ТЫ МНЕ НЕ МАМА…
Алина вернулась домой, когда на улице уже стояла непроглядная темень.Олежка выглянул в коридор, поприветствовал маму и обескуражил тем, что в доме гостья.
Алина тихонько застонала, потому как перспектива принять душ, глотнуть чайку и в беспамятстве упасть в объятия Морфея пропала пропадом. Пройдя в гостиную, она обнаружила там чернявую девчушку, лет пяти-шести, худенькую, глазастую, одетую в то, что, видимо, попалось под руку. Вопросительно воззрившись на сына и услышав, что девочку тремя часами ранее привёл в их дом родитель, она устало плюхнулась на диван и закатила «глаза под образа», только этого ей сейчас и не хватало. Кстати, «родителем» Олежка звал своего отца, бросившего их шесть лет назад ради новой подружки и рождённой ею дочурки, очевидно, шибко любимых, потому что о существовании сына папашка вспоминал от случая к случаю, а точнее, раза четыре за шесть лет. Алина не нагнетала, но Олежка дурачком не был, поэтому сам со временем переименовал «папочку» в «родителя». По всей видимости, этот самый «плод любви» б/ушный муж Федя и приволок в её дом, ни словом ей не обмолвившись.
Тогда, шесть лет назад, Алина приложила все усилия к тому, чтобы Олежка остался в относительном неведении по поводу произошедшей с любимым папочкой метаморфозы. Конечно, всё произошло не вдруг. Как в пошлых бульварных романах, Алина стала замечать частые походы в спортзал, ежедневные необъясняемые отлучки и вульгарные трусы с «поцелуйчиком» на причинном месте. Замечала-замечала и однажды поговорила «начистоту». Потому как цену себе знала и не входила в разряд «матрёшек», терпящих до последнего, когда об них попросту начнут вытирать ноги. Федя и признался, что впервые (!!!) полюбил
по-настоящему. В какое хранилище памяти теперь надо было затолкать их многолетнюю любовь, их семейное счастье, их хорошие отношения с родителями с обеих сторон, Федя не обмолвился. Развод дался Алине очень тяжело. В отличие от предателя-мужа, она его переживала долго и мучительно, гоняя в голове кадры и эпизоды целого десятилетия жизни. Как из песни слов не выбросишь, так и память ластиком не сотрёшь. Алина собралась с силами и встала с дивана, манившего обратно в тёплое, уютное нутро. Она подошла к девочке и, представившись, спросила, как её зовут.
- Рита, - ответила детка и вновь уткнулась в экран смартфона, судя по наклейкам на нём, её собственного.
- Ну, вот что, Рита, выключай свой телефон и пойдём на кухню ужинать, - тоном, не терпящим возражений, произнесла Алина.
- Не командуй тут! Ты мне не мама! – маленькая грубиянка даже не повернулась в сторону Алины, продолжая увлекательную игру.
Олежка даже съёжился от такого откровенного хамства незваной гостьи. С его мамой ТАК не смел разговаривать никто! В их маленькой семье царило взаимное уважение и доверительные отношения друг с другом, а на маминой работе, где она занимала пост главного бухгалтера, её все ценили и любили за профессионализм и добродушие. Алина и сама впала в минутный ступор от поведения девочки, но пришла в себя быстро.
- Послушай меня, детка, послушай внимательно, - женщина забрала из рук девчушки, наконец обратившей на неё внимание, смартфон, - тут, это в нашем с Олегом доме, правила устанавливаем только мы! На роль твоей мамы я не претендую, Боже упаси! Но пока ты у нас в гостях, будь любезна, вести себя, как и положено гостье! Если тебя что-то не устраивает, ты можешь позвонить маме, - Алина протянула ей смартфон и вопросительно посмотрела на девочку.
Та как-то враз съёжилась, сникла и опустила голову, словно пряча набежавшие внезапно слёзки.
- Папа сказал, что мамочка моя стала ангелом, она ушла от меня навсегда, а папа уехал провожать её на небо, - девочка говорила чуть слышно, словно только сейчас осознала всю глубину собственного горя и безысходности. - Папа сказал, что я должна побыть у вас, пока он за мной не вернётся, потому что больше негде, так сказал папа, - Рита всхлипнула, а Алина судорожно сглотнула комок, резко подступивший к горлу. Олежка слушал этот монолог с открытым ртом, словно примерял на себя ситуацию внезапного исчезновения мамы – самого дорогого в жизни любого ребёнка человека.
Успокоив и накормив девочку, Алина уложила её спать, а сама попыталась дозвониться кукушке-Феде, так бесцеремонно подкинувшего в её «гнездо» своего «кукушонка», даже предварительно не позвонив. Все попытки были тщетны, Федя был «вне доступа». «Проводы на небо» в такой поздний час уже явно завершились, значит, безутешный вдовец явно предавался поминовению безвременно усопшей и звонить ему далее было совершенно бессмысленно. Алина наконец провалилась в сон, оставив решение проблемы на утро, которое, как известно, мудренее. Но и мудрое утро не принесло никаких результатов. Проводив Олежку в школу, Алина позвонила на работу и попросила неделю отгулов, для решения «семейных» проблем. Её начальник, Антон Артёмович, возглавлявший небольшую, но приносящую хороший, стабильный доход фирму, отгулы, конечно, дал, хоть и был немало удивлён, Алина шесть лет работала без отпусков и выходных, порой загоняя саму себя, а тут вдруг такое… Рита проснулась, но лежала в постели, не решаясь встать, следя взглядом за перемещениями Алины. Женщина почувствовала этот взгляд, взгляд тёмных, как переспелые черешенки, перепуганных глазок. Она обернулась и улыбнулась девчушке доброй, тёплой улыбкой, загнав поглубже вновь всколыхнувшиеся в её душе боль и обиду за предательство. Подобные ситуации, когда мужья «приносили в подоле», а жёны терпеливо воспитывали детей «со стороны», Алина всегда считала за гранью идиотизма. Она бы так никогда не смогла! Каждый день видеть перед собой «результат» измены мужа – это явно не про неё. Но ЭТА девочка…
- Ну что, Ритулька-красотулька, ты уже проснулась? – Алина сама от себя не ожидала нежности, с которой произнесла это приветствие. - Тогда блинчики и какао ждут! А ну-ка, кто быстрее добежит до кухни! Девчушка расхохоталась и, «заразившись» задором этой доброй тёти, резво рванула на кухню.
Они ели блины, запивая их какао, весело болтали, словно давнишние подружки, рассказывая друг другу о себе. Рита немного сникла только тогда, когда речь зашла о её маме. Она рассказала Алине о маминой болезни, о её частых отлучках в больницы, когда папа тоже пропадал и девчушка надолго оставалась одна. И вот теперь мамы не стало… Личико Риты сморщилось внезапно, и слёзы огромными каплями потекли по её щекам. Алина оторопела от такой резкой перемены, а потом кинулась к девочке и стиснула её в объятиях, словно желая забрать у той хотя бы половину страшной боли. Сколько они так сидели, взрослая и маленькая, обнявшись и плача, трудно сказать, но постепенно боль утихла, ведь когда она пополам, это уже половина боли.
Фёдор объявился только через неделю. Оказывается, на похоронах он познакомился с… любовью всей своей жизни! И она неделю его «утешала». Утешила так, что Риту он решил сдать в детский дом, его Виолетта детей ненавидит. От Алины он еле унёс ноги, потому что она его побила. Руками, шваброй, половником, в Иуду-Федю летело всё, что попадалось женщине под руку. Когда Алина схватила молоток, забытый Олежкой в прихожей, Федя проявил такую невиданную ранее прыть, что даже лифт ждать не стал, слетел по скоростному, почти не касаясь ступеней. Алина тут же словно «сдулась», осела на пол и уставилась взглядом в стену. Как? Как??? Ладно Олежка, у него была она. А Рита? В детском доме она пропадёт. Тёплые ручонки обхватили её голову, заскользили по щекам и волосам, сладкие губёшки оставляли на Алинином лице следы поцелуев. Рита ЕЁ жалела! Жалела, как только дитя может жалеть свою маму! Не наоборот! А именно так!
- Не дрейфь, Ритулька-красотулька, прорвёмся, где наша не пропадала? Наша пропадала везде! – Алина поцеловала девчушку и решительно встала.
Алина с Надей, подругой детства и верной спутницей по жизни, пили на кухне чай. Олежка с Ритой играли в шашки в гостиной под вздохи парня:
- Научил на свою голову!
- У тебя корзин-то хватит? – вдруг изрекла Надежда.
- Каких корзин, Надь? – Алина улыбалась, вполуха слушая возню и разговоры в гостиной.
- «Плоды» Федькины собирать, - усмехнулась подруга.
- Тьфу на тебя, Надька, его новая фря чайлдфри, не любит она детей, вот! – Алина усмехнулась.
Они не слышали, как в квартиру вошёл Антон с цветами для Алины и подарками для детей. Именно он тогда, год назад, поддержал Алину, пришедшую на работу с горящими глазами и потребовавшую отпуск, потому что ей надо срочно удочерить дочь. Так и сказала! Брат Антона работал в опеке. Кузен был отличным адвокатом. А Антон очень любил Алину! Давно! Как оказалось! Но подступиться к ней боялся, слишком холодной была его Алина. А потом оттаяла, за таким-то мужем. Так что процесс удочерения-усыновления они прошли вместе.
- Мамочка, папа пришёл! – Рита влетела в кухню, таща за собой брата.
И дети засуетились, помогая папе и тёте Наде накрывать на стол. А Алина счастливо улыбалась, поглаживая округлившийся уже живот, мысленно благодаря Федьку за его непроходимую глупость и своё безграничное счастье.
Комментарии 3
Обычная совсем история.
Немного грустно всем,
Немного грустно всем, не более.
Светлая грусть или радость бесконца.