Оберег

Глава 15
Саша шёл по Большой Бронной как когда-то на первом курсе до своей службы в армии. Тогда он должен был поехать с Юлей на дискотеку и впервые познакомился с её папой. Саша показался Юлиному папе очень серьёзным молодым человеком, не похожим на остальных ребят из Юлиного окружения и подумал, что так наверное было бы даже лучше. Не долго думая после очень короткой беседы, он отпустил с ним свою дочь на танцы в ДК МАИ.
Потом, уже после возвращения Саши из армии, была та беседа в деканате, когда Владимир Яковлевич, испытывавший сильные отцовские чувства к своей дочери, проявил к Саше своё расположение, чтобы Юля перестала мучиться из-за того, что она не смогла отговорить своего одногруппника от армии, во время службы в которой он чуть не погиб.
Не смотря на свою грозную должность начальника Главлита и статус члена ЦК Владимир Яковлевич был добродушным и любящим отцом. Он в меру баловал Юлю, практически ни в чём ей не отказывал и относился к ней как к взрослой и ответственной девушке, способной самостоятельно находить своё место в обществе.
В личную жизнь своей дочери Владимир Яковлевич не лез, полагая, что Юля способна устроить её без участия своих родителей. Поскольку ей уже исполнилось двадцать, то препятствовать её желанию выйти замуж в случае, если жених оказался бы порядочным и желательно перспективным молодым человеком, он не стал бы. Но с другой стороны он особо и не спешил выдавать дочь замуж, счастливо наблюдая за тем, как Юля, для него всё ещё ребёнок, получает образование и радуется жизни, общаясь со своими родными, близкими и друзьями.
У Юли хватало поклонников. Они дарили ей цветы и иногда даже недорогие подарки, названивали ей по телефону, приглашали поужинать в ресторане или сходить на спектакль или в театр. Владимир Яковлевич относился к Юлиным ухажёрам спокойно, считая, что его дочка сама разберётся с тем, как строить своё личное счастье.
Среди всех кавалеров, ухлёстывающих за Юлей, особенно выделялся Гордей, сын папиного друга Николая Викторовича Полежаева, заместителя министра иностранных дел и такого же члена ЦК, как и сам Владимир Яковлевич. Гордей учился на последнем курсе МГИМО и собирался делать карьеру дипломата.
Гордей был высоким, красивым, импозантным и умным молодым человеком с длинноватыми тёмными кудрявыми волосами, неизменно пользовавшийся успехом даже у девушек в институте международных отношений, которые отличались весьма высокими требованиями в выборе своего кавалера.
Юля нравилась Гордею ещё со школьных лет, когда они отдыхали с родителями на даче или в доме отдыха. Красивая и независимая Юля всегда вызывала в нём чувство восхищения. Несмотря на то, что вокруг Гордея всегда вились девушки, сердце его принадлежало одной лишь Юле. Но она не спешила отвечать ему взаимностью, держала его на некоторой дистанции, хотя не отказывала ему в возможности сходить с ней в ресторан, в театр или на концерт.
Юлин папа старался не вмешиваться в их отношения и, считая, что его дочь в любом случае поступит только так, как об этом скажет ей её сердце, не спешил помогать отчаянным ухаживаниям Гордея, хотя и испытывал к нему самые искренние симпатии. Ему казалось, что Гордей был бы для Юли подходящей партией, но при этом не был сторонником традиций прошлого века, когда родители принимали активное участие в создании брачного союза своих детей.
Юля в свою очередь была послушной дочерью своих родителей и никогда не огорчала их каким-нибудь непредсказуемым поведением. Дома она была домашней девочкой, хотя и любила тусовки и общество преимущественно "золотой молодёжи". Она старалась хорошо учиться, быть для родителей и дедушки-декана в каком-то смысле примерной студенткой, но при этом была не против, чтобы папа не переставал баловать её своим щедрым вниманием и не отказывал бы ей ни в чём.
Что касается Саши, который уже приближался к "цековскому" дому, в котором жила Юля, её родители и много других семей номенклатурной элиты, то он в их мире был человеком новым и совершенно чужим. И дело было не в том, что Саша не вписывался в систему координат подобного класса общества, в Юлиной семье к нему относились с неожиданной для него теплотой, а в том, что для самого Саши этот мир казался чуждым.
Владимир Яковлевич видел Сашу всего два раза, но уже этого было достаточно для того, чтобы ему импонировали его добросовестность, искренность и, самое главное, его история. Юлин папа был очень далек от мысли прикидывать, насколько хорошим мужем мог стать Саша для Юли, но профессиональные качества молодого человека наводили его на мысль попытаться взять Сашу под своё покровительство и сделать его своим протеже.
Владимир Яковлевич стал иметь определенные виды на Сашу, надеясь на то, что в перспективе он мог бы стать для него в чём-то полезен. Именно по этой причине он пригласил Сашу на беседу, чтобы он почувствовал, что он вхож в их дом и ему там всегда будут рады. И вот Саша снова поднялся на двенадцатый этаж дома с "номенклатурными" жильцами и позвонил в дверь.
- Привет, Саша! - встретила его Юля.
- Привет!
- Рада снова видеть тебя в нашем доме. Проходи. Папа ждёт тебя в гостиной.
Саша вошёл в их роскошную квартиру, разделся, разулся и прошёл в гостиную.
- Добрый вечер, Владимир Яковлевич! - поприветствовал он Юлиного папу.
- Добрый вечер, Саша! Присаживайся сюда, - показал на одно из кресел Владимир Яковлевич. - Виски, коньяк, кофе?
- Спасибо, Владимир Яковлевич! Я не пью. Можно кофе.
- Юленька, сделай нам две чашки кофе, - попросил он Юлю, которая уже пошла на кухню и после этого снова повернулся к Саше. - Ну а мы пока не будем терять время и приступим к обсуждению твоей статьи, Саша. Я её внимательно прочитал. Искренне восхищен проделанной работой. Особенно восхищает твоё умение разбираться в сложных ситуациях, вникать в суть проблемы и детали дела, ненавязчиво доносить позицию через блестяще подготовленный материал. Твой репортаж, Саша, достоин самой высокой оценки.
- Спасибо, Владимир Яковлевич, за высокую оценку, но ведь моя статься всё равно не понадобилась.
- Саша, ваша редакция использовала твой материал а качестве основы. Да, пришлось всё привести в соответствие с требуемой повесткой, но твой изначальный вариант был профессионально и зрело написан. И главное честно. Ты правдиво пролил свет на все произошедшие там события. Но дело в том, что иногда приходится поступаться правдой ради решения задач, поставленные высшим руководством. И не тебе мне объяснять, Саша, ведь ты умный парень, что на кону стоит целостность нашего государства. Ведь если бы мы опубликовали твой репортаж именно так, как ты всё осветил, то это усугубило бы кризис, возникший между Политбюро и ЦК Компартии Грузии. Надеюсь, ты это прекрасно понимаешь, Саша.
- Я всё прекрасно понимаю, Владимир Яковлевич. Просто мне очень стыдно, что я подвёл лично Алана Тимуровича и в его лице весь осетинский народ.
- Саша, ты молод. У тебя ещё всё впереди. Будет обязательно возможность оправдать доверие тех, с кем тебе придётся иметь дело.
Владимир Яковлевич ещё долго объяснял Саше возможности и нюансы деятельности, которая может возникнуть у молодого перспективного журналиста и человека, имеющего дело с работой средств массовой информации, включая функции, курирующие такую работу. В это время Юля принесла кофе. Когда Саша взял свою чашку, то подумал что разговор предстоит по всей видимости ещё долгий.
- Саша, по правде говоря, я тебя пригласил сегодня не только для того, чтобы обсудить твою статью. Надеюсь насчёт статьи ты всё понял.
- Я всё понял, Владимир Яковлевич.
- Я вот о чём хотел с тобой поговорить. Что ты думаешь о том, чтобы пройти обучение в Высшей Комсомольской Школе при ЦК ВЛКСМ для дальнейшего курирования деятельности молодёжных газет, редакций радио и телевидения?
- Владимир Яковлевич, если честно, то мне бы хотелось получить фундаментальное журналистское образование, а также академические знания лингвистики и литературы. Мне кажется, что Высшая Школа Комсомола не самой лучшее место для этого.
- Ну в общем то я с тобой согласен тут. Да и времени много может уйти на школу и аспирантуру. Думаю тебе можно этим заняться и без подготовки в Высшей Школе. Уверен ты справишься. Что если тебя изберут в ЦК ВЛКСМ и ты начнёшь работу в секторе средств массовой информации.
- А в чем заключается работа в таком секторе?
- Она заключается в проработке тезисов для информационной повестки и касается всё того же курирования молодёжных СМИ.
- Ну если честно, то мне бы хотелось писать а не курировать.
- Саша, так одно другому не мешает - ты можешь и писать и курировать.
- Мне кажется, Владимир Яковлевич, что вот так вот по указке сверху до современного молодого поколения уже не донести никакую повестку. Они просто не будут это читать, смотреть или слушать. Времена очень сильно меняются.
- Как мне нравится твоя прямолинейность, Саша. Ты не боишься честно высказывать свое мнение. А как по твоему можно донести до вашего поколения нужную повестку?
- Ну мне очень нравится, как это делают "До 16 и старше" и "Взгляд".
- К сожалению телевидение это не совсем моя вотчина. Моя вотчина это печатные СМИ и книжное издательство. Интересно, какие соображения были бы у тебя на этот счёт?
- Мне кажется надо привлекать внимание свежими формами, идеями и содержанием. Когда я учился в школе, я делал стенгазеты. Одна из них называлась "От Фонаря". Она делалась в виде какого-нибудь предмета - уличного фонаря, афишной тумбы, угла дома, кирпичной стены с водосточной трубой. Эта газета собирала вокруг себя толпы школьников. Все её любили читать.
- Видишь, какие у тебя идеи могут быть, Саша. И всё же, что бы ты лично, как представитель этой самой молодёжи, предложил для печатных СМИ?
- Нужно задействовать как можно больше детей и молодёжи, чтобы они писали о том, что их интересует, и чтобы это потом могли прочитать где-нибудь, начиная от стенгазет и студенческих вузовских изданий и заканчивая детскими и молодёжными газетами всех уровней. Пионерской и Комсомольской Правды, Ровесника, Собеседника и других изданий, а также имеющихся школ юнкоров недостаточно для того, чтобы молодёжные СМИ имели не только широкий охват, но и массовую вовлеченность. Нужно создать что-то вроде агентства детско-юношеских новостей, в которой могли быть задействованы школьники и студенты всех школ и ВУЗов. Самые интересные заметки агентства можно было бы публиковать не только в печатных СМИ, но и доносить до каждой школы, чтобы её можно было бы разместить на школьной стенгазете. Корпункты агентства должны быть в каждом доме пионеров виде школы юнкора, куда могли бы приносить заметки дети со всех школ, ну и естественно каждая вузовская газета тоже могла бы стать таким корпунктом. Агентства можно было бы назвать например "Юнпресс". Название отражало бы не только юношество, но и университеты.
- Это ты сейчас всё это придумал или думал об этом раньше?
- Думал о чём-то таком и раньше, когда сам ходил в школу юнкоров, а потом в Школу Юного Журналиста при журфаке МГУ. Мне казалось, что этого всего могло быть больше. Ну а идея с агентством тоже давно сидит в голове. Так я вижу ситуации с детскими и молодёжными СМИ.
- А это идея, Саша, детско-юношеское новостное агентство "Юнпресс". Её можно создать на базе ЦК ВЛКСМ, либо на базе Высшей Комсомольской Школы. Пожалуй я подниму этот вопрос и подам его как твою инициативу. С этой инициативой тебя могут избрать в ЦК ВЛКСМ, ну или могут быть открыты и другие двери. Ты бы мог возглавить такое агентство. Что думаешь, Саша?
- Я не знаю, Владимир Яковлевич, моё дело было ответить на ваш вопрос и предложить идею. Насчёт такой работы не уверен, мне так нравится учиться и писать статьи.
- Саша, в любом случае ты подал хорошую идею, и ей теперь будет дан ход. Агентство будет создано. Подумай над тем, чтобы возглавить его. Лучшего кандидата чем ты на эту роль не найти.
- Я обязательно подумаю, Владимир Яковлевич. Я всё понял насчёт моей статьи, статей в будущем и вашего предложения. Я могу идти?
- Да, Саша, не буду задерживать тебя больше. Спасибо за идею и за то, что подумаешь над моим предложением. Всего тебе доброго!
- И вам всего доброго, Владимир Яковлевич!
Когда Саша вышел из гостиной, Юлин папа о чём-то сильно задумался. Беседа со скромным и весьма интересным молодым человеком произвела на Владимира Яковлевича неизгладимое впечатление. Ему очень хотелось взять Сашу в свою орбиту политической, общественной и профессиональной деятельности, но Саша был не из тех, кого можно было запросто уговорить. Его не манила ни возможность подняться по социальному лифту на верхние этажи общества, ни те привилегии, которые он с этого мог получить. Вот это Владимиру Яковлевичу в Саше больше всего и нравилось.
- Саша, можно тебя на несколько слов? - спросила у него Юля, когда он показался в холле.
- Да, конечно, я слушаю тебя.
- Не мог бы ты пройти в мою комнату?
- Хорошо.
Они вошли в комнату и Юля предложила Саше присесть на диван.
- Будешь ещё кофе?
- Спасибо, Юля, мне хватит одной чашки.
- О чем говорили с папой?
- Обсуждали мою статью.
- Да, я читала твою статью. Сразу поняла что с ней что-то не так. Не совсем в твоем стиле написана.
- А ты знаешь, в каком стиле я пишу статьи?
- Конечно, Саша, я их все читаю.
- Не думал, что тебя интересует комсомолка.
- Комсомолка может и не очень интересует, а вот твои статьи в ней даже очень интересуют. Мне нравится то, что ты пишешь, о чём ты пишешь и как ты пишешь.
- Юля, в этой статье я хотел озвучить мнение людей живущих в Южной Осетии, которых хотят выгнать из их родной земли, но в итоге она выглядит так, что в Южной Осетии были временные разногласия, и что всё быстро пришло к примирению.
- Я тебя понимаю, Саша, но и ты пойми, это зависит не только от тебя, твоего главреда, и даже не от моего папы. Мой папа всего лишь обычный член ЦК, и у него есть свои начальники. Это Политбюро и секретари. Вот так это всё устроено. А ещё о чём вы разговаривали? Вы же не могли так долго обсуждать одну лишь статью.
- Ещё твой папа снова предлагал мне разную работу.
- Какую на этот раз?
- Точно не знаю. Что то связанное с ЦК ВЛКСМ и Высшей Школой Комсомола.
- И что ты ответил.
- Сказал, что мне надо подумать, что я ещё не готов к этому.
- Подумай, Саша. А почему ты выглядишь каким-то взволнованным? Что-то не так?
- Не знаю, Юля, как будто что-то там происходит в голове.
- У тебя голова болит? Может тебе таблетку дать?
- Нет, голова не болит. Мне тревожно что-то. Мне кажется, что у меня сейчас снова начнётся что-то такое как в прошлый раз в деканате.
- Это всё армия, Саша?
- Наверно, я не знаю.
- Это последствия твоей службы. Тебе надо успокоиться. Что тебя беспокоит, Саша?
- Я не знаю, Юля, мне что-то страшно.
- Страшно? Чего же ты боишься, Саша?
- Как ты тогда и говорила, Юля, после театра, что я чего-то боюсь. Мне немного не комфортно в этом мире, о котором говорит твой папа. Я хочу в свой мир.
- Саша, тебе страшен этот папин мир из-за того, что в нём есть я? Да? Ты боишься кого-то потерять. Там, в своём мире. Ты думаешь, что я стала бы давить на тебя, пользуясь тем, что ты теперь в нашем мире?
Саша был немного поражен способностью Юли читать ситуацию, её проницательностью, и готовностью говорить на чистоту. Он молчал, не зная, что сказать, как ответить на все эти неожиданные и напрямую заданные вопросы.
- Ты очень сильно ошибаешься во мне, Саша, - продолжила Юля. - И мне было бы очень обидно от того, что ты мог так обо мне подумать. А еще я считаю, что я вправе завести с тобой этот разговор. Те два похода со мной, на дискотеку и в театр. Ты согласился и пошёл со мной, и они теперь очень много значат для меня. Я понимаю, что я была тогда дурой и не понимала, что ты согласился пойти со мной только из-за того, что у тебя, как тогда тебе казалось, особо и выбора то и не было. Но тогда я поверила в то, что тебе было интересно со мной. А потом, как ты отвечал на мои вопросы? Что у тебя нет девушки и никогда не было. Что ты ещё ни в кого не влюблялся. Мне тогда показалось, что ты не занят, понимаешь. И учитывая то, что ты согласился пойти со мной в театр, у меня из-за твоих ответов появились надежды. Поэтому сейчас я чувствую, что имею права тебе всё это сказать и завести этот разговор, чтобы наконец объясниться. Я чувствую, что у тебя кто-то есть. Боялась этого спросить, но теперь спрошу.
Саша продолжал молчать, глядя куда-то в сторону.
- У тебя кто-то есть? - Юля посмотрела в Сашины глаза.
- Есть.
- Как давно?
- Со дня моей отправки в армию.
- И кто это?
- Моя одноклассница. Мы с ней дружили с седьмого класса.
- А почему же ты сказал, что у тебя никогда никого не было?
- Она была моим другом, а не девушкой или подружкой.
- Всё понятно, Саша, - сказала Юля уже каким-то тихим голосом, её глаза немного блестели от нахлынувших чувств.
Возникла пауза. Каждый из них думал о чём-то своём. Наконец Юля собралась с мыслями.
- Саша, ты не должен ничего бояться. Не должен бояться нашего мира. Не должен бояться того, что тебе предлагает папа. Это открытые возможности, и ты должен ими воспользоваться. Ты не должен бояться меня, Саша, потому что я тебе ничего плохого не сделаю. Ты должен знать Саша, не буду объяснять тебе почему, но я тебе всегда буду желать только счастья. И никогда не смогу сделать тебе чего-то плохого, только хорошее. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Саша.
- Спасибо тебе, Юля, - тихо ответил Саша. - Я очень рад это слышать. Я тоже хочу, чтобы ты была счастлива. Мне надо идти.
- Да, конечно, Саша. Я тебя провожу.
Когда они попрощались и Саша зашёл в лифт, Юля вернулась в свою комнату, легла на диван и немного дала волю своим чувствам, периодически вытирая свои мокрые щёки.
(продолжение следует)
#ВладимрС_опусыИрассказы