Он вообще-то очень любил бегать на улицу, чем повергал свою хозяйку в сильнейшее волнение и даже депрессию, когда слишком долго там задерживался. Но попробуй откажи коту, который вырос на улице и привык к её дыханию. Особенно он бывал активен весной. Когда почки распускаются, птицы поют красивые песни, а в душе... Этакое брожение, ожидание перемен и любовь… Любовь расцветает, как прекрасный цветок.
Возвращался он после боёв весь поцарапанный, но гордый и очень довольный. Чего нельзя сказать о женщине, его хозяйке. Она лечила его раны и уговаривала не хо

— Эх, девка, замуж тебе пора. Смотри, как налилась. Вон погляди на Серафима. Мужик могучий, руки, как кувалды. Подковы гнёт и не морщится. На руках носить будет — рассуждала мать, глядя на свою Галинку.
Та захохотала.
— Ну да, возьмёт на руки и согнет по привычке, как подкову. Буду я потом всю жизнь носом землю бороздить.
— Тьфу, дура. Ей серьёзно, а у неё хаханьки. Мать слушать надо, если добра хочешь. Знаю по кому сохнешь. Только Андрейка мужем плохим будет, попомни мои слова — вздохнула мать.
Галинка резко повернулась.
— Чем он тебе не мил. Работящий. У них дом самый ухоженный в деревне. Все постройки в порядке. И у нас так будет.
— А кто это все делает, не з

Алина тихонько застонала, потому как перспектива принять душ, глотнуть чайку и в беспамятстве упасть в объятия Морфея пропала пропадом. Пройдя в гостиную, она обнаружила там чернявую девчушку, лет пяти-шести, худенькую, глазастую, одетую в то, что, видимо, попалось под руку. Вопросительно воззрившись на сына и услышав, что девочку тремя часами ранее привёл в их дом родитель, она устало плюхнулась на диван и закатила «глаза под образа», только этого ей сейчас и не хватало. Кстати, «родителем» Олежка звал своего отца, бросив

После землетрясения в Японии, когда спасатели добрались до развалин дома молодой женщины, они увидели ее тело через трещины. Её поза была очень странной - она опустилась на колени, как молящийся человек, ее тело было наклонено вперед, а руки что-то обхватывали. Рухнувший дом повредил ей спину и голову.
С большим трудом, лидер команды спасателей просунул руку через узкую щель в стене к телу женщины. Он надеялся, что она еще жива. Тем не менее, ее холодное тело, говорило о том, что она скончалась. Вместе с остальной командой он покинул этот дом, чтобы исследовать следующее рухнувшее здание. Но непреодолимая сила звала руководителя группы к дому погибшей женщины. Снова, опусти

Это было в середине 1970-х годов, когда кино все больше сгибалось под гнетом официоза и актеры требовались все больше способные играть героев производственных драм. Наталья Гундарева резко отличалась от стереотипа именно тем, что играла не героинь, а нормальных современных женщин, городских и деревенских, часто без всякой профессии — просто и прежде всего жен, матерей, любовниц, «простых баб». Даже когда в фильме «Однажды двадцать лет спустя» Гундареву зарядили на роль матери-героини, именно она спасла эту мелодраму от ходульности, внеся и юмор, и свой натуральный, ненаигранный оптимизм.
Естественность и в то же время энергичность, порой напористость женс

Дядя Миша был смешной. Неуклюжий, как медвежонок. Маленького ростика, полненький, кудрявый. Глаза маленькие, сине-прозрачные, как монпансье. Очки. И какое-то детское выражение лица, радостное, наивное.
Саша боялся мужчин. Вздрагивал от мужских голосов, смеха. Если ему на улице протягивали руку, как взрослому, в его шесть лет, тут же прятался за маму.
- Соня! Чего это у тебя защитник трусливый такой! - смеялись взрослые.
Саша не был трусливым. Он защитил от трех подростков соседку Любочку, когда у той на улице отобрали мяч. Просто закрыл ее собой и твердо сказал:
- Не трогать! Она девочка. Со мной дело иметь будете!
И ребята ушли.
- Ишь, мелочь храбрая выискалась! - толь

- Ты вон чего, девка, выть брось, у тебя сама четвёртая теперь на руках и на шее.
- Как это, - спросила тихо.
- А так... Двое детей, старуха, да сама у себя. Нешто выть есть время?
- Так вы нас не выгоните? - прошептала.
- Я? Вас? Тебя с детьми? Ты что, Любка? Ополоумела? Это ты бы меня впору не выгнала. Я у тебя в приживалках...
- Что вы такое говорите... матушка.
Впервые назвала так Люба свекровь, а то всё по имени отчеству обращалась, Степанида аж задохнулась, но побор

И все же скажу:
То, что вы нас предали - хрен с вами, Каину - каиново… Поэтому, как Каин, бегаете по миру с трясущейся головой, не находя себе места.
Но это же была и ваша Победа,
ваши отцы, деды воевали и победили! Как вы могли их предать? Теперь вы - сироты!Ваши деды - теперь наши деды.
Это Великий день, и пусть весь мир грызет сам себя в бессильной злобе.
Клип посмотреть всем!
И спасибо тем, кто его снял!

С виду он был совершенно обычным пацаном и учился в самой обычной школе. Дурачком его считали родственники – мама с папой, бабушки и деды, тётки и дядья. То ли дело Лёнькин старший брат, Александр, умница, спортсмен, подающий громадные надежды, гордость всех вышеупомянутых родичей. Образец для подражания! Мамин баловень, папин любимчик. А Лёнька, что? Ну, сами посудите! Родился задохликом, чахлым, синюшным, болезненным. Папа всегда говорил, что таких, как Лёнька, дохляков, в Древней Спарте сбрасывали со скалы, без вариантов. Заговорил поздно, а потом ещё, года в три,