— Мам, ты где? — крикнула дочь. — Да тут я, тут! — Маша выскочила из-за угла с натянутой улыбкой. — Чай будешь? — Буду. Слушай, а Тёма с Машкой могут в твою бывшую спальню? Там же два окошка, светло. "Моя бывшая спальня". Как будто её уже похоронили. — Конечно, конечно. А вы с Серёжей куда? — А мы в папину комнату. Ты же там не живёшь почти. Не живёт. Просто туда ходит поплакать иногда. Или когда совсем тошно на душе — посидеть в тишине, подумать. А теперь там будет храпеть зять и сопеть дочь. — Мам, ты чего такая бледная? Не заболела? — Да нет, устала просто. Леночка обняла маму. Тёплая такая, родная. И сразу стало стыдно за свои мысли. — Мамуль, я понимаю, что мы тебе жизнь перевернём. Но ты же знаешь — проценты высокие, я без работы, денег на аренду нет, а тут малыши в садик пойдут. Знает. Всё знает и понимает. Мозгами понимает. А сердце орёт: "Хочу одна!" Леночка уехала, а Маша осталась стоять посреди своего дома. Большого, тихого дома. Завтра тут будет носиться Тёма с криками "Баба Маша, смотри!" Машка будет требовать мультики. Сергей станет ругаться на ремонт. Леночка — командовать всеми. А она, Маша, будет улыбаться и говорить: "Как хорошо, что мы все вместе!" Господи, что за человек такой. Дочь нуждается, а она думает только о себе. Пошла в папину комнату. Села на его кровать. — Пап, а ты бы как? — спросила вслух. — Ты бы обрадовался? Дочь с детьми приезжает. Понятно, что навсегда. Папа бы точно обрадовался. Он любил суету, гостей, разговоры до утра. А она пошла в маму. Мама тоже любила тишину. "Машенька, — говорила мама, — не все люди одинаковые. Кому-то нужна толпа, а кому-то — покой. И это нормально." Значит, нормально, что ей хочется спрятаться? Но дети же ни при чём. Тёма с его вечными "почему", Машка с её обнимашками. Они что, виноваты, что бабушка оказалась эгоисткой? Зазвонил телефон. — Маш, это я, — голос сестры Нади. — Леночка мне рассказала про переезд. Как дела? — Нормально всё. — Да ну тебя. Я же тебя знаю. Ты сейчас сидишь и думаешь, как теперь жить. Молчание. — Маша, ну скажи хоть что-нибудь. — А что сказать? Что я плохая мать? Что мне жалко дом? Что я хочу, чтобы внуки жили где угодно, только не со мной? — Хочешь. — Хочу. — И что в этом плохого? Маша опешила. — Как что? Они семья. Им нужна помощь. — Нужна. А тебе что нужно? — Мне? — Тебе, тебе. Ты же тоже человек, между прочим. Никто её раньше такого не спрашивал. Что нужно ей. — Тишину, — сказала вдруг. — Мне нужна тишину. — Ну так и получи её. — Как? Выгнать дочь с детьми? — А кто говорит про "выгнать"? Договорись. — О чём? — Ну не знаю. О правилах. О том, что у тебя тоже есть потребности. Что ты не прислуга им, а хозяйка дома. После разговора с сестрой Маша ходила по дому и думала. Правила. Какие правила? Не врываться к ней в комнату без стука? Не включать музыку с утра? Не приводить в дом кучу друзей? А если не получится договориться? "Тогда съедешь", — подумала и испугалась собственной мысли. На следующий день приехал Сергей с коробками. — Маш, привет! Ну что, готова к нашествию? — подмигнул он. Сергей хороший. Работящий, не пьёт, детей любит. Только громкий очень. И привык, что весь мир вокруг него крутится. — Сергей, присядь. Он удивился, но сел. — Я хочу сразу кое-что обсудить. — Слушаю. — Понимаешь, я очень рада, что вы переезжаете. Но мне нужно, чтобы у меня было своё пространство. — Да конечно! Дом большой, всем места хватит. — Не просто места. Понимаешь, я привыкла к тишине. К тому, что могу в любой момент побыть одна. Сергей посмотрел на неё внимательно. — Ты боишься, что мы тебе мешать будем? — Не боюсь. Знаю. Он засмеялся. — Маш, а ты прямо говоришь! — Говорю. И прошу: давайте договоримся. С утра до восьми вечера — общее время. А после восьми — моё. Без телевизора на всю громкость, без музыки, без беготни. — А дети? — Дети пусть после восьми тихо играют. Или мультики в наушниках смотрят. Сергей почесал голову. — Ну ты, Маша, даёшь. Я думал, ты обрадуешься, что внуки рядом будут. — Обрадовалась. Но я не хочу превратиться в злую бабушку, которая на всех шипит. — Понял. Договорились. Он протянул руку. Маша пожала. — Только Ленке сам расскажи, ладно? — попросила она. — Расскажу. Вечером позвонила дочь. Голос обиженный: — Мам, Серёжа сказал, что ты какие-то правила придумала. — Придумала. — Ну и зачем? Мы же не чужие люди. — Именно потому, что не чужие. Чтобы не стать чужими. — Не понимаю. Маша вздохнула. — Леночка, помнишь, как мы жили все вместе, когда Тёма родился? — Помню. — И помнишь, как ты на меня злилась, когда я вмешивалась в воспитание? — Помню. — А я злилась, что вы мне телевизор не выключали, когда мне спать хотелось. — Ну да. — Вот чтобы такого не было, я и придумала правила. Не для того, чтобы вас ограничить. А чтобы всем было хорошо. Долгая пауза. — Мам, а ты правда рада, что мы переезжаем? — И рада, и боюсь одновременно. — Чего боишься? — Что мы друг другу мешать будем. Что я стану ворчливой бабкой. Что ты будешь думать, что я вас не люблю. — Глупости. Ты нас любишь. — Люблю. Но это не значит, что я должна забыть про себя. — А я думала, что материнская любовь — это когда всё отдаёшь. — Нет, доченька. Материнская любовь — это когда умеешь сохранить себя, чтобы было что отдавать. После разговора с дочерью Маша почувствовала облегчение. Не полное, конечно. Тревога осталась. Но теперь она знала — имеет право на своё пространство. И это не эгоизм. Это забота о семье. Потому что злая, загнанная в угол Маша никому не нужна. А Маша, у которой есть своя территория и время для восстановления, может быть хорошей мамой и бабушкой. На следующей неделе они переехали. И оказалось — не так страшно, как казалось. Тёма действительно носился и кричал. Но только до восьми. А потом сидел в наушниках и смотрел мультики. Машка обнимала бабушку, но не приставала, когда видела, что та устала. Серёжа чинил котёл и не ругался матом. А Леночка даже сказала подружке по телефону: — Знаешь, мама оказалась мудрее, чем я думала. Эти правила — они нас всех спасают от ссор. Маша слышала и улыбалась. Вечером, в своё тихое время, она сидела в папиной комнате и думала: а может, она зря всю жизнь боялась сказать "нет"? Может, люди не обижаются, когда им честно объясняешь свои потребности? Может, любовь — это не когда терпишь и молчишь, а когда говоришь правду и находишь компромиссы? Из кухни доносился тихий смех дочери и зятя. Из детской — сонное сопение внуков. Автор Tetok. net