На похоронах Джим стоял отдельно, в стороне. Когда настала его очередь говорить, он сказал тихо, почти шёпотом: «Я могу уйти за ними. Или жить ради них. Первое — легче. Второе — правильно». Он выбрал второе. Через два года он оказался в Непале. Потом на Макалу. Там он впервые увидел её — Хилари Нельсон (Hilaree Nelson). Она слушала, не перебивая. Он говорил, будто вспоминая что-то, что долго держал внутри. Так началась связь, в которой слова были лишними. Им хватало взгляда и движения руки, чтобы понять друг друга. Вершины, на которых другие молчали от страха, они воспринимали как возможность наконец выдохнуть. В 2018-м они спустились на лыжах с Лхоцзе (Лходзе, Лхоце) — первыми в истории. В один день вошли в хроники. «Она — сердце, я — двигатель», — смеялся он на пресс-конференции. «А я думала наоборот», — отвечала она, и зал смеялся вместе с ними. Это был миг, когда казалось, что всё только начинается: проекты, маршруты, дом, который они строили в Телюрайде. Их мечты складывались, как связка карабинов — надёжно и ярко. Их фото часто публиковали в альпинистских журналах: она в каске, он с бородой, над ними солнце. Тогда казалось, они непобедимы — пара, которую горы будто благословили. Три года назад, 22 сентября 2022 года, он стоял на вершине Манаслу. Рядом была Хилари, её смех разрывал тишину, а уверенность казалась непоколебимой. Но вдруг — срыв. Белый всплеск снега, и её тело исчезло в пропасти. После её смерти Джим не пытался забыть. Моррисон замолчал. Месяцы тишины. Газеты писали, что он ушёл из альпинизма. Но внутри, как он потом признавался, созревало решение: довести их общее обещание до конца. Подготовка и три года ожидания Первая попытка — 2023 год. Китай не выдал разрешения, бюрократия оказалась крепче льда. Команда застряла у подножия. «Ты сумасшедший», — говорили ему журналисты. «Ты не пройдёшь», — добавили даже те, кто уважал его. Он лишь пожал плечами. Для него неудача не значила поражение, а только отсрочку. Вторая — 2024-й. Всё шло идеально: погода, снег, команда. Моррисон тогда впервые поверил, что линия Хорнбейна готова его принять. До тех пор, пока на высоте восьми тысяч метров не грянул тихий удар — лавина, короткий крик, сорвавшаяся верёвка. Шерпа Юкта Гурунг полетел вниз, будто кукла, и только страховка остановила падение. Моррисон участвовал в спасении лично, привязав к себе верёвку и спускаясь в бурю. Шестнадцать часов борьбы. Юкту доставили в Катманду на операцию, где он полностью выздоровел, но несчастный случай положил конец попыткам того года. Моррисон вернулся домой, но идеи новой попытки не оставляли его. «Я должен закончить», — сказал он другу Джимми Чину, режиссёру, альпинисту, автору "Free Solo". Тот молча кивнул. Они оба знали: это не проект, это что-то вроде прощания. Возвращение Осень 2025-го. На этот раз всё проходило в тишине. Ни постов, ни пресс-релизов, ни намёков. Съёмку курировали Джимми Чин и Чай Васархели — та самая пара, что сняла «Free Solo». Контракты, запреты на публикации, полная секретность. Официальных сведений было минимум, зато потом стали всплывать подробности: в лагерь пришли контейнеры с камерами, дронами и солнечными панелями, журналисты National Geographic работали параллельно с командой. Каждый участник подписывал документ о неразглашении. Даже спутниковая связь использовалась ограниченно, чтобы не было утечки. Штурм начался 10 октября. Погода была редкой — слабый ветер, устойчивый мороз, давление выше нормы. Эти несколько дней синоптики называли «окном спокойствия». В лагере всё было доведено до автоматизма: альпинисты выходили на высотные лагеря ночью, шерпы прокладывали тропу на ледопаде, снимали видео отчёты для режиссёров. Команда из шерпов тянула фиксированные верёвки от основания до самой вершины. Для страховки устанавливали ледовые винты каждые двадцать метров. Работали сменами, по десять часов. К полудню 15 октября, после шестичасового подъёма, Моррисон стоял на вершине. Небо было прозрачным. Он достал маленький контейнер с прахом Хилари. Ветер унёс серый дым в сторону Тибета. «Она дома», — тихо сказал он. «Я посвятил этот день ей», — скажет он позже. После чего пристегнул лыжи и поехал вниз по линии, по которой никто до него не спускался так. Спуск Моррисон спускался по кулуару Хорнбейна — узкому горлу, которое с 1963 года оставалось почти мифом. Это стена под углом почти шестьдесят градусов, и малейшая ошибка здесь не оставляет права на возвращение. Лёд перемежается с полосами скальной породы, ветер поднимает снежную пыль, превращая её в завесу, сквозь которую едва видно следующий поворот. Никто прежде не смог пройти его на лыжах. Один пытался — Марко Сиффреди, француз, двадцатитрёхлетний сноубордист. В 2002‑м он стартовал с вершины и исчез в молоке облаков. Его так и не нашли — ни доски, ни следа на снегу. Моррисон знал это. Изучал фотографии кулуара, читал отчёты, слушал рассказы шерпов, для которых это место стало легендой. Они говорили: «Там даже ветер идёт вниз». Сначала было ощущение падения. Затем тело начало двигаться, руки поймали ритм. Он поворачивал, скользил, словно писал на снегу короткими, уверенными движениями. С каждой сотней метров спуска рельеф становился грубее, снег превращался в ледяные гребни. Где-то приходилось останавливаться, надевать кошки, пробивать путь. Один раз он застрял между двумя стенками льда, и только верёвка помогла вырваться. Четыре часа он балансировал между скоростью и выживанием. Когда наконец вышел к леднику Ронгбук, снял шлем, долго молчал. Позже он скажет: «Когда я наконец пересёк бергшрунд, я заплакал. Я рисковал так многим, но я был жив. Это было словно дань уважения Хилари — то, чем она могла бы гордиться. Я действительно чувствовал, что она рядом со мной и подбадривает меня». Мечта стала реальностью. Ведь за этим спуском скрывалась не просто спортивная цель, а личная клятва — завершить то, что они с Хилари начали вдвоем. С того дня прошло время, кажется, новости поутихли на эту тему. В Голливуде уже монтируют документальный фильм. Рабочее название — The Line of Silence, «Линия тишины». Говорят, в нём только дыхание, снег, звук креплений и редкие слова Моррисона. Сам Джим не смотрит кадры. «Это не о рекорде, — говорит он. — Это о том, как жить, когда некого ждать». Он избегает интервью. Кажется, будто всё, что мог сказать, он уже сказал там.

Теперь он снова в горах. Без камеры, без команды, без лишних глаз. Ведь есть вещи, которые можно понять только на высоте, где воздух режет лёгкие, где всё лишнее отпадает, и остаётся только ты — живой, несовершенный, настоящий. И, возможно, именно там, где мир заканчивается и начинается небо, человек наконец находит покой. Основано в а реальных событиях