Где девочка? — набросилась на кота Баба-яга.  — Удр-р-рала, — промурлыкал кот, облизывая лапку. — Как — удрала? — опешила Баба-яга. — Не могла она удрать! Ты тут для чего сидишь? Должен же был наброситься на нее и исцарапать! — Понимаешь, какое дело, хозяйка… — кот задумчиво уставился на свои коготки, — она мне сметаны дала. — Тебе? — Мн-не. — М-ням. — Да разве ж так можно? И ты съел?! — А что такого? — кот потянулся и широко зевнул. — Я тебе уже служу без малого сто лет, а ты мне даже простокваши не наливала. А тут — сметана! — Я тебя, хозяйка, очень уважаю, — дернул ушами кот, — но сметану я уважаю тоже. — И это вместо благодарности! — укоризненно покачала головой Яга. — Нет чтоб сказать спасибо старушке за сто лет, которые ты прожил. Еще и простоквашей попрекает! Ты вообще знаешь, сколько кошки в среднем живут? — Да ну, ерунда, хозяйка. Не переживай. Ничего мне не будет от одной мисочки сметаны. — От целой мисочки?! — Баба-яга прикрыла глаза. — Одной жизнью больше, одной меньше, — пожал плечами кот. — У меня их еще восемь останется. — Та-ак… А собаки ее почему пропустили? Э-эй, вы там! Шавки! А ну идите сюда! — Да не ори ты, — зевнул кот. — Не придут они. Спят. — Как спят? — Так. Наелись и переваривают. — Колбасу. — Кот прищурился и еле заметно вздохнул. — Колбаса — это хорошо. Хотя… ладно уж, сметана тоже неплохо. Кот покладисто замолчал, повернулся на бочок и стал ловить свой хвост, негромко урча. — Между прочим, — недобро прищурилась Баба-яга, — в Европе, как я слышала, ведьмы летают верхом на черных котах. — Я необъезженный, — осклабился кот, — и норовистый. Баба-яга отвернулась и замолчала. — Хозяйка, а хозяйка? — А что бы ты с ней сделала, если бы догнала? Зажарила и съела? — Да что я, зверь какой? — обиделась старуха. — Как же я могу ее съесть? Триста лет живу, и все мне: «Баба-яга, костяная нога…» А она — бабушкой назвала!