От каждой капли на воде круги, или Три цвета измены
23.
Зоя раскладывала товар, только что привезенный с базы, очередь негромко гудела в коридоре – на улице ждать уже было прохладно. Привезли эмалированные ведра, кастрюли, три ковра, на которые была запись, кроме этого, были ткани, тюль.
Женщины активно обсуждали разные новости, судили, как обычно, тех, кто сегодня попал на язык. Главной новостью была новость о свадьбе Аленки, внучки Ольги. Она училась в Ростове в техникуме, там и жених нашелся.
Ольга жила одна, после похорон Василия она как-то потухла, даже постарела. Правда, со временем она вроде бы успокоилась, всю себя отдавала внучке, которая росла в любви и заботе. Женя не забывал ее, и, хотя у него уже было два сына, он все-таки помогал Ольге растить внучку. Ольга пыталась отказаться от денег – все-таки это не его дочка, но он говорил, что до тех пор, пока Аленка будет носить его фамилию, он будет считать себя ее отцом. А Ольга чувствовала себя неудобно, особенно когда встречалась с Ириной, женой Жени. И вот Аленка выходит замуж, значит, сменит фамилию...
Ольга думала о том, звать ли на свадьбу Ивана – настоящего отца девочки. С одной стороны, на свадьбе будет Женя, но с другой – Иван тоже имеет право... Ох, вот как жизнь закрутила! А Аленка стала как две капли воды похожа на свою мать. Такая же красивая, светлоглазая, с легкими светлыми кудряшками вокруг лица. И коса, конечно, была бы, как у Тоси, да ведь сейчас немодно носить косы, вот и отрезала она свою, как только окончила восьмилетку. Парнишка вроде бы неплохой, за которого она собралась, старше нее, уже после армии. Ну, это и хорошо – самостоятельный уже.
Как только Ольга показалась на ступеньках магазина, все внимание сразу было обращено к ней.
- Здравствуй, Оля! – Валентина Верховцева первая увидела Ольгу. - Как там внучечка, готовится к свадьбе?
- Готовится, - просто ответила Ольга.
-Платье уже купили, или она будет шить?
Тут же все переключились на обсуждение того, что любит современная невеста – покупать готовое платье или шить.
А Верка уезжала не на утреннем автобусе, когда едут многие, а на дневном, после того, как все, кто уезжал утром возвращались, а автобус уходил в район почти пустой. Она была одета в серую куртку, вязаную шапочку, короткие сапожки. Выглядела она спокойной, даже равнодушной, провожала ее мать, которая, посадив дочку в автобус, помахала ей рукой и заплакала, прикрыв рот концом платка. А Верка, махнув матери, отвернулась от окна и стала глядеть прямо перед собой. Когда автобус уже тронулся, показался мотоцикл Петра. Вернее, послышался его звук. Верка вздрогнула, повернула голову в сторону звука. Водитель автобуса, уже тронувший машину, вынужден был остановиться, чтобы пропустить мотоцикл.
Петр ехал, сидя прямо, слегка закинув голову. Фуражку он натягивал поглубже, чтобы не унесло встречным ветром, и все это было хорошо знакомо Верке. Ей захотелось окликнуть его, она даже приподнялась немного на сиденье, но Петр проехал, не заметив ее в автобусе. На глаза Верке навернулись слезы, но она быстро убрала их. Ее ждет новая жизнь. Какой она будет? С чего начнется? А здесь все кончено. Была любовь – вышла замуж, но не получилась долгая супружеская жизнь. Полюбила Петра – а он, оказывается, любил только ее тело. Ни разу не спросил, что у нее на душе, не заглянул в глаза. Конечно, он женат, она не считала, что он изменяет ей с женой, надеялась, что душой он с ней, а значит, измены нет. Но оказалось, что это было даже хуже, чем обыкновенная измена. Бесцветная, никакая – то ли есть она, то ли нет ее... И в душе пустота ...
Зоя вышла из магазина, чтобы сходит на обед, управиться по хозяйству. В это время подошел автобус, он слегка притормозил, но так как пассажиров не было, то он не остановился, а поехал дальше. Зое показалось, что из окна на нее посмотрела Верка Сомова, но автобус набрал скорость, и рассмотреть Зоя не смогла.
Она шла по дороге быстро – у нее было всего два часа на все-про все, но все же она остановилась на мосту. Начинался дождь, он был нечастым, тихим, его капли на поверхности реки расходились большими и малыми кругами, отчего вся гладь реки становилась похожа на полотно с движущимся узором.
«А ведь каждая капля, уходя, не оставляет следа, - думала Зоя, - хорошо бы, если б в душе не оставалось следа от каждой капли горечи, но ведь так не бывает. Каждая капелька оставляет след, будто это капля горячего свинца, оставляющая ожог...». Да, его не видно, этот ожог, как не видно следа на поверхности воды после дождя, да и потом - дождь несет влагу, несет пользу, его ждут, на него надеются... А горькие капли беды, накапливаясь, могут уничтожить все доброе, что было в сердце, выжечь надежду, вымыть веру в лучшее.
Зоя отошла от перил моста. Сложная все-таки штука – жизнь! Она улыбнулась: надо же – какой вывод она делает! Сколько раз до нее была сказана эта банальная, но такая верная мысль! Что уготовано ей еще в этой жизни? Как сложатся жизни ее детей?
Зоя подходила ко двору, раскрасневшись от встречного ветра – несильного, но прохладного, уже осеннего. Ворота были открыты, мотоцикл стоял во дворе. Почему Петр приехал в это время домой?
Она увидела, как он вышел из сарая, где стояла корова, вынося ведро.
- Я напоил уже корову, да и птице налил воды, ты подои да отдохни немного.
Зоя удивилась – такого не было с ним уже давно. Она взяла подойник, через полчаса вышла, процедила молоко. Петр разогрел борщ, позвал ее:
- Давай пообедаем, да я поеду обратно.
Зоя не вытерпела, спросила:
- С тобой все в порядке?
Петр усмехнулся:
- Не переживай, я не сошел с ума. Просто я понял, что нам с тобой нужно прожить долго, и желательно вместе. Ты не против?
Он подошел к ней, положил руки ей на плечи, заглянул в глаза.
В это время дверь открылась, и в проеме показалась дочка.
- А что вы здесь делаете? Обнимаетесь?
- Обнимаемся, дочка, - ответил Петр. – Быстро мой руки и садись с нами обедать!
Зоя почувствовала, как в ее душе растет радость: не зря она верила, что Петр любит ее, любит детей, что придет время, когда у него не будет никого, кроме семьи
Комментарии 8