Пока Максим вёл машину по городу, потерявшийся старик совсем разомлел в тепле и задремал.
Собачка Милая тоже уснула у него на руках. Но, как только машина остановилась у дома Эсфирь Марковны, старик тотчас очнулся и стал озираться. Его глаза, еще недавно полуприкрытые дремотой, теперь с любопытством смотрели по сторонам,
- Где это мы, Милая?
Собачка весело тявкнула и лизнула руку сидящей рядом Эсфири Марковны.
- Веня, мы пока ко мне пойдём, тебе надо хоть немного согреться, помыться и вообще отдохнуть. А потом будешь вспоминать, где ты живёшь, - любезно предложила она старому другу.
- Ты что, Эсфирь, думаешь меня пора на помойку? Я уже всё вспомнил, как тебя увидел, я ведь рядом с тобой живу, это ты наверное всё забыла?
Эсфирь Марковна даже рассмеялась, ее глаза заблестели от радости, что Венечка начал вспоминать!
- Так я думала, что вы куда-то переехали, мы давно ведь не виделись, я так поняла, что ты один живёшь и твоей Нели нет в живых, много уже времени с тех пор прошло. Но только все равно давай сначала пойдём ко мне.
Дома у старинной подруги Вениамин Львович совсем ожил.
Горячий душ смыл с него усталость и пыль его скитаний и бродяжничества. А одежда, которую ему все подбирали, оказалась удивительно удобной.
Простая домашняя еда, вкус которой он почти забыл, была удивительно вкусная и вернула ему силы. Они с Эсфирь Марковной, устроившись в уютной гостиной, погрузились в мир воспоминаний. Она принесла альбомы со старыми фотографиями. А Милая, которую тоже необычайно вкусно накормили, села к хозяйке на руки и повизгивала от радости.
- Кто же назвал её таким чудесным именем? - не удержалась от вопроса Эсфирь Марковна, - Первый раз слышу, чтобы у собачки была такая кличка.
- Знаешь, как ночью холодно спать на улице на лавочке? И вдруг мне кто-то теплый лег под бочок, а я и спросил её в том полубреду, в котором находился,
- Это ты, милая?
Сам не знаю, кого я тогда себе представлял, наверное Нелечку, жену свою любимую, помнишь её? И вдруг мне так тепло стало, я уснул, а мне Неля приснилась. И сказала, что теперь она всегда со мной будет рядом и что я не пропаду! Это ведь она, моя Милая, меня тогда к той дороге и потянула. И я прямо перед вашей машиной рухнул, ведь это неспроста, спасла она меня!
Старик замолчал на секунду, а потом погладил собачку и в глаза ей заглянул,
- Да, Милая моя? Ну конечно, а кто же она ещё, она и есть моя Милая...
Старика всё же уговорили ночевать здесь, а на следующий день дружно пошли провожать Вениамина Львовича к его дому.
Впереди весело бежала Милая, она хоть и не знала, где его дом, она же к старику не так давно прибилась. Но чуяла, куда идти, и что теперь её жизнь станет совсем не такой, какой была раньше, ведь она теперь не бездомная!
Дом старика и правда оказался неподалёку, дома было всё в порядке, только продукты в холодильнике испортились - ведь Вениамин Львович почти месяц бродяжничал из за того, что память потерял.
- Вот мне повезло, что именно вы на меня чуть не наехали, когда я упал, - радовался он в который раз, - Я как от падения встряхнулся, а когда ещё и Эсфирь увидел - сразу всё и вспомнил!
Злата с Василием и Максом тут же принялись за небольшую уборку. Проветрили, квартиру, холодильник вымыли, полы пропылесосили, и сразу стало свежо и уютно.
Платон и Лёва сбегали в магазин и купили свежий хлеб, молоко, курицу, сыр и всякие другие продукты. До этого по пути они всё испорченное выкинули.
А, когда Платон, Лёва, Злата, Василий и Максим наконец-то собрались уходить, то Эсфирь Марковна осталась помочь старому другу, под предлогом, что ему надо сварить куриный супчик, по его же просьбе.
Они оба, и Эсфирь Марковна, и Вениамин Львович, настолько были рады этой встрече, что последующие пару дней почти не расставались.
Они гуляли в сквере, что был разбит между их домами, и от них только и было слышно,
- А помнишь, как в семьдесят втором мы концерт наших выпускников давали? - умильно спрашивал Вениамин Львович, рассматривая фотографии.
- Конечно, а ты помнишь, какие были дети талантливые? И, кстати, мой Лёва прекрасно поёт, а его мама Злата уже гастролирует! - хвасталась Эсфирь Марковна.
- Какая ты счастливая, у тебя дочь и внуки, а у нас с Нелей так и не было детей, - восхищался её старый друг.
Но когда она ему шептула, что это, если честно, не совсем её, но очень любимые и душевно родные ей люди, Вениамин Львович горячо пожал её руки,
- Ты такая же удивительная, Эсфирь, как и была!
Все эти дни Платону никак не удавалось остаться с бабушкой Эсфирь наедине и незаметно попробовать посмотреть её болезнь изнутри, чтобы понять, насколько всё серьёзно.
Тем временем из клиники позвонили и попросили пройти обследование повторно. Эсфирь Марковна, увлеченная обществом и общением со своим старинным другом, была в прекрасном настроении. Она даже не задумалась, зачем ей опять нужен осмотр.
И, что удивительно, при повторном обследовании выяснилось, что метастазы заметно уменьшились, а некоторые вообще исчезли.
Платон был уверен, что это было положительное влияние от встречи со старинным другом и радости от общения.
И он не ошибся, прошло ещё пару недель, и Платон при разговоре с Эсфирь Марковной явственно увидел, что вообще все метастазы исчезли, будто их и не было!
В этот момент бабушка Эсфирь восторженно рассказывала, что они с Венечкой собираются вечером идти на концерт.
- Что ты так пристально меня рассматривал, Платон, вместо того, чтобы меня слушать? Что-то не так? - она даже немного рассердилась на него, но Платон тут же радостно её успокоил,
- Да что ты, бабушка Эсфирь, я просто смотрю на тебя и радуюсь, ты такая бодрая, помолодела даже, приятного вам с Вениамином Львовичем вечера!
А сам подумал, насколько радость общения со старым другом, воспоминания юности и их прогулки с собачкой Милой оказались благотворны. Ведь ощущение счастья и желание жить дальше - лучший лекарь и иногда даже творит чудеса!
И тут же Платон вспомнил про Полину Акимовну, маму Максима. Если с Эсфирь Марковной вроде всё хорошо, то тут надо ещё подумать, как разобраться...
Максим весь день мотался с документами по делам фирмы отца. Теперь она уже была на него переоформлена, удалось доказать права Максима на фирму его отца. И теперь он занимался вопросами кадров и финансов.
В фирме до сих пор ещё оставались работать некоторые невыявленные личности, которые в своё время помогли отчиму отжать фирму у отца Максима. Да и доходы там были низкие, как показала проверка...
У Платона же возникла одна идея, и он набрал номер Макса,
- Дядя Макс, привет, скажи, а Полина Акимовна давно была последний раз в твоей квартире?
- Привет, она там очень давно была, когда они ещё жили вместе с отцом, а потом их рассорили и она уехала, а что за неожиданный вопрос? - удивился Максим, - Хотя ты знаешь, давай вечером дома поговорим, мне сейчас неудобно разговаривать.
- Жду тебя, - согласился Платон. Он уже продумал, что хочет предложить Максиму, но решил ещё раз проверить свои догадки.
Интуитивно Платон подошёл к столу, за которым работал отец Максима - Аркадий.
Сам он с детства помнил наказ своего папы - если хочешь что-то спрятать - положи на самое видно место...
На столе видимо было всё так, как и при отце Максима, тут он не менял ничего. Стопка книг и тетрадей с записями, в стакане остро наточенные карандаши. На столешнице, как тогда было принято, лежало толстое, помутневшее от времени, оргстекло.
Платон получше пригляделся и увидел, что под стеклом на столе, на самом приметном месте, лежала студенческая фотография. Мелкая и качество не очень-то, сразу и не разглядеть, кто на ней изображён, надо спросить у Максима...
Ближе к вечеру и он приехал, по пути купил гамбургеры, ведь не пользоваться же постоянно гостеприимством Эсфири Марковны? Тем более, что она теперь то в парке с Милой и Вениамином Львовичем гуляет. Или посещает театр или концерт со своим вновь обретённым старинным другом. А они, чисто по мужски, с Максом жевали гамбургеры и запивали колой.
- Дядя Макс, надо привезти твою маму сюда на время, я хочу кое что проверить, - предложил Платон.
- Хорошо, но как я ей объясню зачем?
- Предложи ей развеяться, Эсфирь Марковна про неё, кстати спрашивала, она будет рада гулять и по театрам ходить в компании своих сверстников, смотри, как она посвежела и ожила!
- А что, неплохой вариант, привезу её сюда, пусть тут погостит, а мы с Леной и Аркашей там одни как-нибудь похозяйничаем, - запив колой последний гамбургер заявил Максим.
И Платон почувствовал, что эта идея чем-то Максиму сразу понравилась...
62.
Для Полины Акимовны стало настоящей неожиданностью, что её встретят в городе с такой искренней радостью. Она уже успела отвыкнуть от суеты, от этого нескончаемого городского шума и ярких, кричащих огней витрин. Размеренная, тихая жизнь на хуторе, где каждый день был похож на предыдущий, но при этом наполнен своим, особенным смыслом, пришлась ей по душе. Она наконец-то обрела покой, и, главное, была счастлива рядом с сыном, невесткой и внуком.
Её невестка Лена сначала работала в местном медпункте, а теперь в амбулатории, сын Максим постоянно мотался по делам в город, а Полина Акимовна вела почти отшельнический образ жизни, наслаждаясь тишиной и природой.
И, надо сказать, этот образ жизни пошел ей на пользу. Тяжелые воспоминания, которые когда-то терзали её душу, постепенно угасали, уступая место спокойствию. А когда родился внук Аркадий, точная копия своего погибшего деда, в честь которого его и назвали, Полина Акимовна полностью посвятила себя малышу. Она купала его в своей безграничной любви, и каждый день, проведенный с Аркашей, был для нее настоящим подарком.
Но Аркаша уже подрос, и предложение сына Максима поехать в город, развеяться, посетить театры и выставки, да еще и в компании своих сверстников - Эсфирь Марковны и её старого друга Вениамина Львовича привело Полину Акимовну в настоящий восторг. Конечно, она немного волновалась, справятся ли на хуторе без неё. Но Максим, обняв её, успокоил,
- Ну мам, за кого ты нас с Леной принимаешь? Да и Аркаша уже большой парень. У меня дел на хуторе накопилось, я вернусь, в сын мне будет помогать, а потом за тобой приеду. Конечно, мам, так как ты готовить мы точно не сможем, но нам полезно будет осознать, какое ты у нас сокровище!
Слова сына были очень приятны Полине Акимовне, а предложение поехать развеяться было слишком заманчивым, и она, в конце концов, согласилась.
Эсфирь Марковна и Вениамин Львович встретили её с неподдельной радостью.
- Два человека вместе - это конец одиночеству, но трое - это уже компания! - торжественно объявил Вениамин Львович, поцеловав ручку Полине Акимовне, - Мне очень приятно познакомиться, так что, дамы, я приглашаю вас завтра на прогулку в парк и предлагаю пообедать в кафе в парке!
- Ух ты, как наш мужчина распетушился! - добродушно рассмеялась Эсфирь Марковна, - Он один, а дамы у него две, ишь хвост распустил!
- Ничего смешного, Эсфирь! - ответил Вениамин Львович, и в его голосе звучала неподдельная радость, - Я опять себя наконец-то живым чувствую! Как же мне повезло, что я упал под вашу машину! Пойду-ка я схожу в соседнюю булочную-кондитерскую за пирожными, раз у нас такая чудесная гостья. Милая, пошли со мной, - позвал он свою собачку, накинул куртку, и бодро пошагал в магазин.
- Ну, Полина, похоже ты на нашего Веню произвела неизгладимое впечатление, - сказала Эсфирь Марковна, когда Вениамин Львович скрылся из виду, - Он совсем потерянный был, с тех пор, как жену свою Нелю похоронил, даже память его так подвела, что он чуть не пропал. Хорошо хоть мы его случайно встретили, одному тяжело жить, особенно в возрасте. Так что, будем поддерживать друг-друга, ведь хорошая компания всегда в радость.
- Конечно, - улыбнулась Полина Акимовна.
Максим привёл её к Эсфири Марковне, потому что мама отказалась идти сразу в ту квартиру, где когда-то она была так счастлива со своим погибшим мужем Аркадием.
Ей требовалось собраться с духом, что бы шагнуть в такое, теперь уже далёкое, прошлое...
Вениамин Львович вернулся довольно быстро, с верной Милой, прижимая к себе коробочку с пирожными.
Но что-то было не так.
Его обычно оживленное лицо омрачилось, а взгляд стал рассеянным.
- Веня, что-то случилось? - тут же заметила Эсфирь Марковна.
- Да нет, Эсфирь, порядок, просто я быстро шёл и запыхался, - попытался отшутиться пожилой мужчина, но его попытка была неубедительной.
- Не ври, Веня, я тебя слишком хорошо знаю, ты по пустякам не огорчаешься, - требовательно заявила его старая подруга. Вениамин Львович вздохнул и сдался.
- Да так неприятно вышло. В магазине я взял коробочку с пирожными и в корзину положил. А когда стал рассчитываться на кассе, вдруг два парня подскочили и обвинили меня, - начал он, его голос звучал приглушенно, - Они сказали - смотрите, у него в корзине под шарфом еще одна коробка с пирожными! А второй добавил, - Так это же бомж, я его видел, он и куртку эту где-то украл новую, это грязный бомж, он на уличной лавке спал...
От этих обвинений Вениамин Львович так и замер у кассы. Он не знал, что и сказать.
За пирожные он расплатился, но охранник, видимо, поверив словам парней, проводил его к выходу, предупредив. А те двое у магазина продолжали над ним потешаться и хохотать. Мила, прижавшись к ноге хозяина, тоже видела их.
- Одного парня я потом вспомнил, когда я без памяти в районе бродяжничал, мне одна добрая женщина пирог с мясом дала, а мужик молодой сунул в руку пятисотку со словами, - Держи, отец, ты на батю моего похож, похоронил я его недавно. И тут же один из этих парней у меня эту купюру из рук выдернул, когда мужик отошел. Да еще так мерзко смеялся, как и сегодня, потому я его и вспомнил, - закончил Вениамин Львович, и в его глазах была обида.
Сам Вениамин Львович от этого происшествия сильно устал и погрустнел.
Он даже чай пить не стал, а сказал, что они с Милой домой пойдут, им отдохнуть надо.
- Ну а завтра мы хоть в парк идем, Веня? - уточнила Эсфирь Марковна, пытаясь вернуть ему хорошее настроение.
- Ну конечно, Эсфирь, слово офицера, - попытался пошутить Вениамин Львович, но глаза у него оставались грустными.
Пожилого человека легко обидеть, молодость бывает так жестока и нахальна, не задумываясь о последствиях своих слов и поступков...
Максим, Платон и Лёва нашли бабушку Эсфирь и Полину Акимовну в расстроенных чувствах.
- Моего старого друга обидели какие-то отморозки, причём дважды, - пожаловалась Эсфирь Марковна.
- И где сейчас Вениамин Львович? Куда он пошёл, домой? А вдруг у него опять что-нибудь с памятью случится? Я за ним! - встревожился Платон, развернулся и ушёл проверять, как там Вениамин Львович с Милой.
Лева пошёл вслед за бабушкой Эсфирь на кухню обедать, он после занятий всегда очень голодный.
А Максим позвал Полину Акимовну,
- Мам, ну ты настроилась? Пойдём, моя квартира уже не такая, какой она была тогда, когда вы там с папой жили. Надеюсь, она ни о чём плохом или печальном тебе не напомнит...
Полина Акимовна вошла в квартиру сына, в которой когда-то они так были счастливы с Аркадием, и ничто тогда не предвещало его гибели, и не узнала её. Светлые тона, минимум мебели, просторно и очень уютно одновременно.
- Ты знаешь, Максим, а мне нравится, квартиру не узнать, я даже рада, что через столько лет я здесь. Я боялась этих стен, но тут всё иначе...
Она медленно рассматривала всё вокруг, понимая, что плохо знает тот период жизни сына, когда они мало общались. Отчим Максима Никита Сергеевич так и не стал ему отцом и чуть её не рассорил с сыном. Как хорошо, что всё вернулось и Максим теперь опять с ней!
- Мам, у меня тут полустудия, я две комнаты объединил, чтобы было больше воздуха, но кабинет отца остался таким, каким он был раньше, - предупредил Максим. И понял, что именно это маме и дорого, и больно будет увидеть.
Но она всё равно подошла к двери кабинета, но тут в квартиру ворвался Платон, а с ним собачка Милая.
- Уф, я успел, я же специально хотел присутствовать, когда приедет Полина Акимовна и войдёт в квартиру, - запыхавшись сказал парень.
- И кстати, мы только что с Милой разобрались с обидчиками Вениамина Львовича. Я их сам представил, "считал" их образы из памяти нашего пожилого друга. А Милая мне помогла, она мне объяснила, как их найти, и отвела меня. Не зря отец меня научил понимать язык животных! - радостно выпалил Платон.
- И как же ты с ними разобрался? - заинтересовалась Полина Акимовна.
У неё от этого сообщения сразу настроение поднялось.
- Да очень просто, я сделал так, что тот парень не нашёл у себя в карманах ни свой телефон, ни банковскую карту, он их "не видел". И сказал ему, что если он хоть раз ещё обидит слабых, детей или пожилых, то у него сразу пропадут все важные и дорогие для него вещи, как и сегодня. Он заорал мне — отдай, а я карманы вывернул — у меня нет ничего. Тогда он решил, что я вру и достал наличные, а они исчезли на его глазах, это было смешно. - Ну что, теперь понял, что это не шутки? - спросил я его, а он испугался. - Я понял, ты тот самый Колдун из колледжа, мне парни рассказывали! Я заставил его пойти со мной к Вениамину Львовичу и извиниться. И у него в карманах сразу всё появилось, я видел, что он реально испугался!
- А как Вениамин Львович? - беспокоилась Полина Акимовна.
- Отлично! Он доволен, что перед ним извинились и его хорошее настроение вернулось. Завтра он ведёт вас, как и хотел, в парк и в кафе.
- Замечательно, - уже улыбаясь, Полина Акимовна вошла в кабинет мужа.
Ей почему-то не было тяжело, она подошла к его письменному столу и провела по нему ладонью. Потом погладила тетради, исписанные его рукой, и взгляд её упал на ту самую фотографию, что лежала на столе под оргстеклом и которую заметил Платон.
От фотографии шла стрелка, от руки нарисованная...
- Надо же, это очень старая фотография. Тут Никита и Аркадий были ещё друзьями. А вот рядом с Никитой его дружок Жора. Он Георгий, но его все звали Жорик, он всегда за Никитой таскался, а потом с ним работал и сына пристроил. Противный и беспринципный! - брезгливо поморщилась Полина Акимовна.
Милая стояла рядом со всеми, и, казалось, внимательно слушала, и вдруг залаяла, залезла под стол и стала отчаянно скрести нижнюю часть столешницы.
- Что там такое, Милая, что случилось? - удивился Платон, а собачка вылезла из под стола и стала скулить и словно звать за собой Платона.
- Она мне хочет показать что-то важное, - сказал Платон и полез под стол, Милая за ним.
- Да тут двойное дно, это сейф или что-то похожее, но я не знаю, как его открыть, - крикнул Платон из под стола.
- Попробуй дату моего дня рождения, Платон. Аркадий в работе был талантливый, а в жизни - простой, добрый и наивный человек, - с грустью сказала Полина Акимовна, и продиктовала ему цифры.
- Я почти догадался, - Платон набрал и радостно крикнул, - Подошло, тут что-то лежит, я сейчас достану, - и он с трудом сдвинул давно никем не открываемую тонкую потайную дверцу...


Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2