ФОТО 1. «Троица».

В центре — Бог Отец. Как первый среди равных он носит знаки власти: пурпурные одежды с золотой полосой через плечо. Он обращён в сторону Святого Духа, которому, словно бы, задаёт вопрос о том, кто пойдёт на искупительную жертву. При этом он благословляет чашу, поднося к ней два перста. Святой Дух, отвечая Богу Отцу, указывает на Бога Сына. Последний смиренно принимает участь. Его зелёная накидка (гиматий) говорит о двойственной природе (человеческой и божественной).

Троица сидит за столом, на котором чаша с головой тельца — символ страданий Христа, на которые он пойдёт ради искупления грехов человечества. Эта чаша и есть смысловой центр иконы.

На фоне представлены дом (палаты Авраама), дерево (в трактовке Рублёва древо жизни, которое Бог посадил в Эдеме) и гора (прообраз Голгофы, на которую суждено взойти Иисусу).

Кто заказал «Троицу» Рублёву? Точного ответа нет. Версия, с которой на сегодня согласно большинство исследователей, гласит, что икона была выполнена в похвалу Сергию Радонежскому по заказу его ученика и преемника игумена Никона. Он пригласил артель Андрея Рублёва и Даниила Чёрного завершить убранство только что построенного Троицкого собора. Иконописцы должны были расписать храм фресками, а также создать многоярусный иконостас. Вопрос о том, когда именно это могло произойти, остаётся открытым.

Примечательно, что ни в житии Сергия, ни в житии Никона не сказано ни слова о «Святой Троице». Впервые о ней упоминается в постановлении Стоглавого собора (1551 год), где она признаётся соответствующей церковным канонам. С 1575 года икона занимала главное место в «местном» ряду иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры. Затем её неоднократно обкладывали золотом.

ФОТО 2. «Зырянская Троица», предп. Стефан Пермский.

На рубеже 19−20 веков русская иконопись была «открыта» как искусство. Иконы начали вынимать из окладов, которые закрывали их практически полностью, а также расчищать от олифы и лака, поверх которых русские иконописцы писали новое изображение, как правило, совпадавшее по сюжету, но в соответствии с новыми эстетическими требованиями, предъявляемыми временем. Такое поновление икон могло привести к тому, что менялись размеры и пропорции фигур, их позы, другие детали.

К тому времени «Святая Троица» не пользовалась особенным почитанием верующих: она не исцеляла, не совершала чудес, не мироточила. Но когда её «открыли», то все были поражены красотой авторского слоя. Вместо тёмных, «дымных» тонов и сдержанной, суровой коричнево-красной гаммы зрители увидели яркие солнечные краски, сразу же напомнившие итальянские фрески и иконы 14-го — первой половины 15-го века. Рублёв не знал памятников итальянского искусства, а следовательно, ничего не мог из них позаимствовать. Его главным источником вдохновения была византийская живопись палеологовской эпохи.

Сразу после раскрытия «Святой Троицы» начались проблемы с её сохранностью. За последние 100 лет её неоднократно реставрировали.

Судьба художника

Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Строфы Пушкина, пожалуй, — лучшее резюме для биографии Андрея Рублёва. Впрочем, мы даже не знаем, как его звали. Под именем Андрей он принял постриг, а как его звали в миру, неизвестно. То же касается и фамилии. Вероятно, Рублёв — это прозвище по роду занятий его отца.

Неизвестно и то, где и когда он родился, какого был происхождения, как начал заниматься иконописью. И что самое загадочное — как ему удалось создать шедевр, по красоте соперничающий с произведениями мирового искусства.

ФОТО 3. Фрески Успенского собора во Владимире.

Первое упоминание о Рублёве в летописи появилось в 1405 году. В документе указано, что Феофан Грек, Прохор-старец и чернец Андрей Рублёв расписали Благовещенский собор в Московском Кремле. Это говорит о том, что уже к этому времени Рублёв был опытным мастером, которому могли доверить такую ответственную работу. Уже через три года Рублёв, согласно летописи, делал росписи с Даниилом Чёрным в Успенском соборе во Владимире. На этот раз у Рублёва есть помощники и ученики. В 1420-х годах вместе с Даниилом Чёрным он руководил работами в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря. Эти росписи не сохранились.

В целом, из наследия Рублёва до нас дошло совсем немного. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать работы, которые сегодня с уверенностью исследователи атрибутируют Рублёву: что-то не сохранилось, а чьё-то авторство пересмотрено, увы, не в пользу иконописца.