БЕГИ, БЕГИ, БЕГИ...

Глава 1

Сказки для взрослых девочек


Продолжение рассказа "МНОГОЭТАЖКА"

Ева стояла перед висящим на стене зеркалом, поворачиваясь то одним, то другим боком, вставая на цыпочки в попытке разглядеть подол платья. Эх, сюда бы зеркало в полный рост! Да где ж его ставить в общаге-то? Ну ничего, вот закончит ВУЗ, начнет работать, снимет жильё и первое, что сделает – купит себе такое. Ева уже видела его в магазине: большое напольное зеркало, сзади еще и вешалка для одежды. Словом, мечта кокетки.
***
То, что она хороша, Ева поняла давным-давно. Она еще в детский сад ходила, когда услышала, как одна воспитательница тихо говорит другой:
- Что за чудо эта девочка! Настоящая куколка! Как вижу Евочку, так и любуюсь ею. Это ж надо такую красоту на свет произвести!
Еве тогда было четыре года, и она быстро сообразила, что речь о ней и вроде бы о том, что она красивая, как кукла. В этот же вечер девочка в лоб спросила родителей:
- А я красивая, да?
- Конечно, моя радость, - засмеялась мама. – Ты наша любимая красотуля!
Надо отдать должное маме с папой – им удалось воспитать дочку доброй, ласковой, совершенно не заносчивой девочкой, несмотря на ее уверенность в своей красоте. Все время слышала она от мамы, что красота должна делать мир лучше, приносить радость, дарить счастье.
- Злая красота непривлекательна, - говаривала она.
Еве было восемь, когда на свет появилась Арина, ее младшая сестренка. Знакомые тогда шушукались, что вот, дескать, сейчас-то и проявится скверна в характере старшей дочки, когда львиная доля внимания родителей перейдет сестре. Да не тут-то было! Ева обожала сестренку, с удовольствием возилась с ней, считая ее интересной и забавной. На нее не навесили никаких обязанностей, связанных с появлением второго ребенка, ее не заставляли гулять с малышкой или присматривать за ней. Все это Ева с удовольствием делала сама.
- Мам, я уже пообедала, давай с Аришей погуляю, - предлагала она, прибегая из школы.
- Не нужно, у тебя же уроки, - возражала мама.
- Ну и что? Я ж не прямо сейчас их делать собираюсь. Сама говорила: после школы надо часик отдохнуть, вот я и отдохну на прогулке.
Мама одевала малышку, и гордая Ева отправлялась гулять в сквер неподалеку, чинно шествуя по тихим дорожкам, толкая впереди коляску со спящей сестрой.
Аришка подрастала, и Еве теперь нравилось играть и болтать с ней. Мама с папой даже удивлялись, им ведь со всех сторон рассказывали пугающие истории о том, как старших детей раздражают младшие братья и сестры. Но даже намека на что-то похожее в их семье не было. Самым потрясающим было то, что Ева таскала за собой Аришку даже когда отправлялась на прогулку с подружками, и никто из девочек не возражал. Казалось, настрой Евы передавался им тоже. Девчонок забавляла рассудительность Арины, ее манера разговаривать «по-взрослому», и в то же время очень импонировало то, что девочка никогда не встревала в разговоры старших, пока не обратятся непосредственно к ней. И еще она никогда не ябедничала, что бы ни случилось.
- Аришка – свой парнишка, - в шутку сказала одна из подружек Евы.
Все засмеялись, потому что сказано было в точку. Арина была скорее парнишкой-сорванцом, нежели девочкой-принцессой. Платьям она предпочитала шорты и брюки, куклам – машинки и пистолеты. В друзьях в детском саду у нее ходили исключительно мальчишки. Мама вздыхала, видя перманентно сбитые коленки, ссадины, синяки и царапины младшей дочери, но поделать с этим ничего не могла. Сколько раз в магазине игрушек она пыталась привлечь внимание Ариши к красивой кукле, но девочка требовала конструктор или радиоуправляемую машину. Детские утренники она недолюбливала из-за того, что на них нужно надевать эти ужасные неудобные платья с кучей оборок и кружев и жутко некомфортные лакированные туфли. Но совсем добила она маму, когда к своему семилетию попросила в подарок набор инструментов.
- Ладно, - сдалась мама, даже не попытавшись спорить. – Будут тебе инструменты.
Довольная Арина ускакала к себе в комнату, а мама повернулась к отцу:
- Ну вот, хотел сына? Получай.
- Отлично получилось, - хохотал отец. – Мы еще и на рыбалку поедем.
Арина сама плавно отошла от компании Евы, ей стало неинтересно со старшими девушками. Как она выразилась: «У них одни женихи на уме. Фу!»
И Ева, и Арина учились легко, словно играючи. Ни один из школьных предметов не вызывал особых затруднений. Разница лишь в том, что Ева получилась явным гуманитарием. Об Арине судить, конечно, рановато, но, похоже, ее больше привлекут точные науки. Уже во втором классе она нашла объявление о Клубе юных физиков, потребовала отвести ее туда и была страшно возмущена, когда ее не приняли. «Приходите в седьмом классе, юная леди», - улыбнулся преподаватель. Слова «юная леди» вызвали у девочки бурю негодования, и она, насупившись, бухтела всю дорогу домой.
- Эй, хорош ворчать, как старушонка, - отец легонько потрепал ее по волосам. – А то буду звать тебя Шапокляк.
- Ну и зови, - буркнула Арина. – Чего в ней плохого-то? У нее вон, крыса такая прикольная была.
Внешне сестры были настолько разными, что никому и в голову не пришло бы назвать их родственниками. Ева росла, но ее ангельская красота лишь расцветала, несмотря на прогнозы некоторых «добрейших» кумушек-соседок и завистливых мамаш других девочек. В школе только ленивый не пытался оказать ей какой-нибудь, хоть самый ничтожный, знак внимания. Но эта светловолосая зеленоглазая красотка лишь с улыбкой благодарила и… больше ничего. В глубине души Ева частенько чувствовала себя уязвленной, понимая, что оценивают ее лишь по внешности, игнорируя ее незаурядные умственные способности.
- Во мне все видят лишь красивую милую куклу, никому не интересен мой мир, - с досадой жаловалась она матери.
- Ничего, это всё ерунда, - улыбалась мама. – Твой человек тебя оценит. А красота – это прекрасно, поверь мне. Тебе повезло с внешностью, к красивым всегда более благоволят. Спроси любую девчонку, хочет ли она быть красивой? Все хотят.
- Еще чего! – раздался возмущенный голос Аришки, которая, оказывается, вертелась тут же, на кухне. – Я не хочу, нипочем не хочу!
- У тебя нет выбора, - улыбнулась Ева, обнимая сестренку. – Ты все равно будешь красоткой. Красота, она же изнутри идет, а ты такой классный человечек! Ты очень красивая, поверь мне.
Арина лишь хмыкнула, оставаясь при своем мнении. На самом деле девочка обладала довольно яркой внешностью, сулившей в будущем повышенное внимание. Она не была красавицей, но проницательный взгляд серо-синих умных глаз в сочетании с темно-каштановыми волосами надолго оставался в памяти.
Окончив с отличием школу, Ева уехала учиться в другой город, поступив на факультет иностранных языков. Она легко влилась в новый коллектив и очень скоро обзавелась подругами. Поначалу чужой, город все больше и больше раскрывался перед ней, позволяя проникать в тайные закоулки своей души. Еве нравилось после занятий часами бродить, вооружившись картой, по разным интересным местам, она вступила в сообщество, которое за вполне доступную даже для студентов плату организовывало нестандартные экскурсии, и с удовольствием изучала этот город, в котором собиралась обосноваться. Студенческая жизнь завертела девушку, водоворотом увлекая в глубины новых, незнакомых ей ранее, впечатлений.
Несмотря на то, что Ева жила в достатке, жизнь в общежитии ей очень приглянулась. Ей нравилась эта самостоятельность, эта, если так можно выразиться, «взрослость», когда можно самой решать, что приготовить, когда делать уборку, куда пойти, когда заниматься… Соседки по комнате оказались очень приятными веселыми девчонками, они быстро поладили, составили график уборки и готовки, никогда не ссорились, охотно делились друг с дружкой косметикой и бижутерией, вместе бегали в кино, на каток, на прогулки. Стали, словом, неразлучной троицей. На втором курсе и Валя, и Соня обзавелись кавалерами, Ева пока так ни с кем и не встречалась. Нет, ее приглашали на свидания, она соглашалась, но никто не зацепил ее сердечко.
***
Валя и Соня, пряча улыбки, делали вид, что не замечают, как тщательно Ева собирается. Они давно поняли, что у подруги кто-то появился, и этот кто-то, похоже, очень ей нравится.
- Валечка, можно взять твою подвеску? Ту, в виде четырехлистника? - вдруг попросила Ева.
- Конечно, - кивнула Валя, не поднимая головы от книги. – В ящике комода.
- Спасибо, дорогая!
Ева выдвинула ящик и достала оттуда коробочку с серебряной цепочкой и подвеской на ней в виде листика клевера с четырьмя лепестками. Счастливый листик. Застегнув украшение на шее, Ева еще раз бросила взгляд в зеркало. Идеальное попадание!
- Мой зеленый клатч возьми, - равнодушным голосом сказала Соня. – Как раз подойдет. Он оценит, стопудово.
- Кто ОН? – стушевалась Ева.
- Ой, да ладно! - обе подруги повернулись к ней и весело рассмеялись.
- Уже месяц порхаешь, как на крыльях, и думаешь, что мы не замечаем? – улыбалась Валя. – Постоянно сообщения на телефон приходят, ты читаешь, отвечаешь и так глупо улыбаешься! Ну все же понятно!
- Ага, - вторила ей Соня. – А сейчас? Ты, кажется, пять платьев перемеряла? Или шесть? Перед зеркалом уже час вертишься. Давай, колись. Свидание, да?
- Да, - покраснела Ева.
- Отлично! Поздравляю! А то ты что-то давненько на свиданки не ходила. И кто он?
- Мы месяц назад познакомились.
- Где? – хором спросили подруги.
- Здесь, в институте. Я шла из библиотеки, и у меня из рук книги и тетради выпали. Я присела, чтобы собрать, а он подошел и помог.
- Так он что, учится здесь? – удивилась Соня.
- Нет, он к сестре своей приходил. Говорит, что сестра его тут учится. На историческом. Ну вот, так и познакомились. Он предложил кофе выпить, я согласилась. На другой день пригласил прогуляться, потом в кино сходили. Так и завертелось.
- Ну классно, рады за тебя, - кивнула Валя. – А то все что-то одно-два свидания у тебя, и всё.
- Нет, он не такой, -тепло улыбнулась Ева. – Он другой.
- Ясно. Это называется любовь, - констатировала Соня.
- Ой, девчонки, ладно вам, - смущенно отмахнулась Ева, вновь краснея.
Ева перекладывала свою мелочевку в зеленый клатч, предложенный ей Соней и поглядывала на часы.
- Ну все, я пошла, - улыбнулась она.
Подруги оценивающе оглядели ее с ног до головы. Да, она необычайно хороша!
- Тебя сегодня ждать обратно или завтра? – съехидничала Валя.
- Да ну вас, - отмахнулась Ева, опуская глаза. – Он меня сегодня с мамой знакомит.
- Ого! Так скоро? – удивилась Соня. – Дело, похоже, серьезное.
- Всё! Пока, - Ева помахала рукой и вышла из комнаты.
***
Цок, цок, цок… Стук каблучков эхом разносился по темной улице. Он, да еще скрип качающегося над входом в пустующее здание фонаря, были единственными звуками, наполнявшими мертвую тишину этого странного и немного жутковатого места. «Господи, куда это меня занесло? – думала она. – Где я вообще?» Она шла и мысленно проклинала себя за легкомыслие. Как же она могла так глупо попасться? А с другой стороны, почему глупо? Разве хоть что-то предвещало такой исход?
Цок-цок-цок… Она ускоряла шаг, очень уж неуютно было здесь. Кругом ни души, да это и немудрено: район явно нежилой. Она достала смартфон и открыла приложение. Судя по карте, через пару кварталов снова будет жизнь, надо успокоиться и поскорее добраться туда. Там люди, там не так страшно.
Цок-цок-цок… Стук ускоряется, уж больно хочется выбраться отсюда. Сначала она хотела вызвать такси, потом поняла, что не знает, куда вызывать. Нет ни названия улицы, ни номеров на пустующих бетонных постройках. Можно, конечно, прочесть название на карте в телефоне, но стоять тут в ожидании машины – то еще удовольствие. Нет уж, надо побыстрее выбираться отсюда, а такси вызывать уже в жилом квартале.
Цок-цок-цок… стучат торопливые каблучки. Шу-шу-шу… Что это? Возникший из ниоткуда звук словно сопровождал ее, доносившись непонятно с какой стороны. Слева, из этого огромного пустого здания? Или справа, с проезжей части улицы? Она на мгновение остановилась и лихорадочно оглянулась по сторонам. Улица по-прежнему пустынна…
Цок-цок-цок… Снова забарабанили каблучки. Шу-шу-шу… таинственный шорох продолжал преследовать её, оставаясь за спиной. Она ускорила шаг, испуганно оглядываясь и вздрагивая, снова и снова всматриваясь в открытую на смартфоне карту. Когда же, наконец, покажется жильё?
Она снова остановилась, чтобы перевести дух и повнимательнее рассмотреть направление. Да, так и есть, нужно все время двигаться вперед по этой вселяющей страх улице. Шорох позади затих, словно существо, его издающее, тоже остановилось. «Не буду думать об этом и бояться не буду», - решила она, продолжая свой путь.
- Беги, - тихий, зловещий шёпот заставил вздрогнуть.
Она замерла на месте, медленно повернув голову назад.
- Беги, беги, - повторился шёпот.
Она побежала, сломя голову, почти не глядя под ноги.
- Беги, беги, беги, - доносилось сзади.
Цок-цок-цок! Каблуки выбивали ускоренную дробь по асфальту. Состояние тротуара здесь – отдельная тема. Похоже было, что покрытием никто не интересовался уже несколько лет. Пока она шла, еще была возможность смотреть под ноги, но теперь, припустив со всех ног, она не видела ничего, кроме цели – одноэтажных домов, маячивших далеко впереди.
- Ай! – вскрикнула она, когда каблук зацепился за выбоину в асфальте, и нога подвернулась в щиколотке, окатывая тело резкой болью.
Она схватилась за дерево и, немного приподняв ногу, пыталась ощупать ее пальцами, определяя повреждение.
- Не останавливайся, беги. Беги, БЕГИ, - подгонял ее леденящий кровь шёпот.
Она попробовала наступить на ногу. Больно, но терпимо. Похоже, ни перелома, ни растяжения нет. Она огляделась, и все внутри нее сжалось от какого-то первобытного страха. Там, вдали, откуда она убегала, показалась высокая темная фигура.
- Беги, - шепот раздавался над самым ее ухом, только теперь в нем угадывалось отчаяние.
Бежать она не могла. А что если? Ну да, он же ее вроде не увидел. Надо просто спрятаться. Как раз прямо перед ней вход в здание. Что это за здание, Бог его знает. Похоже на заброшенный корпус какого-то предприятия. Двухэтажное, длинное, с двумя входами, все целиком из бетона, окна то там, то здесь зияют частично выбитыми стеклами. Ни звука, ни шороха оттуда. Здание мертво. Она вошла и, спрятавшись за дверью, пыталась унять безумно колотящееся сердце.
- Уходи! Уходи отсюда! Беги, беги, беги, - настаивал пугающий шёпот.
Она осторожно выглянула за дверь. Ни души, улица пуста. Может, ей померещилось от страха? Лишь только она снова вышла на крыльцо, ахнуть не успела, как чьи-то сильные руки зажали ей рот и молниеносно втянули обратно в здание. В глазах потемнело, и она мягко осела в чьи-то объятья…
Последнее, что она услышала, это шепот, постепенно перешедший в тихий плач. Как ей показалось, детский…
На крыльце, отбрасывая в свете фонаря металлические блики, осталась валяться порванная цепочка с четырехлистником клевера. Счастливая подвеска…


Глава 2

- Ну как, как нам еще объяснить, что такого просто быть не может?! – кричала Валя.
- Так, девушка, истерику прекращаем, - строго осадил ее дежурный. – Соображаем, где находимся?
- Соображаем, - резко ответила Валя. – Мы не в гости к Вам пришли.
- Человек пропал, а Вы тут нам ерунду какую-то втираете! – возмутилась Соня. – Заявление принимать не хотите!
- Я вам русским языком в который раз повторяю: есть трехдневный срок, после которого можно обратиться с заявлением о пропаже. Может, ваша подруга на гульки завеялась? А мы из-за нее будем полицию от серьезной работы отвлекать?
- Ага, прямо так и вижу: столько серьезной работы, что чай не дают попить, - язвительно сказала Валя, указывая на кружку с дымящимся напитком на столе у дежурного.
- А вот дерзить мне не надо, - угрожающим голосом ответил дежурный. – Не надо дерзить!
- А кто тут дерзит? – ухмыльнулась Валя. – Или я не права, и у Вас на столе чая нет? Это просто обман зрения?
- Так, Валь, погоди, - остановила ее Соня, видя, что мужчина пошел красными пятнами от возмущения. – Товарищ дежурный, мы же не просто так, типа на прогулку пришли или немного позабавиться. У нас подруга пропала, как Вы не поймете? Ушла вчера вечером и до сих пор нет. Сутки почти прошли. И телефон у нее не отвечает. С ней что-то случилось, понимаете? Думаете, мы сразу к вам сюда кинулись? Мы уже в бюро регистрации несчастных случаев звонили, никто, похожий на нее, не поступал ни в больницы, ни в морги.
- Так и хорошо, что нет ее в этих местах, - расплылся в улыбке дежурный, переходя на миролюбивый тон. – Да я понимаю все, сам студентом был. Дело-то молодое. Ушла на свидание, пригласили поужинать, потом позавтракать, ну и так далее. Парень, наверное, понравился. Вот увидите: заявится не сегодня, так завтра. Идите и не мешайте работать.
Валя «убила» дежурного взглядом, взяла Соню за руку и тихо сказала:
- Идем, Сонечка. Ты ж сама видишь: здесь глухо, непробиваемо.
Они молча вышли на улицу, а дежурный, вздохнув с облегчением, достал из ящика стола спрятанный бутерброд и принялся с аппетитом перекусывать.
- Что делать будем? – спросила Соня, когда они отошли от отделения полиции.
- Надо сообщить родителям, другого выхода нет, - решительно ответила Валя. – У меня где-то есть телефон ее папы.
- А если она и правда вечером или утром вернется? Получится, что зря людей потревожили.
- Лучше зря потревожить, чем время упустить, - ответила Вера, шаря по контактам в телефоне. – Вот, нашла.
Она нажала кнопку вызова и поднесла телефон к уху.
- Алло! Это Анатолий Ильич? Здравствуйте. Извините пожалуйста за беспокойство. Я Валя, подруга Вашей дочери Евы. Вы только не волнуйтесь раньше времени, но вчера вечером Ева ушла на свидание и до сих пор не вернулась. Что? Да, мы пробовали звонить, но телефон или выключен, или вне зоны. Нет, мы не знаем, с кем. Нет, даже имени не называла. Анатолий Ильич, мы с Соней только что из полиции. У нас заявление о пропаже не приняли, говорят, что три дня ждать надо. Да? А дежурный утверждал, что так. Практически выгнал нас. Да, слушаю. Да, я поняла. До встречи.
- Что? – спросила Соня, когда Валя нажала «отбой».
- Он приедет. Тут ехать от их города часа три. Сказал, что прямо сейчас выезжает. А ну, айда обратно.
Валя резко развернулась и направилась в отделение полиции.
- Ты куда? – удивилась Соня.
- Отец Евы сказал, что принять заявление они обязаны сразу, никаких трех дней не существует. Значит так: я сейчас буду требовать, чтобы этот, так называемый, дежурный немедленно принял у нас заявление, а ты включай диктофон. Пусть только попробует не принять!
Они решительно распахнули дверь и подошли к дежурному. «Опять они», - подумал он, тяжело вздыхая и пряча подальше кружку.
- Что-то забыли? – улыбаясь спросил он.
- Да, забыли. Забыли подать заявление о пропаже человека. Дайте-ка нам бланк, - спокойно ответила Валя.
- Опять за своё? – дежурный начал закипать. – Позлить меня решили?
- Отнюдь. Дайте нам пожалуйста бланк, мы хотим подать заявление о пропаже человека, - терпеливо повторила Валя.
- Так, а ну, ушли отсюда, - махнул рукой дежурный. – Пока я не велел выставить вас.
- На каком основании?
- На том, что я понятно объяснил: заявление принимается спустя 72 часа после исчезновения. У вас еще и сутки не прошли. Так что, идите, и придете через двое суток. Да вы и не придете, потому что она вернется. Лишь бы панику навести, - сказал он, отворачиваясь.
- То есть, Вы отказываетесь принимать заявление? Я правильно поняла? – настаивала Валя. – Хорошо. Тогда я звоню на горячую линию, а затем подаю заявление в прокуратуру. Пусть там разбираются в Ваших действиях. Ты все записала?
- Да, - кивнула Соня. – Весь разговор.
— Вот и отлично. Идем.
Они развернулись и хотели было уйти, как дежурный с тяжелым вздохом молча положил на стойку бланк заявления.
***
На мать Евы было тяжело и страшно смотреть. Отец еще держался, но женщина на глазах превратилась в сгорбленную старушку с залегшими под глазами черными кругами. Они приехали всей семьей: отец, мать и Арина. Девочка, впервые столкнувшись с такой страшной реальностью, была на удивление тихой, все время молчала, лишь поглаживая руку матери.
- Мы еще к волонтерам обратились, - сказала Соня. – Они ее фотографии расклеят везде. И еще лесопарковые зоны, и рощи прочесать должны, ну и всякие там заброшенные дома. Они знают, что делать.
Услышав про рощи и заброшенные дома, мать разрыдалась. Валя встала, накапала в стаканчик успокоительного и протянула ей.
- Марина Семеновна, вы успокойтесь, - попросила она. – Это ж стандартные меры. А вдруг ей просто плохо где-то стало? Упала и лежит.
- Так, девчонки, вы молодцы, спасибо вам большое, - сказал Анатолий Ильич. – А теперь давайте вспоминать. Может быть, она хоть что-то говорила про своего нового ухажера?
Валя и Соня переглянулись, нахмурившись, словно пытаясь выудить со дна памяти хоть какие-нибудь, мало-мальски относящиеся к таинственному возлюбленному Евы, намеки. Соня растерянно посмотрела на родителей Евы и виновато развела руками.
- Неужели она совершенно ничего не рассказывала? – настаивал отец.
- Ничего. Мы только вчера, когда она на свидание собиралась, пару слов из нее выудили, - вздохнула Соня. – Ева вообще-то не так уж часто на свидания ходила, если не сказать редко. А тут мы с Валей заметили, что последнее время она так переменилась, летает, как на крыльях, рассеянная иногда. Мы и подумали, что влюбилась наша Ева. А вчера смотрим: собирается куда-то, да так тщательно. Мы и прыснули со смеху. Колись, говорим, что там у тебя на личном фронте. Так она особо ничего и не рассказала, торопилась очень.
- Ну хоть то-то сказала? – снова спросил отец.
- Сказала, что месяц назад она с ним познакомилась – ответила Валя. – Здесь, в универе познакомилась. Что он вроде бы к сестре сюда заходил и помог Еве собрать книги, которые она уронила. Потом пригласил на свидание. Так и закрутилось у них.
- И всё?
- Вроде всё, - задумчиво ответила девушка. – А! Нет! Не все. Она сказала, что идет знакомиться с его мамой. Мы с Соней еще удивились, что так быстро парень решил ее с мамой познакомить.
- С мамой? – удивленно переспросил Анатолий Ильич. – Хм… Это серьезно. Странно, что она нам ничего не сказала.
Повисла пауза, во время которой слышались лишь тихие всхлипы Марины Семеновны да размеренные шаги Анатолия Ильича, меряющего комнату из угла в угол. Видимо, приняв какое-то решение, он остановился:
- Ладно. Завтра с утра отправлюсь в отделение. А сейчас нам надо где-то на ночлег расположиться. Может, гостиница есть какая неподалеку?
- Ой, погодите. Давайте я сейчас позвоню кое-кому. Я у нее комнату снимала, пока общагу не получила. Добрейшей души человек, никаких лишних вопросов не задаст и возьмет недорого. Она одинокая, поэтому на постой к себе пускает. Если у нее сейчас нет никого, то это лучший вариант. Не пожалеете, - предложила Соня.
- Это далеко? – спросил отец.
- Нет, тут если на такси, то ехать минут пятнадцать. На транспорте дольше, да и прямого отсюда нет.
Соня схватила со стола телефон, открыла список контактов и, найдя нужный, нажала соединение.
- Алло! Это Соня. Как у Вас дела? Забегу обязательно, мне прямо стыдно: уже месяца три у Вас не была. Угу, угу, - кивала головой девушка, слушая голос в трубке. – Постояльцев у Вас сейчас нету? Ага, поняла. Как Вы смотрите, если я Вам семью одну пришлю на постой? Трое. Да, девочка, но уже большая, двенадцать лет. Отлично, тогда я дам им Ваш адрес? Ага, сейчас подъедут, скажут, что от меня. Спасибо Вам огромное! До свидания, бабушка Галя. Зайду обязательно.
Соня отключилась, достала листок и что-то быстро нацарапала на нем.
- Держите, это адрес. Поезжайте, она вас ждет. Там небольшой домик, но со всеми удобствами и вообще очень уютно.
***
Она открыла глаза и огляделась. В голове шумело, словно внутри находился не прекращающий работу мини-пылесос. Во рту пересохло, с трудом удалось разлепить губы. Руки и ноги затекли. Она попыталась сесть, вроде бы удалось, лишь на несколько мгновений комната поплыла перед глазами. Голова кружится дико. Комната, в которой она очнулась, была маленькая и уютная. На стенах золотистые обои, на полу мягкий ворсистый ковер, сама она сидит на кровати, накрытой пушистой накидкой. Лампы на потолке проливают мягкий дневной свет. Возле стены письменный стол, над ним окно с задернутыми плотными занавесками. У стены напротив шкаф с зеркалом. Дверей целых две, одна плотно закрыта, вторая приоткрыта.
На полу возле кровати она обнаружила совершенно новые домашние тапочки. Сунув в них ноги, она осторожно встала, немного покачнувшись. Голов все еще кружилась. На столе стоял графин с водой и стакан. Она подошла к графину, принюхалась к его содержимому и, не обнаружив никаких посторонних запахов, налила полный стакан и залпом выпила. В конце концов, для того чтобы ее банально отравить, совершенно не обязательно было похищать. А в том, что ее похитили, она не сомневалась. После воды полегчало, и она осторожно прошлась по комнате. Приоткрытая дверь, как оказалось, вела в санузел с современной сантехникой, кафелем на стенах и всеми необходимыми принадлежностями от зубной щетки до шампуня и полотенец. Вторая дверь заперта, видимо, это и есть выход.
Открыв шкаф, она невольно вздрогнула. На плечиках висели два новых халата – махровый и шелковый. Оба как раз ее размера. На полках пусто, лишь пара футболок, облегающие спортивные штаны и две ночных сорочки. Все новое, ни разу не надёванное. Что же это означает? Она пленница? У кого?
Она подошла к столу, отдернула шторы и вскрикнула от испуга и неожиданности: окно было нарисовано на стене, искусно нарисовано, следует признать. Она тихо опустилась в кресло возле стола. Что же это за место? Она вновь перебралась на кровать, забилась в самый угол, поджав под себя ноги, положила голову на большую мягкую подушку и не заметила, как провалилась в сон.
Неизвестно сколько прошло времени, когда она проснулась. Непонятно вообще, какое сейчас время суток. А какой сегодня день? Сколько она уже тут? Она невольно охнула, обнаружив, что кто-о заботливо накрыл ее легкой махровой простынкой. Значит, этот кто-то заходил, пока она спала?
Она села и огляделась. Что-то изменилось. На столе, помимо графина с водой, стояло что-то, накрытое чистым полотенцем. Откинув его, она обнаружила тарелку с бутербродами и пакет с апельсиновым соком. Похоже, о ней заботятся. Но кто? Зачем? Почему? Она попала в логово к маньяку или ее похитили с целью выкупа? У нее, конечно, небедная семья, но они не миллионеры, выкуп требовать бесполезно. Почувствовав, как заурчало в животе, она поняла, что довольно голодна, поэтому села к столу и принялась за еду. Нельзя сказать, что с аппетитом, но силы нужны.
Покончив с едой, она снова села на кровать и задумалась. Сумочки ее нигде не было, а значит, телефонной связи ее лишили. Единственный путь отсюда – та закрытая дверь. Она притянула к себе колени и обхватила их руками. То, что произошло дальше, заставило ее снова забиться в угол.
Дверь бесшумно открылась, и на пороге показалась высокая фигура. Мужчина вошел в комнату и остановился. Одет неброско: джинсы, легкая спортивная куртка с натянутым на голову капюшоном. Все лицо закрывает маска, сквозь прорези которой смотрят на нее холодные внимательные глаза. Он положил на стол блокнот и шариковую ручку, забрал поднос с посудой и снова направился к двери.
- Постойте, - попросила она. – Скажите пожалуйста, кто Вы? Что это за место? Зачем я здесь?
- Это твой новый дом, - громким шёпотом ответил он. – Ты моя кукла, моя любимая кукла. Я ничего плохого тебе не сделаю, если ты будешь вести себя тихо и не поломаешься. Если тебе что-то понадобится, напиши на листке и просунь под дверь.
Он вышел из комнаты, но, уже стоя в дверном проеме, обернулся.
- Я исполню все твои пожелания. У тебя будет все, что ты хочешь. У моей любимой куклы должно быть все самое лучшее.
***
- Вот ваша комнатка, устраивайтесь, - ворковала старушка. – Девочку давайте в другой комнате поселю, так удобнее будет.
- Ну что Вы, Галина Сергеевна, - возразил отец. – Не хлопочите так, мы ненадолго. Раскладушки для Ариши вполне хватит.
- Да Вы что, Толечка, какие хлопоты? Мне в радость. У меня доченька аккурат такого возраста была… может, на годик старше…, - хозяйка тяжело вздохнула.
Жильцы не стали задавать вопросов, поняв, что с дочерью этой милой старушки произошло что-то нехорошее. Тем временем хозяйка принесла чистое постельное бельё и спросила:
- Вы хоть ужинали? Я могу собрать что-нибудь на скорую руку.
- Не нужно, не хлопочите. Неудобно это, - ответила мать.
- Да какие неудобства? У меня ж всё своё! Идемте, отведаете, чем богаты.
Она суетливо собрала незатейливый ужин, заварила чай, достала печенье, - всё ловко, быстро. Казалось, в руках у нее всё спорится. Галина была права: все изрядно проголодались, особенно Ариша. Девочка подчистила все, что было у нее в тарелке и, удовлетворенно вздохнув, сделала несколько глотков из чашки. Она сегодня порядочно устала, стараясь держаться стойко и не раскисать. Ева жива и обязательно найдется, в этом Ариша была стопроцентно уверена, но никак не могла объяснить, откуда растут ноги у этой уверенности. Почувствовав внезапно непонятное напряжение, девочка подняла глаза и столкнулась с пристальным взглядом хозяйки. Словно невидимая мощная искра промелькнула между ними, оставаясь незаметной для окружающих. Галина улыбнулась и произнесла:
- Какая девочка у вас хорошая. Наглядеться не могу. Такая необычная.
Родители переглянулись, мама едва заметно пожала плечами и ответила:
- Обычный сорванец. Наш любимый сорванец.
- Нет, необычная, - покачала головой старушка и принялась убирать со стола.
- Я помогу, - встала мама.
- Нет-нет, что Вы! Я сама управлюсь, а вы идите отдохните с дороги.
***
Утром у отца зазвонил телефон.
- Да! Да, я. Доброе утро, Валечка. ЧТО?! Немедленно выезжаем!
- Что? – спросила, мгновенно проснувшаяся мама.
- Поднимайся, одевайся, едем. Волонтеры нашли на крыльце какого-то заброшенного дома цепочку с подвеской в виде листка клевера. Валя говорит, что она была на Еве в тот день.

Глава 3
- Твои родители в такой спешке уезжали. Только и успели попросить, чтобы я с тобой побыла. У вас случилось что-то, да? – осторожно спросила Галина Сергеевна, ставя перед Ариной на стол тарелку с горячими сырниками и усаживаясь напротив.
- Моя сестра старшая… Она пропала, - сдержанно ответила девочка.
- О, Господи, - всплеснула руками женщина. – Как же это? Когда? Давно?
- Сами ничего не знаем. Позавчера вечером пошла на свидание и не вернулась.
- Так в полицию же надо!
- Угу, ее подруги уже заявили. Не знаю, что там, но папе позвонили, что вроде бы украшение какое-то нашли, которое на Еве было надето. Вот они и помчались.
- Ты кушай, кушай, деточка, - успокаивающе произнесла хозяйка. – Все будет хорошо, найдется сестра твоя.
- Я знаю, - уверенно заявила Ариша. – Я точно знаю, что Ева найдется. С ней все в порядке.
Галина Сергеевна внимательно посмотрела на девочку, словно пытаясь разглядеть в ней то, что придает такую уверенность.
- Почему Вы так смотрите на меня? – вдруг спросила Арина, поднимая глаза. – Вы не верите?
- Верю, - улыбнулась женщина. – Конечно, верю. Твои родители просили присмотреть, но ты уже взрослая, поэтому предлагаю тебе самой решать, чем заняться. Ты хочешь дома сидеть или сходить куда-нибудь?
- Дома не хочется. Лучше прогуляться. Где тут можно прогуляться? Только чтобы не уходить далеко, а то вдруг папа с мамой вернутся.
- Парк есть неподалеку неплохой. Хочешь, сходим туда? Можно просто побродить, у пруда посидеть. Тут ехать всего две остановки, если что, быстро вернемся.
Парк действительно был неплох, довольно большой, тенистый, скорее даже похож на рощу, нежели на парк. В глубине озеро, по берегу которого в тени деревьев стоят скамейки. Галина Сергеевна присела на одну из них.
- Ты, Ариша, если не хочешь со мной, старухой, тут сидеть, можешь пройтись. Это мне уже трудно так много ходить, а ты молоденькая.
- Я пройдусь, если Вы не возражаете, - согласилась Арина. – Осмотрю парк.
- Иди, детка, иди. Я тут посижу, вот журнальчик почитаю, уточек покормлю, а ты иди погуляй.
Арина убежала, а Галина Сергеевна задумчиво смотрела ей вслед. «Все-таки очень необычная девочка, - думала она. – И так уверена, что с сестрой все в порядке… Эта уверенность не на пустом месте возникла, что-то за ней стоит. Она хоть сама отдает себе отчет, откуда ей это известно? Хм… тут явно что-то не то. Что-то тут есть такое… Я чувствую». Она достала булку и начала медленно отщипывать от нее по кусочку, бросая их в пруд. Моментально, словно включив под водой реактивный двигатель, все утки, до этого лениво шевелящие лапками, дружно устремились в «столовку».
- Кушайте, кушайте, - смеялась Галина Сергеевна. – Вы каждый раз налетаете, как с голодного края. Только не похожи вы на голодающих, уж больно откормленные.
Наконец, булка закончилась, и утки, еще немного подождав, разочарованно ретировались. Женщина достала из сумки телефон.
- Алло. Здравствуй, деточка, здравствуй. Да как здоровье? Нормально. Сообразно возрасту. Спасибо, деточка. Я вот чего звоню-то…
***
Она не знала, сколько проспала, она даже не знала, день сейчас или ночь, лишь обнаружила, что кто-то заботливо приглушил свет, оставив горящим лишь ночник на тумбочке рядом с кроватью. Она долго боролась со сном в страхе, что ее тюремщик придет, пока она спит. В итоге природа взяла верх, и она погрузилась в тревожный сон, скорее похожий на забытье. Уснула она, как и была, в одежде, лишь набросив на ноги махровую простынь.
Она села на кровати и лихорадочно огляделась. Ночник погас и одновременно зажегся мягкий верхний свет. Кто-то явно внимательно наблюдает за ней. От этой мысли все похолодело внутри, желудок сжался и к горлу подкатила тошнота. При полном освещении она увидела, что в комнате появился новый предмет – кулер для воды. Его внесли и подключили, пока она спала. Она взяла со стола стакан, набрала холодной воды и с жадностью выпила. Тошнота ушла, но противное липкое чувство тревоги не покидало. Она снова окинула комнату внимательным взглядом, пытаясь определить, где же спрятана камера, с помощью которой за ней наблюдают. Похоже, вон то отверстие над дверью, прикрытое сеткой, и есть то, что она ищет.
Она встала, немного походила на месте, разминая ноги, и отправилась в ванную. Там она осмотрела каждый дюйм, от ее внимания не ускользнул ни малейший кусочек стены или потолка. «Ну хоть здесь камер нет», - облегченно вздохнула она.
Из ванны она вышла в длинном махровом халате, с полотенцем на голове. Сейчас она высушит волосы и подумает, как быть дальше. Взгляд ее упал на стол, и она содрогнулась: на столе стояло что-то накрытое чистым полотенцем. Откинув его, она обнаружила завтрак, тщательно сервированный чьей-то заботливой рукой.
Она растерянно опустилась на стул. Что же все это означает?
Рядом с тарелкой лежал сложенный вдвое лист бумаги. Развернув его, она прочла текст, напечатанный на принтере:
«Доброе утро!

Напиши, что бы ты хотела на обед и ужин?

Какие ты хочешь фрукты?

Что тебе принести на сладкое?

Устраивает ли тебя мыло, шампунь, зубная паста и все остальное?

Каким ты пользуешься кремом?

Что тебе нужно из косметики?

Какие у тебя еще есть пожелания? Книги? Фильмы? Что-то еще?

У моей Куклы будет все самое лучшее.
Я исполню каждое твое желание.
Только не сломайся!»
Она выронила листок. Эта записка произвела такое жуткое впечатление, что все тело била мелкая дрожь. Она встала, сорвала с кровати махровую простыню и закуталась в нее. Согреться никак не удавалось.
«Кукла, кукла, кукла», - это слово пульсировало в голове. Она теперь чья-то кукла, чья-то игрушка, чьё-то домашнее животное. Как котенок. Или щенок. Или птичка. Точно! Птичка в уютной клетке…
***
- Здравствуйте, Галина Сергеевна, - услышала она знакомый голос. – Примчалась так быстро, как смогла.
Девушка присела рядом на скамью, встряхнула медно-рыжими кудрями и сняла солнцезащитные очки. Она с приветливой улыбкой ласково смотрела на женщину внимательными черными глазами.
- Риммочка, деточка, я так рада видеть тебя!
- И я тоже, бабушка Галя, - девушка обняла старушку и прижалась щекой к ее щеке. – Как Вы? Выглядите, смотрю, очень хорошо, держитесь молодцом!
- А что ж нам остается, пенсионерам? – лукаво подмигнула Галина Сергеевна. – Живи да отдыхай. Вот и топчусь помаленьку. Садик да огородик, все больше на воздухе времени провожу. Цветочки вот развожу, жильцов пускаю, чтоб не одиноко было. Да и к пенсии все-таки прибавка. Живу, кручусь.
- Вы ж смотрите, не стесняйтесь, если помощь нужна какая. Сразу звоните мне или Коле.
- Вот-вот, я и позвонила. Понимаешь, Риммочка, постояльцы тут у меня новые. Вроде ненадолго остановились. Несчастье у них, дочка пропала старшая. И мне кажется, что тут для тебя будет кое-что интересное.
- Вас что-то тревожит? – настороженно спросила Римма.
- Даже не знаю… Ты же сама понимаешь, что я в твоих делах не смыслю ничего, да и в свое время чуть было беду на тебя не накликала.
- Бабушка Галя, - укоризненно сказала Римма. – Мы же договорились не поминать.
- Ладно, ладно, не буду.
- Так что же все-таки Вас встревожило?
- Младшая дочка. Необычная девочка.
- Почему? – заинтересованно спросила Римма.
- Деточка, я и сама не знаю, но в ней что-то такое есть… не знаю, как тебе передать. Будто она знает то, чего не знают другие.
Римма отвела глаза и в задумчивости уставилась на воду. То, что она сейчас услышала от старушки, весьма ее заинтересовало. Сама Галина Сергеевна обладала возможностью видеть ушедших, это Римма отлично помнила. Получается, что она еще и чувствует тех, кто тоже имеет такие способности… интересно. Девушка откинулась на спинку и прикрыла глаза, просидев так несколько минут. Нет, никаких видений или даже просто мимолетных картинок не возникло. Видимо, придется познакомиться с этой девочкой поближе, тем более что с ее сестрой, похоже, случилось несчастье.
- Я хочу познакомиться с девочкой, - решительно заявила Римма, открывая глаза. – Как это можно организовать?
- Очень просто, - улыбнулась старушка. – Она вернется сюда, как только нагуляется по парку.
***
Арина бродила по аллеям, любуясь почти дикой красотой парка. Создавалось полное впечатление, что рука человека никоим образов не касалась этих деревьев, этих кустарников, даже аллеи здесь были только в центральной части, на всей остальной площади лишь утоптанные ногами людей дорожки, на которых изредка попадались вырубленные из поваленных стволов скамейки. Арина улыбнулась, увидев спускающуюся по стволу дерева белку. Пошарив в рюкзачке, девочка нашла там пакетик с орехами, высыпала их на ладонь и, осторожно приблизившись на два шага, опустилась на корточки и протянула руку вперед. Белка, увидев лакомство, на миг застыла, затем, спрыгнув на землю, подбежала к Арине и двумя лапками принялась поглощать орешки с ее ладони. «Совершенно не боится, - подумала девочка. – Нахальная». Меж тем, захватив в зубы последний орешек, белка молнией взметнулась вверх по стволу. Арина поднялась, отряхнула ладони, помахала рукой вслед рыжей нахалке и двинулась дальше.
Что-то заставило ее остановиться и схватиться рукой за ближайшее дерево. Иначе она просто упала бы, настолько сильно у нее пульсировало в висках, и голова шла кругом, словно кто-то нарочно завертел мир вокруг нее.
«Кукла, кукла, кукла», - билось у нее в мозгу.
Арина сжала голову руками и изо всех сил зажмурилась.
«Кукла, кукла, кукла».
Арина зажмурилась еще сильнее, так, что перед глазами замелькали оранжевые вспышки.
«Кукла, кукла, кукла».
На какие-то доли секунды одна вспышка рассеялась, и перед внутренним оком девочки мелькнула маленькая уютная комната. Но лишь на доли секунды. Потом темнота.
«Кукла, кукла, кукла».
Арина открыла глаза и в изумлении обнаружила себя стоящей среди деревьев парка. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять, где она находится и как сюда попала…
«Почему кукла? Откуда это вообще возникло? Кукла? Какая кукла?», - не переставая думала Арина, удаляясь из этой части парка в сторону центра. Она никогда не играла в куклы, так почему же теперь вдруг именно это слово не дает ей покоя? Что это была за комната? Она раньше никогда не видела ее, это несомненно. Значит, зачем-то ей показали эту картинку? Кто? Зачем? Голова разболелась не на шутку, Арина с силой терла виски, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь палатки, где можно купить воду или сок. Очень уж пить хотелось.
По мере ее приближения к центральной части парка, все больше и больше гуляющих попадалось на пути. Откуда-то доносилась музыка, вероятно, там находились аттракционы. Арины вышла на центральную аллею и опрометью подбежала к палатке, торгующей напитками. Купив бутылочку питьевой воды, она жадно припала губами к горлышку. Утолив жажду, девочка огляделась. Пожалуй, пора возвращаться к пруду, иначе неудобно получится: бродит где-то почти час, оставив Галину Сергеевн одну. Она поправила на плече рюкзачок и вдруг ее внимание привлекли художники, расположившиеся на одной из боковых аллей. Они зазывали прохожих, предлагая написать портрет. Для образца возле каждого из них выставлены готовые портреты.
Заинтересовавшись, Арина подошла поближе и, двигаясь вдоль ряда, вдруг застыла, как соляной столб. Открыв рот от изумления, она, не отрываясь, смотрела на выставленный портрет, не веря своим глазам…
***
Она сидела на кровати, поджав под себя ноги и размышляла. На столе лежал блокнот и ручка. Остатки завтрака и посуду убрала чья-то невидимая рука, пока она находилась в туалете. «Похоже, что за мной наблюдают без выходных и обеденного перерыва, - думала она. – Что им нужно? Неужели это такое извращенное желание иметь в качестве домашнего животного человека?»
Она перебирала в памяти события последних недель, предшествующих ее похищению, пытаясь найти хоть какую-нибудь малейшую зацепку, хоть мимолетный намек на то, кто же мог иметь отношение ко всему, что с ней сейчас происходит. В том, что она не случайная жертва, она не сомневалась. Снова и снова прокручивая все произошедшее, она так и не пришла ни к какому результату. Лишь одно воспоминание навязчиво крутилось в ее голове. Навевая недоумение, страх и сомнения в собственной адекватности. Этот голос, детский голос, повторявший одно лишь слово: «Беги!» И плач, детский плач, разносившийся эхом в пустом здании…
Она помотала головой, стряхивая наваждение. Надо собраться и действовать. Сделать что-то, что позволит близким найти ее. Подать знак, намек…
Она снова посмотрела на блокнот, встала с кровати и села за стол. Список, говорите? Ладно, будет вам список! «Ха! Кукла…, - злобно подумала она. – Я покажу, какая я кукла!» Она открыла блокнот и приступила к составлению списка, ни минуты не сомневаясь в том, что за ней внимательнейшим образом наблюдают.
Она резво писала, разбивая свои требования на пункты, четко формулируя каждый из них, указывая, где именно можно приобрести то, что она просит. На самом деле только одна строчка имела значение, только эта строчка давала надежду на то, что ее намек поймут. Хоть бы поняли! Она будет держать кулаки за это. За то, чтобы поняли…
Покончив со списком, она еще раз пробежала по нему глазами, убедившись, что для ее тюремщика в нем нет ничего такого, что может навлечь подозрение. Она сложила листок пополам и, следуя полученному накануне указанию, подсунула его под дверь. Листок тут же исчез, словно кто-то по ту сторону двери ждал его появления.
«Что ж, подождем», - подумала она, снова забираясь с ногами на кровать.
***
- Галина Сергеевна, - Арина, запыхавшись, подбежала к скамейке. – Пойдемте скорее! Мне нужно что-то Вам показать!
- Ариша, познакомься пожалуйста, - сказала женщина. – Это Римма, моя хорошая знакомая.
- Здравствуй, Арина, - приветливо произнесла Римма.
- Ой, здравствуйте! – смутилась Арина. – Извините, я просто… в общем, мне надо…
- Ты хотела что-то показать? – глаза Риммы пристально смотрели в глаза Арины, отчего девочка вдруг почувствовала, будто ее просвечивают насквозь, словно рентгеном.
- Да, - растерялась она.
- Ну что ж, идем, - Римма решительно поднялась и подала руку Галине Сергеевне. – Мне тоже будет интересно взглянуть. Веди нас.
Вспоминая потом об этом случае, Арина удивлялась тому, что в тот момент ей совершенно не показалось странным, что Римма, с которой они только что познакомились, проявила такой повышенный интерес к происходящему. Арина восприняла все, как должное, и просто отвела ее и Галину Сергеевну к аллее художников.
- Смотрите, указала она на одну картину.
- Очень красивая девушка, - сказала Римма. – Почему тебя она привлекла?
- Это моя сестра!
С картины на них смотрела Ева, в нижнем углу росчерк художника и дата. Вчерашняя дата…

Глава 4

- Подходите, - приветливо махнул им рукой художник, стоявший поодаль, держа в другой руке картонный стаканчик с логотипом соседней кофейни. – Портретик хотите?
Он подошел ближе, обаятельно улыбаясь во весь свой белозубый рот, явно зная впечатление, производимое его безупречной улыбкой. Молодой парень, высокий, худой, длинные волосы откинуты назад, одет с нарочитой небрежностью. Видно, что образ с налетом богемного шика продуман им тщательно. Он сделал небольшой глоток и аккуратно выбросил стаканчик в стоящую тут же урну.
- Карандаш, уголь, пастель? Что пожелаете?
- Когда Вы рисовали эту девушку? – выпалила Арина.
- Какую? – удивился парень. – Ах, эту… Это не моя работа, хотя, готов признать, что выполнено вполне достойно, хоть и явно непрофессионально.
- Не Ваша? – разочарованно переспросила Арина.
- Нет, не моя.
- Вы не могли бы в таком случае рассказать, откуда у Вас этот портрет? – вежливо попросила Римма.
- Не пойму, к чему все эти вопросы, будто на допросе, - усмехнулся художник. – Вы из полиции, что ли? Или частный детектив?
- Нет, - сдержанно ответила девушка. – Но полиция вполне может заинтересоваться тоже. Видите ли, эта девушка пропала при загадочных обстоятельствах. На портрете стоит вчерашняя дата, а девушку разыскивают как раз со вчерашнего утра. Странно, не так ли?
- Согласен, странно, - кивнул парень. – Я мало чем смогу помочь, к моему великому сожалению. Я не знаю автора этой работы.
- Откуда же у Вас эта картина? – снова задала вопрос Римма.
- Это как раз самое загадочное. Мы с ребятами давно уже тут работаем. И если кому-то нужно отлучиться, остальные присмотрят за его скарбом. Правда, не собирать же каждый раз все вещи, если тебе надо отойти пообедать или просто захочется размяться? Ближе к делу: пошел я, значит, вчера немного прогуляться, дошел до пруда, присел там на скамейку, чтобы пообедать в тишине. Смотрю: через одну скамью от меня сидит фигура. Поначалу я не понял, мужчина или женщина. Рост невысокий, щупленькая такая. Присмотрелся: вроде женщина. Одета в унисекс: джинсы, футболка бесформенная, на голове бейсболка, на ногах кеды. Лица особо не разглядел, далековато. Так вот, сидит она и рисует что-то. Рисует и рисует, мне как-то не особенно интересно. Я отвернулся и задумался о своем. Просидел так, наверное, минут тридцать, не меньше. На воду смотрел… Доел свои бутерброды, допил чай, сложил термос в сумку, остатки хлеба уткам скормил, эти всегда готовы пожрать. Ну и собрался, значит, уходить. Гляжу: а дамочки той нет уже, только на скамейке что-то белеет. Подошел ближе и увидел это портрет. Она его к спинке прислонила и оставила. Я по сторонам посмотрел, поискал. Нет ее нигде. Получается, что она картину эту просто-напросто бросила. Мне жаль стало, уж больно девушка красивая нарисована. Ну и забрал ее с собой, поставил у себя на стойке. Пусть, думаю, здесь живёт. Я и не знал, что девушка эта настоящая, решил, что та дамочка ее придумала. Уж больно красивая, прямо нереальная, просто куколка.
- Ясно, - разочарованно произнесла Римма. – Спасибо.
- Я Вам ничем не помог, - виновато улыбнулся художник.
- Даже не знаю пока, - задумчиво ответила девушка. – Может быть и помогли. Знаете что? Запишите мой телефон. Если вдруг еще что-то вспомните, или вдруг придет снова эта женщина, позвоните мне сразу. Ладно?
- Договорились, - кивнул художник.
Римма и Галина Сергеевна отвернулись и собрались уходить, когда Арина вдруг подняла руку, дотронулась до портрета сестры и, закрыв глаза прошептала:
- Кукла. Кукла. Моя кукла.
***
- И что следователь? Он хоть что-то сказал? – наперебой спрашивали Валя и Соня, когда Анатолий Ильич и Марина Семеновна вышли из отделения полиции.
- Что он мог сказать? – развел руками отец. – Стандартные ответы. Сказал, что прочешут все пустующие здания в районе, проведут опрос населения, буду искать свидетелей.
Родители Евы, казалось, постарели на несколько лет прямо на глазах. На мать вообще было больно смотреть, она просто не реагировала на окружающую действительность, полностью погрузившись куда-то очень глубоко внутрь себя. Утром пришлось дать ей успокоительное, теперь вот такая реакция. Как сказал Анатолий Ильич, лучше так, чем бесконечные рыдания.
- Понятно, - вздохнула Валя. – По-прежнему неизвестность.
- Они буду опрашивать студентов. Вдруг, кто-то видел этого парня.
- Да не видел его никто, - отмахнулась Валя. – Иначе бы разговоры пошли, ведь Ева ни с кем не встречалась. Обязательно стали бы судачить. Нет, возможно, его в стенах института и видел кто-нибудь, но никто же не соотнесет его с Евой. Безнадега это.
- Валюша, пусть полиция делает свое дело, - мягко сказал отец. – А волонтеры будут продолжать свое. И вы, девочки, все же постарайтесь припомнить хоть что-то. Хоть какую-то мелочь. Вдруг поможет. Ладно?
- Конечно, - согласились подруги.
- Ладно, девочки, мы пойдем, пожалуй. Надо Марину уложить отдыхать, - он покосился на безучастную ко всему жену. – Для нее лучше, что она сейчас в таком состоянии. Поедем мы, сейчас такси вызову и поедем. Аринку же мы оставили с Галиной Сергеевной, неудобно как-то.
- Ей это в радость, поверьте, - возразила Соня. – Она в свое время сына и дочь потеряла.
- Да ты что? – поразился Анатолий Ильич. – Вот, значит, почему она так к Арише прикипела. Да. Она говорила, что у нее дочка была такого примерно возраста. Мы поняли, что что-то произошло, вопросов не задавали. Оказывается, она двоих детей потеряла. Бедная женщина! Как только вынесла такое…
- Не представляю, - ответила Соня. – Слыхала, что она одно время вроде как помешанная была даже, а потом пришла в себя постепенно. Так что, Арина ей только в радость, даже не тревожьтесь.
- Я понял, Сонечка, спасибо. Поедем мы.
С этими словами он взял под локоть безучастную ко всему жену и повел ее к подъехавшему такси.
- Ну что, Валюша, а мы с тобой как? Поедем или пройдемся?
- Предпочитаю прогуляться, - ответила Валя. – Не хочу толкаться в транспорте, да и мозги проветрить не помешает.
Говорить ни о чем не хотелось. Настроение на нуле, какие уж тут разговоры. Подруги молча шли по улицам, погруженные каждая в свои нерадостные мысли. До общежития идти всего-то минут тридцать пять или сорок, есть время спокойно подумать.
- Вот что толку снова там все прочесывать, если волонтеры уже все осмотрели, даже в люки заглядывали? – нарушила тишину ворчанием Валентина.
- Валь, но полиция будет искать свидетелей. То, что не скажут волонтерам, расскажут полиции, никуда не денутся, - возразила Соня.
- Откуда там свидетели? – с досадой отмахнулась Валя. – Там одни заброшенные здания.
- Ну и что? В таких бывает, что бездомные ночуют. Вдруг да найдут кого?
- Сомнительно.
- Валь, но ведь надо за любую возможность хвататься. Ой, извини, я сейчас!
В сумке у Сони зазвонил телефон, она достала его и отошла в сторону.
- Слушаю Вас, - сказала она в трубку. – Да, конечно. Да, занимаюсь. Вот как… Нет, к сожалению, сейчас такого в наличии нет, нужно заказывать. Хотя… погодите. Вы можете перезвонить через час? Кажется, один остался, нужно посмотреть. Я просто сейчас не дома. Отлично, договорились. Жду звонка через час.
Соня прервала соединение и повернулась к подруге. Вид у нее был растерянный и загадочный одновременно.
- Что? – спросила Валя.
- Мне кажется, что это был привет от Евы, - ответила Соня. – А если это так, то у нас есть шанс отследить её.
***
Она сидела на кровати, не зная, чем заняться. Какой сегодня день? Который сейчас час? И вообще день или ночь на улице? От безделья клонило в сон, она уже несколько раз клевала носом, но заставляла себя взбодриться, вставая, чтобы размять ноги и сделать несколько махов руками. Хоть бы ее план сработал! Иначе… Сколько она так протянет, прежде чем сойдет с ума?
Она в очередной раз сползла с кровати и прошлась по комнате размеренными шагами. Можно стихи про себя читать, все же развлечение…
Откуда-то сверху раздался треск, и тихий вкрадчивый голос произнес:
- Здравствуй, Кукла.
Она отскочила в сторону кровати, лихорадочно озираясь по сторонам. Звук, похоже, шел из того самого отверстия над дверью, закрытого сеткой.
- Не бойся меня, я не сделаю тебе ничего плохого. Все твои желания буду исполнены, этим уже занимаются. Тебе скучно, Кукла?
Она молча сидела на кровати, не зная, как ей реагировать.
- Можешь поговорить со мной, если хочешь. Сядь поближе к ночнику, в нем микрофон. Я тебя услышу. Говори, Кукла.
Она подсела к тумбочке и сердито произнесла:
- Я не кукла!
- Ты Кукла, - хрипло засмеялся голос. – Моя любимая Кукла.
- У меня есть имя! – яростно возразила она. – Меня зовут Ева!
- Хорошо, - согласился голос. – Будешь Кукла по имени Ева. Так даже лучше.
- Что тебе нужно от меня? Зачем меня сюда притащили?
- Странный вопрос. Зачем нужны куклы? Чтобы о них заботиться. Чтобы их наряжать. Любоваться ими. Куклы красивые. Ты очень красивая, у меня не было такой красивой куклы.
- Но я же не кукла, - Ева изо всех сил пыталась говорить спокойно, чтобы не раздражать собеседника. – Я живой человек.
- Живая кукла – еще лучше.
- Ну перестань пожалуйста, - Ева пыталась затянуть разговор, так ведь хоть что-то можно попытаться выведать. – Я человек. У меня есть родители, у меня есть подруги, у меня…
- У тебя есть я, хозяин, - прервал ее голос. – Больше никого. Только я. Я о тебе забочусь и буду заботиться, если ты не поломаешься. Тогда тебя придется заменить. А я не хочу этого, ты самая красивая из кукол.
- У тебя были другие куклы? – спросила Ева, делая вид, что проявляет интерес.
- Тебе не надо волноваться, - успокаивающе произнес голос. – Я люблю только тебя. Те куклы были плохо сделаны, они поломались.
- И куда же ты дел поломанных кукол? – холодея от страха, спросила девушка.
- Куда девают сломанные игрушки? Конечно, выбросил.
Ева замолчала. Что ждет ее? Безумие? Смерть? Бесконечная жизнь в клетке? Хоть бы из ее затеи что-то выгорело, иначе ее психика точно не выдержит.
- Почему ты замолчала? – спросил голос. – Не хочешь разговаривать?
- Просто задумалась. Не обращай внимания, - Ева даже выдавила из себя улыбку.
- Не могу не обращать. Я тебя люблю, и мне грустно, если ты грустишь. Чем тебя развлечь? То, что ты написала, тебе обязательно доставят, но не сегодня, - виновато сказал он.
- Принеси хоть какие-нибудь журналы, что ли.
- Договорились, принесу. Что-то еще?
- Послушай, а почему бы нам с тобой не попробовать быть просто друзьями? – вдруг предложила Ева. – Представь, как это будет здорово! Мы сможем с тобой вместе гулять, разговаривать, кино смотреть.
- Мне не нужны друзья, - резко ответил голос.
- Почему? – удивилась Ева. – Это же так классно – иметь друзей.
- Нет! – голос звучал враждебно. – Мне не нужны друзья! Мне нужны игрушки. Одна игрушка. Кукла. Моя любимая Кукла. Это ты.
Снова послышалось шуршание, затем все стихло.
- Эй, ты где? – спросила Ева. – Ты ушел, что ли?
Тишина ничего не ответила. Видимо, динамик выключился. Ее тюремщик закончил разговор.
***
Галина Сергеевна, Римма и Арина вернулись домой, застав там родителей. Вернее, отца, так как мама уже провалилась в тяжелый сон. Анатолий Ильич вкратце обрисовал ничуть не прояснившуюся ситуацию, выслушав в ответ историю с портретом Евы.
- Римма, простите, - сказал он. – Вы представились, но я не совсем понял: вы родственница Галины Сергеевны?
- Да, это моя племянница, - тут же соврала старушка. – Зашла в гости, мы пошли все прогуляться в парк. Там Ариша и наткнулась на портрет.
- Я хотела бы помочь, чем смогу, - предложила Римма.
- Мы охотно примем любую помощь, - ответил отец. – Только вот я и сам не знаю, какую.
- Пап, - вдруг вмешалась Арина. – Поедем туда.
- Куда, дочка? – не понял Анатолий.
- Туда, где кулон нашли.
- Зачем? – удивился отец.
- Папа, пожалуйста! – взмолилась Арина.
- Ну хорошо, хорошо, поехали.
- Можно мне с Вами? – спросила Римма. – Вдруг свежим взглядом что обнаружу?
- Поехали, - пожал плечами отец. – Не знаю, что там можно обнаружить после полиции…
Примерно через час они были на месте. Да, квартал производил гнетущее впечатление даже в светлое время суток. Ни души, ни единого прохожего, ни бродячей собаки или кошки. Кажется, всё живое обходит его стороной, настолько здесь было неуютно. Что же здесь забыла Ева? Что за случай завел ее сюда? Вряд ли по доброй воле тихая, скромная девушка забрела бы в такое место. Здесь разве что хорошо снимать постапокалиптические фильмы или хорроры.
- Что вообще здесь было раньше? – спросил Анатолий.
- Собирались построить фабрику, - пояснила Римма. – Но что-то не сложилось, вот и остались эти здания. Теперь никак не могут разобраться, что с ними делать дальше. Вроде бы владелец умер, наследники за рубежом. Сама толком не знаю. Ну что, пошли потихоньку?
Римма увидела ее сразу же, едва вошла в заброшенное здание. Дневной свет, проникающий сквозь большие, но изрядно заляпанные стекла окон, падал на пол широкими полосками, доходящими до противоположной глухой стены, возле которой и стояла она. Девочка лет десяти. Одетая, как школьница: клетчатая юбка в крупную складку, белая блузка с кружевным воротником, поверх нее синяя жилетка, на ножках белые гольфы и лаковые черные туфельки с перепонками, застегнутыми на кнопочки. Волосы заплетены в две косички, на одной из них бантик развязался и свисал с плеча. Девочка стояла, скрестив руки на груди и не обращала на вошедших никакого внимания, даже головы не повернула в их сторону. Римма понимала, почему.
- Я осмотрю второй этаж, а вы с Аришей останьтесь здесь, - услышала она позади себя голос Анатолия.
- Хорошо, - ответила Римма, не оборачиваясь.
Девочка никак не среагировала на их короткий диалог. Обернулась Римма, лишь когда звук удаляющихся шагов Анатолия стих. Обернулась и увидела Арину, с интересом разглядывающую девочку.
- Ты видишь ее? – изумленно спросила Римма.
- Да. А что? Не должна? – не поняла Арина.
Девочка наконец-то вскинула голову и оглядела вошедших.
- ВЫ МЕНЯ ВИДИТЕ? – воскликнула она. – Наконец-то! Остановите его! Спасите кукол!

Продолжение СЛЕДУЕТ

#Анна_К