фото: https://img1.goodfon.ru Севка бросил взгляд на отрывной календарь, который висел на гвоздике в кухне. Тридцатое число декабря месяца снова екнуло где-то внутри, напомнив про подарки дочке Аленке. Последний раз он ездил к ней осенью. Пятилетняя дочка со светлыми косичками смотрела на него, как на небожителя: папка приезжает редко. И вообще он не живет с ними и никогда не жил. - А ты когда приедешь? – спросила девочка в последний его приезд. - Ну, теперь зимой. - Зимой? – Аленка потупила взгляд. - Я тебе еще подарки привезу, - чтобы развеселить девочку, сказал Всеволод. – Что ты хочешь? Аленка задумалась, потом серьезно сказала: - Я думаю, нам надо «колючку». Севка рассмеялся, вспомнив, что «колючкой» она называла елку. - Елку значит?! Будет тебе елка! - Вон в клубе елка будет и хватит. Чего мусор в избу тащить? – бросила на ходу так и несостоявшаяся теща. Маринкина мать все пять лет ворчала на Севку, с той самой поры, когда Маринка сообщила о беременности. У молодых тогда не заладилось, подключились родственники с обеих сторон, - совместные упреки еще больше отдалили Севку и Маринку друг от друга. «Оплеванная» общественным мнением, Маринка родила дочку, замкнувшись в себе и уже не реагируя на материны слова: «По сеновалам водил, а до сельсовета не довел зарегистрироваться». С Севкиной стороны тоже гонора хватало: «Уж больно доступная, не кори себя, сынок, будет и на твоей улице невеста, да не абы какая, а самая лучшая». Все это Севка вспоминал, пока ехал на УАЗике с Ефимычем. – Ну, вот и Клунево, - остановившись, сказал он, - теперь через реку и на месте будешь. - Спасибо, Ефимыч, мне тут недалеко. Севка закинул рюкзак на спину, поправил ушанку, которая прикрывала его светлые волосы, зачесанные назад. Хиус так и «строчил» зябким холодом, но Севка был в отцовских унтах и овчинном полушубке. Он ступил на лед, заметенный снегом, взглянув на другую сторону, где маячила скудными огнями деревня, и бодро зашагал в ее направлении. Избу объяли клубы пара, ворвавшегося с мороза, когда Севка распахнул дверь. В Шапке, покрытой инеем, в запорошенном снегом тулупе, с побелевшими от инея ресницами, он был похож на Деда Мороза. - Ну, кто тут «колючку» хотел? Аленка замерла на месте, разглядывая вошедшего с холода дядьку. - Это же я, папка! А это «колючка» твоя, - показал он на елку. Реклама - Ох, припер все-таки, - сказала Маринкина мать. - Это будет моя елка! – закричала Аленка. - А кричать-то зачем? – одернула девочку Марина, вышедшая из другой комнаты. – И как же мы ее поставим? Да и крестовина невесть где. - На чердаке крестовина, сто лет никаких елок не ставили, вот и пылится, - подсказала Маринкина мать. - Пусть елка от холода оклемается, а я крестовину поищу, - и Севка решительно скинул тулуп. Маринка переглянулась с матерью, обе промолчали. – И игрушки там в чемодане, так ты спускай чемодан заодно, - крикнули ему вслед. Аленка не отходила от елки, разглядывая игрушки. Были здесь и сказочный домик, и кедровые шишки и Снегурочка, и космонавт. А еще на ветках висели конфеты, привязанные за ниточку, - самые настоящие, которые можно снять с елки, развернуть и съесть. Но больше всего восхищение вызывала елка, - разлапистая, пушистая, заполнившая хвойным ароматом весь дом. Севка смотрел на счастливую дочку, крутившуюся возле елки, в то время как Марина стояла у стены. - Меня на прииск отправляют на год, тыща километров отсюда, так что не знаю, когда приеду, - тихо сказал он. Марина молчала. Вся эти пять лет они и не сходились, и жизнь свою толком не устроили. - А хочешь со мной? – сказал вдруг Севка, подойдя ближе. – После праздника сразу ехать надо. Решишься? – спросил Севка, сам не веря в положительный ответ. - Решусь, - также тихо сказала Марина, - садик там для Аленки есть? - Есть там садик, и школа есть. И жилье мне обещают. - Ой, батюшки, - запричитала Маринкина мать, - и куда ты их поволокешь, нечто по-человечески нельзя. - А вот теперь и будет по-человечески! – уверенно ответил Севка будущей теще. ____________________________________ Аленка помогала собираться, неся игрушки, вещи, которые Маринка откладывала: - Не можем мы все взять, только необходимое. Аленка подошла к отцу, залезла на колени, и, обняв его за шею, спросила: - А елку возьмем? - впервые она сказала не «колючка», а «елка». - А елку мы там новую поставим. Аленка с сожалением посмотрела на полюбившуюся ей лесную красавицу, принесенную отцом. Но промолчала: если папка сказал, значит сделает. И она положила голову ему на грудь, наблюдая, как мама собирает вещи. А за окнами, в прозрачном морозном воздухе приближался Новый год, - счастливый для всех троих Новый год. Автор рассказа Татьяна Викторова #ясныйдень Источник https://dzen.ru/id/5a69bfa8f4a0dde70ba3e734?share_to=link