Она была кошкой: как кошка

влюблялась,
Когтями за жизнь без надежды
цеплялась.
Она была кошкой: чужой,
одинокой,
А в чем-то родной, а в чем-то
далекой.
Она была кошкой: людей
презирала,
Себя приручить никому не
давала.
Но все-таки кто-то нашел
ключик к сердцу,
И кошка смирилась, открыв в
душу дверцу.
Она стала тихой, домашней
ручной,
Уже не опасной, совсем не
чужой.
Прильнувши покрепче к груди
господина,
Мурлыкала тихо, чуть
выгнувши спину.
Но как-то однажды пришел
господин
Позднее обычного и не один.
За ним не спеша и нахально
шагая,
Ступала чужачка, ступала
другая...
Нет, кошка не стала шипеть и
кусаться,
На эту незванку с когтями
бросаться.
Она, только гордо
прошествовав мимо,
Легла, вся дрожа, у большого
камина.
А ночью, дождавшись, когда
все уснули,
Неслышно ушла,
растворившись в июле...