История рубашки.

Приметы и поверья.
Не было на Руси одежды сакральнее, чем рубашка! У наших предков она считалась чем-то вроде второй кожи, а рукава – продолжением рук. В рубашку вместо пеленок заворачивали новорожденного кроху, да и шили их потом из нее же: девочке – из маминой сорочки, мальчику – из папиной, чтобы уберечь от сглаза, порчи и всяческого зла. В ней же человека крестили, женили, а когда приходил последний час, как в известном стихотворении Есенина, клали под иконами умирать. Рубашка ассоциировалась с судьбой. Потому-то у нас до сих пор в ходу столько пословиц, поговорок и примет, связанных с этим предметом одежды, что и не сосчитать!
"Рубаха, рубашка, сорочка, кошуля, тельница, – читаем в словаре Владимира Даля, – одежда из числа белья, надеваемая под низ, на тело". И вот ведь что любопытно: рубаха наша русская приходится кровной родственницей рублю! Как так? Да очень просто: оба этих существительных наши предки произвели от глагола "рубить". Рубли раньше рубили из золотых и серебряных прутов, а рубахи, конечно же, не топором выкраивали, а ножницами: просто в старину слово "рубить" использовалось еще и в значении "отрезать".
По этой причине кусок полотна назывался не отрезом ткани, как сейчас, а "рубом", причем его подрубленная (подшитая) кромка именовалась рубцом, а сама одежда помимо всего прочего – рубищем: без всякого негативного оттенка, который сейчас присутствует в языке. Об экземпляре из особо дерюжистой ткани говорили: ну до чего же грубая рубашища! Кстати, название рабочей робы пошло отсюда же: это тот же "руб", только произнесенный чуть иначе – через букву "о".
Рожденные в сорочке
О везунчике, которому удается выходить невредимым из смертельно опасных передряг, говорят: в рубашке родился! Ну, или в сорочке – не важно. На самом деле никакая это не сорочка, конечно, а обрывок плодной (амниотической) оболочки, чудом уцелевшей в процессе родов. В том, что эта самая оболочка служит мощным оберегом, верили еще в Древнем Риме, причем не кто-нибудь, а адвокаты, пытавшиеся разжиться магической диковинкой, чтобы обеспечить успех в делах!
Феноменальная везучесть рожденных в рубашке счастливчиков в скандинавских, германских и славянских сказках объяснялась покровительством живущей в заоблачной выси всесильной богини. На Западе ее звали Гольдой, а на Востоке Ягой (в те незапамятные времена она еще была красотка хоть куда, а не горбатая старуха с клюкой). И вот оттуда-то, из-за этого самого облака, где резвятся души нерожденных детей, отправляла их Гольда-Яга на землю, чтобы те приняли человеческий образ. Душа младенца приходила в мир не одна, а с помощниками – ее оберегали добрые духи вроде теперешних ангелов-хранителей. А где им было еще скрываться, кроме как в той самой "рубашке", в которой рождался ребенок?
В начале XIX века британские газеты пестрили объявлениями о продающихся плодных оболочках: без такого талисмана ни один адвокат не являлся в суд, иначе процесс был бы проигран! А в царской России, приступая к сложному начинанию, подобную "сорочку" брали напрокат у знакомых.
Ее не только тщательно сохраняли, но и зашивали в самое ноское платье дитяти, появившегося на свет в этой "одежке", чтобы тот не растерял свое счастье.
Одним словом
Простым, прямым, добрым и смирным человеком в старину восхищались: вот ведь рубаха-парень – душа нараспашку! То есть настолько свой, что дальше некуда: остается только обнять и плакать. Сначала, правда, произносили наоборот – парень-рубаха, но в наше время одно слово с другим почему-то местами поменялось.
Обнищавшему соседу сочувствовали: в одной рубашке остался! А о бедолаге, которого мошенники обобрали до нитки, перешептывались: мол, пустили его лихие люди в одной рубахе, вон до чего дошло! А случись грабеж, вопили на всю ивановскую: "Люди добрые, последнюю рубаху сымают!" ¬– и все как один бросались на помощь потерпевшему.
Сорочкой, как родной матерью, клялись сохранить чужую тайну: "Знай рубаха да подоплёка (подплечники то есть), никому не скажу!" А на горькую долюшку жаловались: рубашкой слезы утираем. О получившем по заслугам беспредельщике говорили: по Ивашке рубашка! На лживые речи откликались присловьем: хорошо поет пташка, да черна рубашка.
Малышам загадывали загадку: без рук, без ног, а рубашки просит. Что за чудо такое? Подушка! А в назидание ребятишкам постарше приговаривали: своя рубаха – свой простор, своя и теснота. Мол, посвоевольничал, набедокурил, не жалуйся, что задал тебе тятька березовой ижицы по первое число! "В рубашке орать (то есть пахать), в шубе сеять", – повторяли детям, чтобы те уважали тяжкий труд пахаря.
Отлынивавшей от работы молодухе напоминали: у ленивой пряхи и про себя нет рубахи! А когда работящий хозяин позволял себе крепко выпить в праздник, оправдывали его пословицей: солдат в отпуску – рубаха из порток. Мол, чего вы привязались к человеку, он же не при исполнении! Однако женское пристрастие к спиртному не одобряли: испила кума бражки, да хватилась рубашки!
Красну девицу, собравшуюся замуж за иноверца, осуждали: веру переменить – не рубашку переодеть. Кандидатом в зятья без копейки за душой возмущались: да у него и рубахи-то своей нет – последняя заложена! Над расфуфыренным женихом потешались: щеголь – что собака, что ни год – то рубаха, а портам и смены нет!
Родителям невестки, вступившимся за обиженную свекрами дочь, напоминали: Параша-то ваша, да рубашка на ней наша! По поводу человеческой неблагодарности замечали: дали нагому рубашку, а он говорит – толста! Беспечного субъекта характеризовали так: когда у Ивашки белая рубашка, тогда у Ивашки и праздник.
А знаете, как наши предки называли полотенце? Рубашно! Да и месячные в те времена женщины именовали в том же духе – "рубашное": видимо, по оставляемым на рубашке следам. Ведь другого нижнего белья у них не было!
Шиворот-навыворот
Чтобы братья и сестры росли дружными да здоровенькими, по обычаю крестильную рубашечку первенца надевали на каждого последующего ребенка в семье.
Отдать последнюю рубаху – значит совершить благородный поступок, но продавать ее нельзя ни в коем случае: это все равно, что сбыть с рук свое счастье. Случайно надеть ее наизнанку тоже не к добру: того и гляди побьют или напоят до положения риз, ну или упадешь ненароком и разобьешься.
Правда, молодой девушке эта примета обещает знакомство с женихом. А если та умудрилась надеть шиворот-навыворот не какую-нибудь там блузку, а ночную сорочку, не сегодня-завтра в дом пожалуют сваты!
Опять же, если вы в лесу заблудились, смело стягивайте рубашку, выворачивайте ее и ныряйте внутрь: тогда для лешего, который вас кругами по чаще водит, станете невидимы и неуязвимы.
Натянуть сорочку задом наперед – хороший знак, предвещающий счастье и удачу, ну, или, по меньшей мере, приятную неожиданность.
Ворот ночной сорочки у вас на пуговицах или каких-нибудь других застежках: кнопках, крючочках, магнитах, липучках, молнии, шнуровке или там ленточкой на бантик завязывается? На ночь всю эту ерунду расстегивайте и развязывайте! Существует поверье, что ангел, осматривающий ночью спящих, радуется свободному вороту, через который может заглянуть в душу человеку, и горюет, обнаружив, что доступ к сердцу дающего храпака подопечного перекрыт для него наглухо. А дьявол, наоборот, счастлив, когда вы застегнуты на все пуговицы, и не доволен, если ночная рубашка нараспашку.
Между прочим, у данной приметы имеется глубокий физиологический подтекст. Ведь если ворот давит на шею и грудь, затрудняя кровообращение и дыхание, так и помереть во сне недолго, или, как говорили в старину, "успать душу". А если не успать, то, как минимум, заработать скачок давления с утра пораньше.
Сунули руку сначала в левый рукав? Это вы зря – плохая ведь примета! Все, что слева, народная молва связывает с нечистой силой. Дали ей фору – пеняйте на себя: неприятности посыплются на голову как из рога изобилия. В общем, с рубашкой нужно обращаться умеючи: ведь это не просто одежда, а в высшей степени магический предмет гардероба!
Из Византии с любовью
Самую древнюю льняную рубашку археологи обнаружили в египетской гробнице, воздвигнутой около 5 тысяч лет назад. Правда, в те незапамятные времена она на себя была ничуть не похожа, а имела вид хитона – одежды из сложенного пополам по вертикали куска ткани (1 м в ширину и 1,8 м в длину). Хитоны носили и в Византии, откуда после крещения Руси распространились и у нас, войдя в моду у князей, но рубахами-то на свой славянский манер и правители, и простые крестьяне щеголяли задолго до обращения в христианство!
То была единственная одежда ребенка от рождения до обряда инициации, после которого тот считался уже взрослым. А обряд этот в разных местностях и даже семьях проводился в разное время. Порой девушка до самой свадьбы ходила в одной рубахе, без сарафана, а "венчальная сорочка" считалась символом невинности невесты. Ее она никогда не шила себе сама (плохая примета), а вот рубашку для жениха девушка была обязана изготовить собственными руками, чтобы ближе нее у него никогда никого не было. Над рубашкой суженого невеста осуществляла магический ритуал: вытиралась ею вместо полотенца накануне свадьбы, попарившись в бане.
Для наших предков сорочка была чем-то вроде визитной карточки: каждая ее деталь и элемент вышивки сообщали важную информацию о том, кто ее носит.
Чтобы уберечь человека от злых духов и болезней, в старину тщательно отделывали вышивкой все отверстия – подол, рукава, но особенно ворот: ведь отсюда в момент смерти вылетала душа. Дабы как можно дольше удержать ее от этого рокового шага, по вырезу располагали охранительный орнамент, причем у богатых людей это было золотое шитье с жемчугами да драгоценными каменьями, которое со временем превратилось в отдельную "наплечную" часть одежды – ожерелье. Так что, вешая на шею нитку бус, вы каждый раз совершаете магический ритуал продления собственной жизни. Ну, разве это не замечательно?