Предыдущая публикация
10 самых популярных легенд о самураях: наемные убийцы, несвободные воины или рыцари с кодексом чести?
Самураи были наемными убийцами? Они правда не боялись смерти? И могли остановить удар катаны хлопком ладоней? А еще у них был свой кодекс чести? Разбираемся, что из этого правда, а что нет.
Легенда 1. Самураи были наемными убийцами
Вердикт: это неправда.
Наемными убийцами были ниндзя, а самураи — профессиональными воинами. Их нанимали для охраны дворца, на службу в личную гвардию, для решения земельных конфликтов, усмирения восстаний и защиты внешних границ. Воинов (в том числе женщин-воительниц) обычно называли буси или цувамоно — «человек с оружием». Самураями их стали называть в период Хэйан (794–1185). Само слово «самурай» означало «человека на службе» — чиновника ниже шестого (реже пятого) придворного ранга. Поэтому служащие самураи были как среди воинов, так и среди низшей придворной знати. Именно самурай в образе жалкого чиновника, а не храброго воина, желающий только одного — до отвала наесться каши, описан в повести Акутагавы Рюноскэ «Бататовая каша».
Профессия воина изначально не считалась привилегированным занятием, поскольку была связана с убийством живых существ (что осуждалось буддизмом) и загрязнением кровью и смертью (неприемлемо в синто). Это стало одной из причин выделения военных домов букэ в отдельное сословие. В конце XII века военный дом Минамото захватил власть и установил сёгунат — гражданская и военная власть стали принадлежать сёгуну (военному правителю, который для легитимации своей власти получал от императора должность «великого полководца, покорителя варваров» сэйи тайсёгун) и его ближайшим советникам. Эта форма правления просуществовала почти семь столетий.
В период Эдо (1603–1867), когда были выделены четыре сословия — воины, крестьяне, ремесленники и купцы, — слово «самурай» стало означать исключительно представителя привилегированного военно-служилого сословия. Тогда же вести о самураях широко разнеслись за пределами Японии. В первом японо-португальском словаре, составленном иезуитским миссионером из Нагасаки в 1603 году, слово «буси» переводится как «солдат» (soldado), а «самурай» — «дворянин, уважаемый человек» (fidalgo, homem honrado).
Легенда 2. Самураем мог стать кто угодно
Вердикт: это верно лишь отчасти.
Первыми профессиональными воинами часто становились охотники, умевшие обращаться с оружием. Возможно, поэтому самым распространенным оружием до периода Эдо были лук и стрелы. Когда в период Камакура (1185–1333) пришли к власти дома, специализировавшиеся на военном деле, между самураями и простолюдинами была проведена четкая грань. В отличие от последних самураи имели фамилию и низший придворный ранг. Однако постепенно эта грань размывалась. Известны случаи, когда в провинциях слуги самураев — выходцы из крестьян — сами становились самураями благодаря усердной службе.
В период «воюющих провинций» (1467–1590), когда владетельные князья сэнгоку даймё сражались друг с другом, в самураи стали брать не только профессиональных воинов, но и крестьян. Именно они пополняли ряды пехотинцев-копейщиков асигару. Выходцев из крестьян называли «новые самураи» (син-дзамураи) или «земельные самураи» (дзи-дзамураи).
Вербовкой простых крестьян в солдаты занимался знаменитый полководец Ода Нобунага — один из трех объединителей Японии. Его преемник Тоётоми Хидэёси был низкого происхождения, но благодаря военным заслугам и амбициям он возвысился до поста «великого министра» (дайдзё дайдзин) и получил фамилию Тоётоми. Придя к власти, бывший простолюдин Хидэёси приказал изъять мечи у крестьян, а самураям запретил заниматься земледелием. Низкоранговые самураи в свободное от войн время занимались обработкой земли, чтобы прокормить себя, однако теперь им пришлось выбирать — быть крестьянином или самураем, материально зависимым от ратного дела и своего сюзерена.
В период Эдо, когда воины стали привилегированным сословием, возможность войти в их круг по-прежнему была — например, можно было стать приемным сыном самурая за деньги или выкупить родословную разорившегося самурая. Кроме того, родословную можно было украсть. Так, например, сделал герой эпической кинодрамы «Семь самураев» (1954) режиссера Акиры Куросавы. Сын крестьянина Кикутиё, желая присоединиться к самураям, показывает свою родословную, но его поднимают на смех: согласно бумагам, Кикутиё всего 13 лет. В конце концов самураи (на самом деле бродячие самураи без хозяина, то есть ронины) принимают Кикутиё в отряд, но на флаге обозначают его треугольником, а себя — законнорожденных самураев — кружками.
Легенда 3. Среди них было много поэтов и философов
Вердикт: это так, но с одним нюансом.
Акэти Мицухидэ в 1582 году. Гравюра Цукиоки Ёситоси. 1890 год
Провинциальные самураи низших рангов часто не имели доступа к образованию, поэтому среди них не было поэтов и философов. Для знатных воинов, как и для придворной аристократии, стихосложение, считавшееся признаком образованного человека, составляло часть повседневной жизни. В стихах писали послания возлюбленным, восхищались красотой природы или прощались с миром накануне ритуального самоубийства. Образованные самураи владели искусством чайной церемонии и каллиграфии, разбирались в конфуцианской философии и классической литературе Китая и Японии, покровительствовали изящным искусствам и дзэнским монастырям.
«Не овладев кистью, не овладеешь и оружием», — писал в наставлении к своему младшему брату военачальник Имагава Рёсюн (1325–1420). «Путь учености», в том числе знание поэзии, так же важен, как и «путь воина», подчеркивал другой военачальник, Ходзё Соун (1432–1519). Его наставления стали образцом морали для самураев следующих столетий. О его внуке Ходзё Удзиясу говорили, что он прекрасен обликом, когда читает стихи, но грозен, как легендарные военачальники китайской династии Хань, когда берет в руки меч или алебарду. Своего апогея эти идеи достигли в период Эдо. Известный мастер меча Миямото Мусаси (1584–1645) писал, что «путь воина» — это слияние «путей кисти и меча».
Кроме того, знатные воины любили участвовать в поэтических состязаниях рэнга. Например, о грозном военачальнике Оде Нобунаге рассказывают, что в 1568 году, когда он во главе войска вошел в столицу Киото, многие представители знати пришли к нему на поклон. Среди них был мастер рэнга Сатомура Дзёха. Он преподнес Нобунаге два развернутых веера со словами: «Если возьмете два веера, то сегодня наступит радость». Нобунага понял скрытый смысл, поскольку «два веера» — это омоним слова «Япония» ([нихон]), а «сегодняшний день» — слова «столица» ([кё]), и закончил стих словами: «С этими веерами будут резвиться тысячи поколений» После этих слов жители столицы увидели в жестоком военачальнике мудрого правителя и выдохнули с облегчением.
Легенда 4. Они не боялись смерти
Вердикт: это не совсем правда.
Отсутствие страха перед лицом смерти считалось одной из доблестей воина. Буддийский монах и поэт конца XIII — начала XIV века Ёсида Кэнко писал:
«Но заслужить славу можно лишь после того, как поломаешь в битве меч, истратишь все стрелы и в конце концов, не покорившись врагу, без колебаний примешь смерть. Пока ты жив, похваляться воинской доблестью не следует».
Отношение к смерти в Японии во многом определялось философией буддизма: жизнь мимолетна, а смерть — путь к новому рождению.
Эстетика смерти самурая — миф, созданный в мирную эпоху Эдо. Легко говорить, что путь самурая — это смерть, когда не нужно смотреть ей в глаза каждый миг. В XIV–XVI веках, когда реальные самураи сражались в кровопролитных битвах, не каждый был готов спокойно расстаться с жизнью. А тем более — за своего господина.
Легенда 5. У них был свой кодекс чести — бусидо
Вердикт: это отчасти правда.
Бусидо — миф, созданный самураями в мирный период Эдо, чтобы оправдать свое привилегированное положение. Кроме того, своды правил, основанные на конфуцианских ценностях, были попыткой обуздать молодых самураев, которые говорили «только о денежных вопросах, прибылях и убытках, стилях одежды или о любовных похождениях». Идеальному самураю предписывались беспрекословная верность своему господину, сыновья почтительность, самопожертвование и отсутствие страха смерти. Широкую известность бусидо получило в период японского милитаризма (1920–1945), чтобы укрепить национальный дух и продемонстрировать Западу уникальность японской культуры. Учебники истории того времени утверждали, что самоотверженность японского народа и безоговорочная преданность императору были взращены в колыбели бусидо. Японист Александр Мещеряков справедливо отмечает: «Самурайский дух становился духом нации, духом народа. Этот дух был агрессивен и нетерпим».
Мировую известность бусидо получил благодаря Нитобэ Инадзо, чей портрет сейчас украшает банкноту в пять тысяч йен. Он преподнес мировому читателю идеалы бусидо (в буквальном переводе — «путь воина»), сопоставимые с принципами европейского рыцарства, как основу морали японского общества и источник «души Японии». Написанная Нитобэ на английском языке книга «Бусидо: душа Японии» вышла в Нью-Йорке в 1899 году и только спустя 10 лет была переведена на японский.
Легенда 6. И только одно оружие — катана: они могли остановить ее удар хлопком ладоней!
Вердикт: это неправда.
На протяжении долгого времени главным оружием самурая были лук и стрелы, а не меч. Воинское ремесло и образ жизни воина именовали «путь коня и лука» (кюба-но мити), потому что воины были конными лучниками. В наши дни древнее искусство стрельбы из лука верхом (ябусамэ) можно увидеть в святилищах как ритуальное действо. Конных японских лучников, несущихся навстречу врагу, мы видим на иллюстрированных свитках о монгольском нашествии конца XIII века «Моко сюрай экотоба» (самурай Такэдзаки Суэнага заказал их, чтобы увековечить собственные подвиги и получить награду).
С XIV века во время боя начинают использовать «длинный меч» дайто, однако управлять лошадью и сражаться с мечом в руке было неудобно, поэтому в массовых сражениях главным оружием оставался лук, а также копье. Воина, первым сокрушившего врага в бою, почетно называли «первый всадник» (дайити нори) или «первое копье» (дайити яри).
Меч использовали во время ближнего боя после того, как всадник спешивался с лошади. Такая техника боя отличалась от европейской, что сильно удивило португальского иезуита Луиша Фройша (1532–1597), в то время проповедовавшего в Японии. Мечом отрубали головы поверженным врагам, чтобы потом, вымытые и позолоченные, предъявить их сюзерену как свидетельство воинских заслуг.
Катана (фактически — двуручная сабля с изогнутым клинком) становится главным оружием и подтверждением социального статуса самурая в эпоху Эдо, поэтому ее хранили как важную семейную реликвию. В это же время разрабатывается искусство владения мечом и открываются школы додзё, обучающие фехтованию на бамбуковых мечах. То, что самурай может остановить катану противника, зажав ее между двух ладоней, — сильное преувеличение.
Легенда 7. Совершить харакири — это честь для самурая
Вердикт: это правда, но есть один нюанс.
Главная цель харакири (как уже упоминалось выше, в Японии распространен другой вариант этого слова — сэппуку), или ритуального самоубийства через вспарывание живота, — обнажение в буквальном смысле своей души (считалось, что она находится в животе) и демонстрация верности. Ритуальное самоубийство сэппуку было привилегией сословия самураев. Если самурая приговаривали к казни, то совершение харакири было честью, в отличие от позорного обезглавливания. Более того, наследники осужденного самурая не лишались наследства и фамилии, если он совершал сэппуку.
В период междоусобных войн самураи совершали самоубийства не из соображений чести, а чтобы избежать плена и казни. Они считали, что лучше убить себя самому, чем дать это сделать врагу.
Легенда 8. На самом деле самураи были несвободными — у каждого из них был хозяин
Вердикт: это отчасти правда.
Мальчики из тэракои напугали самурая, прикинувшись привидением
Само слово «самурай» предполагает наличие господина, которому он «служит» (сабурау). При этом самураи, находящиеся на службе у даймё — властителей провинций, — не были от них полностью зависимы. Более того, они могли поменять хозяина. О самурае периода «воюющих провинций» говорили, что он словно «перекати-поле» (ватаримоно), то есть мог перейти к более сильному покровителю или тому, кто больше платил. Самураи XIV–XV веков сражались ради выгоды и славы, не стремясь при этом умереть ради сюзерена. Это наглядно демонстрирует эпизод из «Записей о смуте годов Дзёкю»:
«Огасавара сказал:
— Мир Саха — место бренности. Что нам делать, господин Такэда?
Такэда отвечал:
— Слушайте, господин Огасавара. Дело-то вот какое. Если победит Камакура — примкнем к камакурскому войску, а будет побеждать столичное войско — примем сторону столицы. Так уж заведено у тех, кто берет в руки лук и стрелы, господин Огасавара!»
В период Эдо пропагандировалась другая воинская этика: «У самурая двух господ не бывает» (Буси ва никун ни мамиэдзу). Самурай, зависимый от своего сюзерена материально, следуя идеалам того времени, должен был всецело посвятить себя служению и безоговорочно подчиняться воле своего хозяина. Утратив хозяина (например, когда тот лишался статуса и имущества в результате разжалования), он становился ронином — бродячим самураем. Без жалования, но с фамилией и правом на ношение меча они искали новые средства к существованию. Те, кто был рангом ниже, делали бумажные зонтики или собирали экскременты на продажу (за них хорошо платили и использовали как удобрение) — это, например, изображено на гравюре Утагавы Хирокагэ. Те, кто рангом выше и образованнее, открывали школу боевых искусств (додзё) или общеобразовательную «храмовую школу» (тэракоя) для простолюдинов. Известные ученые-конфуцианцы Ямага Соко и Араи Хакусэки были из числа таких ронинов.
Легенда 9. Они никогда не нападали сзади
Вердикт: это еще один миф, созданный в эпоху Эдо.
Честные поединки хороши в битве один на один, но не в массовом сражении. Например, в одном из источников о нападении монголов на Японские острова хорошо показана невозможность благородного поединка:
«Внук верховного командующего страны Солнечных Корней Сёни Нюдо Какуэ, который был всего лишь двенадцати-тринадцати лет отроду, пустил сигнальную стрелу с небольшим наконечником, как требовал обычай обмена стрелами. Монголы лишь рассмеялись. Они застучали в барабаны, забили в гонги и стали бросать бумажные и железные снаряды. Кони воинов страны Солнечных Корней испугались грохота и заметались. Воины не могли удержать коней и направить их на врага. Монголы стали пускать стрелы, наконечники которых были смазаны ядом.
<…> Когда воины противника отступали, то бросали железные снаряды, которые затмевали свет, а грохот от них вызывал смятение и страх. Наши воины были ослеплены и оглушены, они не могли определить, где запад, а где восток».
В мирную же эпоху Эдо благородство самурая, возведенное в ранг морального закона, нередко уступало место подлости. Пример такой самурайской «доблести» описывается в «Хагакурэ». Однажды самурай совершал прогулку на лодке по реке Сумида. Один из пассажиров стал издеваться над остальными. Когда он подошел к борту, чтобы помочиться, самурай аккуратно отрубил ему голову, и она упала в реку. Чтобы люди не заметили, он быстро прикрыл тело вещами, а затем попросил капитана похоронить убитого. Капитан так и сделал, но самурай отрубил голову и ему.
Легенда 10. И носили маски демонов, чтобы напугать соперника
Вердикт: это правда.
Помимо шлема самураи носили маски (мэнгу). Они закрывали лицо полностью или частично. Маски знатных воинов и военачальников выполнялись на заказ из кожи и металла, покрывались лаком и украшались. Пышные усы, оскаленные золотые зубы, высунутый язык и даже морщины — внешне они напоминали маски театра но. Однако маски надевались не только для защиты, они должны были устрашать врагов и наделять владельцев магической силой, поэтому особой популярностью пользовались личины демона или мифического существа с длинным носом или
Следующая публикация
Комментарии 3