Помню, как совсем ещё ребёнком

впервые мыла пол в деревенском
бабушкином доме. Очень старалась.
Вымыла ‐ доски аж сияют в лучах
солнца. Позвала бабушку. Бабушка
пришла, посмотрела, потом молча
подошла к кровати, подняла
покрывало, свисавшее почти до
пола, опустилась на колени и тихо
позвала меня. Я подошла,
опустилась рядом с ней и
недоумевая заглянула под кровать.
Там, среди пушистых комочков пыли
и засохщих травинок, от недавно
сушившегося донника, лежал мой,
потерявшийся пару дней назад,
носок.
‐ Если убираешь ‐ всегда убирай так,
чтобы там, где не видно было чище
всего! Хорошо? ‐ мягко спросила
она.
‐ Хорошо, бабушка.
С тех пор прошло много лет и
сегодня рядом со мной уже нет
бабушки. Деревенский дом
покинут... Но до сих пор, вспоминая
те бабушкины слова, я часто думаю
о "тёмных уголках" наших душ и о
"блестящих поверхностях" наших
жизней, выставленных напоказ...
И тихим, нежным и строгим
одновременно, как еле слышное,
неземное эхо, приходит бабушкин
голос...
‐ Хорошо...