Продав квартиру, переселил жену и сына из дома в глухую деревню, а когда приехал навестить их через годы, был шокирован…

По пятницам Прутковы ужинали всей семьей: глава семьи - 45-летний Михаил Иванович, его супруга - 40-летняя Валентина Николаевна и пятнадцатилетний сын Володя. Собираться в конце рабочей недели вечером в большой гостиной - это был закон этого дома. Еще с тех времен, когда был жив Владислав Александрович Каминский - прежний хозяин дома.
К столу Валентина Николаевна подала фаршированную щуку, маринованные огурчики, крабовый салат и запеченый картофель. Ужинали молча. Володя поглядывал на часы. Парень спешил быстрее соблюсти традиции семьи и отправиться в свою комнату, чтобы снова весь вечер играть в компьютерные игры с друзьями.
Валентина Николаевна думала о том, как спланировать завтрашний день, чтобы все успеть, а Михаил Иванович тщательно пережевывал пищу и поглядывал то на сына, то на жену. Хозяину дома, тоже, было о чем подумать и мысли эти были безрадостными. Вчера состоялся очень неприятный разговор с Анной Семеновной Холодовой - мамой Мириночки, с которой Михаил уже почти год имеет тайную связь.
Прутков как раз был у своей любовницы, когда с работы вернулась ее мать. Увидев женщину, влюбленные отпрянули друг от друга и сели по разные стороны стола. К сожалению, приходилось встречаться у Марины дома, потому что больше негде, а снимать номер в гостинице по три раза в неделю - дорого.
Михаил временно не работал, не просить же денег на любовницу у жены? 65-летняя Анна Семеновна поставила сумки возле двери и вздохнула:
— Да, ладно вам. Как будто я не знаю, что вы встречаетесь, – отмахнулась женщина.
— Да, но все же, Анна Семеновна, неудобно как-то, – растерялся Михаил Иванович.
— Ты мне лучше скажи, Миша, сколько вы еще вот так тереться будете по углам? – прищурилась мать Марины.
— Что Вы имеете в виду? — смутившись спросил гость.
— А то и имею! Пора сообщить Валентине, что у тебя есть женщина и намерения твои самые серьезные, — рассердилась мать, — всему-то вас, мужиков, учить нужно.
— Мама, может быть ты не будешь вмешиваться в наши отношения, — возмутилась дочь.
— Если я не буду вмешиваться, ты так и останешься девкой. Будешь до пенсии жить с мамой в двухкомнатной хрущевке. Я не хочу до конца дней своих жить в проходной комнате, пора тебе дочь устроить свою жизнь основательно и съехать отсюда, — Анна Семеновна поставила руки в боки и кивнула на любовника Марины.
— Да, но у меня жена и сын, я с самого начала сказал об этом Мариночке и она поняла меня, — Михаил поправил очки и застегнул верхние пуговицы рубашки.
— Жена - не стена, подвинется, – ухмыльнулась Холодова, — а насчет сына ты не спеши. Еще неизвестно, твой ли это сын.
— То есть, как это? Конечно, мой. Чей же еще? — растерялся еще больше мужчина, взял декоративную подушку с дивана и вытер ею испарину на лбу.
— Откуда тебе это известно? Потому что так Валентина сказала? Твой Володька совершенно на тебя не похож - ни грамма. По статистике множество мужчин, воспитывают чужих детей, даже не подозревая об этом. Что если Валентина родила сына от другого, пока ты учился и жил в общежитии. Ведь вечером она могла встречаться с кем угодно.
— Мама, прекрати, как ты можешь? — рассердилась дочь, пытаясь защитить своего любовника.
— Я то прекращу, — прищурилась Анна Семеновна, но тебе, доченька, уже тридцать пять. Сейчас ты бы еще успела родить ребенка. Мужу, конечно, а не любовнику. Ну, смотрите сами, — вздохнула мать, — если вы решили, чтобы Маришка осталась бездетной, а Михаил продолжал воспитывать чужих детей, то дело ваше.
Анна Семеновна ушла в свою комнату, а любовники переглянулась:
— Мишенька, мама, конечно, кое в чем права. Мне 35 лет и с годами не молодею. Ребеночка я планирую родить, но поскольку мы с тобой встречаемся, я не могу себе это позволить, – опустила глаза невеста женатого мужчины.
— Почему же не можешь? — вздохнул Михаил Иванович, который вспомнил своего сына Володю и пытался отыскать хоть какое-то сходство с ним.
— Потому, что я не хочу чтобы мой ребенок рос сиротой, у тебя семья, а мы с малышом будем всегда на втором плане. Наверное, нам вообще лучше расстаться, — заплакала Марина.
— Нет, милая, нет. Даже думать об этом не смей, Доверься мне, я все решу, – уверенно сказал Михаил.
Вообще-то, он понятия не имел как решить эту проблему. В семье Прутковых всегда и все решала жена. И не потому, что Михаил Иванович был глупым и неспособным решать вопросы, а потому что ему было лень. Прутков давным давно все скинул на супругу, а сам вообще не напрягался.
Марина успокоилась и вечер прошел замечательно. Только некоторое время спустя женщина начала спрашивать у любовника решает ли он “проблему”. Михаил сделал многозначительное лицо, сообщил что все идет своим чередом, дело движется и Марина снова успокоилась.
Так происходило пока наконец-то не вмешалась Анна Семеновна. Когда Прутков в очередной раз приехал к любовнице, ее мать его и на порог не пустила. Женщина открыла входную дверь и с порога заявила:
— Пошел вон отсюда, – равнодушно произнесла женщина и собралась закрыть дверь.
— Позвольте, Анна Семеновна, Вы шутите? Что означают эти ваши слова? – опешил мужчина.
— То и означают, что прекрати сюда таскаться. А то, ишь ты, удобно устроился: девке голову вскружил и вешает ей лапшу на уши, а дома его жена ждет - это тоже удобно. Пошел вон.
— Погодите, я пришел сообщить, что вопрос решен. Я решил развестись с женой и жениться на Марине. Прошу у Вас ее руку и сердце, то есть, предлагаю свои, — поправил очки Прутков.
Анна Семеновна моментально изменилась в лице и отошла от двери:
— Добро пожаловать, зять дорогой. Прошу ко мне в апартаменты, обсудим брачный контракт.
— Какой еще брачный контракт? – испугался Михаил Иванович.
— Да, эт я так, Мишенька, проходи дорогой, обедать будем. А потом я к Варваре Семеновне поеду, а вы с Мариночкой покукуете о делах своих, – будущая теща подмигнула и чуть ли не вприпрыжку побежала на кухню.
****
Вспоминая сейчас за столом этот разговор, Михаил Иванович еще раз тяжело вздохнул. И было отчего. Ни жена, ни сын даже не догадывались, что отец решил развестись. Мужчина весь вечер сидел задумчивый, поглядывал на домашних и сам себя уговаривал:
— А ведь Володя, действительно, на меня не похож. Даже уши не мои. Да и на Валентину не очень-то. Мы с женой чернявые, а сын рыжий.
Когда-то прежний хозяин дома посмеивался над Прутковыми и говорил, что аист не того младенца им принес, перепутал люльки. Но Валентина сердилась и часто говорила, что дед ее был рыжим как солнце, вероятно Володя в прадеда своего пошел.
Михаил Иванович вспоминал слова своей будущей тещи и ему все больше казалось, что он поступает правильно. Наконец-то он набрал побольше воздуха и произнес:
— Валюша, решил для вас с Володей дачку на лето арендовать. Отдохнете на природе, здоровье поправите, подышите свежим воздухом.
— Ты что, шутишь, Миша, у нас же загородный дом в сосновом бору, — засмеялась супруга, но когда внимательно посмотрела на мужа, тут же обратилась к сыну:
— Сынок, ты поел? Может чайку?
— Мам, какой чай, у меня через пять минут трансляция начинается. И Так опаздываю из-за этих ваших традиций, — рассердился Вова.
— Иди, сынок. иди. Занимайся своими делами, не отрывая взгляда от мужа, сказала Валя.
Как только сын Прутковый поднялся на второй этаж в свою комнату, супруга стала серьезной:
— Признавайся, что произошло? Только без выдумок всяких, я тебя насквозь вижу, Миша, двадцать лет живем, а не один день.
— Валюша, у меня есть другая женщина и она с мамой планируют родить ребенка от меня. То есть, мы с Мариной планируем, а ее мама тут так, просто. Просто внуков хочет, — растерянно говорил Михаил Иванович и теребил край скатерти.
— Миша, зачем тебе дети, тебе пятьдесят лет скоро, — удивилась жена, — внуки скоро будут, старый ты….. Валентина еле сдержалась, помолчала, затем спросила, — давно это у вас? Кто она и что мы скажем сыну? Ты ведь не забыл, что у тебя есть сын?
Михаил Иванович сосредоточенно перемешивал в своей тарелке салат и молчал.
— Значит, это еще не все? — Валентина Николаевна стала серьезной и с презрением посмотрела на мужа, – говори.
— Нет, Валечка, это все, что я хотел сказать, — кивнул Михаил, но тут же произнес, — просто, действительно, почему Володя на меня совершенно не похож? Наш сын белокожий, рыжеволосый, а мы с тобой шатены. У Володи даже уши не мои, и не твои, кстати.
— При чем здесь уши? Я тебе уже говорила: сын похож на моего деда и фотографию тебе показывала.
— Фотографию показывала, — усмехнулся с сарказмом муж, – да может это и не твой дед, – возмутился муж, – откуда мне знать, где ты эту фотографию взяла? Ты в детском доме выросла, не забывай.
В глазах жены появились слезы. Чтобы себя не выдавать, Валентина Николаевна поднялась из-за стола и начала собирать посуду. Едва все перенесла на кухню, тут же присела напротив мужа:
— А, знаешь, Миш, а давай.
— Что давать? — супруг приподнял очки и близоруко прищурился.
— Давай разведемся. Мы с Володей уедем через две недели, как раз начнутся каникула у сына. Ну, а в 10 класс пойдет уже в другую школу, — задумчиво произнесла жена.
— Подожди, Валентина, куда же вы поедете? Вам же некуда, — опешил Михаил Иванович.
— Почему некуда? Ты же обещал нам арендовать на лето дачу, ну а дальше я уже сама все решу. Это уже не твое дело, молодожен, – усмехнулась женщина и потрепала растерянного мужа по щеке.
Михаила Ивановича очень удивило, что Валентина, как будто бы вовсе не расстроилась. Привыкшая решать сама все семейные вопросы, жена и в этом случае не растерялась, а быстро наметила план действий. В эту секунду мужчина даже пожалел, что теперь рядом не будет его заботливой Валечки, способной разрешить любой вопрос. Внезапно, Пруткова оторвала мужа от мыслей:
— Да, я забыла сказать: дачу я подыщу сама, а ты оплатишь за три месяца лета, как и обещал. Надеюсь, ты еще не разучился держать свои обещания? Если разучился, то это может очень расстроить молодуху, на которой ты пообещал жениться, – засмеялась Валентина.
— Да, милая, я оплачу любой дом, который ты найдешь, — еле слышно произнес супруг.
— Вот и отлично, — вздохнула с облегчением женщина и пошла на кухню.
Этой ночью Михаил уже не ночевал в супружеской спальне. Как только мужчина собрался отправиться спать, дверь комнаты приоткрылась и Валя передала в руки мужу постельное белье, подушку и одеяло:
— Михаил, куда это ты собрался? – удивленно произнесла жена, — с этого дня мы чужие друг другу люди. Спать теперь ты будешь в кабинете профессора. В ту же секунду дверь в спальню плотно закрылась.
****
Михаил постелил постель на диване в кабинете, лег на бок и согнул ноги в коленях. Диван был слишком коротким и мужчина никак не помещался. Еще и луна светила прямо в лицо.
Прутков открыл глаза и посмотрел на полную луну. Мужчине вдруг вспомнилось детство и такая же луна, за которой он наблюдал в профессорскую подзорную трубу. Маленькому Мише казалось, что луна - это головка сыра. Очень уж она была похожа на сыр, который привозили профессору в круглых желтых головках.
Сыр был невероятно вкусный. Миша любим намазать хлеб сливочным маслом, сверху сыр и запивать этот божественно вкусный бутерброд очень сладким чаем. Как давно это было. Мужчина вздохнул.
Михаил родился в 1979 году и из роддома мать его принесла в этот самый дом. Мама Пруткова - Лидия Федоровна Пруткова жила и работала в этом доме кухаркой. Хозяин дома - профессор, доктор философии, русский литературовед Владислав Александрович Каминский был очень одиноким, абсолютно не приспособленным к жизни человеком.
У него в доме работала мать Лидии, а когда женщина заболела и умерла, то ее место заняла Лида. Девушка убирала в доме, стирала, готовила и вообще вела все хозяйство. Профессор даже в деньгах не разбирался, не умел оплачивать коммунальные услуги. Всем этим занималась Лидия.
Родственников у Владислава Александровича не было. Однажды он был женат, но супруга сбежала от него, как только он потратил весь свой гонорар на какую-то книгу. Он вообще тратил все свои деньги на книги, коих в доме было огромное количество. Супруге это не нужно было. Она хотела отдыхать, встречаться с творческими людьми в салонах. Вера Павловна мечтала сниматься в кино и даже просила неоднократно мужа посодействовать.
Но Владислав Александрович был как не от мира сего. Очередной гонорар за опубликованную научную работу он тратил на книги, вместо того, чтобы отвезти супругу к морю, а из штата обслуживающего персонала исключил садовника и горничную, посчитав, что Вера может сама готовить, убирать в доме и следить за садом.
Закончилось все тем, что сад зарос, по углам в доме появилась паутина, а жена собрала чемоданы и ушла. Больше профессор не женился. В доме осталась одна верная кухарка и ее маленькая дочь. Когда же кухарки не стало, а дочь Лидия подросла, она заняла место матери в этом доме и бережно ухаживала за Каминским, словно за цветком.
Лидия была довольно симпатичной девушкой. Несколько раз молодые люди из местных сватались к ней, но она не могла оставить хозяина дома. А один самый настойчивый кавалер - Иван пришел просто в дом профессора, чтобы просить руки его кухарки:
— Я не против, молодой человек, – растерянно произнес Владислав Александрович, — только почему Вы у меня просите руки Лидочки? Она всего лишь работает у меня и если решит, то может уйти.
— Да, она Вас не хочет оставлять, – рассердился жених, — я люблю Лиду, но оставаться в этом захолустье не согласен. Хочу забрать ее к нам в Волгоград. Там и квартиру у меня отдельная, и работа.
— Хорошо, поезжайте, –отмахнулся профессор и снова уткнулся в свои труды.
Жених уговорил Лидию, хотя бы, поехать в гости на пару недель: погулять по городу, познакомиться с его родителями, После долгих уговоров Лида поехала в Иваном. Все прошло замечательно, а Каминский по телефону говорил, что дома все хорошо.
У Лидии даже появилась надежда, что Владислав Александрович и без нее справится, но когда она приехала домой, надежда растаяла без следа. В кабинете профессора на блюде лежал зачерствевший батон от которого он отламывал кусочки хлеба, когда голоден. Рядом стояла емкость для соли и несколько помидор.
Одет Каминский был в пижаму на груди которой засохла каша. Камин давно не затапливался, в доме было холодно, да и шторы давно никто не открывал. Лидия ужаснулась тому, что увидела. Очень долго девушка уговаривала своего жениха остаться жить в доме Каминского, чтобы помогать ему по хозяйству.
Но Иван категорически отказался:
— Я не собираюсь положить свою жизнь на чокнутого профессора и тебе не советую, – рассердился жених.
— Раз так, то нам придется расстаться, – погорячилась Лида.
— Ты откажешься от наших чувств ради того, чтобы жить здесь и батрачить на неприспособленного к жизни старика? - удивился мужчина.
— Ты не понимаешь, Ваня. Владислав Александрович очень помог мне и маме, когда нам некуда было деваться. Мы жили на его полном обеспечении и никогда ни в чем не нуждались благодаря ему, как же я могу его оставить? Он же пропадет, – в глазах девушки появились слезы.
Но любимый человек не понял чувств своей невесты и, махнув на Лидию рукой, уехал в Волгоград. А через месяц кухарка Пруткова поняла, что беременна. Профессор нисколько не удивился, когда увидел, что у Лиды растет живот. Впрочем, он был далек от мирской суеты, хотя, безусловно, понимал откуда берутся дети.
Однажды мать Лиды родила малышку и принесла в дом Каминского, а теперь и сама Лидия приехала с младенцем на руках. Малыша назвали Миша и стали жить дальше как прежде: Лида работала по хозяйству, мальчик рос, профессор писал научные работы, составлял учебники по философии, литературе и много общался с мальчиком.
Владислав Александрович вдруг подумал, что все свое наследие ему некому будет оставить, а ведь профессору уже было почти шестьдесят когда родился Михаил. Каминский начал заниматься с Мишей. Учил его писать, читать, считать.
Когда сын кухарки пошел в школу, то профессор вместе с мальчиком делал уроки, говорил с ним о философии, литературе, истории, но Мишенька только зевал. Ребенок поглядывал в окно на улицу и старался побыстрее отделаться от надоедливого старика, чтобы побегать на улице с мальчишками, погонять мяч.
Каминский замечал, что способностей у сына кухарки, практически, нет. Но мужчина не оставлял надежды сделать из неуча человека. Только к тому времени как Михаил окончил восьмой класс в 1994 году, хозяин дома окончательно понял, что все его старания были напрасными.
— Да оставьте Вы его, Владислав Александрович, – улыбнулась Лидия, — не дано ему эти науки постичь, да и сами подумайте: я необразованная, отец его на заводе работал всю жизнь, какой из Миши ученый?
Профессор только вздыхал. Он и сам видел, что из парня ничего не получится, он слишком глуп. Да, Михаил исполнительный, трудолюбивый мальчик и это заслуга его матери, которая с детства приучала сына к труду, понимая, что ему придется много трудиться, чтобы хорошо жить. Ни ни высшего образования, ни открытий от подростка не стоит ждать. Он просто не осилит.
Каминский часто задумывался: кому же он передаст свое огромное наследство - редкие издания книг, некоторые из которых бесценны. Кто сбережет его детище - научную библиотеку? Мише нельзя такое дело доверить - продаст все за копейки, а ведь этим книгам цены нет.
Но дальше случилась череда событий, которая привела в профессорский дом человека - хранителя бесценной библиотеки.
В 1996 году, когда Миша учился в городе в ПТУ, заболела Лидия. Женщина не перенесла тяжелой болезни, связанной с сезонными заболеваниями и ее не стало в течение всего лишь двух месяцев. Профессор неожиданно остался один и попросил Мишу оставить учебу в городе и приехать домой.
61-летний Каминский и раньше плохо справлялся с домашними делами, а теперь и подавно.
— Владислав Александрович, да Вы что? Мне же год всего остался. Отказаться от диплома автослесаря. Уж лучше Вам подыскать домработницу.
— Да где же я ее найду? И потом, страшно в дом чужого человека впускать. У меня хранятся бесценные вещи, — прошептал профессор.
— Какие ценности, Владислав Александрович? Ваши серванты трухлявые или стол, который вот-вот развалится? Вы бы хоть мебель сменили в доме, хорошо ведь зарабатываете.
— Зачем мне мебель, Миша? Все это суета, а книги - вечность, — профессор поднял указательный палец вверх, а Михаил посмеялся так, чтобы хозяин дома не видел.
— Ну ладно, Владислав Александрович, не хотите домработницу, есть у меня для Вас другой вариант: наше училище оказывает спонсорскую поддержку детскому дому, есть у меня девчонки знакомые, которые занимаются тимуровской работой, хотя пионерской организации уже и нет после развала Союза, но в детском доме ничего не поменялось. Вожатая - Марина Эдуардовна - со своими помощниками помогают ветеранам, пенсионерам, причем бесплатно.
— А это интересно: молодая поросль, пионерское движение. Как мне с ними связаться? — поинтересовался профессор.
— Да я передам Марине Эдуардовне Ваш домашний номер телефона. Она с Вами свяжется. — сказал Михаил и поставил перед профессором сковородку с яичницей и колбасой.
Через несколько дней Марина Эдуардовна Цветкова действительно позвонила профессору. А уже в субботу вместе со старшеклассниками из детского дома она приехала на дачу к Каминскому, чтобы сделать уборку, убрать на участке, приготовить еду.
Таким образом, ребята опекали профессора несколько лет, но одна девочка ему особенно запомнилась. Впервые он обратил внимание на Валю Изварину, когда она читала, стоя возле книжного шкафа. Каминский наблюдал, как девушка аккуратно перелистывает страницы, он знал, что так может делать только тот, кто очень любит литературу.
— Любишь читать? — спросил Каминский.
— Ой! Да, извините. Не говорите Марине Эдуардовне, а то она запрещает трогать хозяйские вещи.
— Что ты выбрала для себя? — Снова поинтересовался профессор.
Девочка показала обложку книги и Владислав Александрович одобрительно кивнул:
— Это очень редкое издание. Есть еще в оригинале, но ты, конечно же, не знаешь английский язык.
— Конечно, знаю! — ответила Валя. — Я изучаю его сама.
Удивлению профессора не было предела. Он разрешил Валентине забрать с собой книгу, которая стоила баснословных денег. С этого дня профессор и Валентина Изварина начали общаться. Девочка брала книги, иногда они беседовали на английском языке, чтобы Валя получала какую-никакую языковую практику.
Каминский был поражен, насколько легко девочка поддавалась обучению, схватывала все на лету. Валя же в свою очередь научила хозяина дачи жарить картошку и варить суп. Теперь профессор точно не умрет от голода. Тем более что пионерское движение Марины Эдуардовны так и продолжало ему помогать.
Время пролетело незаметно. Вскоре Валентина окончила школу и профессор подготовил свою ученицу к поступлению на филологический факультет. Когда Валя покинула стены детского дома, она не уехала в родительский дом, который остался ей по наследству в далекой деревне. Валя училась в городе, жила в общежитии, и очень часто навещала профессора.
А вскоре и Михаил вернулся из армии и устроился работать автомехаником на СТО. То и дело Владимир Александрович заводил с парнем разговоры о Вале Извариной. Каминский мечтал, чтобы молодые люди поженились. Валечка очень нравилась Владиславу Александровичу, тем более, что он был уверен: если с ним что-то случится, Изварина позаботится о библиотеке.
Все складывалось как нельзя лучше. И планы профессора начали потихоньку осуществляться. Нельзя сказать, что молодые люди были без ума друг от друга, но Валя и Михаил привыкли общаться, поддерживать порядок в доме, все случилось само собой - спустя некоторое время молодые люди расписались и стали жить одной семьей.
Сейчас, когда Михаил Иванович лежал на диване в кабинете, он пытался вспомнить, когда именно он влюбился в свою жену, но так и не вспомнил, ему казалось, что Валентина была всегда в его жизни, как само собой разумеющееся, как данность.
В 2009 году родился Владимир, профессор еще успел поняньчить малыша. То ли у Каминского случился старческий склероз, то ли он сам хотел так думать, но под конец жизни он был уверен, что Валентина его дочь, а маленький Володя - его внук. Тем не менее, в память о Лидии, он не обидел Михаила - свой загородный дом он подарил Пруткову, а коллекцию книг оставил в дар Валентине.
В 2016 году профессора не стало. Супруги погоревали да и стали жить дальше, пока не случилось то, что случилось. И вот теперь Михаил думал о том, сможет ли он жить без своей жены, к которой так привык, которая всегда была рядом. Но делать нечего, что сделано - то сделано.