Олин дом никогда не пустует: не считая внуков, здесь всегда обретается кто-нибудь из её друзей или просто гостей — сердце у Оли широкое, в нём всем хватает места! Как и в её квартире. Но сердце всё-таки шире!
Сказать, что её путь не был усыпан розами — не сказать ничего, но то, что сломало бы и двужильного мужика, никак не отразилось на её отношении к миру. Каким-то непостижимым образом ей удалось сохранить в себе Джейн из «Гордости предубеждения», «которая была готова пройти свой земной путь, убежденная, что всему человечеству свойственно меньше пороков, чем оказалось заключено в одном его представителе». Собственно, всем нам свойственно судить по себе, но по этой части за Олей не угнаться никому из нас: она готова оправдать любого.
На момент описываемых событий в её доме уже пятый месяц обитала я (пока продавалась моя владикавказская квартира и приобреталась здешняя), да ещё несколько дней назад остановилась Рая, которая готовила сюрприз ко дню рождения внука. Но двадцать третьего декабря приехал с фронта Ваня, мой крестник. Ворвался — шумный, чумазый, заросший, перецеловал всех нас, велел ничего не планировать на вечер и заперся в ванной. Все эти месяцы мы надеялись на его отпуск, но, сказать по правде, как бы ни было велико искушение его обнять, я надеялась, что успею уехать к своим раньше, чтобы дать ему отдохнуть и побыть с семьёй. Когда будет этот самый отпуск и будет ли вообще, было решительно неизвестно, и тем не менее между нами, гостями нынешними и потенциальными, было решено, что в случае чего рассосёмся, оставим их одних. Соответствующим образом были проинформированы и другие знакомые. Однако билет у меня был только на двадцать шестое, так что следующие три дня я провела как на иголках: быстро выяснилось, что Ваня к тому же сильно простужен, он то и дело заходился в кашле, и уже наутро у него поднялась температура. Оля, сама не своя от противоречивых переживаний, безуспешно пыталась его лечить, он отмахивался: само пройдёт. Не чуя под собой ног, она уходила на работу и бежала домой, и я с трудом представляю, как она вообще умудрялась работать.
Наконец я уехала, напоследок чмокнув его в пылающую щёку, и о дальнейших событиях узнавала по частям из того, что прорывалось в телефонных разговорах.
В день моего отъезда позвонила…ну, назовём её Элла, и сообщила, что приезжает с дочерью. То есть не просила разрешения приехать, а ставила перед фактом. И тут даже Оля проявила твёрдость. Приезжайте, сказала она, но вам придётся остановиться в хостеле, вернулся Ваня, всего на две недели. Он очень болен и очень хочет тишины. «Но нам надо сейчас! И мы совсем не будем его беспокоить! Просто у Леры дела. Понимаешь, приехал из-за границы её друг, оставаться надолго он боится, и…» — «Элла, нет! Я же предупреждала!» — «Но…» — «Извини, но всё-таки нет».
И тем не менее первого января — в девять часов утра! — Элла с Лерой позвонили в дверь. К счастью, Ваня уже пошёл на поправку и встречал новый год с друзьями, остальные дети тоже праздновали в своих компаниях, и, чтобы Оле не оставаться в одиночестве, к ней, оставив внуков их родителям, приехала с Беговой Рая. И вот им двоим пришлось изображать радушие при виде Эллы и её дочери, девицы капризной и высокомерной…
Итогом этих усилий и переживаний стал Раин сердечный приступ, и следующую ночь Оля провела в больнице, куда Раю увезла «скорая».
Понятно, что вернувшийся Ваня не испытал восторга, застав дома незваных гостей, но как человек хорошо воспитанный не показал и виду. Наш кавалер ордена Суворова даже приготовил им завтрак, но Лера, выйдя на кухню, брезгливо поморщила носик:
— Яичницу я не буду. Я кашу хочу!
— Вот видишь, — заметила Элла, обращаясь к хозяйке, — ты переживала, что Ваня будет недоволен, а он нам даже завтрак приготовил!
Оля как раз звонила в больницу, и ей сообщили, что у Раи была остановка сердца. Она, стиснув зубы, дождалась, пока сын убежал «по своим делам», догадываясь, что ему просто хотелось побыть одному. Но едва за ним закрылась дверь, разрыдалась.
— Элла, уезжайте!
— Но почему?! — изумилась та. — У нас же ещё куча времени! Я даже на лыжах не покаталась…
Эта история — Россия в миниатюре. Одна её часть трудится и воюет, другая живёт в своё удовольствие, непоколебимо убеждённая, что всё происходящее её не касается. И честные, работящие, сердобольные и щедрые люди, на плечах которых, собственно, и держится благополучие всех этих Элл и Лер, стоически терпят капризы кучки самодовольных эгоистов, которые присвоили себе все права, а обязанности оставили нам, жалким «лузерам».
Может, пора напомнить им, кто в этом доме хозяева?
© Тори Грасс
Фотонатюрморт Александра Сенникова
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2