...ЮМОРНАЯ...Я...

Первым моим золотом было колечко с рубином, которое я, четырехлетним ребенком, нашла в песочнице. Моя мама написала во дворе объявление: «Кто потерял золотое кольцо…». К нам приходило много людей. Кто-то действительно что-то терял, кто-то рассчитывал получить чужое. Но мама детально выспрашивала их о потерянной вещи, и приметы не совпадали. А однажды пришедшая женщина точно описала пропажу. Но мама, уже имеющая опыт общения с желающими получить колечко, задала ей «хитрый вопрос»: - А на каком пальце Вы его носили? И вот тут-то обман вскрылся — кольцо, как туфелька Золушки, вообще не наделось ни на один палец. Так оно у нас и осталось. Потом я нашла большую цыганскую серьгу. Мне было шесть лет, и мы отдыхали на море. Копаясь в песке морского прибоя в поиске ракушек, я даже не догадалась, что это дорогая золотая вещь, и принесла ее в ведре вместе с прочим уловом. В двенадцать лет я нашла прямо на улице кошелек, в котором не было ни одной монетки, но зато лежали два обручальных кольца — мужское и женское. Я опять была с мамой. Она тогда сказала: - Кто-то сейчас много слез льет по ним. А за поворотом мы увидели молодую женщину, которая металась в слезах по тротуару, явно что-то разыскивая. Мама спросила ее, что она потеряла. Оказалось, что именно этот кошелек. Следующая находка была через год. Я нашла в роще золотую брошку с тремя крупными каменьями горного хрусталя. Мама опять написала объявление. Только в этот раз, чтобы не ходили всякие жулики, такое: «Кто потерял безделушку с тремя хрустальными камнями…» И никто не пришел. В пятнадцать лет я принесла домой найденный в парке обрывок золотой цепочки длиной 5-6 см. Мама уже объявлений не давала. А в семнадцать произошло вообще невероятное событие. Мне к окончанию школы родители подарили первые туфли на шпильке. Тогда носили очень высокую шпильку, а улицы были не везде асфальтированы: где-то мощеные, где-то грунтовые. Ходить было ужасно трудно. Мучил страх опереться всей тяжестью на каблук, чтобы он не ободрался о камни или землю. Ходили почти на цыпочках, переставляя ноги, как журавли. Но охота пуще неволи, и, сцепив зубы от боли на вывернутых пальцах ног, зажатых к тому же еще безумно узким и длинным модным носком, мы улыбались и шли… шли… Вот на таких несчастных измученных болью ногах я и явилась домой и первым делом, сняв туфли, посмотрела на каблуки: не ободрала ли, не испортила ли их? И увидела: на шпильке туфельки было надето обручальное кольцо! Видимо, я ходила в нем долго, так как загнала его довольно высоко, и утрамбовано оно было прочно. Где, когда я умудрилась с прицельной точностью наступить на него — я не могла себе даже представить. Радости у меня не было. Кольцо меня интересовало мало, а вот тонкая кожа на каблучке была им порезана — и это была трагедия. Папа подклеил ее и, в конце концов, ничего не стало заметно. А колечко легло в шкатулку, в которой хранились мои предыдущие сувениры. Эта шкатулка была известна всем друзьям родителей. Она служила как бы вещественным доказательством моего дара «притягивать» золото. И все друзья семьи иначе как «золотой девочкой» меня не называли. Я закончила школу (с золотой медалью!) и уехала учиться в другой город. Была середина шестидесятых годов. Я жила на стипендию. Пятьдесят рублей, которые присылали мне родители, уходили в основном на оплату комнаты (30 руб.), ибо мест в общежитии не было, да и родители очень не хотели, чтобы я там жила, считая, что обстановка студенческой вольницы может оказать отрицательное влияние на мой «моральный облик». А «на квартире» меня в строгости воспитывала интеллигентнейшая старушка Виктория Никитична, которая была на постоянной связи с моими папой и мамой. Однажды я застала мою хозяйку в слезах. Она ходила в магазин и потеряла брошку — камею, окантованную тонкой золотой оправой. Мне было очень жалко Виктошу, и я подарила ей свою найденную в детстве брошку с хрусталем. А месяца через два, прощаясь со своим другом у входа в подъезд, я уронила сумочку, из которой высыпалось при падении все ее содержимое. Собирая его, я нашла под неплотно прибитым деревянным порогом камею Виктории Никитичны. Когда я принесла ей пропажу, она была так счастлива, что трудно описать. Эта брошь была для нее памятна (осталась от матери), и она чуть не задушила меня в объятиях. Потом потребовала, чтобы я забрала свою брошку. Никакие мои «обиды» и прочие хитрости не изменили ее решения. Брошка с хрусталем снова легла в мою шкатулку. А на мое девятнадцатилетие она подарила мне свое девичье тоненькое золотое колечко с бирюзой. Еще через год я надела обручальное кольцо и сменила фамилию. Десять лет золото не вспоминало обо мне. В то время у меня и мыслей об этом не было. Я забыла о золотом дожде юности. К побрякушкам я всегда была (и осталась) равнодушна. И, может быть, никогда бы не заметила того, что за десять лет у меня не появилось ни одной вещицы, если бы не последующие события. Прожив десять лет, мы разошлись. Винить некого — так сложилась жизнь. Я решила вернуть свою девичью фамилию. Это было нелегко. За эти годы у меня появилась целая куча разных документов, выписанных на фамилию, полученную от мужа: паспорт, институтский диплом, еще парочка дипломов (я слишком много училась, отсюда и несложившаяся семья), всяческие «билеты», и прочее. И все это надо было переделывать. Заняло это почти год. В тот день, когда я получила последнюю бумажку, закрывающую «документообменную эпопею», я купила бутылку шампанского, торт, позвонила своей подруге, и пригласила к себе «отпраздновать освобождение». После работы с полиэтиленовым пакетом, из которого торчало горлышко бутылки, я отправилась домой в набитом до отказа вагоне метро, а затем в давке автобуса. Когда дома стала распаковывать сумку с покупками, я обнаружила на горлышке бутылки золотые женские часики на тонком кожаном ремешке. Когда-то такие были у моей мамы: четырехугольные с очень выпуклым стеклом фирмы «Заря». До сих пор для меня остается загадкой, как они оказались на «шампанском». В том, что их не было, когда я выходила с работы, я уверена. И в тот момент, когда я их увидела, меня впервые в жизни посетили мистические мысли. Именно тогда я вспомнила, что десять лет жила без подарков и находок — те десять лет, что носила чужую фамилию! И точно в день, когда я окончательно от нее отреклась, я получила золотой подарок. Пришедшая через час «обмывать свободу» подруга, предложила другую версию: - Фамилия здесь не при чем. Это твой бывший так на тебя действовал. Вспомни, как он не хотел, чтобы ты писала диссертацию! Вспомни, как он злился, когда ты защитилась! Но жизнь опровергла ее слова. Я заболела, пришлось делать операцию. И полтора месяца меня продержали в больнице. Там меня навести мой бывший муж. Он принес фрукты, цветы, конфеты. И еще кулечек арахиса — его продавал прямо из машины, набирая совком из бумажных мешков, приезжий человек с Кавказа. Орехи были в кожуре, их осыпавшиеся чешуйки занимали половину кулька. Я попросила угостить соседок по палате. Он обошел все кровати и каждой насыпал в ладошки или на тумбочку горстку. В том числе и мне. В подставленные мной ладони упало из кулька вместе с орехами широкое кольцо «чалма». Оно было смято, как будто по нему проехало металлическое колесо, исцарапано, но на нем стояла проба — это было золото. Все было вполне объяснимо: у кого-то из тех, кто собирал арахис в эти мешки, соскользнуло колечко, и так и осталось среди орешков, потом их грузили, возили, швыряли — отсюда все деформации. Труднее объяснить то, что попало оно в кулек, предназначенный мне, и то, что упало оно в мои ладони, хотя в палате было двенадцать женщин! Этому подарку я была рада, как никогда раньше. Он опровергал версию моей подруги «об отрицательном влиянии моего мужа» — ведь это золото пришло в мои руки из его рук! Моя версия о влиянии фамилии упрочнялась. И вот недавно я снова получила подарок. Много лет я пыталась обменять квартиру. Потом, наконец, мне это удалось. Обмен был с шестью участниками. Мне досталась квартира, в которой сам хозяин не жил много лет. Ее сдавали, пересдавали. Она была запущена, изуродована, в ней стоял какой-то хлам, в ванную и туалет было страшно входить. Последние съемщики выехали несколько месяцев назад, оставив после себя страшную картину. Но были бы стены и руки — остальное будет. Теперь у меня чудесная квартира, ничем не напоминающая ту помойку, в которую я обменялась. А на память о ком-то из тех, кто умудрился так ее изуродовать, у меня осталась золотая сережка с изумрудом, которую я нашла в углу комнаты, когда отмывала многолетний слой грязи. Хозяин подтвердил, что это не его вещь и даже предложил считать мою находку «минимальной компенсацией за моральный ущерб от борьбы с тараканами». Я почему-то думаю, что, поскольку жизнь еще не закончена, впереди меня ждут новые подарки из золотого дождя судьбы. И не потому, что я жажду «презренного метала», а потому, что так, видимо, определено кем-то свыше. Я забыла добавить, что я опять замужем, но фамилию уже не меняю. Пусть навсегда останется та, которую дали мне родители. Моя фамилия Сорокина. # изсети

- Шо, простите? — уточнила Роза Пална. — Я говорю, шо ви мне солнце закриваете! — повторил худощавый «музчина» лет пятидесяти, раскинувшийся на лежаке слева от нее… — А шо ви хотели, шобы такое роскошное декольте лежало, расплывшись в стороны? КонеЧно, я загораю стоя. Так и солнцу приятно, и другим есть, на шо посмотреть, — ещё более невозмутимо провозгласила фактурная женщина-центнер в шляпе с розочкой? — Может, другим и есть на шо посмотреть, уважаемая... Тока ж меня за вами ни солнцу, ни какой другой особе женского пола не разглядеть! — привставая с лежака, писклявым голосом раздраженно парировал мужчина собеседнице? — А шо они у вас там не видели?— не сдвинувшись с места, стоя, как литая, пренебрежительно уточнила Роза Пална, даже не посмотрев на туриста. — Или, если б на вас таки был спрос, я бы шо, не заметила? А все потому, шо вы зудите, будто я вам сдачи недодала, — закатив глаза с недоуменно расширяющимися зрачками, профыркала дама? — Ну, знаете! — Мужчина в порыве злости подскочил с лежака и... споткнувшись об его ножку, кубарем полетел в сторону предмета злости и солнечного затмения. Ещё секунда — и его увесистый нос воткнулся прямо в место стыка двух «литосферных плит» поверхности декольте, и он с радостью для себя обнаружил, что цел и невредим, благодаря так и не пошелохнувшемуся от его приземления объекту раздражения. Роза Пална по-матерински погладила взъерошенные от полёта волосы «метеорита», только что приземлившегося на 7-й размер ее пышной груди. Посмотрев на расплющенные щеки объекта нежданно свалившейся на неё удачи, женщина невозмутимо провозгласила: — Вот надо было вам с моей красотой спорить? Лучше бы сразу объяснилисЯ, я бы вошла в ваше положение: ну, не красавец, ну, мелкокалиберный... Ну, а то, шо голову хочется прижать к чьему-то сердцу... шо ж, я не поняла бы?.. Пошли, покормлю тебя, кузнечик ты мой прыткий, а то ж смотреть жалко. И то ли мужчина ещё не отошёл от болевого шока (все-таки щека у него была си-и-ильно перекошена))), то ли нагулянный от морского воздуха аппетит давил на логику, а может, судьба-судьбинушка это все замутила... но поплёлся он за Розой Палной в полном смирении и принятии. С тех пор прошло уж лет 20, не меньше. Он, «её Кузнечик», заметно округлился и подобрел, она, «его Розочка» , предмет обожания, впитавший в себя лучики солнца, продолжает приходить по субботам на пляж, но уже не одна, а со своим Кузнечиком. Она становится, как обычно, непреклонной статью к солнцу, а он — бледненький, беленький, так и не загоревший, ибо всегда лежит слева в ее тени (шоб никакой особе женского пола и в голову не пришло на Кузнечика пялиться)) — любуется видом и с благодарностью улыбается, вспоминая, как эта красота пришла в его жизнь))). А ещё — предвкушая смак заявленных на обед котлеток и картошечки со шкварками (коронное блюдо Розочки, которое он попробовал в тот самый день 20 лет назад)). Мораль: Впускайте события (даже несущие прямую угрозу вашей зоне комфорта) в свою жизнь, не оценивая, без предвзятости и с улыбкой! Ведь может это КРАСОТА решила оКРАСить в яркие цвета ваше существование и уКРАСить то, что вы уныло влачили?! Ведь не зря говорят: «КРАСОТА СПАСЁТ МИР!» И кто знает, от чего она спасёт вас в следующую секунду и какими котлетками побалует этим же вечером, сКРАСив ваше гордое худое и голодное одиночество... Настасья Стригунова

Лучший учитель на свете – одесская мама! 1. Мама научила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: «Закрой рот и ешь суп». 2. Мама научила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: «Если вы собрались поубивать друг друга, идите на улицу, я только шо полы вымыла». 3. Мама научила меня ВЕРИТЬ В БОГА: «Молись, шобы эта гадость отстиралась». 4. Мама научила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: «Потому шо я так сказала»! 5. Мама научила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: «Вот вывалишься сейчас из окна, не возьму тебя с собой в магазин». 6. Мама научила меня СТОЙКОСТИ: «Не выйдешь из-за стола, пока не доешь». 7. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: «Если ты сейчас не перестанешь реветь, я тебя отшлепаю». 8. Мама научила меня, КАК СТАТЬ ВЗРОСЛЫМ: «Если не будешь кушать овощи, никогда не вырастешь». 9. Мама научила меня СМЕЛО СМОТРЕТЬ В БУДУЩЕЕ: «Смотри мине, дома я с тобой поговорю». 10. Мама научила меня ОСНОВАМ САМОЛЕЧЕНИЯ: «Если ты не перестанешь косить глазами, на всю жизнь так и останешься косым». 11. Мама научила меня ЭКСТРАСЕНСОРИКЕ: «Надень свитер, я же знаю, шо тебе холодно!» 12. Мама научила меня НЕ ЗАВИДОВАТЬ: «Да в мире миллионы детей, которым не так повезло с родителями, как тебе !!!» Sashko Odessa

😀Поймал Дракон в лесу Волка, говорит ему: — Смотри, записываю: "Сегодня придешь ко мне на обед, я тебя съем. Понял?" — Понял. — Есть вопросы? — Hет. Пошел Волк понурый. Идет дальше Дракон по лесу. Поймал Лису. — Смотри, Рыжая, записываю: "Сегодня придешь ко мне на ужин я тебя съем. Поняла?" — Поняла. — Вопросы есть ? — Hет. Пошла Лиса, закручинилась. А Дракон дальше идет. Поймал Зайца, говорит: — Смотри, Косой, записываю: . "Завтра придешь ко мне на завтрак, я тебя съем. Понял?" — Понял. — Вопросы есть ? — Есть. — Задавай! — А можно не приходить? — Можно. Вы-чер-ки-ва-ю! Мoраль: никогда не нaдо стесняться задaвать вoпросы! 😄😉 ©️