30). "СТАРЫЙ  ДОМ", 1848 год; перевод А.В.Ганзен. На одной улице стоял старый-старый дом, ему было чуть не 300 лет - год его постройки был указан на 1-й из балок, среди затейливой резьбы - тюльпанов, побегов хмеля; тут же было вырезано старинными буквами и с соблюдением  старого правописания целое стихотворение. Над каждым окном красовались рожи, корчившие гримасы. Верхний этаж дома выступал вперёд над нижним; по краю крыши шёл водосточный желоб с головой дракона на конце. Дождевая вода должна была вытекать у дракона из пасти, но текла из живота - желоб был дырявый. Все остальные дома на улице были такие новенькие, чистенькие, с большими окнами и прямыми, ровными стенами; по всему видно было, что они не желали иметь со старым домом ничего общего и даже думали:  - "Долго ли он будет торчать тут на позор всей улице? Из-за этого выступа нам не видно, что делается по ту сторону от него! А лестница-то! Широкая, будто во дворце, и высокая, словно ведёт на колокольню. Железные перила напоминают вход в могильный склеп, а на них блестят большие медные шары. Просто неприлично!"

Против старого дома, на другой стороне улицы, стояли такие же новые хорошенькие дома и думали то же, что их собратья; но в одном из них сидел у окна маленький краснощёкий мальчик с ясными, сияющими глазами; ему старый дом и при солнечном и при лунном свете нравился больше всех остальных домов.

Глядя на стену старого дома с истрескавшейся и местами обвалившейся штукатуркою, он рисовал себе самые причудливые картины, воображал всю улицу застроенной такими же домами, с широкими лестницами, выступами и остроконечными крышами, видел перед собою солдат с алебардами и водосточные желобы в виде драконов и змеев… Да, на старый дом можно было заглядеться! Жил в нём 1-н старичок, носивший короткие панталоны до колен, кафтан с большими медными пуговицами и парик, про который сразу можно было сказать: вот это настоящий парик! По утрам к старику приходил старый слуга, который убирал в доме и выполнял поручения старичка хозяина; остальное время дня старик оставался в доме один-одинешенек. Иногда он подходил к окну и смотрел на улицу. Мальчик  кивал старику головой, а старик отвечал тем же. Так они познакомились и подружились, хоть и ни разу не говорили друг  с другом, но это их не смущало! Раз мальчик услышал, как родители его говорили: - "Старику вообще живётся недурно, но он так ужасно одинок!"

В следующее же воскресенье мальчик завернул что-то в бумажку, вышел за ворота и остановил проходившего мимо слугу старика. - "Послушай! Снеси-ка это от меня старому господину! У меня 2 оловянных солдатика, так вот ему 1-н! Пусть он останется у него, потому что я слыхал, что старый господин так ужасно одинок!" Слуга, видимо, обрадовался, кивнул головой и отнёс солдатика в старый дом. Потом слуга явился к мальчику спросить, не пожелает ли он сам навестить старого господина. Родители позволили, и мальчик отправился в гости.

Медные шары на перилах лестницы блестели ярче обыкновенного, точно их вычистили в ожидании гостя, а резные трубачи - на дверях были вырезаны трубачи, которые выглядывали из тюльпанов, - казалось, трубили изо всех сил, и щеки их раздувались сильнее, чем всегда. Они трубили:  - "Тра-та-та-та! Мальчик идёт! Тра-та-та-та!"  Двери отворились, и мальчик вошёл в галерею. Все стены были увешаны старыми портретами рыцарей в латах и дам в шёлковых платьях; рыцарские доспехи бряцали, а платья шуршали… Потом мальчик прошёл лестницу, которая сначала поднималась высоко вверх, а потом спускалась опять вниз, и очутился на довольно ветхой террасе с большими дырами и широкими щелями в полу, из которых выглядывали зелёная трава и листья. Вся терраса, весь двор и даже вся стена дома были увиты зеленью, что походили на сад. На террасе стояли  странные цветочные горшки в виде голов с ослиными ушами; цветы росли в них, как хотели. В 1-м горшке гвоздика перевесилась через край; зелёные побеги её тянулись во все стороны, и гвоздика как буд-то говорила: - "Ветерок ласкает меня, солнце целовало и обещало подарить мне в воскресенье ещё цветочек! Ещё цветочек в воскресенье!" С террасы мальчика провели в комнату, обитую свиною кожей с золотыми цветами - "Позолота вся сотрётся, Свиная ж кожа остаётся!" - говорили стены. В той же комнате стояли разукрашенные резьбою кресла с высокими спинками и подлокотниками. - "Садись! Садись!" - приглашали они, а потом жалобно скрипели: - "Ох, какая ломота в костях! И мы схватили ревматизм, как старый шкаф. Ревматизм в спине! Ох!" Затем мальчик вошёл в комнату с большим выступом на улицу. Тут сидел  сам старичок хозяин. - "Спасибо за оловянного  солдатика, дружок!" - сказал он мальчику. - "И спасибо, что сам пришёл". - "Так, так", или, скорее, "кхак, кхак!" - закряхтела и заскрипела мебель. Стульев, столов и кресел было так много, что они только мешали друг другу смотреть на мальчика.

На стене висел портрет прелестной молодой дамы с живым, весёлым лицом, но причёсанной и одетой по старинной моде: волосы её были напудрены, а пышное платье топорщилось. Она не сказала ни "так", ни "кхак", но ласково смотрела на мальчика, и он сейчас же спросил старика: - "Где Вы её достали?" - "В лавке старьёвщика!" - отвечал тот. - "Там много таких портретов; но никто не знает о них и не интересуется ими. Все эти люди давным давно умерли и похоронены. Вот уже  лет 50, как этой дамы нет на свете, но я знавал её в старину". Под портретом висел за стеклом букетик засушенных цветов; им, верно, тоже было лет под 50, - такие они были ветхие! Маятник больших старинных часов качался взад и вперёд, стрелка двигалась, и всё в комнате старело с каждою минутой, само того не замечая. - "У нас дома говорят, что ты ужасно одинок!" - сказал мальчик. - "О! Меня посещают мысли о прошлом и всё то, что  с ними связано. А теперь вот  и ты навестил меня. Нет, мне очень хорошо!"  И старичок снял с полки книгу с картинками. Тут были целые процессии, диковинные кареты, которых теперь уж не увидишь, солдаты, похожие на трефовых валетов, городские ремесленники с развевающимися знаменами. У портных на знаменах красовались ножницы, поддерживаемые двумя львами, у сапожников же не сапоги, а орел о двух головах — сапожники ведь делают всё парные вещи. Да, вот это была книжка так книжка! И старичок снял с полки книгу с картинками. тут были целые процессии, диковинные кареты, которых теперь уж не увидишь, солдаты, похожие на трефовых  валетов, горожане с развевающимися знамёнами. У портных на знамёнах красовались ножницы, поддерживаемые 2-мя львами, у сапожников не сапоги, а орёл о 2-х головах: ведь сапожники всегда шьют парную обувь. Да, это была замечательная книга с картинками! Старый господин пошёл в другую комнату за вареньем, яблоками и орехами. В старом доме, право, было  прелесть как хорошо! - "А мне просто невмочь оставаться здесь!" - сказал оловянный солдатик, стоявший на сундуке. - "Как то пусто и печально. Нет, кто привык к семейной жизни, тому здесь плохо. Сил моих больше нет! День тянется здесь без конца, а вечер и того дольше! Не то что у тебя! Как весело разговаривали твои отец и мать, а вы, дети, поднимались такую  милую возню. Старый хозяин так одинок! Ты думаешь, его  кто-нибудь целует? Глядит на него кто-нибудь ласково? Бывает у него ёлка? Получает он подарки? Ничего! Вот разве гроб он получит!.. Нет, право, я не выдержу такого житья! - "Ну, ну, полно!" -  сказал мальчик. - "По-моему, здесь чудесно; его  навещают мысли о прошлом, воспоминания. - "Что-то не видал их, да они мне и незнакомы", - отвечал оловянный солдатик. - "Нет, мне просто не под силу оставаться здесь!" - "А надо!" - сказал мальчик.

В эту минуту в комнату с веселою улыбкой вошёл старичок и принёс чудесное варенье, яблоки и орехи. Мальчик перестал думать об оловянном солдатике. Веселый и довольный вернулся он домой. Дни шли за днями; и старик из старого дома и мальчик по  прежнему кивали  друг другу в окно. И вот мальчик снова отправился туда в гости Резные трубачи опять затрубили:  - "Тра-та-та-та! Мальчик пришёл! Тра-та-та-та!"  Рыцари на портретах бряцали доспехами, дамы шуршали шёлковыми платьями. свиная кожа говорила, а старые кресла скрипели и кряхтели от ревматизма в спине:  - "Ох!" Словом, всё было как и в 1-й раз, - в старом доме часы и дни были один как другой. - "Нет, я не выдержу!" - сказал оловянный солдатик. - "Я уж плакал оловом! Тут слишком печально! Пусть лучше пошлют меня на войну, отрубят там руку или ногу! Всё-таки хоть перемена будет! Сил моих больше нет!.. Теперь и я знаю, что это за мысли о прошлом и воспоминания. Меня они тоже навестили; и поверь - им не образуешься, если  они начнут навещать тебя часто. под конец я готов был спрыгнуть с сундука... Я видел тебя и всех твоих!.. Вы все стояли передо мною, как живые!.. Это было утром в воскресенье… Все Вы, ребятишки, стояли в столовой, такие серьёзные, набожно сложив руки, и пели утренний псалом… Отец и мать были тут же. Вдруг дверь отворилась, и вошла незваная 2-х годовалая сестрёнка Ваша Мари. А ей стоит только услыхать музыку или пение — всё равно какое, сейчас начинает плясать. Вот она и принялась приплясывать, но никак не могла попасть в такт, - Вы пели так протяжно… Она поднимала то 1-ну ножку, то другую и вытягивала шейку, но дело не ладилось. Никто из Вас даже не улыбнулся, хоть и трудно было удержаться. Я и не удержался, засмеялся про себя - да и слетел со стола! На лбу у меня вскочила большая шишка — она и теперь еще не прошла, и поделом!.. Всё, что я когда-нибудь пережил, возникает теперь внутри меня: это и есть мысли о прошлом и воспоминания. А Вы и теперь ещё поёте по воскресеньям? Расскажи мне что-нибудь про малютку Марию! А товарищ мой, оловянный солдатик, как поживает? Вот счастливец! Нет, нет, я не выдержу!..."  - "Ты подарен!" - сказал мальчик. - "и должен оставаться тут. Разве ты не понимаешь этого?"

Старый господин явился с ящиком, в котором было много разных диковинок: какие-то шкатулочки, флакончики и колоды старинных карт - больших, расписанных золотом, теперь уж не увидишь! Старичок открыл для гостя и большие ящики старинного бюро и даже клавикорды, на крышке которых был нарисован ландшафт. Инструмент издавал под рукой хозяина тихие дребезжащие звуки, а сам старичок напевал при этом песенку. - "Эту песню певала когда-то она!" - сказал он, кивая на портрет, купленный у старьёвщика, и глаза его заблестели.

- "Я хочу на войну! Хочу на войну!" - завопил вдруг оловянный солдатик и бросился с сундука на пол. Куда же он девался? Искал его и сам старичок, искал и мальчик - нет солдатика! - "Ну, я найду его после", - сказал старичок, но так и не нашёл: пол  весь был в щелях; солдатик упал в 1-ну из них и лежал там, как в открытой могиле. Вечером мальчик вернулся домой. Время шло; наступила зима; окна замёрзли, и мальчику приходилось дышать на них, чтобы оттаяло хоть маленькое отверстие, в которое бы можно было взглянуть на улицу. Снег запорошил все завитушки и надписи на старом доме и засыпал лестницу, - дом стоял, словно нежилой. Да так оно и было: старый хозяин его, умер. Вечером к старому дому подъехала колесница, на неё поставили гроб и повезли старичка за город, в фамильный склеп. Никто не шёл за гробом, - все друзья старика давным-давно умерли. Мальчик послал вслед гробу воздушный поцелуй. Несколько дней спустя в старом доме был назначен аукцион. Мальчик видел из окошка, как уносили старинные портреты рыцарей и дам, цветочные горшки с длинными ушами, старые стулья и шкафы. Одно пошло сюда, другое туда; портрет дамы, купленный в лавке старьёвщика, вернулся к нему, да так и остался: никто ведь не знал этой дамы, и никому и не нужен был её портрет. Весною начали ломать старый дом - "эту жалкую рухлядь", как говорили люди, - и с улицы можно было заглянуть в самые комнаты с обоями из свиной кожи, висевшей клочьями; зелень на террасе разрослась ещё пышнее и густо обвивала упавшие балки. Наконец, место  очистили совсем. - "Вот и отлично!" - сказали соседние дома.

Вместо старого дома на улице появился новый, с большими окнами и белыми ровными стенами. Перед ним, т.е., собственно, на том самом месте, где стоял прежде старый дом, разбили садик, и виноградные лозы потянулись оттуда к стене соседнего дома; садик был обнесён высокой железной решёткой с железной калиткой. Всё это выглядело так нарядно, что прохожие останавливались и глядели сквозь решётку. Виноградные лозы были усеяны десятками воробьев, которые чирикали наперебой, - но не о старом доме, они ведь не могли его помнить. С тех пор прошло столько лет, что мальчик успел стать мужчиной. Из него вышел дельный человек, на радость его родителям. Он только что женился и переехал со своею молодою женой как раз в этот новый дом с садом. Оба они были в саду; муж смотрел, как жена сажала на клумбу какой-то приглянувшийся ей полевой цветок. Вдруг молодая женщина вскрикнула: - "Ай! Что это?" Она укололась - из мягкой, рыхлой земли торчало что-то острое. Это был - да, подумайте только! - оловянный солдатик, тот самый, что пропал у старика, смешался с мусором, когда разрушили дом, и много-много лет пролежал в земле. Молодая женщина обтёрла солдатика сначала зелёным листком, а затем своим тонким носовым платочком. Как чудесно запахло от него духами! Оловянный солдатик словно очнулся от обморока. - "Дай-ка мне посмотреть!" - сказал молодой человек, засмеялся и покачал головой. - "Ну, это, конечно, не тот самый, но он напоминает мне 1-ну историю из моего детства!"

И он рассказал своей жене о старом доме, о его хозяине и об оловянном солдатике, которого послал старичку, потому что он был так ужасно одинок. Словом, он рассказал всё, как было в действительности, и молодая женщина даже прослезилась, слушая его. - "А может быть, это и есть тот самый оловянный солдатик!" - сказала она. - "Я спрячу его на память. Но ты непременно покажи мне могилу старика!" - "Я и сам не знаю, где она!" - отвечал он. - "Да и никто не знает. Все его друзья умерли раньше него, никому и дела не было до его могилы, я же в те времена был ещё совсем маленьким мальчуганом". - "Как ужасно быть таким одиноким!" - сказала она. - "Ужасно быть одиноким!" - сказал оловянный солдатик. - "Но какое счастье сознавать, что тебя не забыли!" - "Счастье!" - повторил чей-то голос, но никто, кроме оловянного солдатика, не видел, что это был лоскуток обоев из свиной кожи, - вся позолота с него сошла, и он был похож на грязный комок земли, но он по-своему смотрел на вещи,  и сказал это:  - "Да, позолота вся сотрётся, Свиная кожа остаётся!

Оловянный солдатик, однако, с этим не согласился. #Старыйдом