До ужаса хотелось мяса. Впиться зубами в свежеподжаренный ломоть, чтобы сок стекал по подбородку, рвать и глотать плохо пережёванные сладкие волокнистые куски - до состояния опьяняющей сытости. Я думала об этом не переставая!.. Но не одной мне приходилось туго тогда - это стоимость независимости - страны... и моей собственной. Другим удавалось как-то выкручиваться. Я же выкручиваться не умела - просто плыла по течению. Пошла в парк и долго смотрела на пару белых лебедей. Они почему-то не улетали в тёплые края, хотя было уже довольно холодно. И по утрам на лужах появлялась замёрзшая корка. Бродила по асфальтированным тропам, собирала кленовые листья и вспоминала момент нашей ссоры. Ты кричал так громко и долго, что я перестала тебя слышать и понимать: «Да, что ты всё липнешь ко мне?! Я задыхаюсь от одного твоего присутствия, ты контролируешь меня, давишь на меня!..» - слова, как камни из пращи летели в меня, обнажённую, и я не могла от них защититься. И это была неправда. Я просто всё время думала о тебе - не могла не думать. Часто ночами прислушивалась к еле слышному дыханью, уткнувшись носом в твою тёплую спину. Боялась, что поутру ты рассыплешься искрами солнечного света, боялась забыть твой запах и голос, боялась расплескать это глубокое чувство радости. А ты лишь раздражался от моих прикосновений, раздражался, когда я молчала и когда я говорила. Наверное, я не о том молчала и не о том говорила… Ты просто не любил. А я слишком сильно и глубоко чувствовала, так сильно, что ты стал задыхаться от этого. И я ушла. Сама. Чтобы ты дышал легко и свободно. Присела на лавочку с облупившейся краской. На противоположной стороне сидела старушка. Рядом с ней стояла небольшая жестяная банка с мелочью. Нищенка в цветном тряпье с балалайкой. Еще и повязка на глазу, как у пирата. «Впору и мне так же, - мелькнула горькая мысль. - С рукой, протянутой за счастьем». В кошельке оставалась ещё кое-какая мелочь. Вполне хватило бы на хлеб до конца недели. Старушка внимательно посмотрела на меня - улыбнулась. Я смутилась, торопливо поднялась и направилась к выходу. Вдруг резко остановилась. Достала кошелек и, вернувшись, высыпала его содержимое в банку. Молча заторопилась прочь. - Погоди, не спеши… - бросила вслед старуха. - На, возьми… Я обернулась. Нищенка протягивала мне огрызок карандаша. «Химический. Если его послюнявить, то язык окрасится в фиолетовый цвет. Когда-то у меня был такой же». - Спасибо, но мне не... - Бери, малахольная, коли дают!.. - оборвала нищенка. - Кто ж от счастья-то своего отказывается?! Вот, дурёха! Я неуверенно подошла, взяла карандаш, поблагодарила и побрела домой. В тот вечер поужинала остатками вчерашнего супа. Денег не осталось ни копейки, и я ума не могла приложить, где их взять. Можно было позвонить – и ты бы принёс еды и денег… Но тогда... Нет. Я должна тебя отпустить. Я отпускаю тебя. И всё же позвонить хотелось больше, чем есть, спать и вообще - жить. А я просто достала из комода ножницы и неторопливо перерезала телефонный провод. Подумала и перерезала также витой шнур у основания трубки. И ещё раз у основания аппарата. Все - стало легче. Теперь можно сосредоточиться на том, как жить дальше. Как и для чего? Поздним вечером достала из сумочки карандаш и внимательно его рассмотрела. - Да, уж!.. Счастье моё - вот такое оно убогое… Полезла на антресоли и отыскала позабытую папку с рисунками. Достала чистый лист и лёгкими штрихами набросала силуэт котёнка: пушистый комочек с длинными усами и улыбкой Чеширского кота из известной сказки. - Чем я не Алиса с Зазеркалья? - впервые за последние дни тихо рассмеялась. Уже далеко за полночь коснулась головой подушки и отключилась до самого утра. Проснувшись, долго не открывала глаза. Мне нравились эти первые минуты, когда возвращаешься в себя после странствий по загадочным ночным просторам и пытаешься представить, каким сложится этот день. Вдруг в ногах кто-то или что-то зашевелилось!.. - Что это?! На постели лежал котёнок!.. Потревоженный моими движениями рыжий пушистый комочек потянулся, открыв взору нежный персиковый животик, и громко сказал: - Мяу… - Ты чей? – я подхватила малыша на руки и внимательно его рассмотрела. Недель пять-шесть - не больше. Чистенький. «Но, откуда он взялся? Двери заперты, и уж точно он никак не мог проникнуть через балкон. Кто-то принес его? Но кто? Ко мне уже сто лет никто не захаживал». - Давай знакомиться. Я – Саша. А как тебя зовут? Котёнок внимательно посмотрел на меня и снова сказал: - Мяу. Голодный. Я торопливо натянула джинсы и старый свитер, спустилась двумя этажами ниже и долго благодарила соседку за одолженную купюру - обещала вернуть долг при первой же возможности. Спотыкаясь, мчалась в гастроном за молоком. А потом я сидела на полу и смотрела, как котёнок проворно лакал беленькую жидкость крохотным розовым язычком. Сама отрывала куски батона и запивала их прямо из надрезанного молочного пакета. Малыш насытился, потянулся, зевнул и улёгся у меня на коленях, довольно мурлыча. Когда-то я мечтала именно о таком. Но родители не разрешали. Отец страдал аллергией на шерсть. Потом он умер, а через год умерла мама. От инсульта. Она шла по улице, упала и через три дня, не приходя в сознание, оставила меня совсем одну на этом свете. С тех пор прошло несколько лет. А, казалось, что и папа и мама вышли по делам и вот-вот вернутся. В какие-то моменты я даже слышала их шаги на лестничной клетке. Задумчиво прижимала котёнка к груди и всматривалась во вчерашний рисунок, небрежно покинутый на кухонном столе. Оделась, подхватила карандаш и побежала в сквер. Долго металась по усыпанным палой листвой аллеям. Начал моросить дождь. Худые сапоги быстро промокли. Ничего этого я не замечала, всё искала глазами странную старушку с балалайкой в руке. По возвращении домой я взяла новый лист бумаги и нарисовала крынку молока. И связку сосисок, и буханку свежего хлеба. И пузатый апельсин. Помедлив мгновение, дорисовала пакет чая, лимон и сахарницу с горочкой прозрачных кристаллов. Утром у нас был шикарный завтрак, ароматные немецкие сосиски, свежее коровье молоко под слоем сливок. С пылу с жару - горячий хлеб обжигал ладони. Я не задумывалась о причинах и следствиях происходящего. Все было, словно само собой разумеющееся. За свою жизнь я достаточно много думала о естестве и логике бытия и при этом постоянно ошибалась. Теперь пришло время воспринимать жизнь такой, как она есть. Шаг за шагом, только сегодня, без вчера и завтра. Руки обнимали фарфоровую чашку с чаем, где плескался лимон, и отражались мои спокойные глаза. Я больше не пошла на работу. Наверное, меня уволят, так как я даже не потрудилась перезвонить директору. Мне было всё равно, что происходит там - в большом мире. Самое главное, что у меня было Счастье. Счастьем я назвала котёнка. А ещё каждый день я клала карандаш в карман, подхватывала под руку этюдник и мы с моим новым другом отправлялись в парк. Я рисовала облака, деревья, прохожих. Обычными цветными карандашами. И, наконец-то, перестала ждать ЕГО!.. Я не перестала любить, только затаила это чувство где-то очень глубоко. От постоянных прогулок на свежем воздухе и хорошего питания мои щёки порозовели, появился блеск в глазах, исчезла болезненная худоба. А нищая старуха больше не попадалась мне на глаза. Так мы и жили. А по вечерам я рисовала продукты, которые поутру просто появлялись на кухонном столе. И ещё я нарисовала ошейник для Счастья и новые сапоги - в старых окончательно отвалилась подошва. В канун Нового года я привычно сунула подросшего котёнка в сумку и отправилась в парк. Я долго прорисовывала оставшимся огрызком карандаша знакомые черты все еще милого сердцу лица. Насмешливые зеленовато-серые глаза, сеть морщинок в уголках. Твою очаровательную улыбку и прямой нос. И вдруг я поняла, что сейчас могу поселить доброту и заботу на твоем лице, могу спрятать любовь в чёрных зрачках. И немного грусти. Мне очень хотелось верить, что ты вспоминаешь обо мне, и, может быть, даже скучаешь. Очнулась я только, когда окончательно стемнело. Упаковала карандаши и рисунок, позвала Счастье. Обычно он играл возле меня или копошился в шерстяном свитере, уложенном на дно сумки. Но счастья нигде не было… Я так и не нашла котёнка. Я обежала все дорожки, заглядывала под лавочки, кусты и всматривалась в высокие кроны деревьев. Звала и ждала… А потом сидела в приемной милиции и долго объясняла, что у меня пропало Счастье. Пожилой дежурный соглашался со мной, кивал головой, обещал помочь, а сам тихонько подталкивал меня к выходу и крутил пальцем у виска за моей спиной: - Иди, девонька, домой, иди. Новый год на дворе - праздник. Тебя, наверное, дома ждут. И счастье твое там тебя дожидается. «И, правда, когда-то я слышала, что кошки найдут путь домой из любого места», - подумала я и сломя голову помчалась домой. Окинула взглядом пустую площадку перед входной дверью, зашла в квартиру и, не раздеваясь, плюхнулась на стул. От каждого шороха вздрагивала и опрометью выскакивала в коридор, где и без того зевали распахнутые настежь двери. А за окном раздавались вспышки фейерверков, шум, музыка и веселье. Приближался Новый год одиночества. Так и уснула, уткнувшись заплаканным лицом в мокрые рукава плаща. Не проснулась даже, когда меня раздевали и осторожно переносили в постель, заботливо укрывали верблюжьим одеялом… Всё плакала и плакала, как ни до того, ни после. Утром проснулась от запаха ароматного кофе!.. Совершенно разбитая я сползла с постели и поплелась на кухню, не веря собственному обонянию. Распахнула дверь. Лёша в смешном фартуке накрывал на стол и разговаривал с рыжим котенком, свернувшимся в клубочек на табурете. Не помню, как я оседала на пол, как ручьями бежали слёзы. Не помню, как ты подхватывал меня на руки, убаюкивал и говорил, что всё будет хорошо. Помню только, как ослепительно сверкала любовь из четырех зеленых глаз, внимательно смотревших на меня. Не было ни объяснений, ни обещаний. Только чувство покоя. А после радостная и безумно счастливая я помчалась в парк… Знакомый силуэт старушки в лохмотьях расположился на усыпанной снегом лавочке. - Спасибо Вам!.. Большое!.. - я бросила в жестянку огрызок карандаша и робко улыбнулась. - Дурёха, ты дурёха, береги теперь счастье-то свое, - чуть насмешливо ответила старушка. Но глаза её смотрели с нежностью, как когда-то мамины. Я не удержалась и упала на колени, принялась целовать её морщинистые дрожащие руки. Потом, устыдившись душевного порыва, торопливо вскочила на ноги и побежала к выходу, где меня уже ждал Лёша с котёнком на руках. И тут я ещё раз оглянулась… А лохматый снег всё падал и падал на пустующие деревянные лавочки в конце аллеи… Автор Саша Найдёнова