Ты хочешь, милый мальчик, чтобы я рассказал тебе про наше Рождество.

Ну, что же... Не поймешь чего – подскажет сердце.
Как будто, я такой, как ты. Снежок ты знаешь? Здесь он – редко, выпадет – и стаял. А у нас, повалит, – свету, бывало, не видать, дня на три! Все завалит. На улицах – сугробы, все бело.
На крышах, на заборах, на фонарях – вот сколько снегу!
С крыш свисает. Висит – и рухнет мягко, как мука.
Ну, за ворот засыплет. Дворники сгребают в кучи, свозят.
А не сгребай – увязнешь. Тихо у нас зимой, и глухо.
Несутся санки, а не слышно. Только в мороз, визжат полозья.
Зато весной, услышишь первые колеса... – вот радость!..
Наше Рождество подходит издалека, тихо. ..
В Сочельник, под Рождество, – бывало, до звезды не ели. Кутью варили, из пшеницы, с медом; взвар – из чернослива, груши, шепталы... Ставили под образа, на сено.
Почему?.. А будто – дар Христу. Ну.., будто, Он на сене, в яслях. Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла.
На стеклах лед, с мороза. Вот, брат, красота-то!.. Елочки на них, разводы, как кружевное. Ноготком протрешь – звезды не видно?
Видно! Первая звезда, а вон – другая... Стекла засинелись.
Стреляет от мороза печка, скачут тени. А звезд все больше. А какие звезды!.. Форточку откроешь – резанет, ожжет морозом. А звезды..! На черном небе так и кипит от света, дрожит, мерцает.
А какие звезды!.. Усатые, живые, бьются, колют глаз.
В воздухе-то мерзлость, через нее-то звезды больше, разными огнями блещут, – голубой хрусталь, и синий, и зеленый, – в стрелках. И звон услышишь. И будто это звезды – звон-то!
Морозный, гулкий, – прямо, серебро. Такого не услышишь, нет.
В Кремле ударят, – древний звон, степенный, с глухотцой.
А то – тугое серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Такого не услышишь, нет.
Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца-начала... – гул и гул.
Ко всенощной. Валенки наденешь, тулупчик из барана, шапку, башлычок, – мороз и не щиплет. Выйдешь – певучий звон. И звезды. Калитку тронешь, – так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко-тонко. По улице – сугробы, горы.
В окошках розовые огоньки лампадок. А воздух... – синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы – белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд.
Звездный звон, певучий, – плывет, не молкнет; сонный, звон-чудо, звон-виденье, славит Бога в вышних, – Рождество.
Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-мо-литву, простой, особенный какой-то, детский, теплый... – и почему-то видится кроватка, звезды.
Рождество Твое, Христе Боже наш,
Возсия мирови Свет Разума...
И почему-то кажется, что давний-давний тот напев священный... был всегда. И будет...