Я давно себе зеркало хочу. Мужское. У большинства мужчин оно есть. Они смотрят в него - и красавцы. Всегда и всю жизнь. И умные. Постоянно! И любят их за красоту и за ум. Бескорыстно. Да! Всегда! И даже с разницей в 40 лет, тоже. Да, а если что не так - так это бабы виноваты. Страшные, старые, меркантильные дуры. А мужики-то - всегда молодцы. Придут и расскажут, если что, в чём у баб проблемы. Сразу! И к незнакомым придут и тут же объяснят, потому что умные и красивые. И добрые. Во! Чуть не забыла. Не иначе, зеркало у них такое. Или таблетки. Или акушерка в роддоме уронила и так вот просто повезло? Не, скорее всего, зеркало. Таблетки кончаются, акушерки столько народу просто не в силах одинаково уронить, а тут - с утра в зеркало посмотрел - и красавец, и умница. Страшно полезная вещь. Надо взять. Две штуки. ИвановаНа
Пpocтые житeйскиe истины от Фёдора Добpoнравова. «Тoлько любoвь может сохранить брак. Вообще по жизни людьми движeт любoвь. Почему человек так долго занимается одной и той же профессией? Любит. Почему он не yxoдит из семьи? Любит. Семью и никого больше. Конечно, в каждом союзе бывают минуты отчаяния. Когда мы были молодыми, притирались друг к другу, случались и ссоры. Влюбленность сменила peальность, и вот это самое непростое. В один момент от конфликта сдержало то, что мы венчались. В другой момент — то, что есть дети. Но всё это время, как бы мы ни ругались, я любил свою жену. В этом, видимо, и вecь секрет». «Стаpaюсь держать слово. Мне нравится это. Без всяких расписок и договоров: я сказал — я сделал. И ничего на свете, кроме смерти, не можeт помешать. Это офицерское благородство в поведении мужчины мне нравится. Сaм никакого отношения к голубой кpoви не имею, у меня в роду все крестьяне, но мне нравится благородство. Нaчитался книжек и живу так: пpeдавать жену — нехорошо, друга — ...ЕщёПpocтые житeйскиe истины от Фёдора Добpoнравова. «Тoлько любoвь может сохранить брак. Вообще по жизни людьми движeт любoвь. Почему человек так долго занимается одной и той же профессией? Любит. Почему он не yxoдит из семьи? Любит. Семью и никого больше. Конечно, в каждом союзе бывают минуты отчаяния. Когда мы были молодыми, притирались друг к другу, случались и ссоры. Влюбленность сменила peальность, и вот это самое непростое. В один момент от конфликта сдержало то, что мы венчались. В другой момент — то, что есть дети. Но всё это время, как бы мы ни ругались, я любил свою жену. В этом, видимо, и вecь секрет». «Стаpaюсь держать слово. Мне нравится это. Без всяких расписок и договоров: я сказал — я сделал. И ничего на свете, кроме смерти, не можeт помешать. Это офицерское благородство в поведении мужчины мне нравится. Сaм никакого отношения к голубой кpoви не имею, у меня в роду все крестьяне, но мне нравится благородство. Нaчитался книжек и живу так: пpeдавать жену — нехорошо, друга — нехорошо, детей — нехорошо, рабoту — нехорошо. И когда человек надежен, он чувствует отклик. Если мои дpyзья поймут, что мне плохо, на помощь придут сотни людей. Так же и я — готoв пожертвовать собой. Мнe кажется, тaк правильно».
«Мужчины знакомятся со мной, когда я выгляжу ужасно. Почему?» (Объясняю) «Я была на даче, ну сажала там, копала. Потом тащилась домой по пробкам, была злая. На заправке решила взять кофе. И тут он, явно в дорогом костюме, улыбается. Можно, говорит, познакомиться? А я растрепанная, в старых джинсах, маникюр облезший – кошмар. Думаю – издевается. А он настойчивый. И не противный какой-то, а обаятельный. Блин, думаю, ну почему ты не встретился мне в ресторане или на какой-то тусовке, где я в декольте. И я бочком так к машине, чувствую себя лохушкой. А он следом. Пришлось дать ему телефон. Ну потом у нас случился бурный роман. Но что это было, объясни!» Я засмеялся. Алена даже обиделась. «Что смешного? И это не первый раз такое. Мужчины постоянно знакомятся со мной в самых дурацких ситуациях, когда я выгляжу ужасно. Когда голова не мыта три дня. И не забулдыги какие, а приличные мужчины. В ресторане сидишь, вся прекрасная, ну фиг кто подойдет. Нет, что со мной не так?» Ладно, говорю, не не...Ещё«Мужчины знакомятся со мной, когда я выгляжу ужасно. Почему?» (Объясняю) «Я была на даче, ну сажала там, копала. Потом тащилась домой по пробкам, была злая. На заправке решила взять кофе. И тут он, явно в дорогом костюме, улыбается. Можно, говорит, познакомиться? А я растрепанная, в старых джинсах, маникюр облезший – кошмар. Думаю – издевается. А он настойчивый. И не противный какой-то, а обаятельный. Блин, думаю, ну почему ты не встретился мне в ресторане или на какой-то тусовке, где я в декольте. И я бочком так к машине, чувствую себя лохушкой. А он следом. Пришлось дать ему телефон. Ну потом у нас случился бурный роман. Но что это было, объясни!» Я засмеялся. Алена даже обиделась. «Что смешного? И это не первый раз такое. Мужчины постоянно знакомятся со мной в самых дурацких ситуациях, когда я выгляжу ужасно. Когда голова не мыта три дня. И не забулдыги какие, а приличные мужчины. В ресторане сидишь, вся прекрасная, ну фиг кто подойдет. Нет, что со мной не так?» Ладно, говорю, не нервничай, объясню. С тобой все в порядке. И ты не одна такая, Алена. Сплошь и рядом я слышу от девушек, когда к ним подходят в самый неудачный момент, когда она уверена, что выглядит ужасно. Одна знакомая вышла за минеральной водой, летом, в шлепанцах и чуть ли не в пижамных штанах. Рядом притормозил БМВ, оттуда парень: «Может, подвезти?». Она чуть ли не убежала от него, решила, что маньяк. Ну кто еще заинтересуется ненакрашенной девушкой в шлепанцах? Так он настиг ее в магазине: «Извините, я не маньяк. Вы мне просто очень понравились». Она присмотрелась. Не бандюган никакой, не придурок – нормальный чувак. Потом он стал ее мужем. Она говорит иногда: блин, а если б я была накрашенная и на каблах – ведь ничего бы могло не случиться! И она права. Тут несложный психологический механизм. Да, мы любим накрашенных и на каблах. И в декольте. Прям любуемся. Но подойти не рискнем: весь этот наряд и мейкап – он для нас и приманка и в то же время отпугивает. Девушка слишком далекая, слишком чужая, холодная, неприступная. Ну полюбовался и дальше пошел. А вот когда она растрепанная, когда в нелепых штанах, когда маникюр хрен знает что – вот это вызывает у нас прилив истинных чувств. Она же естественная, натуральная, живая. И чуть беззащитная. Обнять, укрыть, приласкать. Состояние волос с маникюром нас вообще не особо тревожит, это женские фобии, мы на это не смотрим. А смотрим мы в целом, на образ, на женщину как таковую. И в своем естестве она наиболее мила нам и симпатична. Безо всей этой брони из мейкапа и лака. Так что, девушки, если с вами кто-то знакомится, когда вы шагаете с помойным ведром – не пугайтесь, а радуйтесь, быть может, это та самая встреча. «Хм, – сказала Алена в ответ. – Странные вы, мужики». Алексей БЕЛЯКОВ
Ноябрь. Я выхожу из ЗАГСА вместе со своим бывшим мужем. Уже 12 минут, как мы разведены. Он что-то говорит, а я думаю, успею ли я на работу или лучше поехать домой. И тут я понимаю, что он говорит. Он просит вернуть обручальное кольцо и предупреждает, что вечером заедет за деньгами. Деньги я хранила, как бабушка, замотав купюры в платочек и спрятав на антресолях. Я не помню на что мы копили. На машину, или на дачу. Кольцо не снимается, как в дурном фильме, мне больно, я кручу его вокруг пальца и вдруг оно соскальзывает, вырывается из рук и скачет по асфальту и останавливается возле его кроссовка. Он его поднимает и опускает в карман. Я отворачиваюсь. Приезжает вместе с мамой и сестрой. Делить совместно нажитое. Открывали шкафы, вытряхивали одеяло из пододеяльника (постельное белье свекровь дарила), снимали люстру. Наверное, это самая стыдная сцена в моей жизни. Билась я только за деньги. Пополам. Их аргумент: «мой сын больше зарабатывал». Мои аргументы никто не слушал. Но я была поразит...ЕщёНоябрь. Я выхожу из ЗАГСА вместе со своим бывшим мужем. Уже 12 минут, как мы разведены. Он что-то говорит, а я думаю, успею ли я на работу или лучше поехать домой. И тут я понимаю, что он говорит. Он просит вернуть обручальное кольцо и предупреждает, что вечером заедет за деньгами. Деньги я хранила, как бабушка, замотав купюры в платочек и спрятав на антресолях. Я не помню на что мы копили. На машину, или на дачу. Кольцо не снимается, как в дурном фильме, мне больно, я кручу его вокруг пальца и вдруг оно соскальзывает, вырывается из рук и скачет по асфальту и останавливается возле его кроссовка. Он его поднимает и опускает в карман. Я отворачиваюсь. Приезжает вместе с мамой и сестрой. Делить совместно нажитое. Открывали шкафы, вытряхивали одеяло из пододеяльника (постельное белье свекровь дарила), снимали люстру. Наверное, это самая стыдная сцена в моей жизни. Билась я только за деньги. Пополам. Их аргумент: «мой сын больше зарабатывал». Мои аргументы никто не слушал. Но я была поразительно стойкой. Деньги мы считали на кухне. Мама в гостиной упихивала вещи в клетчатые сумки. Последнюю стодоларовую купюру бывший муж протянул мне, косясь на дверь и подмигнул. Может быть мне показалось, но в этом было что-то заговорщиское, словно ему тоже неловко. Они ушли, а я сидела перед ворохом рассыпанных купюр и думала, что мне делать. В квартире недоделанный ремонт и долг за доделанный. Кредит за мебель. На работе полная жопа, вот-вот на днях меня уволят. Я сидела на полу и раскладывала деньги на кучки. И кучек получалось много мелких или одна большая. И одна большая мне нравилась больше, чем много маленьких. Я копила эти деньги все три года брака. Я не покупала себе ничего. Вообще ничего. У меня был хороший костюм бордового цвета, но я его заказывала у портнихи еще в университете, пара блузок, бадлон. И все. В этом костюме я ходила на новогодний корпоратив. В нем же ездила на свадьбу к подруге. И даже мой папа, который вообще ничего не понимает в таких вещах, как-то спросил, а тебе что, больше нечего надеть? Я перетащила одеяло из спальни на диван в гостиной, заварила чай, плеснула в него коньяка, достала блокнот и написала три дела, которые сделаю утром: 1) Приведу волосы в порядок. 2) Куплю новую одежду. 3) Придумаю способ увидеть себя другой. У меня тогда были две подруги. Маша и Даша. Маша отвезла к своему парикмахеру, а Даша позвала с собой на конференцию в Испанию. Пока днем она будет переводить доклады энергетиков, я буду лежать у бассейна, а вечером мы будем кутить. Э-ге-гей, Майорка! Это были такие времена, когда Турция и Египет — были землей обетованной. В Испанию ездили единицы, мы произносили их имена шепотом и считали небожителями. И завидовали, конечно, до ужаса. И как-то все само-собой сложилось. Быстро сделали загранпаспорт, с работы все-таки уволили, виза тоже быстро, волосы выглядят отлично, пара новых платьев, бюджетно, но стильно. И вот Майорка. Это в Петербурге серая хлябь, нет работы и непонятно, что делать. А там огни, музыка, бары и в каждом баре танцуют. И я танцую. Витрины заманивают обещанием счастья и скидками, и вот в одном из переулков я вижу маленький магазин одежды, и судя по автомобилям у входа — это очень дорогой маленький магазин. А в витрине платье. Знаете, принято говорить: «и вот она увидела платье своей мечты». Я о таком платье и не мечтала. О таком платье могла мечтать Бриджит Бардо, или Софи Лорен. Это платье было за границами моей мечты. Оно не было функциональным: открытый лиф на косточках, очень узкое в талии и широченная юбка из шуршащей тафты. Его точно не впишешь в повседневную жизнь и не наденешь с «пиджачком» в офис. Мне в этом платье некуда ходить, у меня нет денег, у меня нет работы, но есть долг за ремонт и кредит за мебель. А потом началась мистика. Куда бы я не пошла, я оказывалась у этой витрины. Хорошо, говорила я себе, посмотри какой универсальный пиджак горчичного цвета, и вот эта юбка, в ней можно и на пикник и на прогулку с друзьями, а еще вот эти брюки и белая блузка — в офис, тебе надо срочно искать работу.
А платье сияло, как шоколадная конфетка среди карамелек в новогоднем подарке. Абсолютно бесполезное. В этом платье надо сбегать с любимым от строгого отца, мчать в ночи на кабриолете и чтобы ветер унес шляпу, лететь на частном самолете, пить шампанское и влюбиться в контрабандиста. Я его купила. Надела прямо в магазине. К нему мне подарили золотые балетки и браслет. Я хотела вернуться в отель, съесть сэндвич, дождаться подругу, поплакать о зря потраченных деньгах. Но звезды решили, что сегодня все будет как в кино. Я встретила Дашу на улице с ее коллегами, нас пригласили в ресторан с видом на океан. Я познакомилась с ирландцем или шотландцем, кто их там разберет после двух бутылок шампанского, после третьей бутылки, я начала понимать и ирландский, и шотландский. Мы целовались, как сумасшедшие, провели ночь на яхте, и я случайно увидела свое лицо в отражении стекол. Оно было прекрасным. Нам было нужно уезжать вечером следующего дня. Я все пыталась поймать в себе нотку раскаяния, но нет....ЕщёА платье сияло, как шоколадная конфетка среди карамелек в новогоднем подарке. Абсолютно бесполезное. В этом платье надо сбегать с любимым от строгого отца, мчать в ночи на кабриолете и чтобы ветер унес шляпу, лететь на частном самолете, пить шампанское и влюбиться в контрабандиста. Я его купила. Надела прямо в магазине. К нему мне подарили золотые балетки и браслет. Я хотела вернуться в отель, съесть сэндвич, дождаться подругу, поплакать о зря потраченных деньгах. Но звезды решили, что сегодня все будет как в кино. Я встретила Дашу на улице с ее коллегами, нас пригласили в ресторан с видом на океан. Я познакомилась с ирландцем или шотландцем, кто их там разберет после двух бутылок шампанского, после третьей бутылки, я начала понимать и ирландский, и шотландский. Мы целовались, как сумасшедшие, провели ночь на яхте, и я случайно увидела свое лицо в отражении стекол. Оно было прекрасным. Нам было нужно уезжать вечером следующего дня. Я все пыталась поймать в себе нотку раскаяния, но нет. Все эти купюры стоили того чувства, когда я поняла, что могу быть вот такой. Я могу быть дерзкой. По настоящему дерзкой. Открывать любые двери. Я могу себе много позволить. Пить шампанское, когда хочу. Любить того, кого хочу. Не стесняться носить красивое. Не бояться хотеть большего. В тот же вечер Даша составила мне резюме. Я написала эту историю в своем ЖЖ и его прочла редактор одного модного журнала и предложила публикацию. Я писала для них потом еще лет пять, и уже не ради денег, а потому что мне это нравится. Мы вышли из аэропорта в Петербурге, зазвонил телефон и меня позвали на собеседование. И уже через три недели я уехала на стажировку в Москву. Пройдет еще несколько лет, я выйду замуж за Пастернака, пойду учиться на Психфак, объеду полмира, в моем шкафу десятки платьев, и жизнь будет совсем другой, но я никогда не забуду двадцатипятилетнюю себя возле витрины, подсчитывающую в уме на сколько килограмм гречки мне хватит оставшихся денег. И я очень рада, что тогда толкнула эту дверь. Это все, что я хотела сказать вам сегодня. Елена Пастернак
Отрывок из романа "Глоток воды, вина и крови" Григорий Спичак. 2024. Описываемые события - февраль 2023-го... Когда через сорок минут Пётр Павлович выезжал в микроавтобусе с группой людей и уложенными прямо на дно салона плитами и бордюрным камнем, в окно он увидел, как возле ангара, там, где стояли два «зеленых», ходили и ещё какие-то люди. Ну, понятно – видимо, кто-то взялся всерьез и за технику, и за расследование. Целые сутки никому не было дела, теперь взялись. Х Х Х «Что я должен буду сказать о кладбищах Мариуполя? Что прочтет читатель? – думал Гаврилов, когда они заехали уже на третье. – Везде одно и то же… А должно быть иначе? Кресты, холмики, венки и портреты. И да – ещё живые хмурые люди, не только стоящие у конкретных могил, но и прогуливающиеся по длинным рядам». Ему ровным гундежом работники, выгружающие плитку и камень, поясняли: «Та… Тут всё ещё в пандемию так увеличилось… Я кажу – от туточки, у вот этих ив был край. И сейчас бачишь, що робыться? Считай в два р...ЕщёОтрывок из романа "Глоток воды, вина и крови" Григорий Спичак. 2024. Описываемые события - февраль 2023-го... Когда через сорок минут Пётр Павлович выезжал в микроавтобусе с группой людей и уложенными прямо на дно салона плитами и бордюрным камнем, в окно он увидел, как возле ангара, там, где стояли два «зеленых», ходили и ещё какие-то люди. Ну, понятно – видимо, кто-то взялся всерьез и за технику, и за расследование. Целые сутки никому не было дела, теперь взялись. Х Х Х «Что я должен буду сказать о кладбищах Мариуполя? Что прочтет читатель? – думал Гаврилов, когда они заехали уже на третье. – Везде одно и то же… А должно быть иначе? Кресты, холмики, венки и портреты. И да – ещё живые хмурые люди, не только стоящие у конкретных могил, но и прогуливающиеся по длинным рядам». Ему ровным гундежом работники, выгружающие плитку и камень, поясняли: «Та… Тут всё ещё в пандемию так увеличилось… Я кажу – от туточки, у вот этих ив был край. И сейчас бачишь, що робыться? Считай в два раза всё больше…». На всех трёх кладбищах Пётр Павлович не увидел скорби. Он даже оглушённости масштабом потерь не увидел – в городе и то оглушённости было больше. Видимо, прошёл уже тот этап, когда была и скорбь, и оглушённость. Он увидел территорию, на которую надо было убрать трупы из города (и их убрали). Надо было оформить как-то по традиции – кресты, венки, портреты. И их оформили. Наверное, в предыдущие месяцы и сейчас надо было говорить какие-то правильные слова (и их говорили). Может, даже в воздух стреляли памятные залпы. «Зачем?» – искренне всегда удивлялся залпам Гаврилов. Потом было ещё одно кладбище в трех-четырех километрах от Старокрымского, потом ещё одно. Когда уезжали с очередного кладбища, грузились в облегченный теперь микроавтобус, Гаврилов тревожно обернулся от сверкнувшей мысли: «А ведь я ни разу и ни одного не увидел перекрестившегося! На трех кладбищах!». Он и в самом деле, наверное, как-то дернулся в своей тревоге, обернулся, побежал взглядом по близким и дальним скопищам людей у могил, будто этим поворотом головы он мог оглянуться назад не только в пространстве, но и во времени. «Вы что-то забыли? Потеряли?» – спросила какая-то женщина, покуривающая у микроавтобуса в ожидании шедших от могил работников. Нет. Это вы забыли. И вы потеряли… Он обернулся. «Может, всё-таки были те, кто крестились? Просто внимания не обратил? Не может же быть…». И не вспомнил ни одного.
«В 1958 году у меня родился сын. Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал о дочери. Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали о сыновьях - продолжателях рода, дела, фамилии и т.д. Я вяло кивал и убивался. Наконец слух о моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича Маркова, и он призвал меня для разговора. - Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось? - Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях. - Дурашка! Сколько тебе лет? - Двадцать четыре. - Мило! Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На порог...Ещё«В 1958 году у меня родился сын. Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал о дочери. Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали о сыновьях - продолжателях рода, дела, фамилии и т.д. Я вяло кивал и убивался. Наконец слух о моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича Маркова, и он призвал меня для разговора. - Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось? - Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях. - Дурашка! Сколько тебе лет? - Двадцать четыре. - Мило! Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я! "Па-па, - говорит она, - познакомься, это Леня". Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике визжишь все, что ты обо мне знаешь и думаешь! "Папочка, говорит она, - ты ничего не понимаешь: я его люблю". И я вхожу в твой дом. Малыш! Тебе это надо? С тех пор я хочу только сыновей». #АлександрШирвиндт
Когда тебе почти 50 и ты делаешь попытки выглядеть по-другому, не так, как обычно привыкли окружающие и как принято в той социальной среде, где мы живем, в голове крутится мысль: «Ты будешь смешной, нелепой». Подсознательно появляется тревожный сигнал, который сбивает с толку. Это тонкая грань, которая может помешать нашим планам не чувствовать возраста. Почему мы думаем, что это произойдет? У нас есть эти надстройки, эти установки. Это ненормально. Мы предполагаем, и, возможно, нам внушили, как должна выглядеть женщина: в 45 – элегантно, а в 60 – ты старушка. Сейчас в наше время можно выглядеть классно, классно и молодо, но не молодиться, для этого есть ресурсы. Следует только не бояться. Да, к сожалению, у нас пока развит эйджизм! Чувствуешь давление! НО… Для меня важно выглядеть хорошо, с подтянутой фигурой с моим весом, и это моя история. Я хочу себе нравится. Это великолепное ощущение, когда ты чувствуешь себя потрясающе, есть драйв от работы, от хобби, от общения, от новых впечат...ЕщёКогда тебе почти 50 и ты делаешь попытки выглядеть по-другому, не так, как обычно привыкли окружающие и как принято в той социальной среде, где мы живем, в голове крутится мысль: «Ты будешь смешной, нелепой». Подсознательно появляется тревожный сигнал, который сбивает с толку. Это тонкая грань, которая может помешать нашим планам не чувствовать возраста. Почему мы думаем, что это произойдет? У нас есть эти надстройки, эти установки. Это ненормально. Мы предполагаем, и, возможно, нам внушили, как должна выглядеть женщина: в 45 – элегантно, а в 60 – ты старушка. Сейчас в наше время можно выглядеть классно, классно и молодо, но не молодиться, для этого есть ресурсы. Следует только не бояться. Да, к сожалению, у нас пока развит эйджизм! Чувствуешь давление! НО… Для меня важно выглядеть хорошо, с подтянутой фигурой с моим весом, и это моя история. Я хочу себе нравится. Это великолепное ощущение, когда ты чувствуешь себя потрясающе, есть драйв от работы, от хобби, от общения, от новых впечатлений! И очень важно оставаться собой, не привязываться к возрасту. Чего нельзя в 40, 50, 60? Можно все, что ты можешь вообразить, не нарушая человеческих норм и законов, а остальное предрассудки. Да, периодически у нас возникает и всплывает страх утраты привлекательности. Стоп! Не надо думать, что в 45, 50, 60 это конец, а это на самом деле большой промежуток, в котором может столько произойти! Я хочу чувствовать себя обалденно, но в своем возрасте! Анжелика Целищева
Я oтвыкaю oт людeй. Oт тeх, с кoтoрыми была гoтoва пoдeлить сaмoe сoкрoвeннoe. Всe, чтo я чyвствoвaла, я гoтoва была рaсскaзaть и пoкaзaть, нo нe сeйчaс. Тaких людeй былo oчeнь мaлo, a тeпeрь их eщe мeньшe. Пoчти нeт. Прoстo их oчeнь дoлгo нe былo в мoeй жизни. Пo - нaчaлy, я дyмaю, кaк мнoгo я им рaсскaжy при встрeчe, я рaсскaжy им всe, чтo сo мнoй былo и кaк я жила всe этo врeмя. И вoт нaстyпaeт мoмeнт встрeчи, и y мeня нeт слoв. Мнe нeчeгo скaзaть. Пeрeдo мнoй сoвсeм чyжoй чeлoвeк. С ним нe хoчeтся ничeм дeлиться, кaжeтся, чтo oн нe пoймeт. И вoпрoс: "Чтo нoвoгo?" мeня привoдит в стyпoр. "Всe пo - стaрoмy", крoмe тoгo, чтo тeпeрь y мeня нa oднoгo близкoгo чeлoвeкa мeньшe. A мoжeт, oн и нe был тaким близким...
Однажды перестаёшь бояться холода. Любого холода. Просто кутаешься потеплее, и живёшь дальше. И тебя становится невозможно предать, обидеть, причинить боль. Всё это случается, когда ты боишься, а когда нет — не случается. Потому что ты прошёл худшие варианты, и тебя не удивить ничем. И ты понимаешь, наконец, что жизнь начинается только тогда, когда перестаёшь бояться. Холода, жары, обиды, гнева, потерь, осуждения, сплетен, идиотов, разлук, одиночества, предательства, даже смерти. Потому что страх ещё никому и ничем не помог. Отобрал по половине жизни у всех боящихся, а вот помочь — не помог. Отсутствие страха открывает тебе глаза на то, что недовольство тобой — проблема недовольных, разочарование — разочарованных, критика — критикующих. Ты здесь вообще не при чём. Потому что или диалог, или пусть «моноложат» за спиной, от тебя подальше. Я отказываюсь бояться, друзья мои. Я выбираю жить. Лиля Град
Ему ничего не нужно. Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти… А у нас — айфоны. Какой там по счету, шестой или уже седьмой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и сексмонстров. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть. XXI век, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим. Задумайтесь люди для чего вы живете? Цените каждым мгновением, ведь жизнь на земле не вечна. Благодарите Бога за все, что имеете, даже если вам кажется, у вас ничего...ЕщёЕму ничего не нужно. Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти… А у нас — айфоны. Какой там по счету, шестой или уже седьмой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и сексмонстров. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть. XXI век, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим. Задумайтесь люди для чего вы живете? Цените каждым мгновением, ведь жизнь на земле не вечна. Благодарите Бога за все, что имеете, даже если вам кажется, у вас ничего нет. Это не так! Есть люди которые отдали бы все ради того, что вы имеете. Шанс жить дальше. Шанс просыпаться. Шанс радоваться новому дню. …А пацан все же сумел дожить до субботы. Он умер через неделю. Каждый из нас имеет тысячи желаний. Похудеть. Помолодеть. Иметь больше денег. Новый телефон... Господи, помилуй этих болящих людей! Пошли им телес здравие и душ спасение! Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание
В 1978 году на церемонии вручения престижной «Премии мира» в Германии Астрид Линдгрен произнесла речь, тут же облетевшую весь мир. Простыми словами она говорила о том, что корни агрессии, захлестывающей наш мир, лежат в самом начале нашей жизни — в детстве. «... Однажды я встретила жену пастора, которая рассказала, что когда она была молода и родила первого ребенка, она не верила в побои, хотя наказание детей розгами было тогда очень распространенным. Но один раз, когда сыну было 4 или 5 лет, он сотворил такую шалость, что жена пастора решила, несмотря на свои принципы, всыпать сыну розгами — впервые в жизни. Она сказала сыну, чтобы он пошел во двор и сам нашел для себя прут. Мальчика долго не было, а когда он вернулся, лицо его было мокрым от слез. Он сказал: «Мама, я не нашел прут, но нашел камень, которым ты можешь в меня бросить». В этот момент мать внезапно поняла, как выглядела ситуация с точки зрения ребенка: если моя мама хочет сделать мне больно, то нет никакой разницы, как он...ЕщёВ 1978 году на церемонии вручения престижной «Премии мира» в Германии Астрид Линдгрен произнесла речь, тут же облетевшую весь мир. Простыми словами она говорила о том, что корни агрессии, захлестывающей наш мир, лежат в самом начале нашей жизни — в детстве. «... Однажды я встретила жену пастора, которая рассказала, что когда она была молода и родила первого ребенка, она не верила в побои, хотя наказание детей розгами было тогда очень распространенным. Но один раз, когда сыну было 4 или 5 лет, он сотворил такую шалость, что жена пастора решила, несмотря на свои принципы, всыпать сыну розгами — впервые в жизни. Она сказала сыну, чтобы он пошел во двор и сам нашел для себя прут. Мальчика долго не было, а когда он вернулся, лицо его было мокрым от слез. Он сказал: «Мама, я не нашел прут, но нашел камень, которым ты можешь в меня бросить». В этот момент мать внезапно поняла, как выглядела ситуация с точки зрения ребенка: если моя мама хочет сделать мне больно, то нет никакой разницы, как она это сделает, она может с таким же успехом сделать это камнем. Мама посадила сына к себе на колени, и они вместе поплакали. Она положила камень на кухонную полку как напоминание, что насилие — это не выход. ... И мы прямо сейчас, в своем доме, можем показать детям, что есть другой путь. И это то, что мы можем сделать для мира. Всем нам не помешает камень на кухонной полке, чтобы запомнить: «Нет насилию!» А. Линдгрен В 1979 году Швеция стала первой страной в мире, полностью запретившей телесные наказания детей как в школе, так и дома.
В автоаварию попала семья из четырех человек. Отец, мать и двое детей: близнецы мальчик и девочка. Больше всех пострадала девочка: удар пришёлся в область правой задней дверцы, там где находился ребёнок. Мать, отец и её брат почти не пострадали – царапины и гематомы. Им помощь оказали на месте. У девочки переломы, тупые травмы, рваные раны и большая потеря крови. Через пару минут приходит анализ крови, и вмести с ним известие, что именно третьей положительной у нас сейчас нет. Вопрос критический – девочка "тяжелая", счет на минуты. Срочно сделали анализ крови родителей. У отца – вторая, у матери – четвёртая. Вспомнили про брата-близнеца, у него, конечно, третья. Они сидели на скамейке в приёмном покое. Мать – вся в слезах, отец бледный, мальчик – с отчаянием в глазах. Его одежда была вся перепачкана кровью сестры. Я подошёл к нему, присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Твоя сестричка сильно пострадала, – сказал я. – Да, я знаю, – мальчик всхлипывал и потирал гл...ЕщёВ автоаварию попала семья из четырех человек. Отец, мать и двое детей: близнецы мальчик и девочка. Больше всех пострадала девочка: удар пришёлся в область правой задней дверцы, там где находился ребёнок. Мать, отец и её брат почти не пострадали – царапины и гематомы. Им помощь оказали на месте. У девочки переломы, тупые травмы, рваные раны и большая потеря крови. Через пару минут приходит анализ крови, и вмести с ним известие, что именно третьей положительной у нас сейчас нет. Вопрос критический – девочка "тяжелая", счет на минуты. Срочно сделали анализ крови родителей. У отца – вторая, у матери – четвёртая. Вспомнили про брата-близнеца, у него, конечно, третья. Они сидели на скамейке в приёмном покое. Мать – вся в слезах, отец бледный, мальчик – с отчаянием в глазах. Его одежда была вся перепачкана кровью сестры. Я подошёл к нему, присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Твоя сестричка сильно пострадала, – сказал я. – Да, я знаю, – мальчик всхлипывал и потирал глаза кулачком. – Когда мы врезались, она сильно ударилась. Я держал её на коленях, она плакала, потом перестала и уснула. – Ты хочешь её спасти? Тогда мы должны взять у тебя кровь для неё. Он перестал плакать, посмотрел вокруг, размышляя, тяжело задышал и кивнул. Я подозвал жестом медсестру. – Это тетя Света. Она отведёт тебя в процедурный кабинет и возьмет кровь. Тетя Света очень хорошо умеет это делать, будет совсем не больно. – Хорошо. – мальчик глубоко вздохнул и потянулся к матери. – Я люблю тебя, мам! Ты самая лучшая! – Затем, к отцу – И тебя папа, люблю. Спасибо за велосипед. Света увела его в процедурную, а я побежал во вторую операционную. После операции, когда девочку уже перевели в реанимацию, возвращался в ординаторскую. Заметил, что наш маленький герой лежит на кушетке в процедурной под одеялом. Света оставила его отдохнуть после забора крови. Я подошёл к нему. – Где Катя? – спросил мальчик. – Она спит. С ней всё будет хорошо. Ты спас её. – А когда я умру? – Ну... очень не скоро, когда будешь совсем старенький. Сначала я как-то не понял его последнего вопроса, но потом меня осенило. Мальчик думал, что умрет после того, как у него возьмут кровь. Поэтому он прощался с родителями. Он на все сто был уверен, что погибнет. Он реально жертвовал жизнью ради сестры. Понимаете, какой подвиг он совершил? Самый настоящий. Много лет прошло, а у меня до сих пор мурашки каждый раз, когда вспоминаю эту историю.
А потом неожиданно погиб муж и они с Сашенькой остались вдвоем. Только Богу известно что ей пришлось пережить. Ведь Саша часто болел и ей приходилось как-то выкручиваться чтобы и сына одного не оставлять, и в колхозе заработать копеечку. Очень было тяжело. Да в те времена всем было непросто. Саша вырос и пришла пора идти в армию. Ну что же, надо так надо. Не одна она такая, выдюжит. В то время если парень отслужил, значит имел особое уважение у жителей. Проводила она сыночка в армию и стала его ждать. Считала каждый день, каждый час. Каждое утро шла к календарику и благодарила Бога что их разлука сократилась ещё на один день. Через год вдруг перестали приходить письма от сына. А ещё через полгода пришло сухое письмо от командования, что ваш сын пропал без вести на чужой земле. Не надо говорить что такое остаться матери сначала без мужа, а теперь без сына. Анна Сергеевна теперь и не жила вовсе. Спроси ее что было час назад, она и не скажет. Но сердце матери, всегда останется сердцем мат...ЕщёА потом неожиданно погиб муж и они с Сашенькой остались вдвоем. Только Богу известно что ей пришлось пережить. Ведь Саша часто болел и ей приходилось как-то выкручиваться чтобы и сына одного не оставлять, и в колхозе заработать копеечку. Очень было тяжело. Да в те времена всем было непросто. Саша вырос и пришла пора идти в армию. Ну что же, надо так надо. Не одна она такая, выдюжит. В то время если парень отслужил, значит имел особое уважение у жителей. Проводила она сыночка в армию и стала его ждать. Считала каждый день, каждый час. Каждое утро шла к календарику и благодарила Бога что их разлука сократилась ещё на один день. Через год вдруг перестали приходить письма от сына. А ещё через полгода пришло сухое письмо от командования, что ваш сын пропал без вести на чужой земле. Не надо говорить что такое остаться матери сначала без мужа, а теперь без сына. Анна Сергеевна теперь и не жила вовсе. Спроси ее что было час назад, она и не скажет. Но сердце матери, всегда останется сердцем матери. Каждый раз когда на улице шел дождь она подходила к яблоньке и разговаривала с сыном. — Здравствуй сынок. Ну как ты там? Нога заживает, не гноится? Ты уж держись. Терпи сыночек. Ради меня терпи. Я очень тебя люблю и жду. Каждую секундочку жду. Я знаю сынок, что ты жив и обязательно вернешься. Мы ведь с тобой сильные. Правда? Ты поспи сынок. Ты поспи а я рядом с тобой побуду ещё. Анна Сергеевна гладила шершавую кору дерева и пела сыну песенку, которую когда-то давным давно она пела у его кроватки. А сын действительно был жив, он был в плену, и когда мама с ним разговаривала, он видел ее прозрачный образ и тем самым жил. Когда ему совсем было не в моготу к нему приходила мама и они вместе переживали трудные часы. Он уже несколько раз решался уйти из жизни, но в те чёрные дни приходила мама и уговаривала его не делать этого. Ведь она его ждёт и надо держаться и терпеть. И сын жил. Сын через муки и страдания жил и терпел. А мать верила что он жив. Мать верила и ждала. Поначалу его держали в яме, но через какое-то время стали отправлять работать на поля. Ведь все думали что он сумасшедший, видя как Саша по долгу разговаривает сам с собой ничего вокруг не замечая. Поначалу за ним приглядывали, не сбежал бы, но со временем привыкли, куда он денется, дурачок ведь. Прошло долгих двенадцать лет. Сегодня снова идёт дождь. Мама подошла к яблоньке. — Здравствуй сынок. Когда же ты вернёшься? Боюсь я сынок, что однажды не проснусь. Сердце всё чаще болеть стало. Очнусь утром и благодарю Бога, что он мне ещё один день подарил. Ещё один день надежды, что тебя обниму. Обидно ведь помереть и тебя не увидеть. Знаешь сынок, вот сердце плачет, а слёз нет. Куда они делись. Ты уж поскорей возвращайся сынок. Только тобой и живу. Я очень тебя жду. Очень. А у нас всё дожди. Это конечно хорошо. Мы с тобой чаще видимся. Анна Сергеевна почувствовала лёгкое дуновение ветерка со стороны калитки, и дождь неожиданно прекратился. Она вздрогнула и оглянулась. У калитки стоял ее сын. Высохшее и изможденное лицо улыбалось. По небритым щекам катились слёзы. — Здравствуй мама — Боже мой,- не видя ничего перед собой бежала к нему мать,- Сыночек мой. Сыночек…
Вызвал доставку еды на дом. Обычно приезжают молодые ребята, а тут – женщина, за сорок. Не тяжело, спрашиваю. «Нет, – она смеется. – Это гораздо легче, чем экспертом-криминалистом. Я же майор полиции. В отставке». Конечно, я не мог ее так отпустить. Завязал разговор. Она рада была поболтать, замерзла и притомилась к вечеру. Два высших образования. Медицинское и юридическое. Двадцать лет стажа в органах. Работа по вызову: угоны, кражи, убийства. Бывало, что пахала на четыре районных отдела. Как только смогла по стажу выйти на пенсию – сразу уволилась. «Работа там адская! А у нас двое детей, погодки, мне надо ими заниматься». Курьером она зарабатывает больше, чем криминалистом в звании майора. Она, конечно, тетка крутая, ментовская закалка, жесты резкие, взгляд пытливый. Владеет самбо, отлично стреляет. Но развозит еду: «Извините, у них это блюдо закончилось, они вам на другое заменили и дали еще десерт, в подарок. Ничего?» Ничего, товарищ майор, ничего. Меня всегда поражала способность ...ЕщёВызвал доставку еды на дом. Обычно приезжают молодые ребята, а тут – женщина, за сорок. Не тяжело, спрашиваю. «Нет, – она смеется. – Это гораздо легче, чем экспертом-криминалистом. Я же майор полиции. В отставке». Конечно, я не мог ее так отпустить. Завязал разговор. Она рада была поболтать, замерзла и притомилась к вечеру. Два высших образования. Медицинское и юридическое. Двадцать лет стажа в органах. Работа по вызову: угоны, кражи, убийства. Бывало, что пахала на четыре районных отдела. Как только смогла по стажу выйти на пенсию – сразу уволилась. «Работа там адская! А у нас двое детей, погодки, мне надо ими заниматься». Курьером она зарабатывает больше, чем криминалистом в звании майора. Она, конечно, тетка крутая, ментовская закалка, жесты резкие, взгляд пытливый. Владеет самбо, отлично стреляет. Но развозит еду: «Извините, у них это блюдо закончилось, они вам на другое заменили и дали еще десерт, в подарок. Ничего?» Ничего, товарищ майор, ничего. Меня всегда поражала способность женщин резко все бросить и начать заново. Если таковы обстоятельства. Ведь была майором, дальше бы стала полковником, может, дослужилась бы до большого хорошего кабинета. А там – и генералом, почему нет? Но штука в том, что все эти звания, цацки и кабинеты очень важны мужчинам, они будут их высиживать годами, толстея и приближаясь к инсульту. Нормальной женщине они на фиг сдались. У нее дети, у нее иные заботы. И вот так, легко, из майора МВД она ушла в рядовые курьеры, бегает по городу с огромной торбой за спиной. И ни о чем жалеет. Женщина – существо с очень гибкой психикой и пластичным мышлением. И в том ее спасение. Думаю, поэтому женщины и живут намного дольше мужчин. Они легче приспосабливаются к любым обстоятельствам. Мужчина – консерватор, мужчина – зануда, ему важно двигаться по своей колее, шаг в сторону – для него уже стресс. В 90-е годы я видел немало семейных трагедий. Когда люди теряли работу. А жить как-то надо. Муж ложился на диван и страдал: «Я, человек с высшим образованием! И я без работы!». А жена, тоже с высшим образованием, хватала огромные сумки и неслась в Турцию за барахлом. Становилась челноком. Вчера она сидела в химической лаборатории, писала диссертацию, а сегодня была употевшей теткой с баулами. Мечтала она о таком светлом будущем? Точно нет. Но надо зарабатывать. И женщина быстро перестраивала всю свою жизнь. У нее начиналась совсем другая химия. Где она в колбах новой действительности она добывала свое «золото».
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 208
Не иначе, зеркало у них такое. Или таблетки. Или акушерка в роддоме уронила и так вот просто повезло? Не, скорее всего, зеркало. Таблетки кончаются, акушерки столько народу просто не в силах одинаково уронить, а тут - с утра в зеркало посмотрел - и красавец, и умница.
Страшно полезная вещь. Надо взять. Две штуки.
ИвановаНа
«Тoлько любoвь может сохранить брак. Вообще по жизни людьми движeт любoвь. Почему человек так долго занимается одной и той же профессией? Любит. Почему он не yxoдит из семьи? Любит. Семью и никого больше. Конечно, в каждом союзе бывают минуты отчаяния. Когда мы были молодыми, притирались друг к другу, случались и ссоры. Влюбленность сменила peальность, и вот это самое непростое. В один момент от конфликта сдержало то, что мы венчались. В другой момент — то, что есть дети. Но всё это время, как бы мы ни ругались, я любил свою жену. В этом, видимо, и вecь секрет».
«Стаpaюсь держать слово. Мне нравится это. Без всяких расписок и договоров: я сказал — я сделал. И ничего на свете, кроме смерти, не можeт помешать. Это офицерское благородство в поведении мужчины мне нравится. Сaм никакого отношения к голубой кpoви не имею, у меня в роду все крестьяне, но мне нравится благородство. Нaчитался книжек и живу так: пpeдавать жену — нехорошо, друга — ...ЕщёПpocтые житeйскиe истины от Фёдора Добpoнравова.
«Тoлько любoвь может сохранить брак. Вообще по жизни людьми движeт любoвь. Почему человек так долго занимается одной и той же профессией? Любит. Почему он не yxoдит из семьи? Любит. Семью и никого больше. Конечно, в каждом союзе бывают минуты отчаяния. Когда мы были молодыми, притирались друг к другу, случались и ссоры. Влюбленность сменила peальность, и вот это самое непростое. В один момент от конфликта сдержало то, что мы венчались. В другой момент — то, что есть дети. Но всё это время, как бы мы ни ругались, я любил свою жену. В этом, видимо, и вecь секрет».
«Стаpaюсь держать слово. Мне нравится это. Без всяких расписок и договоров: я сказал — я сделал. И ничего на свете, кроме смерти, не можeт помешать. Это офицерское благородство в поведении мужчины мне нравится. Сaм никакого отношения к голубой кpoви не имею, у меня в роду все крестьяне, но мне нравится благородство. Нaчитался книжек и живу так: пpeдавать жену — нехорошо, друга — нехорошо, детей — нехорошо, рабoту — нехорошо. И когда человек надежен, он чувствует отклик. Если мои дpyзья поймут, что мне плохо, на помощь придут сотни людей. Так же и я — готoв пожертвовать собой. Мнe кажется, тaк правильно».
«Я была на даче, ну сажала там, копала. Потом тащилась домой по пробкам, была злая. На заправке решила взять кофе. И тут он, явно в дорогом костюме, улыбается. Можно, говорит, познакомиться? А я растрепанная, в старых джинсах, маникюр облезший – кошмар. Думаю – издевается. А он настойчивый. И не противный какой-то, а обаятельный. Блин, думаю, ну почему ты не встретился мне в ресторане или на какой-то тусовке, где я в декольте. И я бочком так к машине, чувствую себя лохушкой. А он следом. Пришлось дать ему телефон. Ну потом у нас случился бурный роман. Но что это было, объясни!»
Я засмеялся. Алена даже обиделась.
«Что смешного? И это не первый раз такое. Мужчины постоянно знакомятся со мной в самых дурацких ситуациях, когда я выгляжу ужасно. Когда голова не мыта три дня. И не забулдыги какие, а приличные мужчины. В ресторане сидишь, вся прекрасная, ну фиг кто подойдет. Нет, что со мной не так?»
Ладно, говорю, не не...Ещё«Мужчины знакомятся со мной, когда я выгляжу ужасно. Почему?» (Объясняю)
«Я была на даче, ну сажала там, копала. Потом тащилась домой по пробкам, была злая. На заправке решила взять кофе. И тут он, явно в дорогом костюме, улыбается. Можно, говорит, познакомиться? А я растрепанная, в старых джинсах, маникюр облезший – кошмар. Думаю – издевается. А он настойчивый. И не противный какой-то, а обаятельный. Блин, думаю, ну почему ты не встретился мне в ресторане или на какой-то тусовке, где я в декольте. И я бочком так к машине, чувствую себя лохушкой. А он следом. Пришлось дать ему телефон. Ну потом у нас случился бурный роман. Но что это было, объясни!»
Я засмеялся. Алена даже обиделась.
«Что смешного? И это не первый раз такое. Мужчины постоянно знакомятся со мной в самых дурацких ситуациях, когда я выгляжу ужасно. Когда голова не мыта три дня. И не забулдыги какие, а приличные мужчины. В ресторане сидишь, вся прекрасная, ну фиг кто подойдет. Нет, что со мной не так?»
Ладно, говорю, не нервничай, объясню. С тобой все в порядке. И ты не одна такая, Алена.
Сплошь и рядом я слышу от девушек, когда к ним подходят в самый неудачный момент, когда она уверена, что выглядит ужасно. Одна знакомая вышла за минеральной водой, летом, в шлепанцах и чуть ли не в пижамных штанах. Рядом притормозил БМВ, оттуда парень: «Может, подвезти?». Она чуть ли не убежала от него, решила, что маньяк. Ну кто еще заинтересуется ненакрашенной девушкой в шлепанцах?
Так он настиг ее в магазине: «Извините, я не маньяк. Вы мне просто очень понравились». Она присмотрелась. Не бандюган никакой, не придурок – нормальный чувак.
Потом он стал ее мужем. Она говорит иногда: блин, а если б я была накрашенная и на каблах – ведь ничего бы могло не случиться!
И она права. Тут несложный психологический механизм.
Да, мы любим накрашенных и на каблах. И в декольте. Прям любуемся. Но подойти не рискнем: весь этот наряд и мейкап – он для нас и приманка и в то же время отпугивает. Девушка слишком далекая, слишком чужая, холодная, неприступная. Ну полюбовался и дальше пошел.
А вот когда она растрепанная, когда в нелепых штанах, когда маникюр хрен знает что – вот это вызывает у нас прилив истинных чувств. Она же естественная, натуральная, живая. И чуть беззащитная. Обнять, укрыть, приласкать.
Состояние волос с маникюром нас вообще не особо тревожит, это женские фобии, мы на это не смотрим. А смотрим мы в целом, на образ, на женщину как таковую. И в своем естестве она наиболее мила нам и симпатична. Безо всей этой брони из мейкапа и лака.
Так что, девушки, если с вами кто-то знакомится, когда вы шагаете с помойным ведром – не пугайтесь, а радуйтесь, быть может, это та самая встреча.
«Хм, – сказала Алена в ответ. – Странные вы, мужики».
Алексей БЕЛЯКОВ
Уже 12 минут, как мы разведены. Он что-то говорит, а я думаю, успею ли я на работу или лучше поехать домой.
И тут я понимаю, что он говорит. Он просит вернуть обручальное кольцо и предупреждает, что вечером заедет за деньгами.
Деньги я хранила, как бабушка, замотав купюры в платочек и спрятав на антресолях. Я не помню на что мы копили. На машину, или на дачу.
Кольцо не снимается, как в дурном фильме, мне больно, я кручу его вокруг пальца и вдруг оно соскальзывает, вырывается из рук и скачет по асфальту и останавливается возле его кроссовка. Он его поднимает и опускает в карман. Я отворачиваюсь.
Приезжает вместе с мамой и сестрой. Делить совместно нажитое. Открывали шкафы, вытряхивали одеяло из пододеяльника (постельное белье свекровь дарила), снимали люстру.
Наверное, это самая стыдная сцена в моей жизни. Билась я только за деньги. Пополам. Их аргумент: «мой сын больше зарабатывал».
Мои аргументы никто не слушал. Но я была поразит...ЕщёНоябрь. Я выхожу из ЗАГСА вместе со своим бывшим мужем.
Уже 12 минут, как мы разведены. Он что-то говорит, а я думаю, успею ли я на работу или лучше поехать домой.
И тут я понимаю, что он говорит. Он просит вернуть обручальное кольцо и предупреждает, что вечером заедет за деньгами.
Деньги я хранила, как бабушка, замотав купюры в платочек и спрятав на антресолях. Я не помню на что мы копили. На машину, или на дачу.
Кольцо не снимается, как в дурном фильме, мне больно, я кручу его вокруг пальца и вдруг оно соскальзывает, вырывается из рук и скачет по асфальту и останавливается возле его кроссовка. Он его поднимает и опускает в карман. Я отворачиваюсь.
Приезжает вместе с мамой и сестрой. Делить совместно нажитое. Открывали шкафы, вытряхивали одеяло из пододеяльника (постельное белье свекровь дарила), снимали люстру.
Наверное, это самая стыдная сцена в моей жизни. Билась я только за деньги. Пополам. Их аргумент: «мой сын больше зарабатывал».
Мои аргументы никто не слушал. Но я была поразительно стойкой.
Деньги мы считали на кухне. Мама в гостиной упихивала вещи в клетчатые сумки. Последнюю стодоларовую купюру бывший муж протянул мне, косясь на дверь и подмигнул. Может быть мне показалось, но в этом было что-то заговорщиское, словно ему тоже неловко.
Они ушли, а я сидела перед ворохом рассыпанных купюр и думала, что мне делать. В квартире недоделанный ремонт и долг за доделанный. Кредит за мебель. На работе полная жопа, вот-вот на днях меня уволят. Я сидела на полу и раскладывала деньги на кучки. И кучек получалось много мелких или одна большая. И одна большая мне нравилась больше, чем много маленьких.
Я копила эти деньги все три года брака. Я не покупала себе ничего. Вообще ничего. У меня был хороший костюм бордового цвета, но я его заказывала у портнихи еще в университете, пара блузок, бадлон. И все. В этом костюме я ходила на новогодний корпоратив. В нем же ездила на свадьбу к подруге. И даже мой папа, который вообще ничего не понимает в таких вещах, как-то спросил, а тебе что, больше нечего надеть?
Я перетащила одеяло из спальни на диван в гостиной, заварила чай, плеснула в него коньяка, достала блокнот и написала три дела, которые сделаю утром:
1) Приведу волосы в порядок.
2) Куплю новую одежду.
3) Придумаю способ увидеть себя другой.
У меня тогда были две подруги. Маша и Даша. Маша отвезла к своему парикмахеру, а Даша позвала с собой на конференцию в Испанию. Пока днем она будет переводить доклады энергетиков, я буду лежать у бассейна, а вечером мы будем кутить. Э-ге-гей, Майорка! Это были такие времена, когда Турция и Египет — были землей обетованной. В Испанию ездили единицы, мы произносили их имена шепотом и считали небожителями. И завидовали, конечно, до ужаса. И как-то все само-собой сложилось. Быстро сделали загранпаспорт, с работы все-таки уволили, виза тоже быстро, волосы выглядят отлично, пара новых платьев, бюджетно, но стильно.
И вот Майорка. Это в Петербурге серая хлябь, нет работы и непонятно, что делать. А там огни, музыка, бары и в каждом баре танцуют. И я танцую.
Витрины заманивают обещанием счастья и скидками, и вот в одном из переулков я вижу маленький магазин одежды, и судя по автомобилям у входа — это очень дорогой маленький магазин. А в витрине платье.
Знаете, принято говорить: «и вот она увидела платье своей мечты». Я о таком платье и не мечтала. О таком платье могла мечтать Бриджит Бардо, или Софи Лорен. Это платье было за границами моей мечты. Оно не было функциональным: открытый лиф на косточках, очень узкое в талии и широченная юбка из шуршащей тафты.
Его точно не впишешь в повседневную жизнь и не наденешь с «пиджачком» в офис. Мне в этом платье некуда ходить, у меня нет денег, у меня нет работы, но есть долг за ремонт и кредит за мебель.
А потом началась мистика. Куда бы я не пошла, я оказывалась у этой витрины. Хорошо, говорила я себе, посмотри какой универсальный пиджак горчичного цвета, и вот эта юбка, в ней можно и на пикник и на прогулку с друзьями, а еще вот эти брюки и белая блузка — в офис, тебе надо срочно искать работу.
Я его купила. Надела прямо в магазине. К нему мне подарили золотые балетки и браслет.
Я хотела вернуться в отель, съесть сэндвич, дождаться подругу, поплакать о зря потраченных деньгах. Но звезды решили, что сегодня все будет как в кино.
Я встретила Дашу на улице с ее коллегами, нас пригласили в ресторан с видом на океан. Я познакомилась с ирландцем или шотландцем, кто их там разберет после двух бутылок шампанского, после третьей бутылки, я начала понимать и ирландский, и шотландский.
Мы целовались, как сумасшедшие, провели ночь на яхте, и я случайно увидела свое лицо в отражении стекол. Оно было прекрасным.
Нам было нужно уезжать вечером следующего дня. Я все пыталась поймать в себе нотку раскаяния, но нет....ЕщёА платье сияло, как шоколадная конфетка среди карамелек в новогоднем подарке. Абсолютно бесполезное. В этом платье надо сбегать с любимым от строгого отца, мчать в ночи на кабриолете и чтобы ветер унес шляпу, лететь на частном самолете, пить шампанское и влюбиться в контрабандиста.
Я его купила. Надела прямо в магазине. К нему мне подарили золотые балетки и браслет.
Я хотела вернуться в отель, съесть сэндвич, дождаться подругу, поплакать о зря потраченных деньгах. Но звезды решили, что сегодня все будет как в кино.
Я встретила Дашу на улице с ее коллегами, нас пригласили в ресторан с видом на океан. Я познакомилась с ирландцем или шотландцем, кто их там разберет после двух бутылок шампанского, после третьей бутылки, я начала понимать и ирландский, и шотландский.
Мы целовались, как сумасшедшие, провели ночь на яхте, и я случайно увидела свое лицо в отражении стекол. Оно было прекрасным.
Нам было нужно уезжать вечером следующего дня. Я все пыталась поймать в себе нотку раскаяния, но нет. Все эти купюры стоили того чувства, когда я поняла, что могу быть вот такой.
Я могу быть дерзкой. По настоящему дерзкой. Открывать любые двери. Я могу себе много позволить. Пить шампанское, когда хочу. Любить того, кого хочу. Не стесняться носить красивое. Не бояться хотеть большего.
В тот же вечер Даша составила мне резюме. Я написала эту историю в своем ЖЖ и его прочла редактор одного модного журнала и предложила публикацию. Я писала для них потом еще лет пять, и уже не ради денег, а потому что мне это нравится.
Мы вышли из аэропорта в Петербурге, зазвонил телефон и меня позвали на собеседование. И уже через три недели я уехала на стажировку в Москву.
Пройдет еще несколько лет, я выйду замуж за Пастернака, пойду учиться на Психфак, объеду полмира, в моем шкафу десятки платьев, и жизнь будет совсем другой, но я никогда не забуду двадцатипятилетнюю себя возле витрины, подсчитывающую в уме на сколько килограмм гречки мне хватит оставшихся денег. И я очень рада, что тогда толкнула эту дверь. Это все, что я хотела сказать вам сегодня.
Елена Пастернак
Когда через сорок минут Пётр Павлович выезжал в микроавтобусе с группой людей и уложенными прямо на дно салона плитами и бордюрным камнем, в окно он увидел, как возле ангара, там, где стояли два «зеленых», ходили и ещё какие-то люди. Ну, понятно – видимо, кто-то взялся всерьез и за технику, и за расследование. Целые сутки никому не было дела, теперь взялись.
Х Х Х
«Что я должен буду сказать о кладбищах Мариуполя? Что прочтет читатель? – думал Гаврилов, когда они заехали уже на третье. – Везде одно и то же… А должно быть иначе? Кресты, холмики, венки и портреты. И да – ещё живые хмурые люди, не только стоящие у конкретных могил, но и прогуливающиеся по длинным рядам».
Ему ровным гундежом работники, выгружающие плитку и камень, поясняли: «Та… Тут всё ещё в пандемию так увеличилось… Я кажу – от туточки, у вот этих ив был край. И сейчас бачишь, що робыться? Считай в два р...ЕщёОтрывок из романа "Глоток воды, вина и крови" Григорий Спичак. 2024. Описываемые события - февраль 2023-го...
Когда через сорок минут Пётр Павлович выезжал в микроавтобусе с группой людей и уложенными прямо на дно салона плитами и бордюрным камнем, в окно он увидел, как возле ангара, там, где стояли два «зеленых», ходили и ещё какие-то люди. Ну, понятно – видимо, кто-то взялся всерьез и за технику, и за расследование. Целые сутки никому не было дела, теперь взялись.
Х Х Х
«Что я должен буду сказать о кладбищах Мариуполя? Что прочтет читатель? – думал Гаврилов, когда они заехали уже на третье. – Везде одно и то же… А должно быть иначе? Кресты, холмики, венки и портреты. И да – ещё живые хмурые люди, не только стоящие у конкретных могил, но и прогуливающиеся по длинным рядам».
Ему ровным гундежом работники, выгружающие плитку и камень, поясняли: «Та… Тут всё ещё в пандемию так увеличилось… Я кажу – от туточки, у вот этих ив был край. И сейчас бачишь, що робыться? Считай в два раза всё больше…».
На всех трёх кладбищах Пётр Павлович не увидел скорби. Он даже оглушённости масштабом потерь не увидел – в городе и то оглушённости было больше. Видимо, прошёл уже тот этап, когда была и скорбь, и оглушённость. Он увидел территорию, на которую надо было убрать трупы из города (и их убрали). Надо было оформить как-то по традиции – кресты, венки, портреты. И их оформили. Наверное, в предыдущие месяцы и сейчас надо было говорить какие-то правильные слова (и их говорили). Может, даже в воздух стреляли памятные залпы.
«Зачем?» – искренне всегда удивлялся залпам Гаврилов.
Потом было ещё одно кладбище в трех-четырех километрах от Старокрымского, потом ещё одно. Когда уезжали с очередного кладбища, грузились в облегченный теперь микроавтобус, Гаврилов тревожно обернулся от сверкнувшей мысли: «А ведь я ни разу и ни одного не увидел перекрестившегося! На трех кладбищах!». Он и в самом деле, наверное, как-то дернулся в своей тревоге, обернулся, побежал взглядом по близким и дальним скопищам людей у могил, будто этим поворотом головы он мог оглянуться назад не только в пространстве, но и во времени. «Вы что-то забыли? Потеряли?» – спросила какая-то женщина, покуривающая у микроавтобуса в ожидании шедших от могил работников.
Нет. Это вы забыли. И вы потеряли…
Он обернулся. «Может, всё-таки были те, кто крестились? Просто внимания не обратил? Не может же быть…». И не вспомнил ни одного.
- Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось?
- Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях.
- Дурашка! Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Мило! Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На порог...Ещё«В 1958 году у меня родился сын. Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал о дочери. Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали о сыновьях - продолжателях рода, дела, фамилии и т.д. Я вяло кивал и убивался. Наконец слух о моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича Маркова, и он призвал меня для разговора.
- Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось?
- Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях.
- Дурашка! Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Мило! Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я! "Па-па, - говорит она, - познакомься, это Леня". Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике визжишь все, что ты обо мне знаешь и думаешь! "Папочка, говорит она, - ты ничего не понимаешь: я его люблю". И я вхожу в твой дом. Малыш! Тебе это надо?
С тех пор я хочу только сыновей».
#АлександрШирвиндт
Подсознательно появляется тревожный сигнал, который сбивает с толку. Это тонкая грань, которая может помешать нашим планам не чувствовать возраста.
Почему мы думаем, что это произойдет? У нас есть эти надстройки, эти установки.
Это ненормально. Мы предполагаем, и, возможно, нам внушили, как должна выглядеть женщина: в 45 – элегантно, а в 60 – ты старушка.
Сейчас в наше время можно выглядеть классно, классно и молодо, но не молодиться, для этого есть ресурсы. Следует только не бояться.
Да, к сожалению, у нас пока развит эйджизм!
Чувствуешь давление! НО…
Для меня важно выглядеть хорошо, с подтянутой фигурой с моим весом, и это моя история. Я хочу себе нравится.
Это великолепное ощущение, когда ты чувствуешь себя потрясающе, есть драйв от работы, от хобби, от общения, от новых впечат...ЕщёКогда тебе почти 50 и ты делаешь попытки выглядеть по-другому, не так, как обычно привыкли окружающие и как принято в той социальной среде, где мы живем, в голове крутится мысль: «Ты будешь смешной, нелепой».
Подсознательно появляется тревожный сигнал, который сбивает с толку. Это тонкая грань, которая может помешать нашим планам не чувствовать возраста.
Почему мы думаем, что это произойдет? У нас есть эти надстройки, эти установки.
Это ненормально. Мы предполагаем, и, возможно, нам внушили, как должна выглядеть женщина: в 45 – элегантно, а в 60 – ты старушка.
Сейчас в наше время можно выглядеть классно, классно и молодо, но не молодиться, для этого есть ресурсы. Следует только не бояться.
Да, к сожалению, у нас пока развит эйджизм!
Чувствуешь давление! НО…
Для меня важно выглядеть хорошо, с подтянутой фигурой с моим весом, и это моя история. Я хочу себе нравится.
Это великолепное ощущение, когда ты чувствуешь себя потрясающе, есть драйв от работы, от хобби, от общения, от новых впечатлений!
И очень важно оставаться собой, не привязываться к возрасту.
Чего нельзя в 40, 50, 60?
Можно все, что ты можешь вообразить, не нарушая человеческих норм и законов, а остальное предрассудки.
Да, периодически у нас возникает и всплывает страх утраты привлекательности.
Стоп!
Не надо думать, что в 45, 50, 60 это конец, а это на самом деле большой промежуток, в котором может столько произойти!
Я хочу чувствовать себя обалденно, но в своем возрасте!
A мoжeт, oн и нe был тaким близким...
Любого холода.
Просто кутаешься потеплее, и живёшь дальше.
И тебя становится невозможно предать, обидеть, причинить боль.
Всё это случается, когда ты боишься, а когда нет — не случается.
Потому что ты прошёл худшие варианты, и тебя не удивить ничем.
И ты понимаешь, наконец, что жизнь начинается только тогда, когда перестаёшь бояться.
Холода, жары, обиды, гнева, потерь, осуждения, сплетен, идиотов, разлук, одиночества, предательства, даже смерти.
Потому что страх ещё никому и ничем не помог.
Отобрал по половине жизни у всех боящихся, а вот помочь — не помог.
Отсутствие страха открывает тебе глаза на то, что недовольство тобой — проблема недовольных, разочарование — разочарованных, критика — критикующих.
Ты здесь вообще не при чём.
Потому что или диалог, или пусть «моноложат» за спиной, от тебя подальше.
Я отказываюсь бояться, друзья мои.
Я выбираю жить.
Лиля Град
Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти…
А у нас — айфоны. Какой там по счету, шестой или уже седьмой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и сексмонстров. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть.
XXI век, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим.
Задумайтесь люди для чего вы живете? Цените каждым мгновением, ведь жизнь на земле не вечна. Благодарите Бога за все, что имеете, даже если вам кажется, у вас ничего...ЕщёЕму ничего не нужно.
Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти…
А у нас — айфоны. Какой там по счету, шестой или уже седьмой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и сексмонстров. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть.
XXI век, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим.
Задумайтесь люди для чего вы живете? Цените каждым мгновением, ведь жизнь на земле не вечна. Благодарите Бога за все, что имеете, даже если вам кажется, у вас ничего нет. Это не так! Есть люди которые отдали бы все ради того, что вы имеете. Шанс жить дальше. Шанс просыпаться. Шанс радоваться новому дню.
…А пацан все же сумел дожить до субботы. Он умер через неделю.
Каждый из нас имеет тысячи желаний. Похудеть. Помолодеть. Иметь больше денег. Новый телефон... Господи, помилуй этих болящих людей! Пошли им телес здравие и душ спасение!
Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание
«... Однажды я встретила жену пастора, которая рассказала, что когда она была молода и родила первого ребенка, она не верила в побои, хотя наказание детей розгами было тогда очень распространенным.
Но один раз, когда сыну было 4 или 5 лет, он сотворил такую шалость, что жена пастора решила, несмотря на свои принципы, всыпать сыну розгами — впервые в жизни. Она сказала сыну, чтобы он пошел во двор и сам нашел для себя прут.
Мальчика долго не было, а когда он вернулся, лицо его было мокрым от слез. Он сказал: «Мама, я не нашел прут, но нашел камень, которым ты можешь в меня бросить».
В этот момент мать внезапно поняла, как выглядела ситуация с точки зрения ребенка: если моя мама хочет сделать мне больно, то нет никакой разницы, как он...ЕщёВ 1978 году на церемонии вручения престижной «Премии мира» в Германии Астрид Линдгрен произнесла речь, тут же облетевшую весь мир. Простыми словами она говорила о том, что корни агрессии, захлестывающей наш мир, лежат в самом начале нашей жизни — в детстве.
«... Однажды я встретила жену пастора, которая рассказала, что когда она была молода и родила первого ребенка, она не верила в побои, хотя наказание детей розгами было тогда очень распространенным.
Но один раз, когда сыну было 4 или 5 лет, он сотворил такую шалость, что жена пастора решила, несмотря на свои принципы, всыпать сыну розгами — впервые в жизни. Она сказала сыну, чтобы он пошел во двор и сам нашел для себя прут.
Мальчика долго не было, а когда он вернулся, лицо его было мокрым от слез. Он сказал: «Мама, я не нашел прут, но нашел камень, которым ты можешь в меня бросить».
В этот момент мать внезапно поняла, как выглядела ситуация с точки зрения ребенка: если моя мама хочет сделать мне больно, то нет никакой разницы, как она это сделает, она может с таким же успехом сделать это камнем.
Мама посадила сына к себе на колени, и они вместе поплакали. Она положила камень на кухонную полку как напоминание, что насилие — это не выход.
... И мы прямо сейчас, в своем доме, можем показать детям, что есть другой путь. И это то, что мы можем сделать для мира.
Всем нам не помешает камень на кухонной полке, чтобы запомнить: «Нет насилию!»
А. Линдгрен
В 1979 году Швеция стала первой страной в мире, полностью запретившей телесные наказания детей как в школе, так и дома.
– Да, я знаю, – мальчик всхлипывал и потирал гл...ЕщёВ автоаварию попала семья из четырех человек. Отец, мать и двое детей: близнецы мальчик и девочка. Больше всех пострадала девочка: удар пришёлся в область правой задней дверцы, там где находился ребёнок. Мать, отец и её брат почти не пострадали – царапины и гематомы. Им помощь оказали на месте. У девочки переломы, тупые травмы, рваные раны и большая потеря крови. Через пару минут приходит анализ крови, и вмести с ним известие, что именно третьей положительной у нас сейчас нет. Вопрос критический – девочка "тяжелая", счет на минуты. Срочно сделали анализ крови родителей. У отца – вторая, у матери – четвёртая. Вспомнили про брата-близнеца, у него, конечно, третья. Они сидели на скамейке в приёмном покое. Мать – вся в слезах, отец бледный, мальчик – с отчаянием в глазах. Его одежда была вся перепачкана кровью сестры. Я подошёл к нему, присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Твоя сестричка сильно пострадала, – сказал я.
– Да, я знаю, – мальчик всхлипывал и потирал глаза кулачком. – Когда мы врезались, она сильно ударилась. Я держал её на коленях, она плакала, потом перестала и уснула. – Ты хочешь её спасти? Тогда мы должны взять у тебя кровь для неё. Он перестал плакать, посмотрел вокруг, размышляя, тяжело задышал и кивнул. Я подозвал жестом медсестру. – Это тетя Света. Она отведёт тебя в процедурный кабинет и возьмет кровь. Тетя Света очень хорошо умеет это делать, будет совсем не больно. – Хорошо. – мальчик глубоко вздохнул и потянулся к матери. – Я люблю тебя, мам! Ты самая лучшая! – Затем, к отцу – И тебя папа, люблю. Спасибо за велосипед. Света увела его в процедурную, а я побежал во вторую операционную. После операции, когда девочку уже перевели в реанимацию, возвращался в ординаторскую. Заметил, что наш маленький герой лежит на кушетке в процедурной под одеялом. Света оставила его отдохнуть после забора крови. Я подошёл к нему. – Где Катя? – спросил мальчик. – Она спит. С ней всё будет хорошо. Ты спас её. – А когда я умру? – Ну... очень не скоро, когда будешь совсем старенький. Сначала я как-то не понял его последнего вопроса, но потом меня осенило. Мальчик думал, что умрет после того, как у него возьмут кровь. Поэтому он прощался с родителями. Он на все сто был уверен, что погибнет. Он реально жертвовал жизнью ради сестры. Понимаете, какой подвиг он совершил? Самый настоящий. Много лет прошло, а у меня до сих пор мурашки каждый раз, когда вспоминаю эту историю.
Только Богу известно что ей пришлось пережить. Ведь Саша часто болел и ей приходилось как-то выкручиваться чтобы и сына одного не оставлять, и в колхозе заработать копеечку. Очень было тяжело. Да в те времена всем было непросто.
Саша вырос и пришла пора идти в армию. Ну что же, надо так надо. Не одна она такая, выдюжит. В то время если парень отслужил, значит имел особое уважение у жителей. Проводила она сыночка в армию и стала его ждать. Считала каждый день, каждый час. Каждое утро шла к календарику и благодарила Бога что их разлука сократилась ещё на один день.
Через год вдруг перестали приходить письма от сына. А ещё через полгода пришло сухое письмо от командования, что ваш сын пропал без вести на чужой земле. Не надо говорить что такое остаться матери сначала без мужа, а теперь без сына. Анна Сергеевна теперь и не жила вовсе. Спроси ее что было час назад, она и не скажет. Но сердце матери, всегда останется сердцем мат...ЕщёА потом неожиданно погиб муж и они с Сашенькой остались вдвоем.
Только Богу известно что ей пришлось пережить. Ведь Саша часто болел и ей приходилось как-то выкручиваться чтобы и сына одного не оставлять, и в колхозе заработать копеечку. Очень было тяжело. Да в те времена всем было непросто.
Саша вырос и пришла пора идти в армию. Ну что же, надо так надо. Не одна она такая, выдюжит. В то время если парень отслужил, значит имел особое уважение у жителей. Проводила она сыночка в армию и стала его ждать. Считала каждый день, каждый час. Каждое утро шла к календарику и благодарила Бога что их разлука сократилась ещё на один день.
Через год вдруг перестали приходить письма от сына. А ещё через полгода пришло сухое письмо от командования, что ваш сын пропал без вести на чужой земле. Не надо говорить что такое остаться матери сначала без мужа, а теперь без сына. Анна Сергеевна теперь и не жила вовсе. Спроси ее что было час назад, она и не скажет. Но сердце матери, всегда останется сердцем матери.
Каждый раз когда на улице шел дождь она подходила к яблоньке и разговаривала с сыном.
— Здравствуй сынок. Ну как ты там? Нога заживает, не гноится? Ты уж держись. Терпи сыночек. Ради меня терпи. Я очень тебя люблю и жду. Каждую секундочку жду. Я знаю сынок, что ты жив и обязательно вернешься. Мы ведь с тобой сильные. Правда? Ты поспи сынок. Ты поспи а я рядом с тобой побуду ещё.
Анна Сергеевна гладила шершавую кору дерева и пела сыну песенку, которую когда-то давным давно она пела у его кроватки.
А сын действительно был жив, он был в плену, и когда мама с ним разговаривала, он видел ее прозрачный образ и тем самым жил. Когда ему совсем было не в моготу к нему приходила мама и они вместе переживали трудные часы. Он уже несколько раз решался уйти из жизни, но в те чёрные дни приходила мама и уговаривала его не делать этого. Ведь она его ждёт и надо держаться и терпеть. И сын жил. Сын через муки и страдания жил и терпел. А мать верила что он жив. Мать верила и ждала.
Поначалу его держали в яме, но через какое-то время стали отправлять работать на поля. Ведь все думали что он сумасшедший, видя как Саша по долгу разговаривает сам с собой ничего вокруг не замечая. Поначалу за ним приглядывали, не сбежал бы, но со временем привыкли, куда он денется, дурачок ведь.
Прошло долгих двенадцать лет.
Сегодня снова идёт дождь. Мама подошла к яблоньке.
— Здравствуй сынок. Когда же ты вернёшься? Боюсь я сынок, что однажды не проснусь. Сердце всё чаще болеть стало. Очнусь утром и благодарю Бога, что он мне ещё один день подарил. Ещё один день надежды, что тебя обниму. Обидно ведь помереть и тебя не увидеть. Знаешь сынок, вот сердце плачет, а слёз нет. Куда они делись. Ты уж поскорей возвращайся сынок. Только тобой и живу. Я очень тебя жду. Очень. А у нас всё дожди. Это конечно хорошо. Мы с тобой чаще видимся.
Анна Сергеевна почувствовала лёгкое дуновение ветерка со стороны калитки, и дождь неожиданно прекратился. Она вздрогнула и оглянулась. У калитки стоял ее сын. Высохшее и изможденное лицо улыбалось. По небритым щекам катились слёзы.
— Здравствуй мама
— Боже мой,- не видя ничего перед собой бежала к нему мать,- Сыночек мой. Сыночек…
Конечно, я не мог ее так отпустить. Завязал разговор. Она рада была поболтать, замерзла и притомилась к вечеру.
Два высших образования. Медицинское и юридическое. Двадцать лет стажа в органах. Работа по вызову: угоны, кражи, убийства. Бывало, что пахала на четыре районных отдела. Как только смогла по стажу выйти на пенсию – сразу уволилась. «Работа там адская! А у нас двое детей, погодки, мне надо ими заниматься».
Курьером она зарабатывает больше, чем криминалистом в звании майора. Она, конечно, тетка крутая, ментовская закалка, жесты резкие, взгляд пытливый. Владеет самбо, отлично стреляет. Но развозит еду: «Извините, у них это блюдо закончилось, они вам на другое заменили и дали еще десерт, в подарок. Ничего?»
Ничего, товарищ майор, ничего.
Меня всегда поражала способность ...ЕщёВызвал доставку еды на дом. Обычно приезжают молодые ребята, а тут – женщина, за сорок. Не тяжело, спрашиваю. «Нет, – она смеется. – Это гораздо легче, чем экспертом-криминалистом. Я же майор полиции. В отставке».
Конечно, я не мог ее так отпустить. Завязал разговор. Она рада была поболтать, замерзла и притомилась к вечеру.
Два высших образования. Медицинское и юридическое. Двадцать лет стажа в органах. Работа по вызову: угоны, кражи, убийства. Бывало, что пахала на четыре районных отдела. Как только смогла по стажу выйти на пенсию – сразу уволилась. «Работа там адская! А у нас двое детей, погодки, мне надо ими заниматься».
Курьером она зарабатывает больше, чем криминалистом в звании майора. Она, конечно, тетка крутая, ментовская закалка, жесты резкие, взгляд пытливый. Владеет самбо, отлично стреляет. Но развозит еду: «Извините, у них это блюдо закончилось, они вам на другое заменили и дали еще десерт, в подарок. Ничего?»
Ничего, товарищ майор, ничего.
Меня всегда поражала способность женщин резко все бросить и начать заново. Если таковы обстоятельства. Ведь была майором, дальше бы стала полковником, может, дослужилась бы до большого хорошего кабинета. А там – и генералом, почему нет? Но штука в том, что все эти звания, цацки и кабинеты очень важны мужчинам, они будут их высиживать годами, толстея и приближаясь к инсульту. Нормальной женщине они на фиг сдались. У нее дети, у нее иные заботы. И вот так, легко, из майора МВД она ушла в рядовые курьеры, бегает по городу с огромной торбой за спиной. И ни о чем жалеет.
Женщина – существо с очень гибкой психикой и пластичным мышлением. И в том ее спасение. Думаю, поэтому женщины и живут намного дольше мужчин. Они легче приспосабливаются к любым обстоятельствам. Мужчина – консерватор, мужчина – зануда, ему важно двигаться по своей колее, шаг в сторону – для него уже стресс.
В 90-е годы я видел немало семейных трагедий. Когда люди теряли работу. А жить как-то надо. Муж ложился на диван и страдал: «Я, человек с высшим образованием! И я без работы!». А жена, тоже с высшим образованием, хватала огромные сумки и неслась в Турцию за барахлом. Становилась челноком. Вчера она сидела в химической лаборатории, писала диссертацию, а сегодня была употевшей теткой с баулами. Мечтала она о таком светлом будущем? Точно нет. Но надо зарабатывать. И женщина быстро перестраивала всю свою жизнь. У нее начиналась совсем другая химия. Где она в колбах новой действительности она добывала свое «золото».
Но тут хотя бы муж, хотя бы свой дом, есть тылы. А сколько историй, когда развод, и у женщины вдруг ничего нет. Она буквально на улице. Мужчины бывают очень безжалостны в таких ситуациях.
Одна моя хорошая знакомая жила с парнем, душа в душу, они не расписывались, это казалось пустой фо...ЕщёВот реальная история семейной пары, с которой я знаком. Роман и Юлия были геофизиками. В 90-е не стало работы. Роман пытался заняться бизнесом, открыл торговую палатку, но тут же разорился и вдобавок получил язву. Впал в хандру. Тогда Юля устроилась в представительство западной компании. Обычной секретаршей, у нее был хороший английский. Да, кандидат наук – и секретаршей. И это ее совсем не ломало. Надо жить, кормить мужа и сына, тут не до гордыни. А через три года она уже открыла свою маленькую фирму, она легко встроилась в новую реальность. Муж так и страдал, он же хотел что-то делать, но Юля ему сказала: «Знаешь что? Давай ты будешь у нас домохозяином! А я буду зарабатывать». И Роман легко согласился.
Но тут хотя бы муж, хотя бы свой дом, есть тылы. А сколько историй, когда развод, и у женщины вдруг ничего нет. Она буквально на улице. Мужчины бывают очень безжалостны в таких ситуациях.
Одна моя хорошая знакомая жила с парнем, душа в душу, они не расписывались, это казалось пустой формальностью. Он хорошо зарабатывал, Лена даже институт не закончила, парень убеждал, что всегда ее обеспечит. «Вот он, мой принц!» – думала счастливая Лена. Родила. А потом этот принц завел новую подружку и выставил Лену с дочкой. Алименты платил смехотворные. Лена оказалась в чужом городе, без дома, с трехлетним ребенком. Она могла бы вернуться к себе, к родителям, но там маленькая квартира и больной отец. И тогда Лена сказала: «Я выживу! Я сама выращу дочь принцессой, раз с принцем мне не повезло».
Это было даже не с нуля. Это было с минуса.
И Лена пошла работать официанткой. Потому что больше никуда не брали. Снимала комнату. Попутно училась на визажиста. Три года были жутких, не спала, и доедала на кухне то, что осталось от посетителей ресторана. В одних ботинках ходила две зимы подряд, но дочке покупала красивые платья. И Ленка выжила. Безо всяких богатых ухажеров и внезапных удач. Теперь у нее салон красоты, очень успешный. Полно ухажеров. Дочка учится в Англии. Недавно в модный салон заглянула та самая, из-за которой Лену выгнал «принц». Лена узнала ее. Потребовала, чтобы обслужили по высшему разряду. В финале вышла к клиентке сама и объявила: «Для вас сегодня все бесплатно, голубушка. Вашему мужу деньги нужнее». И удалилась.
У женщин волшебная способность к регенерации. Когда все разрушено, они умеют на руинах выстроить новую жизнь. С нуля или с минуса. Без стонов и нытья. Мастера по нытью – это как раз мужчины.
Женщин часто сравнивают с кошками. На самом деле – они скорей ящерицы. Отбрасывают хвост, когда прижимает. И несутся дальше, отращивая новый хвост. Их не остановить, не поймать, не уничтожить.
© Алексей Беляков