- П Р О Б У Ж Д Е Н И Е -

Ночь темнее всего перед рассветом

#политика #экономика В мифологии оппортунизма, которую так или иначе перенимают левачки, есть тезис о гуманизации капитализма с впадением его в системный кризис. Они смотрят, что капитализм перед лицом расширяющегося соцблока в 20-м веке пошел на значительные общие уступки в социальной сфере, и радостно рассказывают, что уступки можно будет продолжить и далее со всеми вытекающими. Однако это не так. Реальность состоит в том, что уходящая формация закономерно УВЕЛИЧИВАЕТ степень эксплуатации и уменьшает степень свободы эксплуатируемого. Это мы можем хорошо видеть по неплохо задокументированной эпохе — феодализму. Как бы то ни было, но самый конец крепостного права ознаменовался беспрецедентной эксплуатацией крестьян, их полным расчеловечением, усилением доли насилия и полицейщины относительно их куцых прав, значительной долей внеправового произвола относительно крепостных. В 16 веке в России подушно крепостных еще не продавали. Равно как и не сильно это было распространено и в 17. Деревнями — да. Выводить людей на новые земли — да (массовым выводам мы обязаны заселению южной части центрально-черноземной области России), но подушно только беглых искали, и то с ограничением в 5 лет. 5 лет не попался — считай, вольный человек, помещик мог только выправить недоимки. В 16-17 и даже еще в начале 19 века мы не видим в России тех ужасов, о которых красноречиво повествует Радищев. Барщина — до 3-х дней в неделю (причем и три дня перебор), оброки денежные почти отсутствуют, значительная часть крепостных «похолопленная», т.е. имеют этот статус временно, значительная часть земли у мелкопоместных дворян в условном владении, значительная часть государственных и лично свободных крестьян управляются малоэффективным и малочисленным госаппаратом, а потому имеют значительную степень свободы. По сравнению с аракчеевщиной, с управленческими загонами типа тех, когда А.В. Суворов крестьян женил по принципу «на первый-второй рассчитайсь» — рай на земле. Объяснение причины усиления эксплуатации состоит в том, что с развитием более прогрессивного (в экономическом смысле) способа производства, перед феодализмом встают задачи, которые решить он может только и исключительно усилением эксплуатации. Абсолютистские государства были не просто компромиссом феодалов с буржуазией, когда король гарантировал права городам, а города гнули в бараний рог непокорных феодалов. Это была форма БОРЬБЫ С БУРЖУАЗИЕЙ. Для борьбы с регулярной армией торговых городов нужна была не армия баронов, а такая же регулярная армия, средства на которую выкачивались из зависимых крестьян. Феодальная система не могла концентрировать усилий без жесточайшего гнета и существенного насилия. Например, для того, чтобы согнать 10 тысяч человек на ремонт и укрепление Новгорода в 1700-м году Петр I не только доставлял работников воинскими командами, но грабил монастыри, порол и самих помещиков, саботировавших работы. Торгово-промышленная верхушка Нидерландов же, задолго до Петра в аналогичной ситуации просто трясла мошной перед носом свободного работника и аналогичное количество рабочих могла сконцентрировать хоть на возведении дамб, хоть на строительстве флота. И в первом, и в другом случае задача выполнена — равно как и петровская Россия, Голландия решила свои внешнеполитические и торговые задачи — разгромила и испанцев, и отстояла свои права в войнах с Британией, Францией, Германией. Но уровень насилия, эксплуатации технически меньше, а результат даже лучше. И чем дальше, тем больше для поддержания отмирающей формации требуется насилие, усиление эксплуатации. Потому что старые методы объективно затратней с точки зрения человеческого ресурса. Империализм является высшей стадией капитализма не только потому, что благодаря запредельной монополизации капиталу развязаны руки, но и потому, что он УЖЕ проигрывает новой формации — коммунизму. Потому он вынужден заимствовать у коммунизма очень многое. Например, основным законом коммунизма является то, что человек как основная производительная сила, должна стать и основным продуктом производства. Иными словами, капиталистическое производство становится, хочет оно того или не хочет, очень сильно ЧЕЛОВЕКОЗАВИСИМЫМ. Атомные электростанции, сложные виды микроэлектроники, информационные технологии, производство роботизированных линий — все это требует ВЫСОЧАЙШЕГО КАЧЕСТВА рабсилы. Основной производитель сейчас — это не человек с молотком или с ломом, и тем более не с вилами и мотыгой. Основной производитель сейчас должен мало того, что быть хорошо образован, но и жить в условиях, достаточных для поддержания своего уровня качества. Капиталисты не могут взять и отменить бесплатную школу совсем, они не могут даже полностью перевести все ВУЗы на платную основу — потому что в таком случае резко и катастрофически падает качество рабсилы. Капитал не волен и отменить относительно доступную медицину — урбанизация, как показала скорость распространения коронавируса, не дает практических возможностей отсечь даже сколь-нибудь значительную часть от бесплатной медицины. Санитария, кстати, была первым звоночком, который прозвучал капиталистам — если уж даже такие прожженные циники, как английские лорды 19 века дружно бегали с криками о санитарной катастрофе, ползущей от рабочих районов. Потому что с развитием фабричного производства и урбанизацией качество жизни всего общества упало так, что задело правящие классы напрямую. Казалось бы — вот она, гуманизация. Но на самом деле это реальная дегуманизация. Все развитие человека при капитализме ограниченно минимальными требованиями к рабсиле. И постоянное жертвование рабсилой никто при этом не отменял, она постоянный заложник рынка. То есть, капиталист скорей отменит развитие технологий, чем пожертвует лишней копейкой на развитие человека, он откатится до сохи и лошади скорей, чем будет расширенно воспроизводить рабсилу. Предположение о бесконечности уступок не подтверждается никаким историческим материалом — капиталисты охотно идут на геноцид после того, как им предложат выйти за некоторые границы уступок. На каждом шагу мы видим проблемы, которые невозможно решить капиталистическими методами, и которые капитал не может не решать. И решает их знакомыми ему средствами — усилением эксплуатации и повышением уровня насилия. Например, систематически проигрывая в по темпам НИОКР с СССР, капитал компенсировал это просто невообразимыми ранее вывозом капиталов и производств — получая за счет почти бесплатной рабсилы сверхприбыли, он мог готовить собственные научные кадры и покупать кадры по всему миру. Еще одним методом этого является раздувание собственнических отношений в области информации, которые дошли уже до того, что можно получить реальный срок за просмотр кинофильма или чтение книги без оплаты собственнику. Капитал пытается заимствовать у коммунизма плановое хозяйство, чтобы смягчить удары кризисов перепроизводства, но ведет это для эксплуатируемых к усилению налоговой нагрузки и перекачке средств, которые капитал пускал на развитие рабсилы (социальные нужды, образование, здравоохранение), в карманы капиталистов. Причем и от этого капитал не может отказаться. Одним словом, капитал все проблемы, которые решаются только в условиях обобществления, планирования и массированными, опережающими вложениями в человеческий ресурс — то есть при коммунизме, решает косно и ретроградно, капиталистическими методами, затратно, попутно раскармливая частных паразитов, присасывающихся к любым госпрограммам. Вместо прямых путей решения проблем он выбирает обходные, вместо решительных мер — полумеры (Путин обожает полумеры, как-то написать указ и не поинтересоваться его выполнением или, например, ввести войска, но «на полшишечки»), неясно представляет себе цели и задачи этих мер, исполняющие кадры — сплошь стандартные буржуазные мерзавцы, способные опохабить, извратить и превратить в собственный доход любую самую правильную идею. Все это в совокупности создает огромную нагрузку на эксплуатируемых. Не так давно обнародованы факты, что долговая нагрузка в виде кредитных выплат на семейные бюджеты в среднем по некоторым регионам составляет 70-80%, а нормальной считается 30-40%, и это не предел, хотят повышать еще. При процентной ставке ЦБ в 17%. Это означает фактически, что коллективный капиталист фактически сначала дает, а потом отбирает эти самые социальные блага, которые он не может не давать. Режим все более усиливает полицейщину и фискальные ведомства. Относительно некоторых закредитованных семей в России даже латиноамериканские пеоны свободней и богаче, не говоря уже о том, что рабочий начала 20 века, имея из имущества лишь рубаху и штаны, был богаче ипотечных рабов, всего имущества которых не хватает даже на 10 кв.м от квартиры. Иван Бортник