Осторожно, двери закрываются

Мила грустила. Ехала в переполненном вагоне электрички, прижатая к окну двумя толстыми тётками с баулами, и отчаянно грустила. «Эх, ну почему я не родилась в семье, где нет проблем? Ведь есть же на свете такие? Где достаток, хороший дом, непьющие родители? – думалось ей. – Где не надо сбегать к бабушке, чтобы просто выспаться и не видеть вечные ссоры отца с матерью».
Ей было всего лишь семнадцать, училась на повара в колледже. Здесь всё было хорошо и интересно: друзья, тусовки. Но домой после учёбы идти не хотелось. Надоели!
Мила достала телефон, заметила, что села батарея, но она всё равно подключила наушники и сделала вид, что слушает музыку.
– Вот, вот, и мои также уткнутся в телефон, и ничего их не интересует, – раздраженно сказала соседка.
– И не говори, все гаджеты только зло приносят, – поддакнула ей вторая.
Мила лишь подумала: «Даже с попутчиками не везёт! Нет, чтобы подсел какой-нибудь парень, ну хотя бы вот этот, наискосок через проход сидит, так и стреляет в меня глазами». Она непроизвольно выпрямила спину, потрогала серёжку с голубым камешком – дешевая подделка под бирюзу, конечно, но серьги так шли к её глазам.
Электричка вырвалась из города, и за окном запестрели многочисленные садовые участки. Мила смотрела на них с интересом. «Вот в таком бы я пожила, или в этом – тоже классный!» Коттеджи манили её сытой, красивой, благополучной жизнью и она была твёрдо уверена, что такой дом у неё будет, осталось найти принца. Мила скосила глаза на парня – смотрит! Вот бы тётки вышли на ближайшей станции, а парень подсел к ней познакомиться, было бы здорово. Да только ехать ей самой недолго, минут тридцать.
– Станция Разбегаевка, платформа слева. – Просипел голос в динамике.
Мила хмыкнула: «Понятно, почему Разбегаевка… все в город убежали».
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Будка.
Это была её остановка. От станции через поле шла тропинка в деревню, где жила её бабушка. «Вот почему Будка – непонятно. Собачья? Вряд ли. Могли бы поинтереснее назвать… Бу..Бусинка! Во, красиво! Или Бумеранг. Нет, это не наше слово. Бутылка, Булочка, Бумага, Будущее. Станция Будущее! Прикольно придумала».
Тётки остались на месте, трындели про цены, Мила вновь посмотрела на парня и, поймав его ответный взгляд, смущённо потупилась. Закрыла на минутку глаза.
– Станция Будка, платформа с правой стороны по ходу электропоезда.
Мила испуганно вскочила, закинула голубой рюкзачок на плечо и выбежала в тамбур. Двери с шипением открылись, она легко спрыгнула на платформу и…упала на четвереньки.
– Ну, чего раскорячилась, старая, – услышала она над головой. Ничего не понимая, она попробовала встать, что ей далось с трудом. Кто-то подхватил её под руки и оттащил к скамейке.
Мила с удивлением смотрела на свои ноги. Вместо белых кроссовок на ней были какие-то растоптанные кеды, дальше шли шерстяные носки и гамаши. Вместо голубого рюкзачка в руках была зажата ручка от сумки на колёсиках. Что это? Кто это? О, господи…
Электричка коротким гудком попрощалась со всеми и, набирая ход, умчалась дальше. И сознание Милы лёгким дымком последовало за ней, оставляя на скамейке бабку бомжеватого вида.
***
Старая куртка, шапочка, когда-то бывшая мохеровым беретом, теперь же облезлая и выцветшая от времени, низко надвинута на глаза, чтобы скрыть синяк под глазом. Грязный шарф обмотан вокруг тонкой шеи в несколько оборотов. Сумка на колёсиках была пуста.
Людмила Ивановна не понимала, где она находилась. Болела ушибленная нога. Осмотревшись вокруг, узнала местность. «Так я в Будку приехала, видно, в деревню собралась!» – обрадовалась она. « А зачем мне туда? Сумка пустая, видать за продуктами поехала».
В деревне у неё жила двоюродная сестра, которую она иногда навещала.
«Опять будет меня ругать за Валерку. И синяк увидит. Не поверит, что не бил он меня, просто толкнул на косяк дверной», – пригорюнилась Людмила Ивановна. Валерка доводился ей внуком, сына убили в тюрьме, куда он попал за разбой. Муж её, Анатолий, отравился палёной водкой, пока сын сидел, и осталась бы она одна-одинёшенька, хорошо, что Валерик появился в её жизни. Она разменяла родительскую квартиру на две коммуналки, но Валера пропил свою комнату и пришёл жить к бабке, превращая её жилище в бомжатник. Она смирилась с такой жизнью: «Знать судьба такая» – как поётся в песне.
Людмила Ивановна потрогала серёжку с голубым камешком, вздохнула, тяжело встала со скамьи и поковыляла по тропинке к деревне.
***
Мила открыла глаза. Вагон мерно покачивался, попутчицы что-то обсуждали, парень откровенно её разглядывал. Клонило в сон, но боялась проспать свою остановку. Она лишь на минуточку прикрыла глаза.
– Станция Будка. Платформа с правой стороны по ходу электропоезда.
Мила испуганно вскочила, закинула голубой рюкзачок на плечо и выбежала в тамбур. Двери с шипением открылись, она легко спрыгнула на платформу и … упала на четвереньки.
– Вот чёрт, нога подвернулась, – выругалась Мила, кое-как дошагала до скамейки и с удивлением стала разглядывать свою обувь. Вместо белых кроссовок на ней были незнакомые полусапожки.
Электричка коротким гудком попрощалась со всеми и, набирая ход, умчалась дальше. И сознание Милы рванулось вслед поезду, оставляя на скамейке женщину средних лет.
***
Куртка, голубой берет в тон дешёвым серёжкам с голубым камешком, сумочка через плечо. Люся. Всего лишь тридцать семь лет, но выглядит старше. Она сняла сапожок, стала растирать ногу, мысленно проклиная всех: и день неудачный, и муж-паразит, и станция с дурацким названием Будка. Все были виноваты.
«Кстати, я ведь с Анатолием здесь познакомилась». – Люся закурила сигарету и стала вспоминать. Точно, ехали вместе, познакомились. Думала, что вытащила счастливый билет. Он казался взрослым, самостоятельным. Влюбилась в него сразу, а надо было бежать без оглядки. Что он ей дал? Что? Нет, сначала жили неплохо. Она устроилась в столовую поваром, он тоже работал. Ну, как работал? Легче назвать предприятия в городе, где он не трудился, чем перечислять все его места работы. Пил он всегда. А как сынуля родился, с катушек съехал, ревновал ко всему, что движется. Ей надо было, дуре, тогда уйти, но всё жалела его. Теперь что? Сын в тюрьме, Толька-обормот на диване валяется, а она родню объезжает, деньги на передачи клянчит.
Люся щелчком отправила окурок в урну, застегнула обувь и захромала по тропинке в деревню. «Вернуть бы время назад, прошла бы мимо него».
***
Мила испуганно открыла глаза. Вагон стучал на стыках рельс, тётки разговаривали, парень смотрел – ничего не изменилось за минуту. Какие-то обрывки сновидения её тревожили, но она отогнала их, как надоедливую муху.
– Станция Будка. Платформа справа по ходу электропоезда.
Мила закинула голубой рюкзачок за плечо и вышла в тамбур. Двери с шипением открылись, она легко спрыгнула на платформу и… упала бы, если бы её не подхватили чьи-то сильные руки.
– Девушка, осторожно! Как хорошо, что я решился за вами выйти. Всю дорогу мечтал познакомиться, – на неё смотрел с улыбкой парень из электрички. – Меня Толик зовут.
Она на секунду растерялась, поправила рюкзачок…
– Мила. – Улыбнулась в ответ.
#НатальяКоршунова_опусыИрассказы