— Это, — говорит, — моя Шуша мухи не обидит, — и ставит переноску на пол. На самом деле кошку зовут как-то сложносочинённо, но это всё равно невозможно выговорить. Поэтому её величеству приходится отзываться на Шушу. Впрочем, насчёт «отзываться» — это я загнула. Поставила, стало быть, подруга переноску на пол. Из неё послышалось шуршание, и через некоторое время величественно выплыла белоснежная кошка. Её причёска была уложена тщательнее, чем моя, а маникюр заставил меня стыдливо убрать руки за спину. Благоухала она чем-то подозрительно напоминающим духи. Мадам неторопливо огляделась, изволила понюхать воздух — и отправилась прямиком на подстилку Атласа. Свернулась клубочком и элегантно засопела. — Ээээ… — сказал Атлас. Её величество приоткрыла один глаз и мелодично промурчала: — Ну да, так себе кровать… Но здесь ничего приличнее нет. — Вообще-то это моя подстилка, — сказал Атлас, никогда не видевший такой фифы. — Сочувствую, — снизошла Шуша, прикрывая глаза. — Гав?.. — неуверенно сказал Атлас, несколько растерявшись от такой наглости. Тут из переноски снова послышалось шуршание, громкий чих — и из дверцы вывалилось белое пушистое облачко. — Мама, я проснулся! — сообщило оно и запрыгало вокруг Атласа. Котёнок был чудо как хорош. Он ещё не успел набраться от мамы светских манер, поэтому задрал хвостик и отправился изучать обстановку. Для начала он организовал лужу на полу, ткнул носом мячик, который был больше его самого, а потом побежал по дому что-то искать. Атлас последовал за ним. Ему тоже стало интересно, что они ищут и что будут с этим делать, когда найдут. Гуляли они недолго: котёнок, в силу нежного возраста, быстро устал и вернулся к маме полежать. Наконец-то у Атласа появилась возможность хотя бы познакомиться. Он опустился на пол, чтобы удобнее было разглядывать такое чудо. Чудо почувствовало, что уже отдохнуло, и немедленно забралось Атласу на морду. Пёс удивился и осторожно встал — котёнок повис у него на носу. — Малыш, слезь. Там грязно, — подала голос кошка. — Не грязно здесь… — удивился Атлас, пытаясь стряхнуть котёнка. — Я не тебе, — аристократично зевнула Шуша. — Не понял! — обиделся он. — Это я Малыш! — Иди в зеркало посмотри, — фыркнула кошка и, аккуратно ухватив котёнка за загривок, понесла его в переноску. Котёнок свесил лапы, понимая, что сопротивление бесполезно. Оба исчезли за пластиковой дверцей. — В куда посмотреть? — не понял пёс. Из переноски послышался вздох. — Так куда посмотреть? — не сдавался Атлас, которого этот вопрос взволновал не на шутку. — Есть у вас такая штука, в которую хозяйка смотрится по утрам? — снизошла Шуша, выглядывая из переноски. — А, девчонки по сто раз на день? — Ну да, она. — Есть. — Вот сходи и посмотри туда. Атлас сходил. Потом вернулся. Деликатно покашлял у дверцы: — Ну да, знаю я. Там огромный пёс живёт. Белый такой. Но я его запугал — он дальше коридора не заходит. — Как всё плохо… — на этот раз кошка не пожелала даже выглядывать. — Этот большой пёс — это и есть ты. — Не придумывай, — начал сердиться Атлас. — Иди спроси у своей хозяйки. И не беспокой меня больше. У меня дневной сон. — И пойду, — огорчился пёс и немедленно побежал ко мне жаловаться. Попытался залезть на ручки. Правда, попа слегка не поместилась и осталась на диване. Положил морду мне на колени и принялся с совершенно несчастным видом рассказывать, что «кошка уууууу, а он ыыыыы, а тогда она сказала, что ууууу, и что он не Малыш, ууууу, уууу, и ещё уууууу!!!» Я вытерла слезки, которые видны только мне, и погладила пушистую макушку. — Конечно, ты Малыш, — я поцеловала мокрый нос, — самый любимый мамин Малыш. — Урааа! — завопил Атлас и помчался в зал, размахивая ушками. — Я малыыыыш! С мелодичным звоном свалился подсвечник, сметённый полуметровым хвостом, но бандит так торопился, что такой мелочи не заметил. Правда, через несколько секунд из-под журнального столика (который слегка приподнялся) вылезла морда и уточнила: — Точно Малыш? — Точно-точно, — заверила я. — Ребёнок для мамы всегда останется Малышом. Правда ведь? Автор Irit Ostrovsky #опусыирассказы