«ЧЕРНЫЕ ГЕОЛОГИ»

"Здесь… Здесь он рухнул с отвесного склона. Он летел, и никто этого не видел. Может быть, он кричал, но никто не слышал этого… И он рухнул в долину, увлекая за собой сорок две тонны камней, льда и снега…" Братья Стругацкие
Эту заметку я задумал ещё год назад, даже набрал заголовок и разметил фото на вое страничке, но забросил, и оставил незавершённой. И вот теперь ОК поторапливает меня - завершить начатое, или убрать её с глаз долой. Вот, завершаю.
Мой лингвистически интерес к термину «Чёрные геологи» вынудил меня с присущей мне дотошностью установить все более-менее значимые его значения. Их получилось три: фольклорный, криминальный и национально-кадровый. Рассмотрим их по порядку.
Значение 1: Профессиональный фольклор (народное творчество)… Что за ним? Легенда и байки про «чёрных геологов», по моему мнению, явно имеют корни своего происхождения в страшилках пионерских лагерей про «чёрную руку», «чёрного вожатого», и прочее - помните, там ещё в конце таинственного, шёпотом рассказа, надо было крикнуть: «отдай моё сердце!». На которую столь же явно наложилась устойчивая легенда про «чёрного альпиниста», породившая целый букет «чёрных специалистов» разного рода полевых экспедиций: «чёрного археолога», «чёрного спелеолога», «чёрного геодезиста», и т.д. Её породила ещё в 1930-е вольница так называемых «столбистов», что требует некоторых пояснений. «Столбизм» – это такое местное красноярское явление. Выходы сиенитовых скал напротив города, на правом берегу Енисея, привлекали экстремалов ещё с XVIII века. Есть сведения, что уже тогда забираться на эти причудливые «столбы» считалось «ухарской забавой» среди умельцев Красноярска, и пригородных деревень. В 1929 году был создан заповедник «Столбы», существующий по сей день, превратившийся в место подготовки альпинистов, здесь начинали такие «профи», как братья Абалаковы, один из которых, Евгений Михайлович Абалаков, в 1933 году взошёл на высочайший пик СССР – пик Коммунизма (тогда – пик Сталина). С ростом огромного города все больше людей шло в этот заповедник - чаще не для того, чтобы «лазать», а для того, чтобы провести какое-то время не в городе и «пообщаться». Это была своего рода «тусовка фанатов», прообраз современных туристов. Она создала собственную субкультуру, т.е. «культуру в культуре», в которой важное место занимал фольклор, в том числе и на мистические темы. «Столбистские» истории сводятся к достаточно нехитрым сюжетам: 1) сказки об огнях (синих, красных, зелёных), блуждающих по ночам сами собой в тех или иных местах; 2) истории об идолах, которые сами собой выкапываются из земли, бродят по ночам, и наклоняются над теми, кто спит под открытым небом; 3) о привидениях погибших столбистов, которые заходят в дома или подсаживаются к костру. Большая часть всех этих историй удивительно примитивна. Среди них главенствует объединяющая все эти три темы байка о «чёрном альпинисте», который среди ночи заглянул в палатку к двум альпинистам, что заночевали посреди недоступной стены, и попросил еду. Один альпинист спросонья послал его, а второй отдал последнюю банку. Утром он не смог разбудить товарища - тот замёрз ночью до смерти. То, что альпинисты сплошь фаталисты, и в «чёрного альпиниста» верят серьёзно, я сам знаю не понаслышке. Они всегда ставят на общий стол лишнюю отдельную миску для «сами знаете для кого», никогда не открывают последнюю банку тушёнки, и безропотно отдают свою еду всем, кто попросит: а вдруг незнакомец – это и есть «чёрный альпинист»?! История про «чёрного альпиниста» выходят за пределы обычной байки, сочинённой «от нечего делать». О «чёрном альпинисте» говорили везде, где появлялось сообщество альпинистов. Есть много вполне серьёзных людей, уверяющих, что лично видели «чёрного альпиниста». Это самый обычный человек, который может расспрашивать тебя о чем-то, просить о какой-то мелочи… Как у всех альпинистов, у него тёмное лицо с сильным «снежным загаром» из-за горного ультрафиолета, и тяжёлый запах, как от людей, месяц не мывшихся в бане. Есть два варианта версии того, как появился «чёрный альпинист». По одной версии, его бросили другие члены отряда, чтобы не делиться едой, и он заблудился в горах и умер от голода. Иногда добавляют уточнения, объясняющие, почему бросили: «зашиб ногу» или «совсем ослабел». По другой версии, он сорвался со скалы, и напарник, с которым он шел в одной связке, перерезал верёвку. Тут добавляют ещё, как он полз на локтях, умирая от гангрены и голода, и пытался питаться мхом со скал. И теперь этот «чёрный альпинист» появляется во плоти, и проверяет своих коллег на соответствие необходимых в горах качествам.
В Таджикистане влияние «чёрного альпиниста» в геологических партиях было ощутимым, например, был обычай не открывать последнюю банку сгущёнки, которую ставили на стол, и пили с ней чай "вприглядку". А обычай делить еду с первым встречным растворялся тут в таком же обычае местного населения, которым мы были пропитаны с детства.
По легенде его природа аналогична «чёрному альпинисту»: его так же подло бросают в беде его товарищи, и он погибает: упал в пропасть, заблудился и умер в лесу от голода, и т.п. Иногда его закапывают живым в шурфе. Романтические девицы, которые не в силах представить что-то, не имеющее к отношения к своему полу, обычно дополняют, что так избавляется от будущего «чёрного геолога» его менее успешный соперник. Но это чисто женский вариант, мужская часть ее не поддерживает. Тут больше напирают на неоказание помощи товарищу, что явно не по-мужски. Или его просто из душевного паскудства и природной гнусности убивают некие плохие люди, разумеется, не из нашего солнечного круга.
«Чёрный геолог» всегда являются к лагерю впотьмах, когда все спят (или должны спать), роется в вещах, шуршит и бренчит посудой (просит еды), и ему в ней нельзя отказывать - это общая часть практически всех легенд, как и жестокая расправа над виновниками его гибели. Но далее в них появляются разные варианты сюжета, в том числе чисто профессиональные, и другие, более специфичные для данной местности черты.
В профессиональном фольклоре полевиков обязательно есть свои «чёрные» и «белые» персонажи. Их разделение довольно условно, и примитивно: «хорошие» чем-то вознаграждаются, а «плохие» чем-то караются. «Чёрный геолог» наказывает «плохих» нерадивых и в чем-то провинившихся перед коллективом членов экспедиции (таким путём, пусть безымянно, в мягкой форме выговаривалось какое-то порицание конкретным работникам), а также вознаграждает тех, кто ведёт себя в лагере и на маршруте правильно: например, следит за личной гигиеной, не ссорится с товарищами, не отлынивает от общественных работ, и т.д. «Хорошие» и «правильные» награждаются нужной информацией, передаваемой им, как правило, во снах, после которых становится понятно, где что искать: и ранее пропавшие вещи, и заблудших товарищей. Ну и рудопроявления, конечно же. Некоторые полезные знаки и все найденное в маршруте приписывают его благосклонности. Ну, а безрезультатные маршруты - естественно, тоже его рук дело. На «провинившихся» же сваливают непогоду, травмы, нужные минералы от них прячутся, а заложенные канавы и шурфы не приносят никакого результата. А уж историям с пропажей карт, документов, инструментов или приборов, и их счастливым находкам вновь - несть числа.
Когда в геологических экспедициях участвуют школьники и студенты-практиканты, тема «чёрного геолога» становятся еще более воспитательной, а в число караемых им поступков попадают и совершенно уже чисто ребяческие выходки, типа «крысятничества», то есть утаивание от коллектива улова, добычи, или собранных фруктов и ягод в своей палатке. Или «хорькования» – то есть похищения сладостей или сгущённого молока из хозяйственной палатки-склада. Тут имеет смысл напомнить, что легенды о «чёрном геологе» формировались в эпоху дефицитной экономики. Тогда даже печенье можно было купить не везде и не всегда, а уж сгущённое молоко, тем более с кофе или какао, были страшным дефицитом, а некоторых городках и сельских районах его не видели никогда. Экспедиции же через централизованное снабжение получали в том числе и дефицитные продукты, которые ушлые начальники партий использовали порой как своего рода универсальную валюту при расплате с местным населением. Тому часто получить в награду банку сгущёнки стоимостью в 65-80 копеек было лучше, чем пять или десять рублей живых денег. Так что у некоторых подростков соблазн похитить банку-две из никогда никем не охраняемого склада был велик.
Геологические байки – это рассказы городских людей, которые бродят по незаселенной местности и сталкиваются с реалиями, о которых горожанин, как правило, прочно забыл. Но наивно думать, что у них есть некие знания, которые появились от бродячей жизни. Тут скорее неуверенность в себе человека, попавшего в незнакомую среду. Это чувство неопределенности наложилось на неоязыческое сознание «советского» интеллигента: декларативно не веря в Бога, он был лишён целостного мировоззрения. Без учения об устройстве мироздания (метафизики) любые частичные знания, пусть самые глубокие и обширные, не позволяют понимать границы возможного и невозможного. Даже имея учёные степени в своей узкой области знаний, советский интеллигент обычно невежественен в остальных; особо же он невежественен в вопросах, связанных с учением о мире невидимого. В итоге он легко пугается, и ещё легче верит всему, что ему наплетут «понимающие» люди. Хуже всего, что он пытается объяснить себе непонятное и незнакомое исходя из своих убогих представлений, и страшно подумать, что у него тогда там получается. Сколько я выслушал за свою жизнь попыток «объяснить» природу полтергейста какими-то геополями, или привидения - с позиций биохимии, или экстрасенсорные воздействия - с точки зрения теории прогресса организма! И все это взволнованно поглощается у вечернего костра впечатлительной молодежью. В фольклоре путешествующего люда присутствует и откровенная выдумка, создание сказки для самих себя: чтобы было еще интереснее, чтобы придать себе значительности… ну и для запугивания новичков. «Дедовщина» в экспедициях – вещь совершенно обычная. Новичков надо пугать, чтобы они были послушны опытным путешественникам.
Таким образом, «чёрный геолог» — это обычный персонаж профессионального фольклора, присущего субкультуре экспедиционного сообщества с его культурно-информационным дефицитом при досуге. Считаю, что все эти глупые с виду истории о «чёрном геологе» — это часть субкультуры людей, которые ведут образ жизни интеллектуальных кочевников, проводя исследования в условиях дикой природы. Естественно, никаких «чёрных геологов» не существует, а все якобы реальные прототипы этих легенд, какими бы авторитетными доказательствами они не подтверждались, объясняются или вульгарными галлюцинациями, (в том числе и алкогольными, на фоне многодневного употребления спиртных напитков - увы, в стационарных экспедициях это часто наблюдалось), наведенными галлюцинациями (когда о чём только что говорили, и о чем думается, то и мерещится - в итоге избыточно впечатлительный юноша выходит из палатки и тут же прыгает в неё: «А он уже здесь!!!»), или как столкновения с какими-то реальными сущностями, которых по невежеству и принимают за «чёрного геолога». А есть ещё и внутреннее самовнушение, по сути самоограничение человека при соблюдении профессиональных, да и просто нравственных, культурных норм. Например, в условиях полного отсутствия контроля у геолога всегда была возможность схалтурить, не довести до конца, не завершить маршрут, то-то приписать в деланно работе+ Но царившая в советское время рабочая совесть не позволяла так поступать, требовала дополнительных усилий, напряжения, самоотдачи. Для внутреннего оправдания насилия над своим усталым организмом и нужен был образ карающего за нерадивость «чёрного геолога». Тут явно есть самоподдержка определённого человеческого типа, определенной линии поведения.
Все истории про «чёрного геолога» - совершенно откровенный фольклор, причём фольклор живой, постоянно изменяемый и дополняемый. Рассказывали о нём очень часто со смехом, всем видом демонстрируя, что «на самом деле» они-то сами в него не верят. Это была своего рода игра ведущих общий образ жизни; игра, включённая в экспедиционный быт. Впрочем, границы игры и образа жизни тут трудно различимы. Очень многие «материалисты» советского розлива если и говорили о нечистой силе, то исключительно с усмешечкой, но кланяться пустой таёжной избушке, просить позволения войти, и уходя оставлять кусок хлеба или сахара в углу, считали совершенно необходимым. Вообще, интересная закономерность: чем отчаянней, чем яростней защищал советский человек свой навязанный ему советской властью со школьной скамьи «диалектический материализм», тем больше он был склонен к примитивному исполнению всяческих обрядов. Тем сильнее верил и в домового, и в кикимору, и в лешего.
Сейчас эти профессиональные байки постепенно исчезают, потому что в экспедиции теперь ездят ненадолго, и с очень прагматичными целями – сделать дело и заработать куш, а там скорее домой, чего тут деньги тратить-то. Экспедиция окончательно стала бизнесом, просто работой, и перестала быть образом жизни. В ХХ веке очень большое число людей – сотни тысяч человек – каждый год по 4-6-9 месяцев в году жили в экспедициях, в отдалённых деревнях, заброшенных избушках, а то и в палатках, проводя в них не только рабочее время, но и нехитрый досуг. Такой образ жизни требовал определённых личных качеств. Частью культуры которых была вера в приметы, в неких духов гор, тайги, реки и моря, или по крайней мере байки, про неких «чёрных» и «белых» созданий, которые бы освящали своим авторитетом нравственные и культурные нормы, на которых держался мир полевиков. В какой степени реально они верили в существование таких вот «чёрных геологов» - сказать трудно. Все было сугубо индивидуально.
Значение 2: Криминальное копательство. «Чёрными геологами» также прозвали нелегальных (несанкционированных государством) добытчиков полезных ископаемых (как правило - благородных металлов, драгоценных и поделочных камней), по сути - старателей, действующих как в одиночку, так и артелями. Вот новости 2016-го года: «В Екатеринбурге задержали "чёрный геологов", которые пытались продать килограммовый изумруд с расчётной стоимостью камня около 3-х млн руб. Это 9 ранее не судимых человек, официально нигде не работавших».В отношении «чёрных геологов» возбудили уголовные дела по статье 191 УК РФ - Незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга в составе организованной группы или группой лиц по предварительному сговору. Членам банды грозит до семи лет лишения свободы, а также штраф в миллион рублей». В состав банды журналюги включили как самих старателей, так и сбытчиков, и также их криминальную охрану. Разъясняю юридический смысл статьи: самовольно добывать драгметаллы, природные драгоценные камни или жемчуг - это административная ответственность (размеры штрафа за незаконную добычу полезных ископаемых для граждан не более 5 тыс руб; но за добычу драгоценных металлов или драгоценных камней - ред. от 04.11.2025 - до двукратного размера стоимости добытых драгоценных металлов или драгоценных камней), а при продаже (или даже попытке продажи) все рано кому (а также хранение, перевозка или пересылка таких предметов) в крупном размере, наступает уголовная ответственность— принудительные работы либо лишение свободы до 5-7 лет со штрафом 0,5-1 млн руб. Тут скрыты три подводных камня - хранение (это то, что при обыске у вас нашли и изъяли), крупный размер (устанавливается и изменяется отдельно), и состав группы (одиночкам дают меньше). Несмотря на название статьи, ответственность по ней устанавливается и за полудрагоценные, и за нефрит, и за прочие поделочные камни.
Вторая история для примера: На территории Тургайско-Иргизского резервата в Актюбинской области Казахтана находится кратер Жаманшин – уникальный природный объект, образовавшийся в результате падения на Землю метеорита. Считается, что этот метеорит послужил причиной смены климата Земли. Местность представляет большой интерес для геологов: взрыв изменил геологическую структуру местности, подняв на поверхность редкие минералы. Воронка кратера имеет вид двух колец, диаметр внутреннего составляет почти семь километров. Последние 30 лет здесь орудуют так называемые «чёрные геологи», разворовывающие иргизит и жаманшинит. Это минералы-импактиты, образовавшиеся при столкновении метеорита с земными породами. Эти названия им дал российский учёный П.В.Флоренский при изучении кратера Жаманшин в 2019 году. Иргизиты — мелкие частицы импактных стёкол размером 1–3 см, имеющие форму застывших капель и брызг, а жаманшиниты — это импактиты, среди которых есть обломочные включения, структурно неоднородные с полосчато-флюидальной текстурой, стекловатые, частью пористые, обломочные плотные с однородной текстурой. По данным радиоизотопного датирования, возраст иргизитов — 1 миллион лет. Тут есть противоречие: иргизиты найдены и в поверхностных отложениях, чей возраст не превышает 10 тысяч лет. Учёный объясняет это тем, что иргизиты образовались действительно 1 миллион лет назад, но упали на Землю вместе с метеоритным или кометным веществом 10 тысяч лет назад. Говорят, что в эти импактиты вывозились отсюда грузовыми авто, сейчас эти ценные минералы найти куда сложнее, но при желании можно, тем более что за них можно выручить хорошие деньги: от 50 до 500 тысяч тенге. Сотрудники заповедника не в силах справиться с «чёрными геологами». Место хоть и отдалённое, но «чёрных геологов» это не пугает. Российские учёные считают, что кратер необходимо защитить на мировом уровне, а вокруг кратера необходимо установить ограждение и на его территории открыть геопарк или музей под открытым небом. Жаманшин может стать туристической жемчужиной не только Казахстана, но и мировой достопримечательностью.
Третья история - из моего родного Таджикистана. После распада СССР там прокатилась гражданская война, и практически вся русскоязычная община покинула республику+ Соседний Узбекистан рассчитывал вернуть себе дореволюционное главенство в регионе, а когда увидел, то Таджикистан ведёт свою национальную политику, объявил ему транспортную блокаду, и отрубил поставки природного газа. Режим жёсткой экономии привлёк в горы множество людей, где они кирками и ломами стали добывать ранее нерентабельный для советской власти уголь. Эти стихийные команды действовали как бурлаки, деля выручку от продажи бытового топлива. Чумазые и никем не управляемые - ну чем, в самом деле, это не «чёрные геологи»? Сейчас уже все устаканилось: пришёл китайский капитал, все эти артели подмял под себя тамошний верховный несменяемый, непокорных отстреляли - все как и у нас. Образованы предприятия, в них пошла техника, оборудование, пробиты дороги по прежним ишачьим тропам. Уголь добывается, и продаётся нарасхват, обеспечивая в первую очередь в госучреждения и больницы.
По сути, «чёрные геологи» тут - это криминальный термин от государства, а точнее - от удобно утроившихся при новых порядках буржуинов, журналюг и депутатов-законописцев - для обозначения стихийных старателей (ряды которых действительно пополнили многие из оставшихся без работы в результате всех этих перемен полевиков из геологических экспедиций), которых оно (они) этим приравнивают к «чёрным копателям», а это уже гораздо более отвратительные персонажи.
«Чёрные копатели» (они же гробокопатели, кладоискатели, лесные копатели, чёрные поисковики и мародёры) — ставшее традиционным название для одиночек или групп, занимающихся нелегальным поиском исторических артефактов на археологических объектах, и на местах боев прошлых лет, не имея на то официального разрешения. «Кладоискатели» особенно активизируются в периоды политической и экономической нестабильности. Их активность ведёт к уничтожению археологического наследия.
Ограбление могильников и археологических памятников существовала почти во все времена и по всему миру. Законодательные запреты против них появились ещё в Древнем Египте. Вплоть до присоединения к Российской империи, например, древние памятники бывших греческих колоний в Северном Причерноморье, использовались турецкими властями как источник строительных материалов при строительстве новых сооружений. И в Российской империи, и в СССР (особенно в первой половине XX века)разграблением курганов занимались целые артели так называемых «бугровщиков», и многие раскопки отечественных археологов носили экстренно-спасательный характер с тем, чтобы успеть опередить такие артели. После распада СССР, в 1990-е годы в России произошёл многократный рост нелегальных раскопок. Кроме политической нестабильности и обнищания населения, сыграли свою роль появление интернета, поступление в открытый доступ археологических карт и появление в свободной продаже доступных металлодетекторов. Усугубляет ситуацию правовой нигилизм, когда нелегальный поиск и последующая продажа археологических ценностей практически не наказывается, и это явление приобрело катастрофические масштабы. Проблема чёрных копателей вызвана несовершенством законодательства, коррупцией и бездействием правоохранительных органов и судебной системы. Поиск кладов законодательно не запрещён, и регулируется статьёй 233 ГК РФ. Некоторые кладоискатели обследуют расселённые дома в городах («домушники», «чердачники», «подпольщики») или различные подземелья («диггеры»), другие ищут утерянные предметы на пляжах («пляжники»), или под водой («дайверы»). В среде «чёрных копателей» действуют и «вспомогательные» структуры: посредники, перекупщики, информаторы, проводники экспедиций и отдельные профессиональные археологи. Иногда такие «чёрные археологи» также действуют при посредничестве и под прикрытием фирм, продающих «разрешения» на снос памятников.
В России охрана археологических памятников регламентируется ФЗ № 73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». По закону все археологические предметы являются государственной собственностью и подлежат передаче в государственные музеи. Проведение раскопок без открытого листа наказывается штрафом до 2 тыс руб для для граждан, с конфискацией добытого (КоАП РФ 7.15). Нанесение ущерба самому археологическому памятнику карается лишением свободы на срок до 6 лет (ст. 243 УК РФ). Особенно преследуется вывоз археологических ценностей за пределы РФ (226.1 УК РФ). ФСБ проводит рейды по предотвращению продажи археологических ценностей. За 2014—2016 гг. правоохранительными органами в Краснодарском крае было изъято свыше 2000 нелегально добытых археологических артефактов. В 2020 году в Севастополе сотрудники ФСБ задержали двух человек за незаконные раскопки на памятнике археологии. В 2021 году обвинение по статье 243.2 УК РФ было предъявлено 4 жителям Владимирской области, с изъятием более 1000 археологических артефактов.
Не лучше обстоит дело с «чёрными копателями» и за рубежом. Но упомяну только о ситуацию на «перекрёстке цивилизаций». Ограбление археологических памятников в странах Ближнего Востока стало массовым ещё в XIX веке, часто с целью продажи ценностей в музеи. В начале XXI века ситуация в регионе усугубилась из-за гражданских войн, активности Исламского государства, и американских вторжений. Американское вторжение в Ирак в 2003 году привело к хаосу, создавшему условия для разграбления исторических музеев и археологических памятников толпами вооружённых мародёров из числа местных жителей. Огромный урон историко-культурному наследию Сирии был нанесён длительной гражданской войной, начавшейся в 2011 году. Террористы ИГ показательно уничтожали статуи в музеях, но при этом артефакты из музейных коллекций попадали на чёрный рынок и продавались по всему миру. Та же участь постигла и исторические памятники Афганистана, чему археологическому наследию был нанесён непоправимый вред.
Теперь о самом гадком - о вскрытии могил. «Гробокопатели» на западе - дело обычное, стоит только открыть книги Диккенса или Марка Твена. Вскрыть чужую могилу и даже украсть тело из неё - им раз плюнуть (например, как тело Чарли Чаплина, чтобы вымогать выкуп с его родных). В годы Второй мировой войны и после, польские крестьяне массово раскапывали братских могил казнённых евреев на территории бывшего концлагеря Треблинка, в поисках золота и драгоценностей. Но ещё омерзительнее по моему мнению является «деятельность» наших отечественных «чёрных поисковиков» на полях сражений Великой Отечественной. Не секрет, что в отличие от аккуратных немецких погребений своих солдат, советские воины, особенно на первом этапе войны, хоронились где придётся, тут же, часто в тех же окопах и блиндажах, где они стояли насмерть и погибли. В поисках оружия, наград и ценных предметов «чёрные поисковики» нарушают их покой, перемешивают кости, уничтожают жетоны с именами.
Итак, «чёрные геологи» - это криминальный термин, для обозначения стихийных старателей, некая презрительная этикетка, незаслуженно затрагивающая честь сотен тысяч советских геологов, потративших свои жизни на поиск минерального сырья на общее благо. Понятно, почему государство борется за монополию обращения благородных металлов и драгоценных камней - это ведь, как не крути, валюта, не чета «деревянному», даже и угодливо привязанному к нефтедоллару. Но попытка привязать к старателям негативную кличку, чтобы воспитать общественную неприемлемость старательства - неумна и оскорбительна. Почему бы нам тогда не прозвать расхитителей добываемого золота на приисках «чёрными депутатами»?
Значение 3: Кадровый вопрос. В русскоязычных общинах национальных республик Средней Азии и Закавказья было в ходу обозначение местных тамошних жителей как «чёрные». Это не было оскорблением - те почти на 100% брюнеты, но было малоприличным, и употреблялся во внутреннем общении маргинальной молодёжью. Иногда я слышу с той стороны требования не использовать этого выражения, но считаю их неуместными - все эти диктаты русским, как им на своём языке называть кыргызов или евреев - суть не что иное, как нахальство инородцев, наступление на русский язык, имеющий собственные законы развития. Поэтому я беру на себя смелость обозначить термином «Чёрные геологи» вопрос о национальном составе геологов СССР. Скажете, да зачем это нужно, геология никогда не делилась и не делятся по национальностям, и для нас какой-нибудь Юджин Шумейкер - сначала выдающийся геолог, а уж потом американец, и еврей по национальности. И что среди геологов, работавших в СССР, были представители разных национальностей: русские, украинцы, армяне, грузины, азербайджанцы, татары, буряты, якуты и даже чукчи. И что в советские времена мало кто задумывался о национальности коллег, так как поле всех нивелировало и сплачивало. Все это так. Но после распада СССР в его бывших республиках возникло понятие "национальная геология", со всеми ее проблемами и достижениями, отдельными и своеобразными в каждой из них. Это привлекает внимание к состоянию национальных геологических кадров, а поскольку все они исходят из той самой советской школы геологии, т1
.
В СССР существовало развитое геологическое образование, которое подразумевало подготовку высококвалифицированных специалистов из представителей любой национальности.
В послевоенные годы рядом с остальными трудились даже «аборигены» Крайнего Севера — якуты, ненцы, эвенки. Например, известный геолог-чукча Григорий Андреевич Тынанкергав, родившийся в 1939 году в семье оленевода. Получив образование в Магаданском горно-геологическом техникуме и Свердловском горном институте, трудовую деятельность начал в Магаданском геологоуправлении, а затем работал старшим геологом и руководителем геологических отрядов Провиденской экспедиции, на поисково-съемочных работах. В результате его работы на Чукотском полуострове появились точные карты геологического строения, были обнаружены проявления различных металлов, даны оценки перспектив выявленных участков. С 1980 по 1990 годы работал в Иультинском районе в составе Восточно-Чукотской экспедиции. В этот период его отряды оценили проявления радиоактивных металлов, рудного золота и олова. В 2017 году Григорий Андреевич выпустил книгу «Весна на Олое», в которой делится воспоминаниями о детстве, односельчанах, учителях и друзьях детства, а также передаёт уходящий в прошлое образ жизни чукчей-оленеводов, их быт и обычаи. В ноябре 2025 года в Хабаровском книжном издательстве вышла новая книга Григория Тынанкергава — «Лето на Анюе, или ИЙААМ, а также рассказы и воспоминания моих товарищей и геологов», где он рассказывает о начале своей геологической работы.
Итак, сколько и какого качества геологических кадров оставила советская власть в национальных республиках Востока, каков их вклад в развитие минеральной базы был тогда, и какой сейчас? Справляются ли с новыми задачами после Исхода из республик русскоязычных специалистов, и развивается ли во вновь образованных государствах минеральная база? Постараюсь вкратце ответить на эти вопросы в виде обзора. При этом поневоле основное внимание - качестве примера для всех республик - я буду уделять родному Таджикистану.
История развития геологической школы и науки республиках годы советской власти при выполнения её основной исторической задачи - укорённой индустриализации страны - жёстко связана с направлением них центром специалистов, поначалу славян и других европейских национальностей, а затем, с организацией сети учебных заведений - всего национального спектра населения СССР, который будем, в отличие от местного населения, именовать русскоязычным. Поначалу же это были наезды в виде экспедиций специалистов из высших учебных заведений и академических учреждений, в том числе многолетние, как, например, комплексная Таджикско-Памирская экспедиция 1932-37 годов во главе с Н.П.Горбуновым, Н.В.Крыленко, Д.И. Щербаковым, Д.В. Наливкиным, А.П.Марковским, и О.Ю.Шмидтом. Воздадим должное также дореволюционным геологическим первопроходцам Туркестана: И.В.Мушкетову, начавшему его планомерное изучение с 1874 г., и его сыну Дм.И.Мушкетову (1914 г.), экспедициям Д.Л.Иванова (1883-1886 г.г.), Я.С.Эдельштейна (1904-1906), А.В.Нечаев, (1908 г.), С.Н.Михайловского (1912 г.), Дм.В.Наливкина (1915 г.), а также немецкого геолога А.Краффта (1898 г.). Эта плеяда была продолжена В.Н.Вебером (1923 г.), и Д.В.Наливкиным, П.П.Чуенко, М.С.Швецовым (экспедиция Геолкома, 1927 г.)
Но Таджикско-Памирская экспедиция, которая в 1937 г. была реорганизована в Среднеазиатскую экспедицию, несравнима с ними по результативности: сотни фундаментальных трудов экспедиции, среди которых монографические работы Б.Н.Наследова «Карамазар», П.К.Чихачева и др. – по геологии Юго-Западного Таджикистана, труды Д.Л.Иванова, Д.В. Никитина, Д.И. Щербакова, А.П.Марковского, В.А. Николаева, С.Н.Клунникова, Е.Д.Поляковой, В.И.Попова, П.П.Чуенко, Г.Л.Юдина, Н.Дингельштеда - по геологии Памира и т.д. В результате в 1937 году была составлена геологическую карта масштаба 1:750000 северного, центрального и южного Таджикистана, а в 1941 - Памира. Важнейшей помощью ТПЭ стало формирование местных научных и производственных организаций - геологической секции Таджикской базы АН СССР, а в 1938 г. часть сотрудников ТПЭ вообще перешла в созданное Таджикское государственное геологическое управление, действующее под несколько раз изменяемыми названиями до сих пор. Первым начальником Управления был геолог ТПЭ А.С.Минаев, добровольно ушедший в 1941 году на фронт и погибший на полях Великой Отечественной. Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. немногочисленный отряд геологов Таджикистана продолжал геологические исследования, и внёс ощутимый вклад в сырьевое обеспечение Победы (не говоря уже о том, что тогда именно на территории Таджикистана было найдено первое промышленное месторождение урана, из руды которого сделаны наши первые атомные бомбы).
Эта великая война сплотила народы Советского Союза, и на русских геологов перестали смотреть как на чужаков, зачем-то лазающим по горам - у них появились ученики из местных. И это самое главное достижение энтузиастов советской геологии, приехавших в самую отсталую республику Союза учить местное население наукам о Земле. Но несмотря на проводимые партией и правительством страны политику коренизации (в 20-40-е годы СССР уделял внимание подготовке кадров коренной национальности, а также выдвижению их в партийный аппарат и государственные органы), местное население (таджики, узбеки и памирцы) довольно неохотно шли в геологию, - сказывалась патриархальность таджикского общества, в котором направление образования и трудоустройства определяли не сами молодые люди, а их родители; а также общий уклад жизни народа, исторически ориентированного на сельское хозяйство и торговлю. Статистического учёта кадрового состава работников геологических организаций никто никогда не вёл, но по моим личным, субъективным оценкам, их число, хотя и медленно росло, но никогда не превышало в лучшем случае 10% от численного состава партий и от численного состава партий и экспедиций (в который я включаю руководство, ИТР и постоянных рабочих, поскольку существовала практика набора сезонных неквалифицированных рабочих, в которых местные уже составляли 50% и более). Среди преподавателей техникума, вуза, сотрудников Института геологии АН ТаджССР и самой Академии Наук республики их к концу советского периода было побольше - где-то 30-35%. Эти мои наблюдения подтверждаются статическими данными о национальном составе вообще всех научных работников Таджикистана в 1973 году: 6152 чел, из которых таджиков - 2438, или 40%.
Всплеск притока местных кадров в геологическую науку и практику пришёлся на 1945-60 годы, с приходом таких блестящих звёзд как Рауф Баратович Баратов, Абдулхак Раджабович Файзиев, Муминшо Абдулвасиевич Абдулвасиев, Зухур Ёров, Султон Бабаевич Эргашев и ещё несколько десятков представителей национальной геологической элиты Таджикистана (управлением геологии тогда руководил Владимир Иванович Верхов, выпускник Ленинградского горного института). Несмотря на массовый приток в послевоенную геологию русских женщин, заменивших погибших, среди таджикских женщин такого не наблюдалось, опять же вследствие патриархальности общества, за исключением одного яркого явления - геохимика Сараджан Юсуповой (Сороҷон Юсуфова), академика АН Таджикской ССР. В дальнейшем уже они сами обучали молодые кадры геологов Таджикистана, среди которых по прежнему преобладали выходцы из русскоязычной общины (управлением геологии тогда переменно руководили Георгий Вадимович Кошлаков - выпускник ташкентского Среднеазиатского политеха, В.П.Зуев, и А.О.Орифов). В результате появилась плеяда блестящих национальных специалистов, таких, как Абдурахим Хасанович Хасанов, Мамадвафоев М.М. Ниёзов А.С., Махмадалиев А.Г., Сафаралиев Н.С., Ишанов М.Х., Бузуруков Дж.Дж., Набиев Н.Ф, Фозилов М.М., Ф.Х.Хакимов, Азим Иброхим, М.Полавонов, Ходжимат Турсунов, Муродилло Джанобилов, которые воспитали ныне держащих на себе конструкцию геологической отрасли в республике: А.С.Ниёзов, А.К.Ходжиев. Д.А.Абдушукуров, Д.Абдусамадзода, М.Т.Таджибеков, Р.Ш.Андамов, Ш.Ф.Валиев, Ш.А.Одинаев, М.Т.Таджибеков, Ш.К.Кабилов, Б.В.Мамонтов, Хофиз Латипов, Турсунбой Шарифбоев, Т.Сайдалиходжаев, А.А.Магзумова, Х.М.Абдуллаев, Ф.Ш.Раджабов, С.М.Бобоходжаев, Х.Х.Рахимов, Гадоев М.Л., Файзиев Ф.А., Андамов Р.Ш., Назирова Д.Н., Кодиров А.А. и многие другие. Надеюсь, никого не обидел: всех не перечислишь, да и информации в интернете из республики маловато.
Подчёркиваю, то я перечисляю геологов только титульных национальностей Таджикистана и Горного Бадахшана (таджиков, узбеков и памирцев), составлявших только малую часть славного коллектива учёных и практических геологов республики. Тем самым отдаю им должное, поскольку в других своих заметках обычно больше внимания уделяю его русскоязычной части, пытаясь сохранить память о её вкладе в геологическую и гидрогеологическую изученность территории Таджикистана, и чей труд является ценнейшим достоянием республики, и теперь на протяжении многих лет, из поколения в поколение её молодые геологи, гидрогеологи, геофизики, нефтяники будут пользоваться их трудами, изложенными в учебниках, методических пособиях по изучению геологии Таджикистана, проектах и отчётах работавших на его территории экспедиций.
Половину из перечисленных коллег я знал лично, ещё больше у меня было сокурсников из местных, ну и непосредственно в работе тоже со многими «чёрными геологами» сталкивался. Что касается качества этих кадров, их подготовленности к работе геологии, то я бы отметил некоторую явную разницу между геологами-практиками, и геологами-учёными (с извинениями за обобщение, со скидками на различия между разными личностями, и субъективность оценки). Практики отличались от остальных геологов неспешностью и более прохладным отношением к работе, их уровень знания был ниже среднего, и мало кто из них стремился его повысить. Известно, что в геологии заняты специалисты с различным уровнем квалификации, исполняющими разные по сложности функции. Например, рудничный участковый геолог - это обыденная и рутинная однообразная работа по документации скважин и выработок, с ограниченным и заранее известным минерально-петрографическим набором, несколько большим кругозором обладает геолог-поисковик или съёмщик, готовый к гораздо большему спектру неожиданностей. Ну а главный или ведущий геолог должен обладать гораздо более высокой квалификацией, чтобы определять перспективные направления разведки и поисков, и руководить ими. Он должен быть готовым к любому геологическому заданию, которое потребует от него Родина. Так вот, в национальных республиках было неписанное «золотое правило»: начальником партии, экспедиции или управления обычно был местный, но главным геологом всегда был русский (или немец, еврей, осетин, в общем - русскоязычный). Это говорит само за себя. А вот среди научных работников и профессуры, напротив, я отмечал у «чёрных геологов» рвение к работе выше среднего. Тут каждый был на виду, и они не прятались за спины товарищей, как это нередко было при решении производственных задач. И образованность у них была выше среднего в их круге, по крайней мере куда выше моей (это неудивительно, ведь то были мои профессора и наставники!). По моим оценкам - с высоты прошедших лет - уровень геологической науки Таджикистана был на мировом уровне, и явно опережал уровни многих развитых европейских стран. Тут надо понимать, то этот уровень задавался и поддерживался ведущими научными центрами СССР, в первую очередь - Ленинградским и Московским горными институтами, где защищали свои диссертации эти профессора и доценты, и представители которых собирали и обобщали сведения и образцы в республике также и для своих диссертаций. Никакого «междусобойчика» тогда не было, всё было по-взрослому. Моё знание таджикского языка нас сближало, почти со всеми наставниками у меня остались дружеские отношения. В личном общении они часто говорили мне, что им было сложно учиться - все учебники и лекции только на русском, тем более, что геологический язык специфичен и двусмысленен, и сетовали, что русские студенты, у которых нет такого языкового барьера, столь нерадивы к учёбе. Доцент М.Джанобилов уже при мне приступил к созданию учебников геологического профиля на таджикском языке, и я помогал ему с составлением русско-таджикского геологического словаря. Так что у меня нет однозначного ответа на вопрос об отличии в качестве квалификации «чёрных геологов» от русскоязычных.
После Исхода из республики русскоязычной общины распределение национальностей среди геологов в Таджикистане претерпело радикальное изменение, и стало примерно соответствовать национальному составу её жителей: 75% - таджики, 15% - памирцы, и 10% - все остальные, включая узбеков. Резко изменился состав геологических работ и ещё более резко упал их объем. Государственное финансирование практически исчезло, экспедиции обезлюдели, и остались без техники и снабжения. Геологосъёмка и обширные по площади научные исследования более не проводятся, максимум возможного - это поиски рудных тел уже выявленных месторождениях или перспективных площадях - за счёт эксплуатирующего их иностранного инвестора (поначалу ими были европейские и американские компании, но затем их всех выдавил Китай). Остались только эксплуатационники и разведчики внутри горного отвода. Иногда инвесторы приходят и крупными поисковыми проектами, как например, Газпром в Гиссарскую долину - но со своей техникой и персоналом (насколько мне известно, этот проект бурения глубоких скважин не дал ожидаемого результата, впрочем я не нефтегазовик, и даже не особо в курсе этого проекта). После исхода русскоязычного населения из республики геологический контингент в ней сократился на 90%, но примерно на столько же сократилась и потребность в кадрах, к тому же снизились требования к их качеству, так то оставшиеся вполне справляются. Потребность в притоке молодых геологов пополняется геофаком Таджикского национального университета и горно-геологическим техникумом, с этим тоже все хорошо. А вот качество научных исследований уже не растёт, и предвижу, что будет снижаться по объективным причинам. Кроме разрыва плотных связей с научными центрами Ленинграда и Москвы (впрочем, теперь интернет, и весь мир на связи), и необновляемость дорогостоящего оборудования, здесь влияет сокращение объёма геологических открытий из-за прекращения съёмки и поисков. Учёные сосредоточились на обслуживании интересов иностранных инвесторов при разведке и эксплуатации месторождений. По прежнему сильна минералогия, в первую очередь - редкоземельная и самоцветно-поделочная, и здорово развилась разработка новых технологий в области переработки и обогащения руд. Желаю успеха коллегам.
К моему удивлению, понятие «чёрных геологов» и их проблемность были не только в СССР или на постсоветском пространстве, но и в самой развитой стране Запада - США. Там «чёрными геологами», естественно, именуют негров и мулатов, община которых также неохотно и медленно вовлекается в высокотехнологичный и научный геологический мир, что требует долгого и глубокого профессионального обучения. Там даже существует Национальная ассоциация чернокожих учёных-геологов, и особый сайт «чёрных геологов». Например, Джон Т.Лефтвич - он влюбился в геологию, пройдя факультативный курс наук о Земле в колледже. Доктор Мак Гипсон, один из первых чернокожих геологов в Америке, посоветовал ему получить степень на созданном им новом факультете геологии, в Университете штата Вирджиния. Доктор Лефтвич стал первым выпускником факультета в 1969 году и был лишь седьмым (!!!) афроамериканцем в стране, получившим степень в этой области наук. Затем он получил степень магистра в Массачусетском университете и докторскую степень в Университете штата Пенсильвания, а затем посвятил долгую и плодотворную карьеру изучению особенностей осадочных бассейнов, стал экспертом в области нефтяной геологии, работал в крупных нефтяных компаниях и занимал должность профессора в Университете Олд-Доминион. Он был одним из основателей Национальной ассоциации «чёрных геологов» и поддерживал её в трудные годы с 1986 по 1989 год, когда спад в нефтяной промышленности привёл к безработице. Более 20 лет он работал волонтёром в школах, начиная с начальной и заканчивая колледжами, чтобы у нового поколения была возможность полюбить благородную науку о недрах.
В 1970-80-х годах «чёрные геологи» были редкостью; а чернокожие женщины в геологии - ещё реже. Зельма Мэйн Джексон работала на поисках урана в Скалистых горах. Обнаружив несколько месторождений, которые сданы в разработку, она поступила в Вашингтонский университет, где получила степень магистра в области экономической геологии, и сосредоточилась на очистке ядерных отходов. В 80-х годах она устроилась на Хэнфордский ядерный полигон, и более 20 лет проработала в программе по утилизации ядерных отходов. Она входила также в состав правления Американского Красного Креста, и занималась спасением морских черепах.
Бернард Хаббард доказал, что всего можно добиться и в Гарлеме. В детстве он увлёкся науками о Земле, и занял третье место в городском геологическом конкурсе. Это определило его жизненный путь. Благодаря поддержке родных, он смог поступить в Корнеллский университет, а затем окончил магистратуру в Университете Буффало, во время учёбы в котором он с помощью компьютерного моделирования изучал вулканы. Сейчас он работает в Геологической службе США, используя авиаспутниковые приборы для оценки рисков для людей, живущих рядом с вулканами, связанных с оползнями и селевыми потоками, а также для поиска редкоземельных элементов.
Эстелла Атеквана выросла в Камеруне, где родители советовали ей выбрать карьеру в медицине. Учителя тоже говорили ей, что геология — не для девочек. Она решила доказать всем, что они ошибаются. Получив награды за успехи в химии, биологии и геологии, она приехала в США за высшим образованием, и защитила бакалаврскую и магистерскую диссертации по геологии, а также докторскую диссертацию по геофизике. Сейчас она является профессором гидрогеологии в Университете штата Оклахома. Доктор Атеквана изучает Восточно-Африканскую рифтовую зону, где наблюдает тектонические движения плит.
Основным препятствием для расширения числа «чёрных геологов» в США является недоступность дорогостоящего специального образования - для обучения каждого из них сбрасывалась вскладчину вся их большая семья. Судя по таким вот обзорам, и проникая в их смысл, начинаешь понимать, сколь много Советская Россия сделала для развития геологического сообщества в отделившихся республиках, и гордиться за свою безмерно щедрую и великодушную страну.