ВАЛЯ И ДРУГИЕ...

— Вот ты Валентина, как есть генерал в юбке, -посмеивается председатель, глядя на молодую женщину.

-Да по мне Степан Палыч, хоть горшком назови, а чтобы к концу августа крыша была перекрыта на телятнике, а не то... -А что будет, Валентина Ивановна, - спрашивает новый зоотехник, недавно приехавший в колхоз и не со всеми ещё знакомый, а в особенности с заведующей фермой, Валентиной Ивановной Гордеевой. Зоотехник только знакомится со своим обширным хозяйством. Валентина Ивановна переводит взгляд на специалиста, смотрит внимательно, губы её складываются в улыбку, но глаза острые, сухие... -А вы извините, товарищ? -Валентина Ивановна, а это наш зоотехник, Василий Семёнович Сухологов, вот...знакомится...так сказать. -Ага, зоотехник, говоришь? Специалист значит? -Валя! Валентина... -Бабоньки, идите все сюда, идите, идите, - зовёт Валентина женщин- телятниц, — вот, полюбуйтесь, новое начальство, товарищ Сухогубов... - Сухологов, - поправляет зоотехник. - Сухорогов, - продолжает Валентина, - хочет знать, что же может случиться, если на телятнике не перекрыть крышу до осени и сезона дождей, а потом и снега, когда самый отёл у коров идёт, когда нам телят надо куда-то отсаживать.... Женщины начинают шуметь, махать руками, наступать на председателя и зоотехника. - Успокойтесь, успокойтесь, бабы, да что такое, а? Валя, Валентина Ивановна, успокой своё бабское войско, ну! -А что мне их успокаивать? Ты вот возьми, да со своим товарищем Сухокопытиным, в пять утра придите сюда, когда с крыши течёт и всё в клетки, а ты этих телят, словно детей малых нянчила, а через дырявую крышу-то всё и льётся на них бедных. Хватают бабоньки, да тащат на сухое место по одному, они же как дети, телята, бабы для них мамки. Не все выживают, простужаются, бабы тоже простужаются. А с них потом же ещё за падёж скота высчитают, как раз вот такие, как ваш новый специалист, зоотехник, интересующийся что же будет, если не перекрыть телятник, да товарищ Сухоногов? -Кхм, кхм, Сухологов. -Да мне хоть Суходрищев, всё мне некогда лясы точить, я слово своё сказала, Степан Палыч. -Валя, Валюша, на летучку бы, завтра пришла бы, а? — Это откуда же у меня столько времени по летучкам твоим шарохаться, а? Вы там бездельники собираетесь, да только знаете, что семечки лузгаете, да мужики папиросы курят, вот и всё. -Валентина, ну нельзя же так, надо отчитаться бы... - Отчитаться? Отчитаться? - А об чём интересно, а? Иди, иди посмотри, как коровники к зиме готовятся, иди. Один трактор на всю ферму, отчитаться ему. Я на выпаса еду, приезжай, посмотри, как там денники разваливаются, бабы сами мастерят, а что они могут? А вы летучки устраиваете... -Валя, ну нет у меня мужиков, нету, где мне их взять? Выродить? -А вот и выроди! Возьми и выроди, на пару с товарищем вон...Сухо... -Валентина! -...рожевым, - закончила Валентина, легко вскочила в бричку, на которой было брошено свежескошенное сено и взялась за вожжи. - Постойте, Валентина Ивановна, - зоотехник ловко запрыгнул, с другой стороны, - я с вами, ознакомлюсь с масштабом деятельности, так сказать. Валентина покосилась на непрошенного соседа и легко ударив вожжами по крупу небольшую лошадку с большой чёлкой причмокнула губами, усаживаясь поудобнее, отвернулась в сторону. -Ннно, Чалка. Всю дорогу молчали, Валентина сердилась сама не знает на что. На непрошенного соседа ли, на Палыча, на войну эту проклятущую, что сгубила мужское население, что бабы теперь сами восстанавливают всё. Мужиков -то у них, раз -два, да и обчёлся. Пацанва подрастала, да в город ехала, там на заводы шли, а в деревне кто работать будет, э-эх. Вроде на трактористов учить будут, так может парнишки после школы будут оставаться... Вот такие думки в голове у Валентины были. Василий Семёнович же. смотрел исподтишка на Валентину Ивановну. Красивая женщина, статная, как её председатель назвал, Степан Павлович, генералом? Ну да, есть что -то такое, генеральское. Чуть раскосые глаза, высокий чистый лоб, прямой, аккуратный нос, чуть припухшие, обветренные губы, из-под платка выбился небольшой завиток тёмно-каштановых волос. Виднеется мочка небольшого аккуратного ушка, длинная шея, прямо как скульптура какая, - думает Василий Семёнович и отворачивается в сторону, - неудобно, выпятился, а ну как увидит, такая словом так пригвоздит, что мало не покажется. -Валентина Ивановна, извините, я закурю? - Курите, - бросила удивлённо, а про себя подумала, ишь, городской, спрашивает, ну-ну, зоотехник, посмотрим, сколько протянешь, это тебе не по тротуару прохаживаться в штиблетах. Приехали на выпаса, Валентина привязала Чалку к столбику, показала не большой навес с двумя скамейками и сбитым из досок столом. — Вот, смотрите товарищ начальник, даже от дождя спрятаться негде и телята под открытым небом ночуют. - Одни, - спросил Василий и покраснел, да, глупый вопрос. -Почему одни, - не стала ёрничать Валентина, - дед Тихон на переменку с дядь Сашей Огородниковым сторожат, вот где тут человеку примоститься? А днём бабы по очереди пасут. -Дааа, избушку бы надо. -Надо, - соглашается Валентина. - и телятам навес какой - никакой тоже надо. Издалека показалась молодая женщина, следом тащился карапуз, размазывая слёзы по щёчкам, уцепившись за материну юбку, задирал мордочку и плакал о чём -то прося мать. -Здравствуй, Авдотья. -Здорово, Валентин Иванна, здрасти, - женщина, увидев чужого человека застеснялась, начала поправлять платок съехавший назад. -Что у вас за слёзы? -Да вон, от сиськи отучаю, здоровый байбак уже, а всё тянет, извиняйте. -А телята где? -Та лежат в тенёчке ох и набегалась сёдни я за имя, Валя, а тут ещё Яшка, дудонить ему надо, ноет. Татьяну жду, дочку старшую, сейчас придёт, заберёт этого паршивца домой, бабка кашей накормит, да навяжет каши ему в марле, сунет, нехай чмокает. По дороге, с той стороны откуда они приехали, бежала девчонка лет десяти, высоко задирая коленки. Вот она, расставила руки, присела на дороге, малыш же, увидев любимую сестричку, заковылял к ней, засунув кулачок в рот и причитая на своём детском языке о чём -то, побежал, переваливаясь на толстеньких ножках показывая миру свою крепкую, голую попку. *** Валентина поговорили с Авдотьей о разных житейских делах, женщина посетовала что телят некуда от дождя даже спрятать, да и самим укрыться негде. -А вот как раз, Авдотья, новое начальство прибыло, всё посмотрит и решит, да же, Василь Семёныч? - Валентина повернулась к зоотехнику, - он прямое наше руководство, зоотехник это, так что Дунюшка, - Валентина Ивановна похлопала по руке женщину, - глядишь и сдвинется дело с мёртвой точки. Дай-то Бог, - проговорила Авдотья. Валентина поймала в этот момент взгляд нового начальства, при словах Авдотьи, он будто дёрнул плечом и внимательно глянул на женщину. -Ладно, Дуняша, ехать мне над, делов полно. Танюшка, давай довезу вас? Девчонка глянула на мать, держа на руках голопопого Яшку, который наяривал свой кулак. -И то Валентин Иванна, довези их, а то этот байбак не слезет с рук у Тани. Девочка тихо улыбнулась, перехватила руки поудобнее, Яшка вцепился в сестру, заорал благим матом, что -то на своём, ребячьем, можно было только разобрать слово няня. -Да твоя, твоя нянька, заездил девку уже, иди Танюша, иди дочка, давай подсоблю, спасибо, Валя. -Давай, Авдотья, нно, Чалка, поехали. -Одна бьётся с тремя, там ещё Андрейка есть, средний, Таня старшая, - проговорила Валентина, - мужик после рождения Яшки помер, хороший был, тоже Яков, в честь отца и назвали парнишку, хороший Яков был, пил только много, без руки вернулся. Говорят, нельзя детей как себя называть, мол, выживет один другого, может и правда оно, кто его знает, - будто сама с собой рассуждает Валентина. -Вы партийная, Валентина Ивановна? - подал голос Василий Семёнович. -Я-то? Валентина будто очнулась, - сочувствующая. -А в бабкины приметы верите - укоризненно сказал зоотехник. -Бабкины приметы говорите? - Валентина усмехнулась, - мы ещё и в Бога верим и праздники отмечаем церковные, да! А что вы сделаете? Донос учините? Так нас дальше Сибири не сошлют, мы же и так...А вы не знали? Знаете как мы войну здесь жили? Нам кроме Бога надеяться не на кого было, вперемешку жили, и ссыльные, и простые, обычные люди, последним куском хлеба делились. Крыши видели у нас, у домов новые? А мы в войну их скормили скоту, крыши -то, но спасли поголовье, сами ютились по семь семей в одной избушке, а крыши соломенные все поснимали, да коровок кормили. Резаком резали солому, в кипятке мочили, чуток соли сыпали, дефицит ужасный, соль-то была и кормили, а как же, чтобы вы там, городские с голоду не померли, ну и конечно всё для фронта, всё для победы. Так что... только с помощью ЕГО и выстояли, можете написать там... Так что...услышите если, что Бога благодарит какая крестьянка, не ведите плечом, не хмурьтесь, от чистого сердца она, не значит, что враг... -Да с чего вы взяли, я просто, простите... Но Валентина уже нахмурила лоб, появилась складка на переносице, задумалась о чём -то, слегка подёргивая вожжи едет тихонько и смотрит в даль. - Танюшка, всё, выпрыгивайте, тут добежите. Вам тоже можно выйти здесь, вооон контора виднеется, извините, мне дальше ехать надо, дел полно. -А вы, простите, сейчас куда? -Сначала на ближние выпаса заеду, потом дальше, работы много. - Хорошо, я с вами. -Да вам дела, наверное, надо делать? - говорит Валентина, а сама думает вот навязался. — Это и есть мои дела, ознакомлюсь что и где. -Хорошо. На ближних выпасах Василий Семёнович даже залюбовался картинкой. Луг, немного на скос, будто пригорок, полон полевых цветов, разнотравье, ромашки, крупные такие, как на картинке. Сидит девочка, дет восьм, с книжкой, две косы по худенькой спинке вьются, словно змеи, голова покрыта платочком, девочка чем -то занята, подойдя поближе, Василий Семёнович услышал чистый, детский голосок, девочка читала вслух что-то знакомое. Да она же читает "Тимур и его команду", понял Василий Семёнович, вслух, такая малышка...в школу -то, наверное, ещё не ходит. Выскочила с цокотом откуда-то из-под ног сорока, откуда она взялась, девчушка соскочила, следом поднялась ещё одна, такая же, только поменьше. -Мама? -Напугались? Девочки стояли и смотрели на Валентину Ивановну. Дочки, дошло до Василия, а что они здесь делают? - Помощницы мои, - ответила на молчаливый вопрос зоотехника, - телят пасут, тех, что побольше, с ними управляться легче, всё лето баб подменяют, те хоть хаты побелят, в огородах порядок наведут. -А где же... -Телята? Так вон лежат жарко, они и полегли. Василий Семёнович глянул вниз и правда, лежат, разморились на солнышке, прядут ушками, отмахиваются хвостами от надоедливых комаров и мошек, прикрыли глаза и меланхолично жуют жвачку. Анималистическая картинка, Василию вдруг захотелось стать мальчишкой, схватить кисть и как начать рисовать и эту серьёзную маленькую девочку с косами и книжкой, так похожую на мать и малышку, и этот луг, и телят...и Валентину Ивановну. Так давно он не испытывал желания рисовать, так давно... -Ели вы? -Дааа, баба приносила молоко, хлеб, картошку с огурцами. -Хорошо, что баба? -Да нормально, - отвечает младшая, пока старшая задумчиво смотрит в даль, точь -в -точь как мать, - енералом тебя обзывала, говорила, что ехидна ты, а не мать, заставляешь детей батрачить, ругалась чтобы сибирка тебя задавила... -В общем ничего нового, - смутилась Валентина Ивановна, ладно, бежать надо. -Она к нам жить пришла, - прервала молчание старшая девочка и посмотрела на мать чистыми, ясными глазами. -Что значит жить? - переспросила Валентина. -Да баба сказала, что хату председателю сдала, а он хмыря какого-то городского там поселит, а бабе, ну нам, то есть, дров привезут, картошки вроде и ещё... -Машка, - одёрнула младшую сестру старшая. -Ладно, разберёмся. Головы смотрите не раскрывайте, в речку не лезьте, ясно? -Ясно, - ответили чётко. -Ну всё, бывайте вечером помогу приеду. -Мы сами, мама. -Да сами, что мы маленькие? Нам ещё Галка с Мишкой помогут, они горамыки сегодня весь день с Колькой водятся, мать на свёклу уехала, вечером приедет и они прибегут. -Ладно, беги...горамыка моя, Томочка, смотри за Машкой. -Да, мама. -Какая она у вас, - когда ехали обратно, заметил Василий, серьёзная. - Помощница, всё на ней, ну сейчас ещё одна добавится... -Я так понимаю, что квартиру для хмыря, так это для меня приготовили, мне неудобно. -Да ладно вам, я давно её зову, всё равно ведь помогает, не идёт. -Мама ваша? - Свекровь. Помолчали. -Простите, Валентина Ивановна, я сам не местный, но...вот слово...младшая ваша дочка, Маша да? Она детей, которые придут назвала... -Горамыка -то? - Валентина засмеялась, всё лицо её озарилось, -а вы не догадались? -Нет, простите, просто любопытно... - Горемыка, горе мыкает, бедный, обиженный человек с тяжёлой судьбой. Услышала где-то, вот прилепилось ей, всех горамыками теперь чуть что зовёт. Василий Семёнович рассмеялся. - Интересная она у вас. -Угу, очень даже, пакостит, что парнишка, Тома, она спокойная, в первый класс пойдёт. -Ого, а читает будто ей лет двенадцать. — Это отец её научил... ещё лет в пять, а эта горамыка, никак не хочет учиться. Вот только Тома и может её бешеный нрав немного успокоить. Василий отчего-то загрустил, когда услышал про отца девоч, будто какой-то червячок нехороший завозился в сердце и начал грызть. Всего день провёл вместе с Валентиной...Ивановной, а кажется, что всю жизнь... — Вот ваше жилище пока, проходите, Ёжик, а ты что, дома остался, - погладила Валентина маленькую, чёрную собачушку. Маленькая, словно игрушечная изба, чисто побеленная, с нарисованными наличниками, покрытая свежими досками, ещё пахнущими лесом. Толкнула дверь, приглашая войти. Из избы опахнул чем -то вкусным. Навстречу вышла маленькая, чисто детая старушка. -Мамаша? -Нет, чёрт из преисподней, совсем на работе своей замудохалась, свекруху родную с чёртом спутала. -А вы? Девчонки сказали... -Что я? Правильно сказали, привезла квартиранта? Фатеру показывать? -Да, вот... -Проходитя, проходитя, я Прасковья Спиридоновна. Ужин вам сгондобила, а то эти работнички, сами не едят и людям не дають. Иди Валентина, тоже исти. -Мамаша! -Та, что опять? Ладно, ладно, горемыка моя, застесняласи. А вы устраивайтеся, распологайтеся, вон там борщ, в чугунке, похлебайтя из крапивы, зелёный. Тама сметанка, что не доедитя, в голбчик поставьте. Завтра поедитя, я приду ещё, приготовлю ходить я буду, председатель попросил, боится, что и этот сбегит, специалист. Там в полотенчике яички варёные, это я вам на завтрик отварила. -Мамаша, идёмте уже. -Идём, идём, сибирка бы тебя задавила, тошшая, что лошадь у Федьки Ерёмина, так и дала бы тебе Валька по хребтине, чтобы ты исти не забывала, чай не молодка, тридцатка уже маячит, оой, горемыка ты моя. Услышал Василий Семёнович бурчание старушки, когда женщины проходили мимо открытого окна. Он огляделся. Вдруг засосало под ложечкой, открыл чугунок, дурманящий запах чуть не сбил с ног, взял деревянную ложку и помешав в котелке, зачерпнул, закрыв глаза отправил в рот потрясающую пищу. -Там миски у шкапу, - услышал Василий чей- то голос, - я это, сказать хотела, простыни наволоки я чистые надела, не боись, ложись, да спи. Миски ооон тама, ешьте, приятного аппетиту, - сказала Прасковья Спиридоновна и мелко крестясь, засеменила вон. Представляю, что про меня подумает старушка, что скажет, - весело подумал Василий, накладывая густой, крапивный борщ в миску и щедро сдабривая холодной сметанкой. -Я захожу, а он, горемыка, из чугунка хлебат...От так взял в обе руки, мордахой залез туды и хлебат. -Да ну вас, мамаша. -Истинный крест, Валюха... Вечером наевшийся и отдохнувший Василий, сидел на крыльце домика, гладил валяющегося рядом Ёжика, смотрел в чёрное небо, на котором звёзды были словно чудесные яркие светляки и думал о том, что жизнь не такая уж и серая, как ему казалось последние несколько лет. Может и правда найду здесь себе пристань, наверное, не зря поддался на уговоры товарища майора, согласился помочь бывшему боевому товарищу и командиру, который за несколько лет мирной жизни, успел стать заметной фигурой в крае. Он и подтянул за следом Василия и предложил поехать не хватающим специалистом сюда, в колхоз имени "Первого мая". -Но я такой же зоотехник, как Петрович повар, - отнекивается Василий, вспоминая армейского друга, - Сан Саныч, я солдат! -Всё, Вася, всё...война позади давно, пора привыкать к мирной жизни, тебя комиссовали, под чистую, всё...а мне помощь нужна. Там на месте всё узнаешь, вон книг целая библиотека, ты умный парень, научишься... И ничего я не горамыка, - усмехается Василий, уладываясь поудобнее в кровать. Он моментальнопроваливается в сон. снится ему луг с телятами и...мама, ведущая за руку двух девочек. а рядом стоит Валентина и улыбается... Так Василий Семёнович Сухологов, уволенный подчистую в запас, в звании капитана, стал зоотехником в одном колхозе. *** Втянулся Василий Семёныч в жизнь деревенскую, по вечерам учебники до поздней ночи штудирует, а днём знания на деле применяет. Рук мужских не хватает, так Василий везде на подхвате. Сан Саныч приезжал, ну бывший капитан возьми, да скажи, что не управятся они сами, не успеют перекрыть коровник, телятник, да ещё думки есть кое - какие. - Молодец! - похвалил бывший боевой товарищ, - в дело вникаешь как надо. Я помогу тебе, чем смогу, обмозгую это всё. А через неделю приехали в колхоз весёлые говорливые ребята, целая строительная бригада. Валентину Василий видел каждый день, но поговорить наедине не удавалось, да и о чём говорить? Это же тему надо найти. Каждый день наведывалась к Василию Прасковья Спиридоновна, Ёжика покормить, порядок навести, да приготовить. Последний раз так жил Василий много лет назад, когда мама была жива, ему было даже неудобно, о чём и сказал хозяйке дома. -Ой, сиди уже, вместе с *опой, неудобно ему. Неудобно в малине с*ать, али в крапиве, в шиповнике, от то неудобно. С Прасковьей Спиридоновной не поспоришь. -Ладно, идти надо, пойду лозы нарежу. - Плести что-то будете? -Угу, Машке грозить поставлю в уголку, может и испужается, ну чёрт, а не девка. От бы тятька мой покойный рад был ба... - Чему? Правнучке? -Та и правнучке тоже, а ещё тому, что там драть не передрать, говорю же, шило в одном месте, эта похуже меня ишшо будет. - Хулиганили в детстве? -А то...Эх, жила у нас солдатка Лебедева, на краю села, она серу варила, скусная, жевать котора, ну. Меняла она на два иичка, один махонький желвачок, а дитю много ли надо? Где иички взять? Бабка так просто не дасть, ну, пошла в сарайку, глядь, квочка сидит, я руку под неё, а она как вцепится клювом, я как заору, а она меня крыльями бьёт, оой. Ой, тятька прибежал, отодрал от меня квочку -то, я реву, испужалась, рука посинела, тятька пытает зачем я туда полезла, я молчу… Вооот, все ребята с полным ртом той серы ходят, а я слезьми заливаюсь Ну отодрал конечно тятька, крапивой, а в воскресенье принёс мне серы, вот такенный комок. Велел к квочке больше не лезти, а я и не лезла, что я дурная что ли? Я так научилась у бабки иички таскать, а то ещё сметану... Ладно, и тебе идтиить надо Василь Батькович, и я засиделась, зачем -то на болото сходить хотела, за клюквой? Так рано ещё. Тьфу ты, ты не помнишь? Василь Семёныч. -Неее, - смеётся Василий, не стал говорить, что за лозой собиралась Прасковья Спиридоновна, чтобы внучку младшую, Машку, в узде держать. Строительная бригада с делом справлялась быстро, весь день работали ребята, а по вечерам устраивали танцы, Василия Семёновича тоже приглашали, да он отнекивался. Особенно Клавдия, сочная, томная, глазастая, всё норовила зоотехника на танцы затащить, да тот не шёл. С Валентиной пересекутся, парой слов перекинутся, летом в деревне день год кормит, некогда лясы точить. Узнал Василий, что Валентина Ивановна одна девочек воспитывает, муж фронтовик, умер, когда девчушки совсем маленькие были. Всё это рассказала ему свекровь Валентины, Прасковья Спиридоновна. - Одна она у меня, Валя-то одна, на белом свете, есть девчонки, да я. У меня ить ещё два сына, да дочь в соседнем селе, но я Валю больше всех люблю, дочь отрезанный ломоть, а у сынов жёны есть... Нет, мы роднимся конечно, но от Вали я никуда, сроднились с ней, сжились, сплелись, он Юра, муж Валин, последушек у меня был. Не справился с ранами -то, эхх, прости меня сынок, прости Василь Семёныч, иногда смотрю на тебя со спины и брешу себе что это Юра мой... То, что женщина ему не безразлична, Василий давно понял, да так же и понял, что ничего ему, как говорится, не светит, наслышан от Прасковьи Спиридоновны какая любовь неземная у сына её и Валентины была. -Она, Валя, строго себя блюдёт, ни-ни, никаких мужчинов, о как. Хорошая она у меня, Валя-то. Так что гасил свои чувства Василий Семёнович в работу с головой уходил, да в учёбу. Сидит как -то, бреется у осколка зеркала во дворе, слышит, вроде калитка хлопнула, Ёжик не гавкает, да вроде кто в дом проскользнул, встал, пошёл посмотреть кто там, Ёжик ластится, стелется прямо по земле. Зашёл, никого. Ну видел же, видел тень промелькнула, что за чудеса. -Кто здесь? Слышит пыхтит кто-то, кажется под кроватью, заглянул...мордашка, вся в чём-то вымазана, в пуху, глазки хитрющие блестят. - Машка? - Тсс, дяденька, не выдавай меня. -От кого же ты прячешься, милая? -От бабы, она обещала выдрать. -Даа и за что же? Если не секрет? С самого утра – то? -Ни за что, дяденька, как есть ни за что. Я хотела сороку подстрелить с рогатки, чтобы она цыплёнков наших не воровала... -Таак. -А сорока подлая, она села на хату тётки Степаниды, я выстрелила и... -Окно разбила? -Неее, я понимаешь, дяденька, каааак стрельну, а тётка Степанида наклонилась и траву поросям рвёт, а я каааак стрельну и попала не в сороку, а тётке Степаниде прямо в жо... -Стоп, стоп, стоп, не надо это слово вслух произносить, Машка. -Какое? -Ну куда ты попала тётке Степаниде. -А в жо.. -Машка! -Да чёёё. Ну вот, я в общем как засмеялась и упала с яблони, ветку отломила, а её яблоньку, папанька мой, когда был маленьким, садил и в капусту прямо наступила, четыре кочана уже завязавшихся как не бывало, хрясь. -А что ты делала на яблоне, Машка? -Ооой, дяденька, на сороку же охотилась, чтобы она цыплят наших не поворовала. -Тааак, много она цыплят украла? -Кто? -Да сорока -Каких цыплят? -Да ваших же, ты же сказала, что, залезла на яблоню, чтобы отпугнуть сороку, которая ворует цыплят, так? -Почти... -Машка? -Да цыплят -то ещё нет, дяденька, ну они есть, только уже большие, но мне кажется, что серая курица, с белым крылышком, что она хочет цыплят вывести, она прямо воот так на меня смотрела, - девчонка вылезла из-под кровати и изобразила как курица, наклонив голову смотрит на неё, Машку. -Ну а мордаха -то у тебя в чём? Почему пух в голове? -Ааа, так это баба перину сушит. Распорола и на доски положила, - глаза у младшей дочки Валентины блестят, - а я же с вареньем шла... -С каким? - смеётся уже в голос Василий Семёнович. -С земляничным, - облизывается Машка, - мы с Томочкой цельное ведро нарвали земляники, баба варенье варит на зиму, баба тем годом сахар заработала, сладкииий, свеклу полола и чистила я с ней ездила два раза, там весело. Только баба меня не брала больше, чёртом обзывалась и говорила, чтобы меня сибирка задавила. -Что натворила? -Ничего, - пожала плечиками Машка, - на лошадке захотела покататься, немнооожечко. -Она на запряжённую лошадь сверху села и угнала её, по полю ездила, увидела трактор, тракторист спал под кустом, села в тот трактор и начала рычаги дёргать, а он поехал, хорошо председатель ехал, увидел, что лошадь стоит, на которой воду возят и трактор кругами по полю ездит...А тракторист спит... Как вы думаете, возьмёт её баба ещё с собой. -Томка! - выдохнула девчонка, - а как ты меня нашла? -По следам из пуха. -Тома, а что она вся в пуху -то? -Легла в пух, с миской варенья, не ходи Машка домой, - вздохнула девочка, идём сразу на пастбище. -Я голодная буду? - надулась девчонка. -Нет, я взяла еду, а к обеду баба отойдёт принесёт чего, идём. - Стойте, девочки, я еду по выпасам, довезу вас. - Ууух ты, - Машка подпрыгнула, - Томааа, мы на мотоциклетке поедем! Зоотехнику выделили мотоцикл, так что он мигом объезжал все объекты, только видели его у коровника, а он уже на выпасах, денники ремонтирует. - Ууух и летучий у нас начальник, - смеются бабы. - Лёгок на помине, - ухмыляется Клавдия, - что это вы, товарищ зоотехник, никак детьми обзавелись? -Нет, не обзавёлся, к сожалению, - отвечает серьёзно Василий, - подвёз товарищей работниц, принимайте. -Мамка, мамка, мы с дяденькой, ууух, кааак, ооо, - Машка не может справиться с эмоциями и бежит к матери с раскинутыми руками, Тома спокойно вылезла из люльки, поблагодарила Василия, накинула полог от люльки на место и спокойно пошла. — Вот бы мне таких дочек, - пронеслось в голове, - Машка -чертёнок, а Тома вся в мать, степенная, спокойная, рассудительная. -Здравствуйте, Валентина Ивановна, - не может сдержать улыбку Василий, да гасит, - я спросить хотел… Теряется и Валентина, делает лицо серьёзное, ругает себя внутренне, что как девка красная краснеет, старается вникнуть в слова, да не получается. -Валечка, солнце моё, подписать бумагу надо, сказали у тебя подпись взять, золотая моя, - подходит здоровый, чернявый мужчина. Улыбка во весь рот, такие женщинам нравятся, - думает про себя Василий, балагур, весельчак, здоровый вон сила через гимнастёрку рвётся. -Да Михал Михалыч давайте вашу бумагу, - резко повернулась спиной к Василию Валентина. Бригадир улыбается, сыплет шутками, приглашает Валентину на танцы. -Спасибо за приглашение, да оттанцевала я своё, вон молодых приглашайте. -А вы что себя в старухи записали, зря, зря Валюша, приходите мы с вами буги - вуги, модный, между прочим, танец, станцуем, - наклонившись близко к Валентине говорит бригадир. Валя отшатнулась вроде, махнула рукой и пошла к Чалке прыгнула легко, тронула вожжами и покатила, тихонько подпрыгивая на ухабах. -Эээх, какая женщина, - сказал Михал Михалыч, - эээх. Василию вдруг захотелось сделать что-то плохое, ударить бригадира...Поэтому он быстро натянул шлем и начал заводить мотоцикл. -Уже уезжаете, товарищ зоотехник? - услышал он голос Клавдии. -Да, Клавдия Александровна, работы полно. -Да полно вам, пройдите посмотрите, как клетки я побелила, правильно ли? -Я вам доверяю, Клавдия Александровна, извините, ехать надо. -Ишь ты...доверяет он, ну-ну. - проговорила вслед Василию Клавдия, а потом взяв за кончики платок, что висел на шее, пошла подбоченясь и припевая частушку, поводя крутыми бёдрами и двигая плечиками. - Приезжали меня сватать на хромой кобыле, всё приданное забрали, а меня забыли! -Вай, как такую красавицу можно забыть? -А так, Михал Михалыч, не просто забыли, а даже и не заметили. -Ааай, Клава, ты шутишь видимо... -Да нет... не шучу, - бросила зло и пошла внутрь, белить клетки для телят готовить телятник к зиме. Вечером, выкупав девчонок, попив чая со свекровью, Валентина сидела на высоком крыльце прислонившись к перилам. Через ограду она увидела подошедшую к калитке Клавдию. -Заходи, Клава, открыто. -И зайду... -Ты что такая сердитая вроде? Случилось чего? -Спрашиваешь ещё? -Клав, да что такое? -А то ты не знаешь, честная она, закрутила головы обоим мужикам... -Клав, ты чего? Каким мужикам? -А того, выбирай, Валька, выбирай, не только ты без мужика маешься, ясно? Я не хуже тебя, не хуже поняла, - со слезами выкрикнула Клавдия. -Клав, ты чего, пьяная что ли? -Да сама ты...пьяная, ненавижу тебя... *** -Клавдия, да что случилось-то? -Да того, нахватала себе мужиков и сидит, жмурится, словно кошка мартовская. -Да кого я нахватала Клавка? Совсем спятила? Или скажешь сейчас что ты там выдумываешь, или встану, да как...хлобыстну. Клавдия знала, что с Валентиной шутки плохи, она хлобыстнет, это точно. -Что ты Валька девку из себя строишь? С зоотехником шашни водишь, бригадира около себя держишь... Больше ничего сказать не успела Клавдия, плеснула ей в лицо из стоящего рядом ковша воды Валентина, прямо в лицо. - Успокоилась? Ещё и поддать могу. -Уууу, - заревела Клавдия, злая ты Валька, уууу. -Тише, мать с детьми разбудишь, да и Ольга вон, около плетня не отлипает, послушать надо что тут у меня, вставай, вставай говорю, иди в баню, я сейчас. Клавдия, не видя от слёз земли под ногами, зажав рукой рот, отправилась в баню, как и сказала ей Валентина. -Што тама, Валюха? -Спите, мамаша, там Клавка пришла, в бане пошушукаемся. -Тама у шкапу возьми, с чем пошушукаться, с мужиками надо по баням шарохаться, а не с Клавкой шушукаться. -Мамаша. -Што мамаша, скоро шушукалка зарастёть, будешь знать тогда, лучше бы на танцы сходила. -Ой, да спите уже. -Иди ужо шушукалка. Клавдия сидела в предбаннике, где густо пахло берёзовым духом, дымом, дегтярным мылом и травами, что висели целыми пучками по углам. Предбанник у Вали был ещё и летней кухней, стоял стол, лавки, небольшая грубка в которую, со стороны бани, был хитро вделан котёл под воду, а плита выходила в сам предбанник, на которой Валя со свекровью готовили летом. Юра покойничек мастерил, подумала Клава. Стукнула калитка, залаяла собака. -Валентина, солью не богата? - услышала Клава -Что это ты Ольга на ночь глядя за солью пришла? -Так Мишка рыбы наловил, присолить бы, а что у тебя быдто крики какие были? Быдто ругалси кто? -Оль, не было никаких криков, а если бы и были, то тебе какая радость? На, вот соль, иди... — Вот зараза, - беззлобно думает Клавдия, хорошо, что ушла с глаз долой, завтра бы напридумывала чёрти чего, ну что за баба такая. -Клав? -Здесь я.…куда денусь -то. — Вот, наливка, мамаша делала, сейчас подожди, яйца тут, окрошка, будешь окрошку? -Буду, Валя всё буду, что мне ещё остаётся, - опять заплакала Клава. -Да хватит слёзы лить, ну, говори, что случилось? И полился разговор душевный, не были подругами женщины, даже в некотором роде соперницы были, Клавдия девчонкой за Юрой бегала страшно, да он Валю выбрал, пылинки с неё сдувал, свадьбу сыграли, а через полгода Юру призвали. Валентина беременная старшей, Томой была. А вскоре и Витя повестку получил, да уговорил Клавдию замуж за него выйти, мол распишут их одним часом, умирал он по девке, Клавдия тоже не простая была, красавица, веселушка, на пару лет младше Валентины, согласилась, а вскоре вдовой стала. -Ты то Валя, хоть знаешь ради чего живёшь, а я? Мне для чего жить? -Что ты, Клав, что за мысли? -Когда Витька пришёл мой, да сказал, что на фронт забирают, я заулыбалась, как дура, играла с ним, не любила, так...провожал до дома, а мне и радостно было, бестолковая девка была, льстило что не последний парень на селе словно собачонка у ног моих вьётся. Самого первого ты же забрала, да я не в обиде, Юра и правда тебя любил, и ты его, я знаю. Это он, он Витька, мне мстит, за нелюбовь мою, за всё, всё, - лихорадочно зашептала Клавдия, блестя в темноте белками глаз, - знаешь, что он змей со мной сотворил, Валя. Валя слушала, понимая, что Клавдии надо выговориться, она понимала, что у женщины тяжело на душе и приготовилась услышать что-то страшное. Мы же быстро свадебку сделали, проводы и свадьба за одно, а ночью...ночью он ко мне не притронулся, спросил только девка ли? Я обиделась даже, резко ему ответила. А он мне, мол не психуй, милая, я так уверен буду что ты не испоганишься, что дождёшься меня, поцеловал, отвернулся и спать лёг. Я глупая была, не поняла тогда. Витьку через три месяца...А я.…так и живу. А у меня может сыночек или доченька была бы...Если бы тогда, с Витькой - то...Слыхала что про меня говорят? Гулящей называют... -Так ты...никогда...не... -Неа, никогда Валюха, знать не знаю, как это с мужиком нежиться, тоже думаешь вру? Не веришь? -Да как же Клава, верю, что ты тоже скажешь... Клава, а что же ты не уедешь куда в город? Там может и мужчину бы встретила, достойного, ты же молодая. -Да куда я, Валя? А старух моих куда дену? Мать со свекрухой, я у них одна, видно век мне куковать одной...Да и мужики разборчивы, - усмехнулась Клава - зачем им старуха, когда молодые, да наливные, пачками ходят, скажешь тоже... Мужики то вроде есть, многие женатики предлагают мне, сама знаешь, что, а я не хочу так, я по-настоящему хочу, понимаешь? Они знают кобели, что дефицит мужиков, вот и лезут, - зло говорит Клава, - думала вот оно счастье моё, как Василь Семеныча увидела, я его первая увидела, Валя, мы с района вместе ехали, разгоовры говорили, а тут ты... -А я -то при чём, снова-здорово, ты чего? -Да того, увидел тебя и глаз не отводит, как мальчонка теряется. С девками твоими возится постоянно, давеча смотрю, забор поправляет у свекрухи твоей, а Машка твоя крутится рядом, гвозди подаёт, щебечет, смотрю Томка пироги тащит, прямо идиллия. -Да ну тебя, Клавка, он живёт в доме мамашином, упал забор вот и подделал, а девки...Девкам просто отец нужен, как и всем детям. -Во-во отец, он и смотрит на них по-отечески, а на тебя как кот на сливки, одна ты ничего не замечаешь или вид делаешь. -Не мели что не надо, побойся бога, Клавка, детей приплела. Надо тебе его подойди и пригласи прогуляться или на танцы, что тоже -то. -Угу, ещё скажи в гости к нему прийти... -Так, а что? И приди, ну не век же тебе в..., - хотела сказать в девках, да споткнулась, - во вдовах ходить. -Ха, простая ты Валя, а ты чего не пойдёшь? -Куда? -К нему? -К кому? -А то не знаешь? Думаешь не вижу, как ты краснеешь будто рак варёный... -Да ну тебя глупости какие-то говоришь. Далеко за полночь засиделись женщины, многое о чём переговорили, мыслями, да переживаниями поделились. А утром опять на работу опять круговорот дел. Иногда что-то наплывало на Валю, едет пока по полю, задумается, а что если...Да прогонит тут же мысль эту, никаких если, мало ли что там Клавке от тоски могло показаться, да с пьяных глаз, язык чего намолол. Лето к концу стало клониться, бригада строителей, что прислал Сан Саныч, сильно помогла колхозу, собрались ребята уезжать на родину свою. -Валентина Ивановна, приглашаем вас в клуб сегодня вечером. -Спасибо Михал Михалыч, но я не... -Да вы не поняли, Валентина Ивановна, я вас и матушку вашу, и детей приглашаю, я лично и все ребята. Концерт будем давать, песни петь, приходите. Вале даже неудобно стало, вот глупая. -Хорошо, Михал Михалыч, придём. Совпадение ли, подстроил кто, но сидела на концерте Валентина рядом с Василием, девчонки впереди с Прасковьей Спиридоновной, Машка хотела с "дяденькой " рядом, да бабка пообещала вичкой полечить шибко бойкую кого-то, по приходу домой, села Машка надулась, как мышь на крупу, так и сидела до начала концерта. А потом... Пели, плясами, что вытворяли ребята на сцене, девчонка от нетерпения подпрыгивала на месте, сучила ногами и махала руками, а на шиканье бабки внимание вообще не обращала. Хороший концерт показали ребята, в конце председатель взял слово, поблагодарил от всей души, от всех колхозников, пригласил ещё приезжать, просто так, в гости. На выходе столпились, все хотели попрощаться с весёлой бригадой, сказать пару слов добрых на прощание, в гости лично пригласить. Попрощалась и Валентина Ивановна. -Ты прости, Валюша, если обидел чем, мы такие, кровь горячая, обидеть не хотим, от чистой души всё делаем и говорим, прости, а? -Да ладно тебе Михал Михалыч...Приезжайте, с семьёй приезжайте. -А нет семьи, Валюша, родители есть, братья, сёстры есть, а своей семьи нет. Я бы приехал, если бы пригласил меня кое-кто...А, Клавдия Александровна? Вспыхнула Клава, словно маков цвет. -Я то, что, - начала было да взгляд Валин поймала, голову опустила, прошептала что конечно приглашает. -Я приеду, Клава, обязательно приеду...к новому году жди. Домой шли большой компанией, вся улица, дети бежали впереди, взрослые позади, шутили, говорили, веселились, к концу остались несколько человек, Клаве заворачивать надо было, она попрощалась и легко побежала в темноту проулка. - Клавдия может проводить? - крикнула Валя. -Да ну тоже, идите вон домой, дети спать хотят, кому я тут сдалась. И правда, Машка уснула на руках у своего "дяденьки". Тома тоже шла, спотыкалась через раз, подошли к дому Прасковьи Спиридоновны, где жил Василий. -Давайте Машку, спасибо вам. -Нет уж, я вам это сокровище не отдам, донесу до места назначения. Донёс. -Чайку, Василь Семёныч? -Да что вы мамаша, полночь уже, какой чаёк. -Молчи, Валька, молчи кобыла сухостойная, человек нёс дитя, устал, идёмтя, идёмтя, милай, Валентина, захвати там, в шкапу для чаю чего, аай, шарепа, иди я сама захвачу. Уложив девчонок спать, Валентина умыла разгорячённое лицо холодной водой и оправилась на улицу, услышала тихий смех из летней кухни. -Но, а ему -то невтерпёж, ну вроде как просватанная, то и можно. А я такая, недотрога, ты чё, нос к потолку задрала, ой не могу, от горшка два вершка, а он красивый был, мой Прохор Иваныч, у него дед цыган, от и этот, чернявый, глаза вострые, что смородина, как, бывало, наденет рубаху красную, сапоги начистит, штаны в припуск, жалетку, кудри кепкой придавит, ну истинный цыган. Только кольцо в ухо, да ведмедя ему на верёвке и всё иди на ярманку. Я ему так и сказала как первый раз увидела. Все-то девки падали перед ним, а я понимала, что мне ничего не светит, вот и зубоскальничала, он мне в ответ слово, я ему десять, да со смехом, все покатываются. Вот так Вася он, Проша-то мой и полюбил меня. Вот засватали меня, тятька -то не хотел, ой не хотел, цыган мол, боялся обижать меня будет, а Проша возьми да, скажи, не отдашь, мол, украду. Ну тятька и что делать, согласился. От Проша кругами и ходить, ждать - то до Покрова, на Покров свадьбу назначили...Ой Валюшка, а мы тут с Василь Семёнычем по маленькой того, хлобыстнули... -Да я вижу. Немного посидели, посмеялись, свекровь засобиралась на боковую, как она выразилась. Василий засобирался домой, Валентина засуетилась убирать со стола, проводила гостя до калитки, села на крыльцо, задумалась. Василий же шёл домой с каким-то лёгким чувствам грусти, как -то будто само собой разумеющееся произошло, думает он. А Валентина, она не такая уж и строгая когда дома, совсем другая, мягкая и...родная. А что если? А что, если...набраться смелости, да и сказать ей о своих чувствах? Хотя зряшная затея, вон свекровь её, Прасковья Спиридоновна, так и говорит, что Валентина строго себя блюдёт с мужчинами ни-ни...Будто предупреждает его, не лезь, мол, Васька. Валентина ложилась спать. -Вальк... -А -Ушёл? -Нет мамаша, под кроватью спрятался...под вашей. -А чего ему под моей кроватью -то делать, Валька? Ладно бы под твоей, у меня -то уже мох, этот знаешь, синий -то, сухой. -Да ну вас, мамаша уже, - смеётся в подушку Валя. -А чё, Валька, я вон Васе рассказывала, как со свёкром твоим познакомилась, да как свадьбу ждали, эх не дожил Прохор Иванович до вашей свадебки... Так ап чём я, а? Вспомнила, я уж не стала Васе рассказывать всё -то, вот Прошка -то обхаживат меня и так и так, а я кремень. Он и говорит мне, ты Панна, он меня только Панной звал, а уж ежели сильно ласковый, то Паночка, так, вот… ты мол Панка, видно не така баба как все, у тя видно тама нет ничё. Я как всполошусь, с чего это мол, а он так будто нехотя, подзуживат, говорит у тя там как ладошка, всё ровно. Я рассердилась, да каааак задеру юбки на мол, ирод, смотри. -Ахахахаха, мамаша, ооой не могу, вы сочиняете поди. -Ково сочиняю, Валька, показала я ему, шУбенку -то. -Оой, ооой, - хохочет в голос Валя, - ой не могу, а он то что? Испугался? -Ково тама, говорит поближе надо посмотреть, кака -то она у тебя не така. А я откудава знаю кака она должна быть, ну и гляжу себе -то туда, да вроде така как у всех... -Оооой, бок скололо, ой мамаша, посмотрел? -Но, Петруша -то, старшенький, семимесячный родился. -Да вы чтоооо? -Ну. - А по нему и не скажешь, здоровый такой. -Ну дак, у Марфы вон Дубковой, девка старшая, вообще пятимесячна родилась, гляди кака, попрёк шире выросла, аха-хаха. Я Валюх, как девки -того наши заневестились, сначала Варька, потом Настя с Нюркою, я их всех предупреждала, шУбенку -то раньше времени не казать, нехай суприз буде, ахахаха. Смеются женщины ещё немного поболтав, укладываются спать. Свекровь, под влиянием ли наливки или от возраста, сразу же засопела. Валя ещё долго ворочалась и уже было начала засыпать, когда услышала, как свекровь зовёт её. -Ваааль, Валя... -Что маммаша? -Ежели Васенька попросит показать, так ты не жмись, покажи... -Да ну вас, - смеётся тихонько Валя, - он не такой. -Не такой, - соглашается Прасковья Спиридоновна, - хороший он Вася, девки -то липнут, Манька тут выдала что вот бы дяденька папой стал...Я ему уже всяко намёкиваю, мол Валентина у меня не така... -Да мамаша... -Молчи, знай. Перед новым годом, когда наладился зимник, прикатила крытая машина полная народа, да ещё две легковых, оказывается сваты приехали, до Клавы. Вот так Михал Михалыч, вот так бригадир. -Поедем дочка к нам у нас тепло, море рядом, - говорит мама Михал Михалыча. -Не могу я, как я матерей своих оставлю кроме меня у них нет никого. -А зачем оставлять, что ты милая, мы заберём их с собой. У Миши дом большой, всё к вашему приезду приготовлено... Целую неделю свадьбу справляли. -Ну, голуби сизокрылые, а вы долго собираетесь стрелы метать друг в друга, - спрашивает счастливая Клава, глядя то на Василия, то на Валентину, -давайте мне, к весне чтобы определились уже. -Правильно, закричали подвыпившие бабоньки, - а то тошно смотреть на вас, как вы мучаетесь. К весне определились, а на Покров решили свадебку сделать. -Валя показала хоть? Али так... поманила токма? -Да мамаша. -Правильно, правильно, пусть суприз будет. А по осени Валя Ванюшку родила, нормального, доношенного. Вся деревня слёзы вытирала, как бежала Машка по улице по направлению к конторе, махала руками и трясла головой. -Папка, папка, папочка, - залетела девчонка в контору, - там...там...мамка, Ваньку родила, ооот такенный, красный, сморщенный на тебя похож и на нас с Томкой... Красивыыый. Я сижу под дверью, а он там кааак заорёт, мамммаааа, от так прям заорал, мама! - Беги, папаша, к генеральше своей, - смеётся председатель, ведь Валентина выйдя официально замуж за Василия, на работе всё равно спуску тому не давала. — Это дома я жена, ясно? А здесь заведующая. Такая она была, Валентина Ивановна... Машкина внучка уже замуж собралась, Валюшка, говорят в прабабку - генерала характером, в Валентину Ивановну Гордееву- Сухологову. А Клавдия трёх парней родила Михаилу, да дочку напоследок, от так. Автор Мавридика де Монбазон #ЖитейскиеИстории