Глазами геолога

Владислав Русанов Владислав Адольфович Русанов родился 12 июня 1966г в Донецке, где окончил среднюю школу и поступил в Донецкий политехнический институт, где в 1988 году получил диплом по специальности «Технология и техника разведки месторождений полезных ископаемых», и начал работать в Отраслевой научно-исследовательской лаборатории морского бурения при Донецком политехническом институте. В составе коллектива лаборатории занимался поисково-съёмочными работами на шельфе северной части Чёрного моря. В 1990 году перешел на кафедру технологии и техники геологоразведочных работ ДПИ, где работает до сих пор. В 1997 году окончил очную аспирантуру при Донецком политехническом институте (Донецкий государственный технический университет), а в 1999 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук по теме: «Обоснование рациональных технологических режимов ударно-вибрационного бурения подводных скважин». В 2003 году решением Аттестационной коллегии Министерства образования и науки Украины Русанову В.А. было присвоено учёное звание доцента. После событий 2014 года был депутатом Народного совета ДНР, из-за чего внесён в санкционные списки стран Евросоюза и бандеровских стран - Украины и Канады. Горжусь личным знакомством с этим ярким представителем интеллигенции Донбасса. По опросу газеты «Донецкие новости» в 2009 году Русанов В. А. вошел в список «100 известных донецких»... Владислав Адольфович Русанов — яркий пример того, как технический ум и творческая душа могут гармонично сосуществовать в одном человеке. Коренной донецкий, он прошёл путь от простого инженера-геолога до доцента своего родного института. И это только одна сторона его таланта. Прекрасно владея несколькими языками, он прославился как продуктивный переводчик англоязычных романов в жанре фэнтези (см.список), более того - сам стал признанным автором научной фантастики и фэнтези. Его уникальный бэкграунд, сформированный морской геологией, стал основой для создания чудных произведений, где научная достоверность сочетается с захватывающими сюжетами. Первый рассказ Русанова «Яйцо грифона» увидел свет в 2002 году в московском журнале «Искатель», а уже через несколько лет он выпустил свой первый роман «Рассветный шквал» (2005) — это первая часть трилогии «Горячие ветры севера», которая сразу же привлекла к нему внимание любителей жанра. Этот роман Владислава Русанова написан в жанре фэнтези, в нем поднимаются вопросы выживания народов, тема древней магии, проблема межрасовых конфликтов, идея единства народов перед лицом общей угрозы. События разворачиваются в суровом мире, где каждый день — борьба за выживание, а древние силы вмешиваются в судьбы людей. Когда-то люди смогли отвоевать эти земли у могущественных сидов-Перворождённых, оттеснив их на север. Теперь же над миром нависла новая угроза, требующая объединения даже давних врагов ради общего спасения. Ключевой элемент сюжета — древний артефакт, принадлежавший расе, жившей на этих землях ещё до появления сидов. Его судьба может решить исход надвигающейся катастрофы, но путь к цели полон опасностей. Герои должны пройти через королевства, раздираемые внутренними конфликтами, заговорами и предательством. Главный герой — недоучившийся маг по прозвищу Молчун. В спутниках у него оказывается его приёмная дочь, опытный воин-мечник и представительница древнего народа сидов, традиционно враждебно настроенного к людям. Получилось увлекательно и интригующе, характеры персонажей очень живые, сюжет напряжённый (там несколько сюжетных линий, идущих параллельно), с глубокой проработкой мира и его истории, и детальным описанием магических систем. С тех пор перу этого автора принадлежит более тридцати книг и множество рассказов, регулярно публикуемых в популярных периодических изданиях, таких как «Человек и наука», «Химия и жизнь», «Порог», «Просто фантастика», «Искатель» и других (см.Библиографию). Он автор фэнтези-романов «Горячие ветры Севера», «Клинки порубежья», «Победитель драконов», «Бронзовый грифон», «Импровиз», «Рифмовойны», «Маг-хранитель». Особого внимания заслуживает цикл «Импровиз» (2022), состоящий из четырёх книг: «Магия менестреля», «Надежда менестреля», «Одиночество менестреля» и «Война менестреля». Эта серия, также написанная в жанре фэнтези, рассказывает о мире, где музыка и магия становятся могущественными инструментами борьбы за справедливость. Проникновенные истории о героях, которые противостоят судьбе и обстоятельствам, завоевали сердца читателей своей глубиной и эмоциональностью. В 2023 году Русанов представил новое произведение — «Крылатые», а в 2024-м выпустил повесть «Охотник», продолжающую расширять его литературную вселенную. Также читатели уже могут познакомиться с его новым проектом — «Рифмовойны. Убить редактора». Это уже вторая часть пока еще дилогии «Рифмовойны» в стиле героическое фэнтези: «...После резни в Вальяверде чтение поэзии вслух под запретом в Империи. Квентин де Грие уехал в Сальгареду, где служит инженером в питомнике огненных саламандр и пишет автобиографический роман "Рифмовойны". Неожиданно его приглашает на аудиенцию кардинал Сальгареды и делает предложение от которого просто нельзя отказаться. Квентин соглашается, но буквально на следующий день на него начинается охота...». В 2015 году Русанов получил премию «Лунная радуга» в номинации «В области литературы» за трилогию «Клинки Порубежья». С 1 ноября 2017 года он - член Союза писателей России. Редактор-составитель сборника гражданской поэзии Донбасса «Час мужества»... Что делает творчество Русанова особенным? Возможно, это его способность черпать вдохновение из реального мира — будь то научные исследования или личный опыт. Его книги часто строятся на базе чётко продуманной системы правил, будь то технологические новшества будущего или законы магии. Однако за всем этим всегда стоит живая история, полная драматизма, юмора и неожиданных поворотов. Владислав Русанов — это автор, который продолжает удивлять своим разнообразием: от научной фантастики до магического фэнтези. Его книги — не просто развлечение, а возможность заглянуть в новые миры, где технологии и магия соседствуют с человеческими страстями и надеждами. Творчество Владислава Русанова неоднократно отмечалось как профессиональным сообществом, так и читателями. В знак признания его вклада в развитие отечественной литературы он был награждён медалью «Сказитель Руси — за заслуги». Эта награда подчёркивает не только его мастерство как писателя, но и его способность создавать истории, которые трогают души людей и сохраняют традиции русской словесности. Данная публикация вызвана избранием Владислава Русанова председателем Союза писателей ДНР 22 ноября с.г. Библиография 2005 — Рассветный шквал (С.-Петербург, Издательство «Крылов»). 2005 — Полуденная буря (С.-Петербург, Издательство «Крылов»). 2005 — Закатный ураган (С.-Петербург, Издательство «Крылов»). 2006 — Клинки Порубежья. Книга 1. Окаянный груз (С.-Петербург, Издательство «Крылов»). 2006 — Клинки Порубежья. Книга 2. Мести не будет (С.-Петербург, Издательство «Крылов»). 2006 — Победитель драконов. Книга 1. Пасынок судьбы (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2007 — Горячие ветры Севера: Рассветный шквал. Полуденная буря. Закатный ураган (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2007 — Победитель драконов. Книга 2. Заложник удачи (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2007 — Бронзовый грифон (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2008 — Серебряный медведь (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2008 — Золотой вепрь (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2008 — Стальной дрозд (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2008 — Ворлок из Гардарики (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2009 — Обряд ворлока (С.-Петербург, Издательство «Крылов») 2010 — Гонец московский (С.-Петербург, Издательство «Астрель-СПб») 2011 — Дороги и судьбы (сборник рассказов, Луганск, Издательство «Шико») 2011 — Отрок московский (С.-Петербург, Издательство «Астрель-СПб») 2013 — Братья крови (Москва, Издательство «АСТ») 2014 — Клинки Порубежья. Книга 3. Весна надежды (Луганск, Издательство «Шико») 2014 — Импровиз. Сердце менестреля (Москва, Издательство «ЭКСМО») 2015 — Аскольдова могила (Севастополь, Издательство «Шико-Севастополь») 2018 — Отвори мне уста (сборник стихотворений) (Донецк, Издательский дом «Edit») 2020 — Пиксельные ментики (сборник стихотворений) (Донецк, Издательство «РАПАН-ПРИНТ») 2021 — Операция "Книжный червь" (повесть) (Донецк, Издательство «РАПАН-ПРИНТ») 2022 — Рифмовойны (фэнтези-роман) (Донецк, Издательство «РАПАН-ПРИНТ») 2022 — Маг-хранитель (Симферополь, ИД «СеЖеГа») 2023 — НЕпоэт (сборник стихотворений) (Донецк, Издательство «РАПАН-ПРИНТ») 2024 — Маг — хранитель Слова (Симферополь, ИД «СеЖеГа») 2025 — Геометрия смыслов (сборник стихотворений) (Донецк, Издательство «РАПАН-ПРИНТ») Сетевые публикации 2022 — Импровиз. Магия менестреля (фэнтези-роман). 2022 — Импровиз. Надежда менестреля (фэнтези-роман). 2022 — Импровиз. Одиночество менестреля (фэнтези-роман). 2022 — Импровиз. Война менестреля (фэнтези-роман). 2023 — Крылатые (фэнтези-роман). 2024 — Охотник (повесть) (фэнтези-роман). 2025 — Рифмовойны. Убить редактора (фэнтези-роман). Переводы 2008 — Артур Конан Дойл «Явление фейри» перевод В.Русанова. 2010 — Энгус Дональд «Робин Гуд. Разбойник» перевод В.Русанова. 2010 — Кит Р. А. Де Кандидо «Кольцо ненависти» перевод В.Русанова. 2010 — Грегори Киз «Адский город» перевод В.Русанова . 2011 — Кристофер Пол «Меч тамплиеров» перевод В.Русанова. 2011 — Джеймс Клеменс «Врата Ведьмы» перевод В.Русанова. 2012 — Джеймс Клеменс «Звезда Ведьмы» перевод В.Русанова. 2013 — Гиллиан Флинн «Исчезнувшая» перевод В.Русанова. 2013 — Джон Джозеф Адамс (составитель) «Путь волшебника» (сборник рассказов), перевод В.Русанова. 2014 — Джо Аберкромби «Красная страна» перевод В.Русанова. 2025 — Сказки и быль (голоса англоязычной поэзии в переводах Владислава Русанова).

Комаровский уголь. Труд для Победы. Бурый уголь для нужд блокадного Ленинграда и железных дорог, в том числе для паровозов железной дороги жизни, добывали в 1943 году из угольных шахт в окрестностях посёлка Комарово. Этот значительный вклад в нашу Победу внесли геологи ленинградского метростроя. Привожу в сокращении заметки комаровского краеведа Р.Ефимова о этих событиях. Село Комарово — относительно молодое. Оно образовалось в декабре 1943 года как посёлок городского типа. Причина его возникновения связана с трагическими страницами истории Великой Отечественной войны. Ещё до войны, в 1939 году, началась эксплуатация открытым способом месторождения бурого угля у деревушки Комарово, в которой тогда было всего 25 домов. В 1941 году работы остановились, а шахты потом в связи с угрозой оккупации затопили. Но, когда Донбасс оказался оккупирован немцами, а Подмосковный угольный бассейн разрушен, блокадный Ленинград и его железная дорога стали остро нуждаться в топливе, вспомнили о залежах этого полезного ископаемого на территории Любытинского района. Для проведения шахтостроительных и геологических работ в конце 1942 года были организованы трест «Ленинградуголь» и «Комаровское шахтоуправление». Вначале на шахтах работало не более тысячи человек, поскольку одновременно строилась ледово-свайная переправа через Ладогу, куда и был отправлен основной контингент метростроевцев. Кругом были лес, кустарник, безлюдные холмы. Начали с раскорчевки леса, формирования строительных площадок, сделали просеки, проложили три километра железной дороги, а уже к 10 декабря заложили 18 стволов пяти шахтных полей. Зима была суровой, но жили в неотапливаемых палатках: досок и лесоматериала не было даже для крепления стволов. Людей, прибывших в Комарово, размещали в палатках, крестьянских домах и бараках. Проходка велась вручную — лопатами, ломами, кайлами. Не хватало всего - сказывался отрыв от базы, от своих заводов и предприятий в Ленинграде. Начальник политотдела Метростроя докладывал в обком партии: «Объем и темп работ не обеспечиваются материалами и оборудованием. Остро стоят вопросы энергоснабжения для механизации и освещения, обеспечения ГСМ, пилолесом, рельсами, прокатом». В ожидании поставок по ледовой дороге руководство Метростроя на месте принимало невероятные меры по повышению производительности труда. Ядром коллектива стали подразделения: Тоннельрем-1 (тоннельно-мостовой ремонтно-восстановительный поезд), и ПДК-12 (поезд деревянных конструкций), во главе с метростроевцами Б.Киселевым и Г.П.Петровым. Коммунисты возглавили борьбу за увеличение скорости проходки стволов под лозунгом «Ленинград ждет угля!». Вскоре появились первые бригады скоростной проходки — А.Иванова, В.Степанова, П.Тимофеева и И.Лихачева, выполнявшие норму на 150—200 процентов. Когда бригада Н.Акимова однажды не выполнила норму, в забой спустился секретарь партбюро Ф.Жилин: «Мы в долгу перед городом, уходить нельзя!», и работал вместе с бригадой. Поначалу было очень трудно, но в январе насчитывалось уже 26 заложенных стволов, но 19 из них было затоплено - по мере проходки увеличивался приток грунтовых вод. Однажды секретарь бюро ВЛКСМ П.И.Безродный заменил заболевшего старшего смены в забое. Все шло нормально. Как раз дошли до пересечки— здесь основная штольня пересекалась с рабочими. И вдруг — резкий приток воды, потолок проседает, шевелится. Кто-то, убегая, задел кабель. Погас свет. Страшно, когда в шахте нет света. А тут еще и грозящий надолго остановить работу обвал. Безродный, с комсомольцами А.Дрязговым, М.Виноградовым и А.Бельчиковым, захлебываясь в потоке воды и грязи, укрепили готовый рухнуть свод, и после этого загорелся свет. Вернулись и убежавшие. Смена продолжила работу. Ни слова упрека не было сказано тем, кто струсил: это были самые молодые ребята и девчонки на стройке. В иных стволах приток воды составлял 7 тонн в час. Ее выкачивали ведрами вместо водоотливных насосов. Откачка воды производилась непрерывно, круглосуточно, в течение нескольких дней. Многие смены работали только «на воде» - на водоотлив становились все, кто мог стоять на ногах. В ход шли даже ведра для питьевой воды. Из-за отсутствия механизации грунт из шахт доставляли наверх перекидкой по 7—8 полкам, то есть каждую лопату грунта метростроевцы перебрасывали несколько раз. Измотанный трудом в шахте или «на воде», рабочий приходил в промёрзшую палатку, а у многих не было даже матрацев, смены белья. Некоторые командиры подразделений заботились только о производственных показателях. Политотдел Метростроя организовал обследование бытовых условий и обнаружил нетерпимое положение работников. Началась битва за лучший быт. Были построены жилые бараки, в них сооружены сушилки для одежды и белья проходчиков, организован жесткий контроль за графиком работы бань, дезинфекции, прачечных, парикмахерской. Проводилось утепление жилья подручными средствами - комсомольцы соревновались за лучшее его содержание. Был организован клуб. Налажено снабжение спецодеждой, бельем, обувь, матрацами, приобрели посуду и умывальники. В столовую было доставлено 32 тонны овощей. Конечно, далеко не все нужды удалось удовлетворить в условиях блокады, но забота о людях вызвала ответный отклик. Проходчики приняли обязательство выдать на-гора первый уголь к 25-й годовщине Советской Армии, а к 1 мая направить городу 600 тонн угля. Тут надо отметить, что для метростроевцев добыча угля не была заданием, которое состояло в том, чтобы построить шахту и передать ее шахтерам. Но на завершающей стадии строительства, при проходке рудничных дворов и штреков, они непременно выдавали на-гора вместе с грунтом и уголь. И вот из этого-то угля составился у метростроевцев Первомайский эшелон — 1000 тонн! Поезд шел по свайно-ледовому низководному мосту через Неву, который со стороны Ладоги был окаймлен живой цепью ленинградцев-метростроевцев и воинов, защищавших мост ото льдов. Вернувшийся сопровождавший поезд парторг Ю.Я.Сунцов рассказал комаровским шахтером о том, что видел: «Мы тут — как в раю, а они — под артобстрелом». Из Ленинграда пришло письмо, в котором строителей благодарили за ценный подарок. «Чем скорее и больше город Ленина получит топлива, тем больше будет выпущено вооружения, боеприпасов, тем скорее наступит час окончательного разгрома немецко-фашистских разбойников». В апреле личный состав строителей комаровских шахт увеличился до двух с половиной тысяч человек. Здесь работала почти половина метростроевцев! Тут были подразделения Путьрем-1, Путьрем-2 (путевые ремонтно-восстановительные поезда), которые и трудились ранее на Ладоге и Неве, под огнем противника. И хотя многие рабочие впервые принялись за шахтерское дело, метростроевская закалка сказалась. Вскоре в этих подразделениях появились передовые бригады. Но были среди пополнения и новички, которые понятия не имели о шахтах. Подавляющее большинство их составляли совсем молодые девчонки - в 12 сменах на 290 человек было только 32 мужчины. Они была призваны на трудовой фронт через военкомат Новгородской области летом 1943 года. И теперь с ужасом стояли перед холодной дырой в земле, куда им нужно было спускаться на работу. Причем нельзя было их «пощадить»,— кадровых проходчиков забрал фронт. «За победу над врагом!Нас не испугаешь» — сказала Н.Ельнова. «Девушки, не бойтесь! Овладеем новой специальностью!»,—сказала Ф.Карпенко. Они первыми пошли в забой, а вскоре возглавили комсомольско-молодежные бригады, которые показали высокую производительность труда. Молодежи на комаровских шахтах принадлежала особая роль. Из 400 метров вертикальных выработок (стволов) молодежь сделала 300, из 4200 метров горизонтальных выработок—3800. Одним словом, комсомольцы и молодежь выдали три четверти всей проходки. На строительство шахт прибыли также призванные на трудовой фронт пожилые казахи, узбеки, таджики и рабочие других национальностей, прибывшие с «большой земли». Особо отмечена группа корейцев, прибывших из Каракалпакской АССР. Для всех них были организованы кружки по изучению русского языка, и политинформации. Чувствовали они себя среди метростроевцев как в дружной семье. Добывать топливо было трудно. Толщина пласта составляла не более метра, в некоторых шахтах и того меньше — 30—40 сантиметров. Работать приходилось лёжа, передвигаться — по-пластунски. Мешала сырость в забоях. Люди получали травмы, болели, в том числе и такими серьёзными болезнями, как тиф. Когда начинались бомбёжки, горняки выходили из шахт. В ноябре действовало уже девять шахт и строилось ещё пять. К1 всем шахтам проложены пути линии узкоколейной железной дороги протяжённостью 2-3 километра, соединявшие шахты с местом перегруза угля на широкую колею, и с электростанцией в посёлке Комарово, работавшей на угле. Надвигалась зима, последняя блокадная зима с ее трудностями и проблемами. Строителям приходилось отдавать для нужд фронта всё - не хватало продуктов, резиновых сапог, одежды, мыла. Но метростроевцы не снижали темпов — их задачей была сдача последней шахты до Нового года... К 1944 году всего по тресту было добыто 230,4 тысячи тонн угля, а отгружено потребителям 195 тысяч тонн. Всего за период с 1943 по 1946 год трест «Ленинградуголь» поставил Ленинграду полтора миллиона тонн угля. За успешное освоение нового месторождения 76 человек из коллектива треста были награждены орденами и медалями. В том числе и Сергей Касьянович Васютин, шахтёр из Донбасса, освоивший все основные подземные профессии. В Комарово он приехал по путёвке партии в марте 1942 года. На новом для него месторождении Васютину поручили самое ответственное дело — крепление горных выработок, так как в Комарове кровля была слабее, чем в других угольных месторождениях. Он вносит предложение об её улучшении. Сам на практике разрабатывает свой метод отбойки угля. 170—180 процентов от нормы стали его постоянной выработкой. За восстановление и строительство угольных шахт Сергею Васютину присвоено звание Героя Социалистического Труда. Добыча угля в Комарове прекратилась в 1952 году. К этому времени транспортная инфраструктура СССР была восстановлена. Добыча бурого угля — переходного звена между торфом и каменным углём — перестала быть рентабельной. Шахты законсервировали, бараки разобрали и вывезли. В настоящее время городок в запустении, и лишь названия улиц напоминают о былой трудовой славе военного времени...

Всё в прошлом....

Клип 292. Сто дорог.(Что нам знакомые дома).

Наверное это все же РУКОТВОРНОЕ чудо.

НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ИМЕНА. Виктор Иванович Воробьёв (1875—1906) — русский знаменитый ученый-минералог, хранитель Минералогического отделения Геологического музея им. Петра Великого Императорской Академии Наук с 1900 по 1906 г. (ныне это Минералогический музей РАН им. А.Е.Ферсмана). Исследователь геологического строения, минералогии Кавказа, Урала, Сибири. «Горы любят молчание, наука требует жертв». Родился в городе Екатеринодаре, где семью Воробьёвых хорошо знали. Отец — землемер комиссии межевого управления Кубанской области коллежский советник Иван Никифорович Воробьев, был гласным городской Думы, и членом Екатеринодарской городской управы, исполнял также должность казначея в Кубанском экономическом обществе, но пользовался уважением не только за общественную работу. В своём родовом имении Чохрак близ станицы Костромской в 1901 году Иван Никифорович из своих средств построил и открыл отдельное здание начальной школы с квартирой для учителя, где учились восемнадцать мальчиков и девочек. Учебники и тетради им Иван Воробьёв покупал сам, иногородние или сироты освобождались от оплаты. Дети хуторян благодаря ему имели возможность учиться грамоте. Отправляясь на летние работы, отец часто брал с собой своих трех сыновей, из которых Виктор был самым младшим. Во время этих поездок мальчики собирали растения, коллекции насекомых, яиц, птиц, и минералов, так что уже в самом юном возрасте, во время поездок по кубанским степям и станицам, юный Виктор сблизился с природой и полюбил её. Девяти лет он поступил в Екатеринодарскую мужскую гимназию, где скоро сделался любимцем учителей за трудолюбие и способности, а товарищей — за хороший, сердечный характер. Большое и благотворное влияние на юного Виктора оказал молодой учитель латинского языка Н.Ф.Мельников-Разведенков, с которым он особенно сблизился, будучи в пятом классе. К этому же приблизительно периоду относится его увлечение музыкой. Услыхав на одном из концертов игру приехавшего в Екатеринодар скрипача Г.Т.Швачкина, только что окончившего тогда консерваторию, Виктор на другой же день начал брать у него уроки, и через год уже порядочно играл на скрипке, принимая участие в домашних трио и квартетах. Хотя позднее другие интересы заставили его совершенно оставить скрипку, он остался горячим любителем и знатоком музыки, а с своим учителем и далее поддерживал самые дружеские отношения. Виктор был также большой любитель живописи, и сам рисовал очень недурно, хотя никогда этим серьезно не занимался. В 1893 году, окончив гимназию с серебряной медалью, Виктор Иванович поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Будучи студентом третьего курса, он вместе с тремя товарищами присоединился к землемерной партии, работающей в верховьях реки Белой. Из этой экспедиции он привез заметки о строении гор Кавказа, и найденные среди известняков буро-зеленый серпентин и глыбу малахита, которые передал в геологический музей университета. Год спустя по материалам экспедиции выйдет его первая научная статья, обнаружившую в молодом авторе не только недюжинную наблюдательность и горячую любовь к природе, но и дышащая поэзией: «Ночью, когда луна своим мягким светом облила вершины гор, обрывы и снега Фишта стали еще грандиозней…». Виктор Иванович очень любил вспоминать об этой поездке и всегда охотно рассказывал ее отдельные эпизоды; видимо, она оставила глубокий след в его душе и определила до известной степени его дальнейшую деятельность, как исследователя Кавказа. Осенью 1895 года Виктор Иванович начал серьёзно заниматься минералогией, начав работать в минералогическом кабинете университета. Летом 1896, летом, он, совместно с известным альпинистом, и топографом А.В.Пастуховым, предпринял восхождение на Эльбрус. По признанию самого Воробьева, он с тем же Пастуховым собирался пробраться и в Гималаи, но смерть последнего разрушила эти планы. По окончании учёбы в 1897 году, Виктор Иванович участвовал в подготовке и в проведении Седьмого международного геологического конгресса, который проводился в тот год в Петербурге - в качестве деятельного помощника профессора Ф.Ю.Левинсона-Лессинга он сопровождал экскурсию участников конгресса в поездке на Кавказ, по Военно-Грузинской дороге. По окончании курса Виктор Иванович был оставлен при университете, и работал в минералогическом кабинете университета до весны 1898 года, когда он уехал в Мюнхен в аспирантуру, к известному минералогу - профессору Паулю Гроту. Он проработает год в минералогическом кабинете университета и уедет в Мюнхен к известному профессору Паулю Гроту: систематизирует его обширную коллекцию минералов, будет вести исследования по только что открытому методу Рентгена, станет любимым учеником Грота. В Гейдельбергском университете публикует несколько научных работ, его «Кристаллографическое исследование по турмалину с Цейлона» получит престижную Николае-Максимилиановскую премию, а молодой минералог из России - известность в научных кругах Западной Европы. После возвращения из Мюнхена осенью 1900 года Виктор Воробьёв был приглашен на работу в Геологический музей его директором Ф.Н.Чернышевым - в качестве главного хранителя Минералогического отдела. На него была возложена разборка и устройство минералогического кабинета в музее. Талантливый молодой ученый энергично взялся за приведение в порядок заброшенной и запутанной коллекции минералов, её изучение, пополнение и систематизацию. С осени 1901 года Виктор Иванович всецело отдался музейной работе, и практически в одиночку привёл в порядок обширные минералогические коллекции. Стремясь поскорее привести коллекции в порядок, Виктор Иванович почти оставил личную научную работу. Однако, несмотря на массу музейной работы, Виктор Иванович не переставал, хоть и урывками, работать научно. Находя что-нибудь интересное в разбираемых в Музее коллекциях, он делился своими наблюдениями в Минералогическом обществе, делая небольшие, но всегда интересные сообщения. По ходу этой работы он выступал в Императорском Санкт-Петербургском минералогическом обществе с сообщениями об интересных находках в разбираемых им коллекциях. Он всесторонне изучал турмалины из различных месторождений острова Цейлон, нашего Урала (Шайтанка, Липовка, Сарапулка), США, Саксонии; гранаты (гроссуляр из Якутии, демантоид, уваровит из россыпей Урала); пренит из Монголии; берилл, эвклаз, кварц и полевые шпаты с Урала. Его основные работы того времени: "Об оптическом строении граната из Евгение-Максимилиановских копей", "Кристаллические исследования турмалина с Цейлона и некоторых других месторождений", "О кварце и полевых шпатах из копей горы Мокруша и об уваровите из Билимбаевской дачи на Урале" - выдавали в нём ученого широкого масштаба, с большим будущим. Воробьёв совмещал эту деятельность с преподаванием в университете, где руководил практическими занятиями студентов. Сотрудничал с Энциклопедическим словарём Брокгауза и Эфрона, где вёл отдел минералогии и кристаллографии - с буквы «Т» до конца Словаря. Состоял в Императорском Русском географическом и Императорском Санкт-Петербургском минералогическом обществах. Во время пребывания в своем родном городе Екатеринодаре в 1902 году он также выступал с популярными публичными лекциями, где пользовался большим успехом слушателей. Одна из них - «О вулканизме» - оказалась для него особо судьбоносной... Но об этом чуть ниже. Был активным путешественником-исследователем. Более всего его интересовали Кавказские горы, хорошо известные ему с детства. В частности он организовал ряд комплексных экспедиций в горы Кубанской области. Забираясь в места, где еще не бывала нога геолога, Виктор Иванович всегда привозил оттуда интересный геологический материал. Но он никогда не ограничивался этим, а всегда стремился по возможности к всестороннему исследованию посещенной местности. Кавказом Виктор Иванович интересовался глубоко и всесторонне, он надеялся привлечь к совместной работе в горах Кубанской области возможно большее число специалистов, и особенно мечтал о научном исследовании Кавказских ледников — планы, которым не было суждено сбыться. Так, в 1903 году, по его инициативе Виктора Ивановича, Петербургский Университет командировал с ним студента-естественника Ю.А.Филиппенко, собравшего очень интересную коллекцию почв и обширную зоологическую коллекцию. В экспедицию 1906 года Виктор Иванович привлек ботаника Б.И.Клопотова от Ботанического Сада, собравшего большой гербарий. Предоставленные великим князем С.М.Романовым несколько егерей, не только хорошо знали места, но и были опытными препараторами, и собрали прекрасную, зоологическую коллекцию. Собирались и этнографические коллекции. Что же касается главных работ экспедиции — геологических, то здесь Виктору Ивановичу удалось сделать открытия, которые заставили многое пересмотреть в геологии Кавказа. В первую очередь, речь идет об описании им отложений верхнего тpиaca альпийского типа с богатой и характерной фауной, лежащих к западу от Псебая. Триасовые отложения пользуются значительным распространением вдоль северного склона Кавказского хребта. Поскольку ранее тут триасовые отложения не изучались, они на Кавказе теперь навсегда связаны с именем Виктора Ивановича Воробьева. Так же Виктору Ивановичу удалось открыть очень интересное месторождение кальцита, прекрасная коллекция кристаллов которого была доставлена в Музей. Последняя поездка Воробьева была организована на средства Академии Наук. Он предполагал пробраться в верховья реки Малая Лабы, пройти оттуда в верховья Большой Лабы и потом, долинами Заагдана и Большой Лабы, выйти из гор вниз. Вместе с его маршрутом 1903 года — по реке Белой, это дало бы три почти параллельных друг другу пересечения северо-западного Кавказа — в местности, наименее известной тогда в геологическом отношении. 29-го июня 1906 года Виктор Иванович с врачом Гамбургером, ботаником Клопотовым и 10-ю казаками при 29 вьючных лошадях выступили из станицы Псебайской, а в первых числах августа были уже вблизи главного водораздела Кавказского хребта, у горы Дзитаку, в верховьях реки Киши, правого притока Белой. Утром 7-го августа, отправив основной караван с Гамбургером и Клопотовым пройти в обход к месту слияния pек Киши и Китайской, а сам налегке, с фотоаппаратом и двумя казаками, Федором и Иваном Чепурновыми, пошёл к горе Дзитаку, «на перевал между Кишой и Китайской, думая тем сократить время работ», как он пишет в своем дневнике. Добравшись благополучно до этого перевала, отдохнув здесь, и сняв ряд фотографий, Виктор Иванович со своими спутниками начал спускаться по очень крутому, скалистому скату к леднику. Видимо этот маршрут был выбран им как наиболее короткий. Казаки же советовали Воробьеву выбрать другой, болee спокойный путь — перевалить в долину реки Китайской, ниже ледника, и подойти к последнему снизу. Впрочем, пока Виктор Иванович занимался фотографированием, они сделали небольшую разведку пути, и нашли, что к леднику тут спуститься можно, и действительно, все трое спустились и вполне благополучно взошли на ледник, чуть только не потеряв фотографического аппарата, выпавшего из рук Федора Чепурнова и покатившегося вниз. На этом спуске они наткнулись на медведя, которого убили, взяв его голову для коллекции. Вверху ледника они были около 17 часов вечера (это последняя запись, сделанная Воробьевым в его дневнике) и начали спускаться по его уже обледеневшей к вечеру поверхности. Виктор Иванович был в альпийских сапогах с гвоздями, но без "кошек", которые накануне он отдал местному пастуху-осетину, подарившему им сыр, и Иван Чепурнов, имевший "кошки", пошел первым, делая молотком ступеньки во льду, чтобы помогать ему спускаться. Начало ледника было очень круто, и Виктор Иванович шел зигзагами, перекидываясь репликами с казаками. Вскоре он благополучно спустился на снежник, тоже наклонный, но все же поположе, где можно было и идти без долбежки ступенек. Казаки просили Воробьева не отдаляться: «Ваше Благородие, Вы далеко не ходите, тут опасно, давайте вместе идти: гуртом веселее», но тот не послушал, и прошел вперед них на сотню шагов. Выйдя следом на снежник, казаки обнаружили исчезновение Воробьева на его поверхности, и бросились его искать. Нашли в ледяной расщелине, куда, судя по следам на снегу «длиною сажен 10-20», он скатился, поскользнувшись. Там он лежал на «крыгах» (глыбах льда, застрявших в ледовой трещине), на глубине всего 2-5 сажен, но по видимости, упал туда он крайне неудачно - головой вниз, что и привело его к моментальной смерти. Пока егеря спустились вниз, пока воссоединились с основной командой, а той пришлось сначала спуститься к лагерю, за запасами иссякнувших продуктов питания - тело Воробьева подняли из трещины только через три дня... Известие о гибели молодого ученого исследователя потрясло научную общественность России. 115 лет назад, 21 августа 1906 года в Екатеринодаре, на Всесвятском кладбище, собралась масса народа. Своего земляка, 30-летнего ученого-минералога Виктора Ивановича Воробьева, провожали в последний путь сотни екатеринодарцев. Это печальное событие было отмечено прессой. Газета «Кубанская жизнь» опубликовала некролог на смерть В.И.Воробьева: «Мир его праху. Он погиб славной смертью на своем посту неутомимого и отважного исследователя, в борьбе с бесстрастной природой, во славу знания и науки. Sit tibi terra levis…». Не остались в стороне и общественные организации. На заседании Общества любителей изучения Кубанской области С.И.Борчевским был прочитан доклад «Памяти Виктора Ивановича Воробьева». Ознакомив собрание с биографией молодого и рано погибшего ученого, докладчик поделился личными воспоминаниями о покойном исследоателе природы. Товарищ покойного, врач Н.Ф.Гамбургер, участвовавший в экспедиции, рассказал о последних минутах жизни его и о подробностях катастрофы у спуска с горы Дзитаку. Воробьев был похоронен в семейном склепе на Всесвятском кладбище. На его черном мраморном надгробии на Всесвятском кладбище, была высечена карта России и строки из дневника Виктора Ивановича Воробьёва: «Горы любят молчание. Наука требует жертв». В советское время, в годы революционного лихолетья, это захоронение подверглось разрушению, семейный склеп Воробьёвых был осквернён и завален мусором. Согласно завещанию Виктора Воробьева его большая научная библиотека была передана Геологическому музею, а все его накопления (20 тыс. руб.) — Академии наук на приобретение минералогических коллекций. Так на эти деньги была, например, приобретена ценная коллекция К.А.Шишковского (около 100 образцов). Его именем названы ледник у горы Дзитаку (тот самый, на месте его гибели), ручей, из этого ледника вытекающий (впадает в реку Китайка, которая впадает в реку Киша, приток Белой), перевал (2620 м) и горная вершина (2854,4 м) на Северном Кавказе, а так же воробьевит — минерал, описанный В.И.Вернадским в 1908 году, и названный им так в честь погибшего коллеги. Это разновидность берилла розового цвета, обнаруженная на Урале. Продажные еропеоиды в благодарность за большие гранты от финансиста Моргана в 1911 году "переоткрыли" этот минерал, и нарекли его морганитом , так он за рубежом теперь и называется, но в странах СНГ его именуют именно воробьевитом. Вот только никто и не помнит уже, почему он называется именно так... Свойства воробьевита (морганита). Он относится к бериллиевой группе минералов и обладает обычными для них физико-химическими свойствами. Это разновидность берилла нежного розового цвета, что связано с наличием в камне микро включений марганца, и железа, обогащенная Cs и Li (содержащая до 3,1 % Cs2O и до 1,39 % Li2O). Таблитчатые и короткостолбчатые кристаллы от почти бесцветного до бледно-розового и ярко-розового цвета. Его кристаллы очень красивы, и получили название у геммологов «камень счастья». Этот самоцвет классифицируется как полудрагоценный, но выглядит «на миллион». Натуральный камень дорог, его сложно найти, и он почти не употребляется в ювелирных изделиях. Потому что воробьевит является достаточно радиоактивным камнем. Безопасными считаются лишь мелкие слабоокрашенные экземпляры. В более крупных камнях, имеющих ярко выраженную окраску, уровень радиации превышает допустимую норму. Такой минерал запрещено хранить и обрабатывать в местах, где находится большое количество людей. При хранении и перемещении на таре обязательно должен быть знак, предупреждающий о радиации. Леднику Воробьева тоже не повезло: в 1932 году геолог В.Н.Робинсон составил геологическую карту бассейна рек Малой Лабы и Белой, на которой отмечает ледник Воробьева в левом истоке р. Китайки, но на изданных в дальнейшем картах, составленных генштабом, этот ледник либо вовсе лишен названия, либо «ледником Воробьева» совершенно неверно подписывают ледник, расположенный в правом истоке реки Китайка (ледник №24 по Каталогу ледников СССР, в то время как ледник Воробьева проходит в каталоге под номером 21). Хочется верить, что рано или поздно историческая справедливость будет восстановлена, и на новых картах ледник Воробьева будет отмечен там, где ему полагается. ========================= И хотя геология на этом заканчивается, не могу не присоединить к заметке эту красивую историю любви ученого... 15 июня 1902 года — за 4 года до роковых событий.... Будучи в Екатеринодаре, Виктор Иванович прочитал лекцию «О вулканизме» в местном университете. Затем многие слушатели собрались у него дома. Посетителей было великое множество, как будто все переместились с лекционных скамей сразу в дом Воробьёва. Несомненно, его выступление произвело большой фурор не только в научных кругах, но и среди обычных жителей Екатеринодара. - Я поражен, - Бекетов, ровесник Воробьева и коллега из Географического общества, рассматривал дневник ученого, внимательно наблюдавшего за реакцией собеседника. - Здесь присутствуют экземпляры, которые я никогда ранее не видел в нашем крае. Кстати, кто делал эти рисунки? - Я лично. С детства немного увлекался живописью, но далее несерьезного хобби это не зашло. - У вас очень умелая рука, - супруга Бекетова с улыбкой заглядывала в книгу. - Вы никогда не рисовали портреты или пейзажи? - Это так моя дражайшая супруга намекает на то, что хочет от вас личный портрет в рамочке, - ухмыльнулся Бекетов. Его взгляд скользнул в сторону, откуда зазвучал негромкий перебор фортепианных клавиш. - Кстати, о талантах. Наслышан, что вы и на скрипке умелец. Не прочь усладить наш слух вместе с этой барышней? Тоже услышав звуки музыки, Виктор удивленно обернулся. За его черным лакированным фортепиано сидела темноволосая девушка в скромном, но очаровательном зеленом платье. Её тонкие пальчики аккуратно порхали над белыми клавишами, изучая инструмент и его возможности — мелодия еще не звучала, но первые мотивы уже были ясны. Виктор, бросив напоследок: «Прошу меня извинить», подошел ближе. - Людвиг ван Бетховен, «К Элизе», 1810 год, - он с улыбкой вгляделся в ее изумрудные глаза, которые так прелестно дополняет платье. - Желаете присоединиться? - девушка без кокетства, но с явной симпатией сделала движение в сторону, приглашая его рядом на скамью. - Прошу, не вставайте. Надеюсь, Вы не против «второй скрипки»? - с этими словами Виктор взял с соседнего столика свою струнную «подругу». Под заинтересованными взглядами гостей молодой человек и незнакомка начали играть бессмертное произведение немецкого композитора. Звонкая скрипка умело аккомпанировала нежному фортепиано, без единой ошибки подстроившись под его темп. Все это время, юноша и девушка мимолетно переглядывались, без какого-либо стеснения или неловкости. Скорее, с затаенным интересом. Импровизированный концерт не закончился одним произведением, продолжившись ещё несколькими, чрезвычайно «живыми» композициями. Наконец, они закончили музицировать, сорвав шквал аплодисментов. Но все это было неважно для Виктора, сердце которого уже принадлежало незнакомке. Он отставил скрипку и поцеловал её смуглую кисть руки, на которой не было кольца. - Могу я узнать ваше имя? - Агния. Агния Мамврийская. - Не может быть… Вы ученица Швачкина? Брюнетка удивленно распахнула глаза. - Вы тоже брали у него уроки? Виктор улыбнулся самой широкой своей улыбкой, незаметно для самого себя так и не отпустив руку пианистки. - Предпочту послушать о ваших уроках… и о вас, Агния. Виктор так и не успел обвенчаться со своей невестой. А Агния до самой смерти уже никому более не отдавала свою любовь, войдя в легенды старожилов Екатеринодара под именем «кубанская Сольвейг»…

#ГеоргийФедотов

#ГеоргийФедотов