοcaми paccкaзывaли пpο пyxοвкy и пyдpy "Kapмeн". И пpο дyxи c зaпaxοм жacминa и тyбepοзы - дο cиx пοp нe знaю, кaк тyбepοзa пaxнeт... A кaк cтapyшки пaxнyт - знaю. Пылью и пyдpοй. Mapия Apкaдьeвнa зaбοлeлa οднaжды и пepecтaлa вcтaвaть cοвceм. Bce. И cοceди, кοнeчнο, xοтeли кοмнaтy зaнять, тοгдa вce тecнο жили. A cтapyшкy οтдaть в бοльницy или в инвaлидный дοм; a чтο дeлaть-тο? Пpишлa кpοшeчнaя и дpяxлaя Kceния Эмильeвнa. И cквοзь тοлcтыe cтeклa οчкοв пοcмοтpeлa нa cοceдeй οгpοмными yвeличeнными глaзaми. Taк пοcмοтpeлa cypοвο и гpycтнο. И cкaзaлa, пοчти нe дpeбeзжa, "кaк вaм нe cтыднο! У Mapии Apкaдьeвны ecть пοдpyгa. И я бyдy yxaживaть и лeкapcтвa дaвaть. Инaчe и быть нe мοжeт. И пοcтeль я пepecтeлю, и гοpшοчeк пοдaм. Mы в гимнaзии вмecтe yчилиcь, peвοлюцию пepeжили и блοкaдy. Mы жe пοдpyги!". И нa шaткиx нοжкax οнa cтaлa xοдить и xлοпοтaть… И вce cтaли пοмοгaть тοжe. И дeжypить пο οчepeди. И в aптeкy xοдить. Люди вeдь нe злыe в дyшe. И пοтиxοнькy Mapия Aркадьевна cтaлa вcтaвaть и чaй пить. И дaжe пpяники кyшaть, кοтοpыми cοceди yгοщaли cтapyшeк-пοдpyжeк. A пοтοм мы yexaли, я нe знaю, чтο былο дaльшe - дa и нe нaдο. Чeлοвeк дpяxлeeт и cтapeeт, a пοтοм yнοcит eгο вeтpοм, кaк пpοзpaчный лиcтοчeк οceнний. Hy и чтο? Глaвнοe, чтοбы был дpyг. Или пοдpyгa. Bдвοём нe cтpaшнο. Bдвοём вce мοжнο пepeжить. И yлeтeть вмecтe, взявшиcь зa pyки, тyдa, гдe вce cнοвa бyдyт мοлοдыми и cильными... Aннa Kиpьянοвa

- Мама, папа, знакомьтесь, это Жорж! – сказала девушка и показала рукой куда-то в пол. - Дочка, это какой-то глист в скафандре, а не Жорж! – тихо произнес отец семейства. - Папа, это порода чихуахуа, названная в честь штата в Мексике! - Я думал, ты с мужиком будешь нас знакомить. Мать мне все уши прожужжала: «У Даши появился какой-то Жорж!». Я думал, француз какой... А это мышь ошпаренная. - Папа, прекрати обзывать Жоржа! У него колики начнутся от переживаний. Он же все понимает. - Колики?! Ну, ты не расстраивайся, вызовем ему маленькую скорую по маленькому телефону, приедет маленький доктор... - Хватит, Петя! Проходите и садитесь за стол. Сейчас обедать будет, – прервала рискованный диалог мама. В гостиной двухкомнатной хрущевки рядом с диваном стоял стол. За столом сидела семья: мама, папа и их дочь. В руках у дочки была маленькая собачка. Она ела голубцы из тарелки своей хозяйки. Папа с презрением наблюдал эту картину. Но молчал. - Мама, я на две недели уезжаю на конференцию в Дубай. Можно, чтобы Жорж у вас пожил? - Конечно, милая, мы с отцом присмотрим. А что за конференция? - По искусственному интеллекту. Мы хотим внедрить его в нашу программу. До релиза осталось мало времени... - Даша, извини, конечно, а тебе своего интеллекта не хватает собаку на пол опустить?! Я не могу смотреть, как она из твоей тарелки ест! - Пап, мы с Жоржем постоянно так ужинаем. Я обычно рассказываю ему что-нибудь. Пап, вот расскажи ему анекдот. У него, знаешь, какое чувство юмора! - Мужика тебе надо Даша, мужика. – сокрушенно покачал головой папа. - Паап, опять двадцать пять! В самом начале карьеры! Я уже тимлидер. - Ты собаке анекдоты рассказываешь! - Хватит! – оборвала мама. В коридоре девушка прощалась с Жоржем. Она сидела на коленях и прижимала к себе собаку. - Миленький мой, я не виновата, что на конференцию нельзя проходить с собаками. Я три раза направляла запрос. – Папа посмотрел на маму. Девушка продолжила. – Жорж, я обязательно привезу тебе подарок. Ошейник со стразами. - Даша, лучше мне привези перфоратор! – попросил папа. - Мама, запомни Жоржа надо кормить только варёными яичками, злаками можно, рисовые хлопья, бурый рис, овсяные хлопья, грудка индейки, белая нежирная рыба типа трески или морского окуня, – у папы округлялись глаза. Даша продолжала. – По фруктам: груша, персик, папайя. Нужно мелко нарезать. Манго и ананас нельзя, у него кислотность повышенная. - Так, записала. У него аллергия, что ли? – спросила мама. - Нет. Мы с Жоржем на диете. Нам с боков надо убрать. - Даша, я теперь понимаю почему у Жоржа твоего глаза навыкате... Он в шоке! – пояснил папа. - Так, мама, ещё мёд можно. С манкой он очень любит. - Даша, мёд?! Меня твоя мать так не кормит! - Так ты в зеркало на свои бока посмотри. – отрезала мама. – Записала, доченька. - Ну, мне пора... Не забудьте про диету. Утром вареное яичко! – она ушла. За ней закрыли дверь. - Конечно, конечно... Вареное яичко ему... – тихо себе в усы проговорил папа. *** Прошло две недели. Даша приехала к родителям. Ей открыла мама. Даша спросила: - А почему меня не встречает Жорж? - Ему отец читает «Швейка». После чтения у них сон-час. - Что?! - Говорит, что у Жорика твоего и правда чувство юмора хорошее. - Как с диетой? - Нормально. Посмотри. Даша зашла в зал и увидела, что на диване спал папа. У папы на животе лежала раскрытая книга Гашека, над книгой на груди примостилась собака по кличке Жорж. Рядом с ним на диване валялась огромная говяжья кость размером значительно больше собаки. Жорж приоткрыл глаза, увидел хозяйку и сразу их закрыл. Видимо, ему хотелось, чтобы этот счастливый сон продолжался. Даша тихонько вышла из комнаты и попросила маму: - Мам, пусть Жорж у вас ещё две недели поживёт. Автор: Александр Бессонов.

-Звонки с неизвестных номеров так достали! Но я никогда не беру трубку... - А я всегда беру трубку и со всеми разговариваю. Звонят из оздоровительного центра-записываюсь на приём... Предлагают бесплатно починить окна-сразу соглашаюсь и даю адрес оздоровительного центра... Предлагают билеты в театр-заказываю 5 штук самых дорогих и прошу их привезти на адрес фирмы по ремонту окон... Даже когда звонят из службы безопасности банка и просят назвать номер карты и пин код,я честно беру в руки карту"пятёрочки" и диктую данные!