Опусы и рассказы

Не позволю Волевое решение далось Нине Марковне тяжело. Свекровью она быть не хотела, но это беременность, это ребёнок. - Я пойду, Нина Марковна, - заплаканная Светка встала со стула. - Куда? - Домой. - Нет уж. Сиди. Будем ждать Игоря с работы. Сын Нины Марковны не слишком распространялся в стенах дома о своих отношениях с женщинами. Но то, что встречался - это мать понимала. Звонили и просили пригласить к домашнему телефону Игоря часто, бывало, он задерживался с работы. А теперь он ещё и избегает разговора с женщиной, что ждёт от него ребёнка. Нина Марковна принялась рассматривать Светлану, примерять к сыну. Тут же возникли вопросы, на которые неожиданная гостья дала устраивающие будущую свекровь ответы. Голубоглазая блондинка с приятными формами была не глупа, что очень обрадовало мать. Цену себе эта женщина в свои двадцать три тоже знала. - Не могу я одна такое решение принять. Спонтанно получилось как-то. А теперь отвечать, вроде как, только мне приходится. - А ты Игоря любишь, или так? - Вот в том то и дело, что он мне нравится. Так всё быстро произошло. Раз, бац и... - То, что раз, бац - это точно! - Нина Марковна стала накрывать на стол. - А потом мне врач говорит, что беременна, - продолжила Света и громко вздохнула. Игорь вернулся домой вовремя. Присутствие Светланы в квартире его не смутило. Разговор состоялся сразу. Непростой, но мать старалась ни на кого не давить. - Не будет ребёнка, - громко сказал Игорь и посмотрел на мать. Светлана сжала губы и заметно подурнела. - Не позволю! - резко ответила мать, и сделала шаг ближе к совершенно незнакомой ей женщине. Игорь сжал зубы, но промолчал. Продолжение разговора было неминуемо. Как только за Светланой закрылась дверь, Игорь не сдержался. - Мам, мне сейчас ребёнок не нужен! - А когда нужен? В тридцать не нужен, в сорок не нужен, а потом пятьдесят и уже ты ребёнку не нужен. Это единственная женщина, с которой ты встречался дольше всех и с которой забыл о предохранении - это о чём-то должно тебе говорить. Не хотел последствий - должен был думать раньше. - Да, Света мне нравится, очень, но ребёнок? - А что ребёнок? Он мешает, он ограничивает тебя? - Не знаю даже. - Да, сынок, ответственность даётся тяжело. Но когда-то наступает этот момент и, похоже, что сейчас он наступил для тебя. Мать лишь раз высказала своё мнение и больше не давила на Игоря, не настаивала. Не произносила фраз: "Хочу с внуками нянчиться", "Когда ты остепенишься". Боялась одного, что сын совершит ошибку, которую будет помнить всю жизнь. Свадьба состоялась через три месяца. Живот был уже хорошо различим под пышным платьем невесты, но никого это не смущало. #опусы Родители невесты, вероятно, тоже не были в восторге от данной ситуации, но на людях старались этого не показывать. - Дочка родит, поедут к нам жить. В посёлке и детский сад есть и школа. Нина Марковна сразу сменила улыбку и во второй раз громко произнесла: - Не позволю! В городе и медицина и образование, да и работа здесь есть. А в гости пусть хоть каждые выходные ездят. - Снимать квартиру в городе дорого, а у нас дом большой. - Жить можно и у нас. В двухкомнатной квартире места хватит всем. Нина Марковна с сыном жили в большой, просторной квартире у самого метро, недалеко парк, тут же и детский сад, за ним школа. Всё в пешей доступности. Поэтому, другой вариант ни матерью Игоря, ни самим Игорем не рассматривался. Костик родился здоровым, голубоглазым. Нина Марковна не могла наглядеться на внука. Огромный свёрток дали в руки бабушке не сразу, но свекровь смиренно ждала своего часа. В тот момент Нина Марковна увидела любящий взгляд Светланы и ответный взгляд благодарности за сына Игоря и поняла - решение это было правильным. А затем были три года счастливой семейной жизни. Всё шло прекрасно, и не предвещало беды. Игорь обожал жену и сына. Светлана была прекрасной женой и матерью, пока... Пока в их жизни не появилась Юля. Юлю не заботило то, что Игорь был женат, имел сына. Она бесцеремонно ворвалась в жизнь всех, кому Игорь был дорог. А сам мужчина словно пропал. Словно упал в болото и тонул радуясь. Дома сына Нина Марковна не видела. Он перестал приходить ночевать, не отвечал на звонки. - Света, нужно что-то делать, - Нина Марковна ходила по кухне, сложив руки на груди, и думала. - Уже ничего не нужно делать, - Света мешала в кружке нетронутый чай. - Хотя... Я выйду на работу, мне уже звонили, спрашивали. - Света, я совсем о другом. - Нина Марковна! Вы лучше знаете своего сына, но даже мне понятно, что семьи больше нет. Это любовь! - Но и у вас любовь. И сын! Ты не забывай об этом. - Я всё помню, и у нас с ним любовь, ...была, и я не жалею, - тихо сказала Светлана. - А ещё, мы дали с Игорем обещание друг другу, что если что, то разведёмся спокойно. - А как же все эти... сохранить семью, вернуть мужа, - не сдавалась свекровь. - Сохранять семью нужно только в том случае, когда она есть. Сломанное золото переплавляют, склеить его уже не получиться, так и у нас. Нина Марковна посмотрела на Светлану с удивлением: "Такие зрелые мысли в молодой голове". Мне бы тогда такие... Когда сорокалетнюю Нину муж бросил с пятилетним сыном, она не знала, что делать, как себя вести, всё пыталась вернуть мужа обратно, считала себя виноватой в разводе. Одна в большом городе, без жилья, денег. У отца Игоря случился новый роман и больше его ничего не интересовало. Нина не сдалась, не сломалась. И отлично понимала, что чувствовала сейчас Света. Игорь вернулся в квартиру, где жила мать и жена с ребёнком через полтора месяца. Вернулся не один. С Юлей. Вальяжно зашёл в прихожую, под руку с этой женщиной и решительно заявил, что они теперь будут жить здесь. Света молча пошла собирать вещи. - Не позволю! - третье "не позволю" далось Нине Марковне тяжело. С одной стороны сын, с другой внук с невесткой. Да, Света могла уехать к родителям. Но это было бы крайний вариант. Свекровь никого не держала. - Мам, снимать дорого. Это же и моя квартира? - недоумевал Игорь. - Завещание, кстати, я переписала. Теперь это не только твоя квартира, но и твоего сына, моего внука. И Светлана будет жить здесь с ним. Игорь хлопнул дверью, и Юля тут же выскочила за ним. Впрочем, больше Юлю никто не видел. Ей достаточно было услышать, что квартира не достанется Игорю полностью. Через две недели Игорь вернулся домой. Невестка с сыном так и остались жить в своей комнате, а Игорю выдели диван в комнате Нины Марковны. Всё шло своим чередом. Костику дали детский сад. Светлана вышла на работу. Игорь делает робкие попытки вернуть былые отношения с женой. А Света всё ещё не может его простить. Можно ли склеить золотое кольцо? Нет, только перепаять. Наталья Сысойкина Блог на дзене: Вкусные рассказы #опусыИрассказы

Почти никто не знает про мужество, жизнь и подвиг Леонида Белоусова. Он и в советское время был, к сожалению, малоизвестен. Его жизнь и подвиг находился как бы «в тени» другого легендарного Героя Советского Союза Алексея Маресьева. Я родился и вырос в Ленинграде, на проспекте Добролюбова. На этом же проспекте жил и Леонид Белоусов... Особенно потрясало его ЛИЦО.. Точнее – лица-то как такового у человека не было… Сплошной огромный ожог, покрытый розовой кожей и шрамами. Такое лицо надо ВИДЕТЬ… Его израненный, сожженный облик показывал, что звание Героя досталось ему страшной ценой. Леонид был отличным, мужественным лётчиком. В 1938 году он поднял свою «чайку» (истребитель И-153) на перехват нарушителя воздушной границы СССР. Во время полёта погода резко испортилась, поднялась страшная метель. Белоусов не захотел покидать свой истребитель и попытался посадить самолёт «вслепую». При посадке произошла авария, и самолёт загорелся. Товарищи с трудом вытащили Белоусова из кабины пылавшего истребителя. Он получил ужасные ожоги головы, лица, глаз. Госпиталь. 32 пластические операции на лице перенёс Леонид Георгиевич»… Врач срезал у него кусочек кожи с плеча, или ключицы и пересаживал на очищенный от сгоревшей кожи участок лица. #опусы Потом 12 часов Леонид держал палец на этом месте. Чтобы кожа прижилась, нужна была температура 36,6 в этом месте. Иначе – возможно отторжение. И так 32 раза! Свою кожу срезают со спины и – на лицо. Всё без наркоза, терпи, истребитель! Муки адовы он перенёс. Веки у него сгорели почти полностью. Их ведь не восстановишь кожей со спины… С тех пор Леонид спал с открытыми глазами. Больше всего он боялся, что ослепнет и не сможет больше летать. Врачи долго не разрешали снимать ему повязку с глаз. Однажды Леонид не выдержал и сорвал её сам. И – закричал от радости. Он видел!!! А значит, смог вернуться в строй. С началом Великой Отечественной – Белоусов командир эскадрильи на Ханко. Друзья в шутку за глаза называли его «несгораемый». Затем – воевал в 13 ИАП. Этот полк прикрывал «Дорогу жизни» в осаждённый Ленинград. В декабре 1941 года в воздушном бою он был ранен, к тому же отморозил раненые, потерявшие чувствительность ноги, пока сажал самолёт. Врач поставил диагноз: спонтанная гангрена. «Я вернусь!» - пообещал он своим боевым друзьям, когда У-2 увозил его в тыл… Ему пришлось ампутировать сначала правую, а затем и левую ногу, причём правую выше колена. В 32 года Леонид стал инвалидом 1-й группы, без обеих ног и даже без лица… Многие – спивались и погибали и от меньших увечий... Белоусов же мечтал только об одном: вернуться в строй, ЛЕТАТЬ, БИТЬ ненавистного врага. Ему помогли достать хорошие протезы «подарок Рузвельта», которые он сам усовершенствовал и за счет долгих изнурительных и мучительных тренировок научился ходить: сначала на костылях, а затем только с палочкой. На это ушло больше года. Наконец, он почувствовал, что сможет летать. Осталось убедить в этом своих врачей. Осень 1943 год. Тогда дать разрешение безногому летать, было для врачей – немыслимым делом! Белоусов добился того, чтобы его судьбу решала военно-врачебная комиссия (ВВК) под руководством главного хирурга Балтийского флота легендарного И.И. Джанелидзе. «Ни о каких полётах – не может быть и речи, товарищ майор!» - строго сообщил Белоусову Джанелидзе. И тогда Леонид быстро обошел длинный стол, за которым заседали члены ВВК, распахнул створки балконных дверей. И спрыгнул со второго этажа прямо в холодную воду пруда! Переплыв пруд, он выбрался на берег и снова зашел в здание, где сидела потрясённая комиссия. «Вот вы – все здоровые, а я – больной, инвалид. Пусть кто-нибудь из вас сделает то, что сейчас сделал я!!!» - бросил он врачам. Взволнованный до глубины души Джанелидзе, не говоря ни слова, схватил медицинскую книжку Белоусова и написал в ней свою резолюцию: «ЛЕТАЙ, ОРЁЛ!!!». После чего вышел из-за стола, обнял и расцеловал мокрого лётчика. Путь в небо для него был открыт. Всего Белоусов совершил более 300 боевых вылетов и сбил 7 вражеских самолётов, в том числе - 2, летая без ног. Скончался Леонид Георгиевич в мае 1998 году в возрасте 89 лет. По материалам Сергея Дроздова

Как-то разговаривала с дочкой подруги. Девчонке 25 лет. Вышла замуж, покупают всякие необходимые вещи в своё с мужем гнёздышко. В частности, стиральную машинку. Перебрала кучу информации, в растерянности, какую выбрать. А меня вдруг понесло. - А знаешь, детка, как я в твои годы (ха-ха-фразочка!) стирала постельное бельё? Для этого нужен был выходной день. Как минимум - один. Всё постельное бельё было белым. Цветное бельё не существовало и вызвало бы удивление. Накануне вечером бельё замачивалось в ванной. Если удавалось купить стиральный порошок Лотос - это была удача. Порошок экономили. Для этого натирали на тёрке хозяйственное мыло и посыпали #опусыирассказы им бельё. Вода должна была быть очень горячей. Утром бельё как следует выстирывалось (да-да, руками или на специальной ребристой доске), а потом выкладывалось в большую кастрюлю, носящую гордое название выварка и опять посыпалось стружкой хозяйственного мыла. Бельё кипятилось. Периодически нужно было открывать крышку выварки и деревянными щипцами переворачивать бельё. Пододеяльники перевернуть было сложнее всего. Пар вонючими клубами заполнял кухню. После вываривания бельё выкладывалось в ванну, заливалось водой и прополаскивалось. Первый раз. Потом вода сливалась, наливалась новая и опять прополаскивалось. И так до тех пор, пока из белья не вымоется всё мыло. Бельё выжимали и клали в таз. А в ванну опять набирали чистую воду, капали несколько капель синьки или сыпали, если она #опусыирассказы была в сухом виде. И в этой голубой воде полоскали бельё. Опять отжимали (да, руками). И развешивали на верёвки белоснежное, чистое. Я не стала уже рассказывать несчастному ребёнку о процессе накрахмаливания постельного белья. У неё и так глаза стали больше обычных в два раза, а рот минут пять был открыт. - Мне мама как-то пыталась рассказать, я подумала что она бредит, смеялась. Ка-а-ак вы жили??? - Да, детка, мы прошли сложную школу жизни, - проскрипела я. Но зато нас практически невозможно напугать какими-то трудностями. По-сравнению со стиркой белья в 70-80-е годы, осваивание смартфонов, компьютеров, горных лыж и кофемашин - это так... пыль для моряков. Чувствую себя динозавром...))) #опусыирассказы ©️ Светлана Печенкина

Ехала в купе с девочкой-моделью. Нежнейшая мраморная кожа, длинная шея, вырез выставляющий напоказ тугую девичью грудь, плоский животик, ноги уходят в бесконечность. Старательно и деловито вгрызается в обезжиренный творог, посыпает его сахарозаменителем. Через некоторое время замечаю, что около купе начинает крутиться проводник. То заглянет — шутки пошутит, то помощь предложит… Вот кобелина, думаю, все вы одинаковые! При мне ты такого не делал! А теперь прямо стелешься. Ну-ну… Проходит полчаса — проводник не унимается, все заглядывает и заглядывает в купе. Думаю, пропал мужик. Повелся на тугую девичью грудь, соблазнительный обезжиренный животик, ноги-бесконечности. Страшная сила — красота. Через некоторое время начинаю впадать в комплексы. Смотрю на соседку с завистью и почти ненавижу. У модели в бывших ходит менеджер Газпрома. А настоящем — горячий иностранец. У модели подсчет калорий, белки-жиры, банан нервными ломтиками. У модели 20 килограммов косметики с собой, и еще 40 килограммов одежды. Я незаметно прячу свой стаканчик с коньяком в баночку из-под еды, иду выбрасывать. В Казани куплю обезжиренный творог и примусь за ЗОЖ. Нечего расслабляться, кругом модели… Пока шла к туалету, кое-что произошло. Проводник увидел меня, подскочил и припустил за мной. — Девушка, кричит, девушка! — я давно за вами наблюдаю… Насторожилась. — Я заметил у вас в купе баночку, а у меня бабушка в такие рассаду сажает. Не выбрасывайте ее, а? Я эту баночку уже полчаса караулю. Баночку отдала. С моделью мило болтали всю дорогу до Казани. Красивая приятная женщина. Отличная попутчица. С проводником перемигивались. Баночек надо еще прикупить. А с комплексами надо завязывать..)) Автор Морена Морана в группе #ОпусыиРассказы

Лежали давиче у меня пельмехи в морозилке. Тииихо так лежали - не высовывались. Морозились от всех - на верхней полочке, да на деревянной досточке. Ждали своего судного дня и никого не трогали, ни к кому не приставали. ТАК НЕТ ЖЕ Ж!!! Понеслись мои белы рученьки на ночь глядя компотик деткам на утро варить. Открываю морозилочку - а они там, крохотули, белясыми попками друг к другу жмутся, прижимаются - ну как было их от холода да не спасти? Что ж я - не человек, что ли? Спасала кардинально - баньку им с паром протопила, в купальни царские сопроводила. Искупались пельмешуньи в кипящем чане с кореньями и зеленью целительными, специями заморскими припудрились. Закружились на радостях, завертелись, в хороводы пустились. А после - на СПА-процедуры отправились- с маслами сливочными, на сковороде каленными. Раздобрели пельмешкины, юбчонки свои солнцеклешные расправили. Халосенькие такие стали - глаз не отвести! И они, пельмешихи гладкокожие, лоснёнощекие, в долгу передо мной не остались - спасли меня от напасти припадка ночного голода! Начисто спасли - под чистУ тарелочку, хлебушком вымоченною, языком вылизованною. Фсё! Больше никаких на ночь компотиков!!! Vitalina Kigim

Я села в такси с ужасной головной болью. Села назад, чтобы ехать полулёжа. Пристегнулась. В машине играло радио. Точнее сказать - шипело. Видимо, канал был плохо пойман, но водитель ничего не делал, чтобы убрать шипение. Странный, ей-богу. - Извините, вы не могли бы выключить радио? - вежливо прошу я. - Не могу. Сейчас новости будут. О войне, - отвечает он и делает погромче. Вообще-то, я клиент, и обычно водители спрашивают: "Какое радио предпочитаете?", потому что мои интересы приоритетны. И мне хочется выстроить границы, и настоять на том, чтобы шипение перестало насиловать мой мозг, но вот это "о войне" сбивает всю мою спесь. Вдруг, кто-то важный для этого человека там, в пекле войны, прямо сейчас под обстрелом, и я тут, цаца такая, прошу потише сделать, а то мне, видите ли, на кожаных креслах ехать неудобно. Я молчу и смотрю в окно. Война - всегда сильнее любых других желаний. Во всех смыслах. Сквозь головную боль в меня вгрызается шипящая реклама, после которой обещаны новости. Я думаю о войне. Точнее о том, что учебник истории за любой класс, за любой период и у любой страны кишит войнами. Сначала люди воевали за мамонтов, потом - за земли, потом - за их целостность... Но воевали всегда. Мир развивается, становится умнее - технологии, прогрессы, коллайдеры - а люди никак не могут научиться договариваться не убивать друг друга. И все эти технологии и прогрессы, выходит, ничего не стоят, если нет волшебного и суперсовременного способа предотвращать войны. Я женщина. Обычная такая, не сильно умная. Я умею суп, плащ, текст. У меня дети, семья и вполне интересная жизнь. Есть, что терять. И я правда не могу понять, как любые политические амбиции могут быть важнее, чем мирное население. Мирное население - это простые люди. Это женщины, которые думают о том, что сегодня на обед можно сварить куриную голень с макаронами, а завтра тогда фрикадельки. Мужчины с их совещаниями, машинами, в которых надо перебрать карбюратор, рыболовными снастями. И дети с учебниками истории в портфельчиках на переменах. Зачем учить историю, которая ничему нас не учит? Политики, которые развязывают войну, разве не знают, что она боль, кровь, смерть? Что война стирает жизнь с поверхности земли, и что даже если в войне живут люди - что это за жизнь под пулями? Недожизнь с высокой вероятностью смерти. И женщины в войне думают о сыновьях на передовой и ищут в шкафу черные платки. А мужики курят в ночи и тревожно глядят на небо. И дети на войне - это дети, которым больше ничего не задано на дом. Задано - выжить. Я никогда не жила в войне. Я не понимаю, как это, о чем думается, когда где-то в ощутимом, знакомом пространстве слышны выстрелы. Возможно ли думать о будничном, о бытовом... О книгах там, сапожках резиновых для дочки на осень... Я совсем не понимаю эту вот войну, которая сейчас. Мне очень стыдно, но я никак не найду в себе сил вникнуть. Начинаются новости. Я слушаю и пытаюсь разобраться, кто с кем воюет и почему. А Россия на чьей стороне? Ни на чьей? Так не бывает. Когда война, а ты ни на чьей - то ты на стороне войны. Я не понимаю ничего. Чья-то реактивная система залпового огня называется "Полонез". Полонез - это танец. В данной транскрипции - смертельный танец огня. У меня так болит голова, что выступают слёзы. - Зачем вы слушаете это? - спрашиваю я водителя сквозь слёзы. - У вас кто-то воюет? - Меня зовут Валера. Я русский. Кто у меня может воевать? Это просто новости. Слушаю, чтобы знать. - Что вы узнали? - Я узнал, что война идет. Слава Богу, не у нас. Я слушаю, чтобы понимать: угрожает нам что-то или нет. Лично мне, например. - И что? - уточняю я, во мне растёт раздражение и оно Валере очень даже угрожает. - Пока не вижу опасности. Думаю, все обойдется, - Валера говорит очень авторитетно, перекрикивая радийное шипение. - Тогда выключите радио, пожалуйста. У меня болит голова. - Я сделаю потише. Я не хочу совсем в тишине... И он делает потише шипение. Мне не нравится этот водитель. Совсем не нравится. Он меня бесит. Почему нельзя просто выключить? - Мы прослушали новости, Валера, и так хотели вы. Теперь давайте вторую часть пути поедем в тишине, так хочу я. Это будет честный компромисс. Ибо это у вас не радио, а пытка. А у меня адски болит голова. А оно шипит, - шиплю я. - Вы хотите, чтобы я вел машину и злился? Взбешённый? Я не люблю ехать в тишине. Это опасно, в конце концов. Я могу заснуть. Разве не важнее состояние того, кто за рулём? Он смотрит на меня, разозленный. И я на него также. Мне хочется поставить за поездку единицу. Нажаловаться на него директору какому-то. Я хотела доехать домой с комфортом, а меня накормили войной и хамством. И вдруг я думаю: о боже, ну вот же, вот. Маленькая спонтанная война, рожденная из ничего, в капсуле одного отдельно взятого автомобиля. Мы уже немножко ненавидим друг друга. Да что там немножко: наши интересы сцепились в конфликте, и мы полыхаем невысказанным гневом. И мы стреляем друг в друга осуждением, и наносим удары доступным оружием - кто-то изнуряет радийным шипением, кого-то ждёт низкая оценка за поездку. Если я не выйду из этой машины через 10 минут, я просто взорвусь. И вот прямо сейчас я себе говорю: от-сту-пи. Не-во-юй. Прости. Пойми. Забудь. Но я не могу. Я ранена головной болью и глупым упрямством Валеры. Наверно, у тех, кто воюет, тоже своя правда и свои ответы. Война течет по венам. И если захотеть, их можно понять. Если захотеть. Но я не хочу. Я хочу домой. В свои будничные фрикадельки, в материнство, в кучу глажки, в новые сапожки для детей. В моих венах нет войны, там суп и компот из сухофруктов. Я слушала новости и поняла, что где-то идёт война. Поэтому я ещё сильнее ценю мир. Свой мир. И весь мир. Такой издёрганный, психованный, вечно недовольный кем-то... Его нужно уметь любить. И в этом мире единственное, что я могу - не множить войну. Не добавлять градус злости. - Валера, я хотела вам поставить единицу, но не буду. Не хочу портить вам настроение. Не хочу с вами воевать. А вы, Валера, если цените мой первый шаг, почините, пожалуйста, радио. Или выключите. Чтобы следующий пассажир не мучался. До свидания, Валера... Люди, не стреляйте друг в друга. UPD. В посте были упомянуты регионы, где идет война, и лишь те и так, которые я слышала по радио. Но даже название регионов вызвало шквал негатива в комментариях. Я призналась честно, что очень далека от этой войны, и не знала, что даже то, как назван регион - это оружие. И это ужасно, ребят. Потому что это тоже война. Война, которая живет внутри. И готовность судить и ненавидеть всех, кто не разделяет вашу точку зрения или просто не понимает ее. Я не пишу о политике, я пишу о своих чувствах. Так вот я чувствую бессилие и страх... Автор: Ольга Савельева

АВТОРСКАЯ ТЕМА НАТАЛЬИ АРТАМОНОВОЙ С Богом в душе. Власий виртуозно владел косой, рядки отавы укладывал широкие и густые. Шедшие рядом с ним косари удивлялись, иногда злились, но чаще всего завидовали, ведь далеко не каждого парня Бог награждал такой силой, ловкостью, красотой. Девчонки его побаивались, а точнее, его деда Афанасия, который был высокого роста, широкоплечий, ходил слегка сутулясь, размахивая руками, как строевой солдат. Больше всего всех смущал его взгляд: из-под густых бровей смотрели два больших чистых голубых озера, а вот если он сердился, то лохматые брови спускались на веки и можно было уловить огненные стрелы. Но сердился он редко, в основном, из-за людской несправедливости, когда сильный хотел обидеть слабого. Особенно наказывал мужей за избиение своих жён. Тогда он не только пускал стрелы, но и в ход шли кулаки. Он поднимал за шкирку дебошира и долго на него смотрел, все шире и шире открывая глаза. В них можно было прочитать: "Разорву". Поэтому слабые, честные сельчане его уважали и любили, а наглые, нахрапистые побаивались и перед ним заискивали. Если же кузнец смеялся, то смех напоминал раскат грома: сначала из глубины нутра шел глухой раскатистый звук, а потом волной выкатывался такой грохот, что впору было затыкать уши. Афанасий при ходьбе сутулился, внук спрашивал его: - Дед, у тебя что ли спина болит, чего дугой ходишь? Тот отвечал: - Так года на спину так крепко уселись, хрен скопнешь, они земле велят кланяться. Вот передам тебе молот и пойду на покой. У меня силы уже не те, да уже и расторопность не та. Жила с ними немая, объяснялись с ней руками, мимикой лица, да, собственно, ей и объяснять ничего не надо было, она без приказа выполняла свою работу добросовестно. Когда стирала холщовую рубаху хозяина и не могла как следует выжать, начинала мычать, крутить, вертеть ее, а про себя с гордостью думала: "Один медведь и второй такой же. Надо же, у них на одну рубаху идёт холста как на целых три." Но как бы ей ни было тяжело управляться с домашними делами, она никогда не жаловалась, не унывала, была благодарна Афанасию за то, что когда-то приютил ее голодную, холодную, в рваном одеянии. Кузнец увидел Марфу впервые на Троицу около церкви. Подавая милостыню, заметил ее смущение и готовность упасть на колени. По возрасту она была совсем молоденькой девчонкой. От людей услышал, что она сирота, слонялась по чужим дворам, а последнее время убежище нашла в церкви. В очередной раз подавая Марфе милостыню, он заметил, что она о чём-то хочет его попросить. Афанасий спросил: - Что, мало подал, надо добавить? - и высыпал в ее ладонь монеты. Немая замычала, начала размахивать руками, заплакала. Одна бабушка помогла понять кузнецу, что именно хочет немая: - Она вам хочет сказать, что готова для вас стирать, готовить. А ещё показала тебе, что спать может на полу, у ваших ног. И вот такую, можно сказать, в чем мать родила, и привел Афанасий себе в дом работницей. Первым делом съездил с нею на базар, прикупил одежды и обувки. Марфа от радости плакала, целовала его руки, опускалась на колени и обнимала его ноги. Афанасий нежно ее брал за плечи и поднимал с колен, но по тому, как хозяин надвинул брови на глаза, Марфа понимала, что делать этого больше не следует. В первый день немая веником натерла половицы до бела, дом засверкал чистотой, постирала вещи хозяина и мальчика, испекла хлеба. Работа стояла в очереди, но Марфа быстро и с большой радостью справлялась со всем. Власию было восемь лет, когда дедушка привел Марфу. Сначала он боялся ее, не понимал, что она хочет сказать своими руками. А однажды увидел, как она горько плакала, подошёл к ней, положил голову на ее плечо. Она подняла на него глаза, полные слез, и улыбнулась, обняла его крепко-крепко. От нее исходило тепло, напоминающее что-то ласковое, родное, далёкое. Дедушка был рад, что малой всегда чистый, накормленный, в пригляде. Сам он давно привык к своей холостяцкой жизни. Когда овдовел, не мог вместо Евдокии кого-то привести в дом, потом война отняла сына и его семью, и Афанасий не жил, а плыл по течению. А теперь в окружении заботы, внимания, рядом с любимым мальцом он начал оттаивать. А самое главное, пропадая день и ночь на кузне, он не переживал за внука. Был смертельный бой. Выжить в такой мясорубке мог тот, кто родился в рубашке. Видать, одним из таких счастливчиков был Афанасий. Земля и небо от взрывов обнялись, сквозь завесу гари, дыма, пыли не было видно ни врага, ни друга. Словно исполин вырос из окопа русский богатырь, который фрицев душил одной рукой - ни боли, ни страха он не чувствовал. Убивая гада, он говорил: "За родину, за сына, за жену, за внука, за родную землю, за себя, за сирот, за вдов". Вовремя пришло подкрепление, немцы отступили. Как-то на ночлег остановились в небольшой деревеньке. Сами жители удивлялись тому, что немцы их не тронули. Забрали скотину, провизию и быстро покинули деревню. Не было сожженных домов и убитых жителей. В доме, где стал на постой Афанасий, жила молодая женщина с детьми. Один малыш забился за печь и как бы его ни звали, как бы ни уговаривали, из укромного места не выходил. Афанасий, узнав причину появления у Арины четырехлетнего ребенка, обезумел. Он не мог представить, что пережил дите, когда немцы расстреливали его маму и отца-священника, который успел спрятать сыночка за иконостас. Люди его нашли голодного, холодного, у тел убитых родителей, которые пролежали неизвестно сколько времени. Арина была далёкой родственницей, приютила малыша у себя. Услышав какой-либо грохот, Власий прятался за печь. Вот и сейчас, услышав топот сапог, он быстро юркнул в укромное место. Как ни уговаривал его Афанасий выйти, было бесполезно. И тогда он сказал: - А хочешь я тебя подниму высоко, и ты достанешь небо, сядешь на мягкое, пушистое облако? Наступила тишина. Потом послышался шорох, и Афанасий увидел голубоглазого черноволосого малыша. Как своего внука, он долго держал мальчика в своих объятиях, как будто хотел втиснуть в себя маленькое тельце, тем самым оградив его от всех бед. Маленький мальчик в пожилом мужчине видел защиту, силу, чувствовал тепло и спокойствие. Что-то родное, ласковое, теплое исходило от незнакомого человека. Спать легли они вместе, только Афанасий не смог уснуть, его глодал страх за малыша. Задремал Афанасий на заре и увидел странный сон. Батюшка словно благословляет в путь собравшего Афанасия, держащего на руках Власия. Отец крестил их и кланялся Афанасию в ноги. Проснулся весь в поту, крепко обнимая спящего малыша. Арине он пообещал, как только закончится война, его забрать. Так и вышло. В один из теплых весенних дней Афанасий обнимал Власия. Тот его вспомнил, повис на шее и заплакал. Он лепетал одно слово: "Слава Богу". В родной деревне, кроме закоптелых труб печей, их никто не встретил. Деревня была дотла сожжена. От своего дома не осталось и следа. Афанасий, глотая слезы, простился с бывшей деревней и отправился к однополчанину, который в свои руки принял колхоз. Началась новая тяжёлая жизнь с больными, душераздирающим воспоминаниям. Власий ни на шаг не отходил от Афанасия и звал его тятей, а уж тот как только не называл в ответ его. Два одиноких сердца воссоединились в одно целое. Для Афанасия Власий был прошлым, настоящим, будущим - в нем он видел своего сына, когда тот был мальцом, и внука, который подорвался на мине вместе с мамой. К малышу он испытывал больше, чем любовь, в нем была вся его жизнь. И на удивление самому себе, Власий был очень похож на него: никто на хуторе не знал, что дед не родной мальчику. Всегда восклицали: "Ну надо же, как две капли воды, что даже походка один в один". Сам Власий помнил отдельные отрывки из своего детства и особенно запомнил те объятия и поднятия ввысь сильными, могучими руками. Ему казалось, что он достанет до облаков. А ещё он помнил запах ладана, и громкий топот сапог и выстрелы. Чем Власий становился старше, тем ему меньше хотелось задавать вопросы о прошлом, он боялся страшных ответов, хотел жить только настоящим. Он до безумия любил дедушку и боялся его тревожить болезненными воспоминаниями. А Афанасий мысленно говорил ему за это тысячу раз спасибо. Власий с самого детства дружил с сыном местного батюшки Георгия. Очень много читали религиозных книг. После прочитанного спорили, иногда ссорились. Придя домой, Власий задавал дедушке замудренные вопросы, на которые тот не мог ответить: - Власий, я человек не сведущий в церковных делах. Знаю, что Бог есть. Ты грамотный больше меня. Скажи мне честно, а вот доведись тебе делать выбор, кем бы ты стал - священником или кузнецом? Ты ведь мастер не хуже меня. Власий хотел сказать: "Я хочу быть священником", но смолчал. Дедушка понял, что внук не договаривает и при удобном случае решил поговорить по душам: - Ну, что тебя, внучок, терзает? Что-то ты последнее время сам не свой. Вроде бы о чем-то думаешь, но боишься мне в своих сомнениях признаться. Вера в Бога - это хорошо, куда без него. Сейчас, конечно, не двадцатые годы, сейчас семинарии открываются и гонений за священниками нет, но поверь мне, это временно. Станет у руля нехристь и будет косить священников косой, а вот дело кузнеца во все времена никакой власти неподвластно. Но ты смотри сам, только знай: быть священником - значит, служить людям, надо терпение. Я-то в гневе дьявол, но ты же добряк, рахманый. Да и священником тебе быть, возможно, дается Богом по наследству. Власий удивился таким речам, обнял дедушку и впервые в жизни попросил рассказать о себе и своих родных. - Знаешь, внучок, ведь твой отец всегда с нами, я чувствую его присутствие. Однажды шли мы с тобой из леса, ветер был ураганным, я тебя старался уберечь от него, и на ровном месте мы вдвоем падаем, как будто кто-то меня толкнул в спину. Встаём, а перед нами дерево хрясь о землю. А однажды на реке мы рыбачили, началась гроза. Ты побежал под единственное дерево, а оттуда как ошпаренный выбежал - там змея на траве шипела. Спрятались мы под крутым берегом, слышим удар оглушительный, смотрим - то дерево горит. Я могу много примеров привести, а самое главное, что перед этими деяниями во сне мне приходит твой отец-священник. Ты должен слушать свое сердце, ты грамотный, можешь поступать в семинарию. Из тебя хороший проповедник выйдет. Хотя !!!молится можно и в кузне, а вот ковать в церкви - нет. Власий понял,что дедушка желает ему добра и в то же время не хочет от себя отпускать, и решил с отцом Георгием поговорить о своем выборе. Долго его слушал отец, не перебивал,а потом ответил: - Я знаю твоего дедушку, он себе смену в тебе сковал. Ему скоро пора на покой, конечно, его немая не бросит. Я все понимаю, но стоит тебе уехать, и он превратится в дряхлого старика. Понимаешь, он живёт тобой, без тебя ему будет очень плохо. Мы не знаем, что нам Бог уготовал через пять минут. Власий вышел из церкви ещё в большем смятении, даже не заметил, как начался дождик, и вдруг девушка, пробегая мимо Власия, приостановилась и обратилась к нему: - Посмотри, какая гроза надвигается. Пойдем у меня переждешь. Мой дом рядом. Как заворожённый, Власий следовал за ней. Девушка впустила парня в свой дом и тут же предложила горячего чая. Сама предлагала, а сама смущалась, вся покраснела. Власий не сводил с нее своих глаз. Василиса первая нарушила молчание: - А ты внук кузнеца? Копия его, такой же широкоплечий, высокий. Мой отец говорит, что вы подковы руками гнете. - Да нет, это люди преувеличивают. Мы, может быть, и сильные, ловкие, но зачем руками гнуть подковы? Тем более мой дедушка не так уж и молод. Власий совсем не хотел уходить из дома Василисы, ему было очень уютно, спокойно, тепло. Домой прилетел словно на крыльях. Дедушка его очень ждал. Он заглядывал в глаза и хотел в них прочитать решение внука - уехать далеко учиться в семинарию или остаться в совхозе работать кузнецом. Долго наблюдал за ним, боялся услышать ответ. Но когда на вопрос: "Что ты решил?" услышал "Дедушка, ну как я без тебя, а ты без меня? Служить Богу я смогу и за пределами церкви, для этого не надо заканчивать семинарий, надо просто жить с Богом в душе", Афанасий своими большими ладонями закрыл свое лицо. По содрогающимся плечам Власий понял, что дедушка заплакал. Каждый из них знал, что это слезы радости, счастья, взаимопонимания и любви. Автор: Наталья Артамонова #КраснаяБусинка_опусыИрассказы

Когда Митрополита Кирилла (Смирнова) везли в ссылку, его выбросили из вагона на полном ходу. Митрополит Кирилл упал в огромный сугроб и не расшибся. Он долго шел цельным снегом и, выбившись из сил, сел на пень. Чувствуя, что начинает замерзать, митрополит стал читать себе отходную. Вдруг видит: приближается что-то очень большое, всмотрелся – медведь. «Загрызет», – мелькнула мысль, но бежать было некуда? А медведь подошел и спокойно улегся у его ног. Теплом повеяло от огромной медвежьей туши и полным доброжелательством. Но вот он заворочался, и повернувшись к владыке, растянулся во всю длину и сладко захрапел. Долго колебался владыка, глядя на спящего медведя, потом не выдержал холода и лег рядом с ним, прижавшись к теплому животу. Когда начал брезжить рассвет, митрополит услышал далекое пение петухов. «Жилье близко», – мелькнула радостная мысль, и он осторожно, чтобы не разбудить медведя, встал на ноги и пошел в сторону деревни. Впоследствии был расстрелян в городе Чимкенте в 1937 г.

Очнулась не в своей среде. -Эй, очнись слышишь меня? Женщина попыталась открыть глаза. Не с первой попытки, но получилось. В нос ударил едкий запах чего-то прокисшего. Сквозь туман. Она разглядела какие-то смутные силуэты. - “О, смотри-ка, живая, как зовут тебя, слышь, алё? “. Силуэты постепенно превращались в людей, которые столпились вокруг неё. - “Я? Я не помню, не знаю”. Полная женщина, у которой на голове был повязан ярко-красный платок, сказала: - “Ну вот, еще один в нашем полку. Добро пожаловать, бедолага”. Кто-то подал ей бутылку с водой. - “На, попей. Сейчас имечко тебе придумаем”. Женщина, которая, судя по всему, была здесь за главную, громко провозгласила: -А что тут думать? Галки у нас нет. К тому же, так мою мамку звали”. Примерно через час Галина окончательно пришла в себя. Её посадили поближе к костру, дали кусок колбасы и железную кружку с чаем. Всё та же громогласная женщина, которую звали Марина, промыла ей рану на голове. - “Ну, ничего особо страшного нет. Кровушки, конечно, потеряла, заживать будет долго. Но кости целы, а это главное. Интересно, кто это тебя так приложил? Да молчи, молчи, понимаю, что не помнишь”. После еды Галю стало клонить в сон. - “А ты поспи, не стесняйся, окрепнешь быстрее. #опусы Тогда и познакомимся со всеми”. К вечеру народу в большом подвале прибавилось. Люди поглядывали на Галю с интересом. Но ничего не вспомнила. Галя отрицательно качнула головой, потом посмотрела на Марину:- А это когда-нибудь пройдет?. Женщина пожала плечами:- Тут не угадать, у кого-то проходит, у кого-то нет. Лечиться надо, только таких с улицы на лечение не берут. - И как же мне теперь?. - А как остальные живут? К тому же, ты ведь не знаешь, как раньше жила. Может, так и жила. Да и не плачь ты. Васька наш, память уже лет десять как потерял. И ничего, новых воспоминаний накопил, и ты накопишь. Какой-то пожилой мужчина протянул ей конфету: - Не плачь, все образуется. Галина потихоньку восстанавливалась. Помогала готовить на всех ужины. Каждый день оставался кто-то один, чтобы хозяйничать, а все остальные уходили на промысел. В этой так называемой бригаде бомжей были даже свои порядки. Был свой общак, продукты и деньги. Немного, конечно, но на всякий экстренный случай хватило бы. Галя, оставшись как-то на пару с Мариной, спросила, а какие-то экстренные случаи, они уже бывали? Та махнула рукой:- Ой, да полно. Ну вот, например, примерно три месяца назад попал к нам мальчонка. Ну как мальчонка, пятнадцать лет уже. Сначала прятался, потом подошел. Оказалось, сбежал от побоев отчима, а мать ничему верить не хотела. Отец у него был, только жил далеко, деньги слал, а вот общаться мать им не давала. Говорила, что у парня замечательное отношение с отчимом и что он давно зовет его папой. Ну, видимо, отец и не захотел мешать, тем более, что инициатором развода был он. Так вот, паренек и решил сбежать к отцу, рассказать ему все. Пытался на поезде уехать, но оба раза приходилось убегать, потому что его грозили сдать в полицию, денег на билет не было. Подумали мы, подумали, да и решили помочь ему, тем более парень-то хороший был, не озлобленный. Подошли на вокзале к мужику, который ехал в том же направлении, дали ему денег, объяснили ситуацию. Он купил два билета, себе и мальчишке, и был при нем, как сопровождающий. Очень надеемся, что сейчас хорошо все у Петьки. Галя улыбнулась:- «Надо же, какие вы молодцы, у самих нет денег, а такое дело совершили!». Марина строго посмотрела на нее. - «То, что мы живем на улице, не значит, что мы людьми быть перестали. Здесь у каждого своя история, и не всегда она веселая». Марина вдруг улыбнулась. - «Знаешь, история с Петькой не самая интересная. Вот в прошлом году был поинтересней. Прямо напротив нашего убежища машина собаку сбила. Красивый такой пес, ухоженный. Хозяин прибежал. Состоятельный мужик, сразу видно. Ну, посмотрел на пса, решил, что тот не жилец, и уехал. Даже пнул собаку слегка. Наши даже порубить такого хозяина хотели. Взяли мы сабаку, повезли к ветеринару. Тот осмотрел, говорит, нужно оперировать, а наших денег даже на пол-операции не хватит. Приуныли мы, не знали, что и делать. Пес такими глазами смотрел. Тогда наш Костик, ну, тот худощавый высокий, он и говорит, будут деньги. И ведь принес. В тот же день принес, даже больше, чем надо. Мы все понимали, что украл, только не понимали, где. Такие суммы мы никогда не берем. Это может тюрьмой обернуться. А Костик молодец. Он кошелек стащил как раз у того хозяина собаки. Так что все честь по чести - “А собака-то где?”. - “А, собака? Простил хозяина. Он сам ее разыскал. Пришел к нам, извинился, сказал, что не держит на Костю зла. У собаки даже прощения попросил. Я бы не простила. А пес простил”. Галя часто думала над этой историей. Не понимала, как люди, которые оказались на улице, смогли ни зачерстветь, ни возненавидеть весь мир. Иногда вечером, когда все уже спали, выходила на улицу. Долго смотрела на звезды и думала, кто она, откуда. В полицию идти боялась. Если кто-то хотел, не дай бог, ее убить, то где гарантия, что не попытается еще раз. Решила, что пока поживет здесь, может быть, что-то вспомнится. Однажды, когда ее уже оставляли на хозяйках одну, Галя решила прибраться постирать. И так у нее дело разошлось, что вообще о времени забыла. Пела уверенно, что ее никто не слышит, и работала. Где-то между очередным припевом и куплетом услышала покашливание, вздрогнула, резко замолчала и повернулась. В подвале она была не одна. На ступеньках стоял пожилой мужчина. Он был одет в черное длинное, на голове странная шапочка. «Простите, милая девушка, ради бога, извините, проходил мимо и услышал, как вы поете, просто не смог пройти мимо. Оказалось, мужчина этот служитель в церкви и занимается церковным хором». Он расспросил Галину о том, кто она и откуда, покачал головой. - «Не место такому голосу на улице, не место. Вы приходите к нам в хор, и где жить мы вам тоже найдем, а там с божьей помощью, может, и вспомните все». - «Да вы что, я не смогу, не сумею, и потом, как же я так поступлю-то с людьми, которые приютили меня, помогли мне?». - «Я знаю этих людей, мы часто общаемся. Маринка главная здесь. Судьба у нее нелегкая, не приведи бог такую судьбу никому. Она поймет и даже, думаю, поддержит ваше решение. В любом случае, подумайте, Марина знает, где мы находимся». Галя молчала до самого вечера, а потом рассказала все Марине. Та лишь улыбнулась. - «Ну вот, знала, что тебе здесь не место, погибнешь, нежная ты очень, неприспособленная. Ты иди и даже не думай ни о чем». Галя уже три месяца пела в хоре. Люди подобрались тихие, добрые, каждый старался чем-то помочь ей. Галина с готовностью шла навстречу и в свою очередь старалась оказывать посильную помощь. Отец Савелий, а именно он заходил тогда в подвал, с грустью сказал. - «Вам бы, Галина, на большую сцену. Я такого глубокого голоса, такой чистоты слуха давненько не слыхал. Может, пора выходить из тени?». Шрам на голове Галины начинал стучать и вибрировать, и она сразу отрицательно качала головой: - «Нет, мне очень хорошо у вас. Я же не прячусь, а если бы была кому-то нужна, меня бы искали. Мы же с вами узнавали, не ищут никого, даже похожего на меня». Отец Савелий грустно кивнул. Узнавал он. По всему выходит, Галина — сирота, вот и не ищет ее никто. Может, и права девушка. Зачем от добра добро искать, тем более, что их прихожанин, занимающий не последнее место в этом городе, обещал помочь получить документы. Вечером отец Савелий подошел к ней: - «Галина, завтра Кристины у нас? ». Она вопросительно посмотрела на наставника. Тот вздохнул. «Да, и до церкви докатились отголоски внешнего мира. Отец девочки, которую будут крестить, очень состоятельный человек. Он в последнее время много жертвует для церкви, помогая стройматериалами, одеждой, едой. Горе в его семье, жена погибла, оставив его и малютку. Совсем недавно он приехал в наш город, может, с полгода назад, но его уже все тут знают. Хочет он, чтобы Кристины запомнились дочки, ей уже четыре года. Нужно будет помочь с хором». Галя выдохнула. Почему-то непонятное чувство появилось, когда настоятель заговорил об этих Кристинах. «Конечно, вы только скажите, что нужно делать, я же никогда не участвовала в таком». Ночью Галя плохо спала. Разболелся шрам, да так, что глаз было не сомкнуть. Она еще подумала, что, наверное, погода сменится. Обычно перед сменой погоды он ныл. Правда, сегодня не просто ныл, а болел, нестерпимо болел. Не к месту вспомнился рассказ отца Савелии о Марине. Оказывается, женщина провела не один год в тюрьме. Куда попала за то, что убила собственного мужа? Правда, все было немного не так, как могло бы показаться со стороны. Муж пил, бил ее, мог руку и на дочь поднять. Правда, был из состоятельной семьи, а Марина — никто, девчонка-сирота. Однажды, когда у мужа совсем съехала крыша, он кинулся с ножом на их восьмилетнюю дочь, а Марина... Марина просто достала его табуреткой, очень удачно достала. Родственники мужа сделали все, чтобы посадить ее, но обидно не это. Когда Марина вернулась, родная дочь отвернулась от нее и просила не приближаться к ней. Вот после этого Марина и ушла на улицу. Галя открыла глаза, вскочила. Ой, чуть не проспала, задремала уже под утро. Она со своего места увидела мужчину и сопровождающую его даму. Мужчина был примерно лет 35-37, а женщина — возраста Гали, то есть до 30 точно. Если он излучал какую-то спокойную уверенность, то женщина нервничала и презрительно кривила губы, смотрела на всех свысока. Почему-то, когда Галя смотрела на нее, у нее сжималось сердце, будто от страха, и не за себя, а как будто эта женщина просто опасна, опасна всем. Она еле выровняла сбившееся дыхание, и они запели. Как только Галя начала, мужчина резко повернулся к хору, его спутница тоже. Странно, но Галя все еще не видела девочку, которую должны крестить. На секунду глаза мужчины и Галины встретились, и он покачнулся. Потом недоуменно посмотрел на свою спутницу и бросился к хору. «Оксана!» Отец Савелий махнул рукой. Мужчина встал напротив Гали. Она была бледна, чувствовала, что от боли в шраме скоро потеряет сознание. - «Оксана! Оксаночка! Что же ты? Оксана! Я же тебя похоронил! Как это? Ты не узнаешь меня?» Отец Савелий вклинился между ними. - «Остановитесь! Не видите ей плохо?». Мужчина взревел:-«А мне хорошо? Я полгода назад похоронил жену вместе с куском своего сердца, а она стоит тут, поет. Объяснит мне кто-нибудь, что все это значит?» Галина рухнула на пол. К ней кинулись, приподняли голову. Отец Савелий сказал. Она была найдена у железнодорожных путей с проломленной головой. Это сделал человек, она не сама упала и не попала в аварию. Если бы не местные бомжи, шансов у нее бы не было. Она ничего не помнит, даже имени своего. Но... моя жена погибла в аварии. Рядом с ней была ее подруга, вот Валя. Она выжила, а жена, которая была за рулем, нет. Мужчина обернулся, но его спутницы и след простыл. Кто-то сказал, что она бегом покинула церковь и тут же уехала. Мужчина растерянно смотрел на отца Савелия, а тот грустно вздохнул:- «Жизнь очень жестока для тех, чье место кому-то приглянулось. Вы видели тело своей жены?».

Часто слышу от других людей утверждение, что и любимым изменяют. Я думаю, эти люди никогда не любили. Или не хотят поверить, что не любили их. Ну, не изменяют любимым. Нет в этом ни смысла, ни кайфа. Нет, без любви, конечно, можно. Вообще легко, если в сердце пусто. Но у любви есть побочных эффект - когда любишь, от других тошнит. Физически, морально, психологически. Поэтому не изменяют любимым. Если вам изменили, значит, вас не любили. Точка! Staisy | Анастасия Поручикова