СОВРЕМЕННЫЕ КОММЕНТАРИИ (Ин.

6:27–33) Протоиерей Александр Шаргунов Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную. Мы не должны допускать, чтобы дела мира сего стали главной нашей заботой. Главная наша забота и главный наш труд должен быть о пище, которой питается душа. Эта пища пребывает вечно, и, принимая ее, мы обретаем вечную жизнь. Податель этой пищи — Христос, Сын Человеческий, но Нем положил печать Свою Отец Бог. Это значит, что Ему дана полнота власти в деле соединения Бога и человека. Он — Посланец Бога к человеку и Ходатай за человека пред Богом. И Он свидетельствует об этом чудесными знаменьми. Иудеи спрашивают, что они должны делать, чтобы творить дело Божие. Смиренный, серьезный вопрос, который показывает, что они, по крайней мере теперь, — в здравом расположении ума, и желают знать свой долг и исполнять его. Недостаточно говорить слова Божии, надо творить дела Божии. У нас должно быть желание делать все, что ни скажет Бог. «Господи, что мне делать, чтобы иметь жизнь вечную?» Ответ Христа предельно ясен: «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал». Дело веры — дело Божие. Они спрашивают о делах Божиих, выражая заботу о многом, но Господь направляет их к единому на потребу: «Чтобы вы веровали». Без веры Богу угодить невозможно. Эта вера — дело Божие, которое ведет ко Христу. Христос говорит им, что Сын Человеческий дает им эту нетленную пищу. Они требуют у Него знамения, чтобы они поверили Ему. Это происходит в Капернауме, где Он совершил множество чудес. Не этих же ли самых людей Он чудесно напитал вчера пятью хлебами? Невозможно быть более слепым, чем тот, кто не желает видеть. Они показывают, что предпочитают чудесную пищу, которую Бог дал Израилю в пустыне всем чудесным знамениям, совершаемым Христом. «Отцы наши ели манну в пустыне», — говорят они. И цитируют Писание: «Как написано: хлеб с неба дал им есть». Как прекрасно могли бы они соотнести это древнее событие с тем, что происходит сейчас! Но мы видим, как они искажают смысл его. Христос обличает их за любовь к этому чудесному хлебу и зовет их не отягощать сердца заботой о пище тленной. Под предлогом возвеличения знамений Моисея, они хотят обесценить знамение Христа. Христос дал им эту пищу только однажды, а затем обличил тех, кто следовал за Ним в надежде снова и снова получить ее. Моисей питал свой народ в пустыне в течение сорока лет, и чудесные знамения не были редкостью, но их каждодневной пищей — хлебом насущным. Христос питал их хлебом, взятым от земли — ячменным хлебом, и рыбой из моря, а Моисей питал Израиль хлебом с неба, ангельской пищей. Эти иудеи высоко говорили о манне, которую ели их отцы. Но отцы их говорили о манне, как читаем мы в книге Чисел, что им «опротивела эта негодная пища» (Чис. 21:5). Так склонны мы умалять и ставить ни во что явление силы и благодати Божией в наши времена, восхищаясь чудесами, о которых наши праотцы рассказали нам. И вот слово Христово в ответ на их вопрошания. Правда, что отцы их ели манну в пустыне. Но не Моисей дал ее им, он был только орудием в руках Промысла Божия. И потому их взор должен бы направляться к Богу. Не Моисей дал им тот хлеб и ту воду. И Господь говорит, что Он — истинный Хлеб с небес, Который дает им Отец. Христос называет Себя истинным Хлебом. И далее в Евангелии — и во всей жизни Церкви — Он снова и снова утверждает эту тайну. Христос — Хлеб, Тот, Который питает душу, как обычный хлеб — тело. Хлеб, который дает жизнь миру. Скорее наши тела могли бы жить без пищи, чем наши души — без Христа. Он — Хлеб Божий, Божественный Хлеб, Хлеб, Который невозможно отнять у детей и «поврещи псом». В Церкви Своей Он питает нас Своей пречистой плотью и кровью, и будет питать Собою любящих Его в благословенной вечности. *** Иеромонах Феоктист Игумнов Любому священнику довольно быстро набивает оскомину один и тот же вопрос: а что мне сделать, чтобы получить то-то и то-то? Речь может идти о самых разных вещах: от смирения до крепкого здоровья и высокой зарплаты. И у священника есть два пути: можно потратить время на объяснение не самых простых евангельских принципов, а можно отправить читать акафист против, скажем, зубной боли и мигрени. Или же отправить человека в паломничество к какой-нибудь святыне, которая, с большой долей вероятности, поможет человеку обрести искомое состояние или же разрешить ту или иную проблему. Впрочем, нельзя сказать, что второй путь ложный или же что он не действенный. Безусловно, молитва у святынь и молитва вообще помогают в самых разных нуждах. Но также безусловно и то, что христианство, по своему существу, вовсе не об этом. Только что мы слышали, как Господу Иисусу Христу задали предельно конкретный вопрос: что делать, чтобы творить дела Божии? Надо полагать, что Его слушатели ожидали простого внятного ответа: когда и как поститься, сколько, кому и в какой ситуации подавать милостыню, когда и какими словами молиться, сколько молитв произнести, каким образом отмечать те или иные дни. Но Он не даёт таких указаний. Вся Его проповедь, все Его слова и поучения, сама Его земная жизнь и само Евангелие переводят человека в другую плоскость, туда, где нет места ни таким вопросам, ни прямым ответам на них. Очевидно, что Его слова должны были переломить договорные отношения с Богом, которые главенствовали в современном Ему обществе. Ведь мы помним, что жизнь ветхозаветного иудея была строго регламентирована, были расписаны все стороны жизни, существовало предписание по каждому, даже самому незначительному вопросу. Внимательное изучение и тщательное исполнение этих предписаний делало человека чистым, праведным, но не в глазах Бога, а в глазах окружающих и в своих собственных глазах. Тем, что Христос не даёт конкретных предписаний, Он показывает, что нет того набора действий, который сможет привести человека к Богу, который может сделать человека праведным. На место действия Он ставит веру в Мессию, то есть в Себя Самого. Христианство победило. Эта победа с течением времени сформировала свою традицию. Традиция привела к тому, что многие стороны жизни христианина стали регламентированы. С одной стороны, это помогает внешнему устройству христианской жизни, помогает придать внутренней жизни некий ритм, наладить молитву, помогает избежать того, что называют изобретением велосипеда и в конечном итоге, она должна привести к свободе веры во Христа и, конечно же, в этом заключается ее очевидная польза и очевидный смысл. С другой стороны, традиция таит в себе и опасность, она может стать точно такой же ширмой, какой стал для иудеев ветхозаветный закон с многочисленными комментариями к нему. Есть риск начать думать теми же самыми шаблонами: если я сделаю то-то и то-то, то мне гарантирована благополучная жизнь и здесь, и за гробом. Помоги же нам, Господи, за любой, даже самой красивой, древней и доброй традицией, видеть Тебя, слышать, понимать и принимать Твои слова!