Пришла пора тропку уступать

Пятилетний Мишка жил с родителями в доме бабушки и дедушки в небольшой деревне. Родители вечно на работе, с утра до вечера, за Мишкой присматривала бабушка Клава. А дед… Дед Гриша лежал и болел. Сколько себя помнит Мишка, дед все время болел, лежал на кровати. Он иногда забирался на кровать к деду, играл и смеялся, а бабушка ворчала: - Мишка, затопчешь деда. - Ничего, пусть потешится малый, - улыбался сквозь седую бороду и усы дед. - Дедушка, а ты чего все время лежишь, вставай, - брал за руку Мишка его и тянул. - Эээх, внучок, да кабы моя воля, да сила, разве лежал бы, - сокрушался дед Григорий. – я даже гармонь не могу в руки взять, чтобы тебя научить играть. Вон пылится на полке, - он показывал на гармонь, заботливо накрытую холщовой тряпкой. - Может полегчает малость… Мать с отцом всегда были на работе, приходили вечером. В доме всем заведовала бабушка Клава, нрав ее был грозный, все в доме слушались ее, а дед называл ее «генеральшей». Когда она начинала ворчать, дед Гриша усмехаясь в усы, говорил: - Ну чисто генеральша. Клавдию в деревне так и звали за ее крутой и справедливый характер. Никто с ней не связывался, знали, что она всем раздаст по заслугам, но справедливо. Мишка все время был дома и во дворе. За калитку ему нельзя было выходить, бабушка Клава строго-настрого запретила: - Смотри, ни шагу на улицу. Ты еще малой без пригляда бегать, подрасти сначала, а мне тебя пасти времени нет. Мишка и сам видел, бабушка Клава никогда не присядет. Хозяйства полный двор. То тесто месит и хлеб печет, то варила суп или щи, смотрела за поросятами, кормила их, да еще кур и уток, доила корову, мыла посуду и чугунки, подметала. Да и дед требовал внимания, еще и за ним присмотреть, накормить, напоить отваром. - Мишка, поди во двор щепок тонких насобирай для печи, высушу, будет чем растоплять, да утятам травки зеленой нарви. Однажды пришел с работы отец и вытащил из-за пазухи маленький комочек. - Вот, ползал по дороге, может кто-то выкинул, жалко мне его стало. Малой совсем… Мишка увидел маленького щенка и обрадовался, но тут же все глянули на Клавдию. Она грозно смотрела на щенка, которого отец Мишки не решался отпустить на пол. А щенок жалобно заскулил. Все напряженно уставились на генеральшу. - Малой, а вдруг большой вырастет, попробуй прокорми такого… ладно, найдем чем кормить, плескану молока ему сейчас, - развернулась она и поставила на пол старое блюдце. - Бабушка, ты самая добрая, - улыбался внук, - спасибо, я с ним играть буду. – Я его назову Шариком, он круглый, как шарик. - Так он же вырастет, - проговорил дед. - Ну и что, пусть будет Шарик. Щенок долго не мог самостоятельно лакать молоко, но наконец приноровился, вначале неуверенно, расплескивая по полу молоко, затем все съел. Мишка не отходил от щенка. Потом взял его на руки и уложил с собой спать. - Ладно уж, пусть тешится со щенком, - слышал, как говорила бабушка матери, - все веселей парню будет, - а внук еще раз убедился, что его бабушка самая добрая на свете. Мишке скучно не было. С Шариком они не расставались, щенок по пятам бегал за ним, тот его дрессировал, а дед улыбался: - Малой он еще. Малой, твои команды выполнять.

Но вскоре уже и сам видел как Шарик тащил обратно небольшую палочку юному хозяину. Правда чаще стала ругаться бабушка, увидев погрызенную ножку табурета или деревянную ложку. Тогда Мишка с Шариком убегали во двор. - Бабушка, он больше не будет, - заступался за своего друга внук. Мишка замечал, что дед Гриша с каждым днем становился грустнее, иногда стонал, пытаясь сдерживать стоны. А однажды внук услышал, как дед сказал бабушке. - Уйду я скоро, Клава, уйду, - говорил тихо с придыханием. - Пришла пора тропку уступать. А бабушка Клава вытирала кончиком платка глаза и поправляла одеяло у деда. Мишка не мог понять и все думал, не решаясь спрашивать: - Куда это дед Гриша уйдет, лежит ведь он. И про какую тропку говорит? И кому ее уступать? Шарик рос быстро, а Мишка тихо. Из Шарика получился большой пес, и уже не Мишка за ним присматривал, а тот за ребенком. Всегда рядом, всегда на страже. Шарик уже жил во дворе, отец Мишки соорудил ему большую будку, где он и жил, правда на цепь его никогда не сажали. Умный был пес. Даже бабушка соседке говорила: - До чего ж умная псина, Мишка нашкодит, а Шарик его выгораживает. Однажды, когда бабушка Клава была занята в огороде, грядки полола, Мишка с Шариком вышли за калитку и побежали на речку. Оба были довольные, прибежав на берег. Мишка увидел, как купаются другие ребята, сам плавать не умел, но в воду зашел. Плескался у берега, а потом зашел поглубже, но тут же подплыл Шарик и стал толкать его к берегу. Ребята смеялись. - Мишка, смотри-ка твой Шарик тебя спасает, не разрешает на глубину. Плавать-то не умеешь, а лезешь. Молодец, Шарик. Мишка вышел из воды, а рядом стоял Шарик и укоризненно смотрел на него своими серьезными глазами, словно безмолвно спрашивая: - Ты куда лезешь, утонешь еще, - а потом шумно встряхнулся и обкатил своего хозяина брызгами. Домой Мишка возвращался тихонько с опаской, боялся, бабушка будет ругаться, рядом шел Шарик. Он ждал, что бабушка все равно уже заметила, нет внука дома, тем более собаки. Но тут возле дома увидел людей, а войдя во двор, увидел бабушку Клаву со слезами. Она взглянула на Мишку и проговорила: - Дедушка твой умер… Мишка вначале не понял ничего, вошел в дом, на кровати лежал дед Гриша с закрытыми глазами. Он стоял и думал, почему тогда дед говорил о какой-то тропке. Не доходил смысл сказанного до него, это он поймет чуть позже. вскоре по двору наоислся подросший Дружок вскоре по двору наоислся подросший Дружок вскоре по двору наоислся подросший Дружок За печальными хлопотами бабушка так и не заметила, как Мишка с Шариком без разрешения убежали на речку. Но решил, так больше делать не будет. Жаль Мишке было, что дед так и не научил его играть на гармони. Отец его сам не умел. Мишка подрастал, уже в школу бегал, Шарик провожал и встречал его. Они уже вместе бегали по деревенской улице, бабушка Клава безбоязненно отпускала Мишку, тот носился и играл с другими ребятами. Как-то друг Серега сказала: - Батька меня играть на гармони учить собирается, приходи, если хочешь, ты же говорил, что не успел тебя дед научить. Отец Сереги лихо играл на гармони. Как развернет меха, так в деревне все слышат, какое настроение у гармониста, веселое или грустное. Обучение шло с трудом. Шарик тоже сидел рядом, когда на крыльце в Серегином дворе они учились игре на гармони. Он с интересом, склонив набок голову прислушивался, уши на макушке у него шевелились, а потом стал подвывать в такт музыке. - Смотри-ка, Шарик петь научился, - смеялся отец Сереги. Вскоре мальчишки уже научились играть хорошо и вместе играли, сидя на скамейке возле дома Мишки, а Шарик подвывал Бабушка Клава давно достала гармонь деда и подарила внуку. - Ну чистые артисты, жаль дед не видит, - вытирала кончиком платка глаза бабушка Клава. – Вот бы порадовался дед за внука. Мишка с Серегой уже выступали в школе, играли в унисон, да так ладно, что все заслушивались. Приглашали их в клуб на деревенские мероприятия, и даже на свадьбу. Парни подрастали, уже на танцах в клубе играли по очереди, а то и вместе. Шло время, Мишка заканчивал школу. Все был хорошо, но вот Шарик старел, а Мишка не мог смириться с его старостью. - Мишаня, у собак век короткий, - говорила ему бабушка Клава, которая тоже уже стала старой, часто болела. Уже бабушка не могла по дому и по хозяйству работать, ходила тихонько, но все равно старалась чем-то помочь матери Мишки, хоть та и не просила, а наоборот: - Мама, полежала бы лучше, что тут колготиться по дому, я сама все сделаю… А Мишка с тоской смотрел на своего друга Шарика. Он стал подслеповатым и вялым, кормил пса размоченной в молоке булке, тот ел еле-еле. - У него уже и зубов-то нет, - говорила мать. - Давай возьмем другого щенка, - предлагала она сыну, но Мишка не хотел расставаться с Шариком. - Нет, мама, другого не надо. Шарик грустным взглядом смотрел на своего хозяина, положив голову на вытянутые перед собой лапы. Он уже почти не ходил. Мишку в школу не провожал, встречал во дворе потихоньку вставая и виляя хвостом. Однажды Мишка после школы кормил Шарика, но тот отворачивался, видимо не хотел. Потом вдруг встал на ноги, приподнял ухо, словно прислушиваясь и тихо, шатаясь побрел к калитке. Ткнул носом калитку, открыл и вышел на улицу, Мишка за ним. - Куда это он, - думал Мишка, - давно не просился на улицу, а тут сам… Он тихо шел за Шариком, а тот перейдя дорогу, подошел к кустам, оттуда доносился писк. Мишка прислушался, а Шарик нагнулся к земле, в его зубах был маленький серый комочек. Мишка аккуратно взял, в его руках оказался щенок. Крохотный щенок скулил тонким голоском, видать недавно глаза открыл. - Шарик, я понял тебя, - погладил он пса. - Вот что значит, когда дед Гриша говорил: пора уступать тропку. Вот и ты уступаешь свою тропку. Через день Шарика на стало. Мишка плакал, да и бабушка тоже, жаль было настоящего друга Шарика. Потом Мишка ухаживала за щенком, которого назвал Дружком. - Пусть будет Дружок, а Шарик был один, так и останется один в памяти. Вскоре уже по двору носился подросший Дружок, тоже чинил кое-какие шалости, любил беззаветно и верно своего хозяина Мишку. Носился так же, как и его предшественник Шарик, уступивший свой путь ему. Автор: Людмила Васева Источник https://dzen.ru/id/5fe4a7b50a4b281e5a09c982?share_to=link