Однажды, прямо на голову Насреддину, шедшему по узкому переулку, с крыши дома упал какой-то человек. С этим человеком ничего не случилось, но мулла попал в больницу. Один из учеников Насреддина спросил его: "Какой урок вы извлекли из этого происшествия, мастер?" "Откажись от веры в неизбежность, даже если причина и следствие кажутся неизбежными! Избегай теоретических вопросов наподобие этого: "Сломает ли человек себе шею, если упадет с крыши?" Упал он, а шею сломал себе я!" Однажды, во время пребывания Насреддина при дворе, король пожаловался ему, что его подданные лживы. Насреддин сказал: "Ваше величество, истины бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину, но она всегда пытаются делать все наоборот. В результате люди слишком бесцеремонно обращаются со своими же искусственными истинами, подспудно чувствуя, что это не более, чем выдумка." Все это показалось королю слишком сложным. "Вещи должны быть истинными или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и с помощью этого они приобретут привычку быть правдивыми." На следующее утро перед открытыми городскими воротами красовалась виселица, которую окружали гвардейцы короля во главе с капитаном. Глашатай объявил:  "Каждый, кто войдет в город, должен прежде всего правдиво ответить на вопрос капитана королевской гвардии." Насреддин, поджидавший снаружи, вошел в город первым. Капитан спросил: "Куда ты идешь? Говори правду, иначе тебя повесят." Насреддин ответил: "Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице." "Я не верю тебе!" "Прекрасно. Если я солгал, - повесь меня." "Но это будет означать, что ты сказал правду." "Вот именно, - сказал Насреддин, - вашу правду." Мальчики решили унести туфли Насреддина. Когда он проходил по дороге, они окружили его и сказали: "Мулла, никто не может забраться на это дерево!" "Почему же никто? - сказал Насреддин. - Я покажу вам как это сделать." Он был уже готов скинуть туфли, но что-то подсказало ему не делать этого и он заткнул их за пояс перед началом подъема. Дети пришли в замешательство и один из них выкрикнул мулле: "Зачем ты берешь с собой туфли?" Мулла ответил: "Раз на это дерево еще никто не забирался, то как я могу быть уверенным, что наверху нет еще какой-нибудь дороги?" "Аллах поможет", - сказал Насреддин только что ограбленному человеку. "Не знаю только как", - сказал человек. Насреддин тотчас завел его в ближайшую мечеть и сказал, чтобы он пока постоял в углу, а сам начал плакать и причитать, умоляя Аллаха вернуть пострадавшему двадцать серебряных монет. Он поднял такой шум, что прихожане собрались и вручили человеку названную сумму. "Ты можешь и не понимать, что стоит за событиями этого мира, - сказал Насреддин, - но, может быть, ты поймешь, что произошло в доме Аллаха."  Однажды Насреддин повздорил с настоятелем монастыря, где он тогда жил. Вскоре после этого из кладовой пропал мешок риса. Настоятель приказал всем выстроиться во дворе монастыря. Когда все собрались, он сказал, что в бороде у вора застряли зернышки риса.  "Это старый способ заставить виновного невольно коснуться своей бороды", - подумал настоящий вор и продолжал стоять неподвижно. Насреддин подумал: "Настоятель готов на все, чтобы отомстить мне, он, наверное, специально насыпал мне риса на бороду", - и пытался незаметно стряхнуть рис. Как только его пальцы коснулись бороды, он понял, что все смотрят на него. "Я так и знал, что рано или поздно он меня поймает", - сказал Насреддин.  Жена муллы была сердита на него, поэтому она поставила перед ним горячий суп, ни о чем не предупредив его. Однако, она сама была голодна, и, когда суп был готов, сделала большой глоток. От боли из глаз ее тотчас брызнули слезы, он она опять ничего не сказала в надежде, что мулла тоже обожжется. "Что случилось, дорогая?" - спросил Насреддин. "Я вспомнила свою бедную мамочку. Когда она была жива, ей тоже нравился этот суп." Тут Насреддин тоже набрал полный рот обжигающей жидкости и по щекам его потекли слезы. "Ты плачешь, Насреддин?" - "Да, я плачу при мысли о том, что твоя бедная старая мамочка умерла, забыв прихватить и тебя с собой!" Однажды к Насреддину пришли несколько будущих учеников и попросили его почитать им лекцию. "Хорошо, - сказал он, - следуйте за мной в лекционный зал." Повинуясь приказу, все выстроились в цепочку и пошли за Насреддином, сидевшим задом наперед на своем осле. Сначала молодые люди были несколько смущены этим обстоятельством, но потом вспомнили, что они не должны подвергать сомнению даже самые невероятные поступки учителя. Однако в конце концов они уже не могли сносить насмешки обычных прохожих. Почувствовав их неловкость, мулла остановился и посмотрел на них. Самый смелый из них подошел к Насреддину: "Мулла, нам не совсем ясно, почему ты сидишь на осле задом наперед?"  "Это очень просто, - сказал Насреддин. - Видите ли, если бы вы шли впереди меня, это было бы неуважением по отношению ко мне, а если бы я ехал спиной к вам, это было бы неуважением к вам. Таким образом, это единственно возможный компромисс".  Однажды Насреддин попросил у одного богача денег. "Зачем они тебе?" "Чтобы купить слона?" "Но если у тебя нет денег, ты не сможешь прокормить его". "Я ведь просил денег, а не советов!" Как-то жена стала упрекать муллу за его бедность. "Если ты религиозный человек, - говорила она, - ты должен попросить денег в молитве. Раз религия - твое занятие, ты, как и все, должен получать за это деньги." "Хорошо, я так и сделаю," - сказал Насреддин. Он вышел в сад и изо всех сил закричал: "О, Господь! Все эти годы я служил тебе безо всякого вознаграждения. Теперь моя жена говорит, что мне следует заплатить. Могу ли я получить сразу сто золотых за службу?" В этот момент скряга, живший рядом с Насреддином, находился на крыше своего дома, пересчитывая свои сокровища. Желая посмеяться над Насреддином, он кинул ему сверху кошелек, в котором было ровно сто золотых динаров. "Спасибо," - сказал Насреддин и поспешил в дом. Там он показал деньги жене, на которую их вид произвел большое впечатление. "Прости меня, - сказала она, - я никогда по-настоящему не верила, что ты святой, но теперь я в этом убедилась". В течение последующих дней сосед наблюдал, как в доме муллы появлялись роскошные вещи, и его начало одолевать беспокойство. Наконец, он решил поговорить с самим Насреддином. "Знай, друг, что я святой. Чего ты хочешь?" - сказал Насреддин. "Я хочу вернуть назад свои деньги, это я кинул тебе кошелек, а не Бог". "Ты мог быть только исполнителем, но о золоте я просил Бога, а не тебя". "Скряга вышел из себя: "Сейчас пойдем к судье, а там разберемся, что к чему". Насреддин согласился. Когда они вышли на улицу, он сказал скупцу: "Я одет в лохмотья, и если судья увидит меня в таком виде, внешняя разница между нами может склонить его на твою сторону". "Хорошо, - проворчал скупец, - надевай мой халат, а я надену твой". Через несколько шагов Насреддин сказал: "Ты едешь верхом, а я иду. Если мы так и придем в суд, судья подумает, что дело надо решать в твою пользу". "Я и так знаю, кто выиграет дело, независимо от внешнего вида. Садись на моего коня!" Насреддин сел в седло, а сосед пошел сзади. Когда подошла их очередь, скряга все рассказал судье. "А что ты можешь сказать об этом?" - спросил судья. "Ваша честь, этот человек скуп, а кроме того, он постоянно страдает от галлюцинаций. Он просто вообразил, что дал мне деньги именно он. В действительности же они были ниспосланы свыше, а ему только померещилось, что дал их он." "А как ты можешь это доказать?" "Нет ничего проще. Его сумасшествие проявляется в том, что он считает. Что все принадлежит ему, когда на самом деле все не так. Вот, например, спросите его, кому принадлежит этот халат…" - Насреддин замолчал, указывая на свой новый халат. "Это мой халат," - закричал скряга. "А теперь спросите его, на чьем коне я приехал сюда в суд…" - продолжал Насреддин. "Ты приехал на моем коне", - завопил истец. "Вопрос исчерпан", - сказал судья.  Насреддин дал сыну кувшин, приказал ему принести воды из ручья и залепил ему затрещину. "Это чтобы ты не разбил его!" - крикнул он. Посторонний человек спросил: "Как можно бить того, кто не сделал ничего плохого?" Насреддин ответил: "А ты, наверное, хочешь, чтобы я ударил его после того, как он разобьет кувшин, когда и вода и кувшин пропадут? С помощью моего метода мальчик все запомнит, а сосуд и его содержимое останутся целыми".  Однажды мулле Насреддину приснилось, что он был в раю. Красота вокруг! Правда, вскоре он начал ощущать голод, а вокруг никого! Он крикнул: "Эй! Уважаемые! Есть тут кто-нибудь?" Явился к нему человек и сказал: "К твоим услугам, что ни прикажешь - все исполню!"  Насреддин для начала попросил поесть, и вмиг все исполнилось. И чего бы он ни попросил - все вмиг исполнялось и в самом деле! Уж он наелся, напился, отоспался! Ну чего бы ему еще? Красивую женщину попросил, и вмиг доставили ему гурию - небесную деву. Кровать с лебяжьей периной - и была ему кровать! И вот так продолжалось несколько дней. И все было слишком хорошо, и всего было слишком много. Насреддину захотелось какого-нибудь напряжения, труда, так как за всю свою жизнь он не был без напряжения, без чего-либо, из-за чего люди переживают, печалятся. Все было просто невыносимо блаженно! Тогда позвал он Того, кто исполняет желания, и сказал ему: "Нет! Хватит! Это уж слишком! Мне бы какой-нибудь работенки. Знаешь, страшно надоело сидеть вот так с пустыми руками." И Тот, кто все исполняет, сказал ему: "Я могу сделать все, кроме этого: здесь невозможна никакая работа. Да и зачем тебе работа?" Мулла сказал: "Да надоело! Понимаешь?! Надоело! Уж лучше в ад отпустите, если здесь нет никакой работы!" Тот, кто все исполняет, смеялся до изнеможения и сказал наконец: "А где же ты, по-твоему, находишься?"  Жестокий и невежественный правитель сказал Насреддину: "Я прикажу тебя повесить, если ты не докажешь мне, что действительно обладаешь теми глубокими восприятиями, которые тебе приписывают." Насреддин сразу же заявил, что может видеть золотых птиц в небесах и демонов подземного царства. Халиф спросил его: "Как же ты можешь делать это?" "Кроме страха для этого ничего не нужно," - ответил мулла.  К Насреддину, исполняющему обязанности судьи, пришли два человека. Один из них сказал: "Этот человек укусил меня за ухо и я требую компенсации." Другой ответил: "Он сам себя укусил." Насреддин отложил разбирательство и удалился в свои апартаменты, где провел некоторое время, пытаясь укусить себя за ухо. Это привело к тому, что он упал и разбил себе лоб. После этого он вернулся в присутствие. "Проверьте человека с укушенным ухом, - приказал Насреддин, - если у него разбит лоб, значит он сам себя укусил и на этом дело будет исчерпано. Если же это не так, значит, укусил другой, а пострадавшему должно быть выплачено три серебряные монеты."