Заблудилась....

Марина резко отшатнулась. По всему ее телу пробежала судорога отвращения. Даже ногами затопала. – Фу! Мерзость! Мерзость! – она смахнула с лица липкую паутину. «Черт с ним, не буду его брать – и так уже полная корзина», – подумала она и шагнула назад от красавца красноголовика. Он стоял на толстой крепкой ножке с яркой бордовой шляпкой и, будто насмехался над горе-грибником. Маринка пошуровала перед собой палкой, уничтожая паутину, и все-таки подошла к красавцу, быстро срезала его и бросила в корзину.

«Все! План выполнен. Можно отправляться домой, – глянула на часы. – О, половина второго! Это уже три с половиной часа я брожу по лесу. Надо еще успеть перебрать, отварить грибы и завтра к приезду гостей останется только заправить суп и нажарить картошки». Подхватив корзинку, девушка весело зашагала в сторону тропинки. Лес был захламлен валежником и немного страшноватый: приходилось постоянно перешагивать через сгнившие стволы, обходить застрявшие в падении ели, продираться через колючие кустарники. Почему-то в этом году лес стал совсем непроходимым, поэтому Марина не хотела отходить далеко. Но, видимо, все равно прилично отдалилась от дачного поселка. Да и одной бродить по лесу было как-то не комфортно, хотя она знала здешние места с детства и раньше совсем не боялась длительных самостоятельных прогулок. Вот и знакомая ель на опушке. Тут она нашла большой белый гриб. Словно на картинке, он выглядывал белым пузиком ножки из-под коричневой шапки набекрень. Правда, гриб оказался червивый. Она бросила его вон в тот кустарник. Марина огляделась. Красиво в лесу! Конец августа, опавшие листья слегка покрывают землю и траву. Солнечные пятна весело перебегают с места на место в такт порывам ветра. Где-то рядом скрипит дерево, в отдалении стучит дятел. Хорошо! Настроение отличное. Весело вот так шагать с полной корзинкой грибов. Марина даже негромко замурлыкала: Во ку… во кузнице! Во ку… во кузнице! Во кузнице молодые кузнецы! Во кузнице молодые кузнецы!.. Петь Марина очень любила. Но стеснялась. Хорошо получалось только, если с кем-то. Самой правильно выводить мелодию удавалось не всегда: она терялась, начинала фальшивить, сбиваться. А тут можно попробовать соло – стесняться некого: Они, они куют, они, они куют… Они куют, приговаривают, Меня младу уговаривают… «Упс! А где же, собственно, тропинка?.. Вот тут вроде должна быть. Ну, точно! Она еще обходила вон ту поваленную елку, когда свернула с тропинки… Или не эту?.. – Марина немного покружила по пятачку между поваленными деревьями, перелезла через самое низкое и прошла немного вперед. – Где-то здесь?.. Черт! Да, где же? О!..» И тут она увидела настоящее чудо!.. В трех шагах от нее возле куста волчьей ягоды выстроились по росту, словно на параде, четыре великолепных белых гриба! «Вот это семейка!» Помахав перед собой палкой, Марина нагнулась и уже занесла нож над добычей, как взгляд ее скользнул под куст, и она явственно среди ветвей увидела прямо на земле!.. ГРЯЗНЫЙ МУЖСКОЙ САПОГ!!! Листва судорожно колыхнулась, сапог исчез!.. Марина медленно попятилась назад… Когда задней частью голени она коснулась лежащей березы, то подпрыгнула, как молодая козочка, и ломанулась со всей мочи, куда глаза глядят. Повинуясь спасительному инстинкту самосохранения, прыгнула в небольшую яму и схоронилась под ворохом сухих листьев и веток. Сердце колотилось, как бешеное. Если чего Марина и боялась в лесу, так это встречи с лихим человеком. Мало ли кто тут болтается. Не тайга у нас, конечно, но тоже леса дремучие. Кроме безопасных дачников-грибников, ходят и черные копатели, и одичавшие безработные гастарбайтеры. Сама же видела недавно неподалеку от дачного поселка шалаш с признаками жизни: на веревке болталась блеклая футболка, рядом валялся закопчённый котелок. Где-то высоко шумели кронами деревья. Все так же стучал дятел. Поскрипывали, раскачиваясь, сухие стволы. Марина немного высунулась – никого. «И чего всполошилась? Ну, сапог. Мало ли старых вещей валяется в лесу. А, может, и вовсе померещилось. Но ведь он дернулся и исчез!.. Игра света и тени?.. Больное воображение?.. Только с тропы сбилась. Вот, куда теперь идти?» Маринка змейкой выползла из ямы и осмотрелась. «Вроде с той стороны какой-то просвет? Может, тропинка там?» Прислушалась. Обычные лесные звуки. Солнце светило в левый висок. «И что?..» – она никогда не понимала, как это может помочь в выборе направления. – Когда я пошла в лес, было девять утра. Солнце тоже светило в левый висок. Но ведь тропинка петляла вокруг поселка, да и она давно уже с этой тропинки свернула. Куда идти-то теперь? Ладно, попробуем на тот просвет. Может, там просека или дачный поселок. Не могла же я далеко уйти?» Настроение улетучилось: «Приду – поем и спать лягу. К черту эти грибы – не буду их перебирать. Долежат до завтра. Потом придут гости, все вместе почистим. А какие хорошие эти белые были… в конце – перед исчезнувшим сапогом. Надо было срезать, а потом уже и нестись сломя голову…» Наконец, Марина вышла на просвет. Овраг. Попыталась спуститься и чуть не увязла в топкой грязи. «Нет!.. Это я точно куда-то не туда забрела. Никогда не видела в округе никакой речки или топи. М-да… Заблудилась, выходит?» Она села на поваленную березу. Мешком на плечи навалилась усталость. Захотелось пить. «Покушали грибочков, будь они не ладны! Комары достали! Пока идешь, еще ничего. А стоит становиться, впиваются тут же, гады! Надо рассуждать логически. Понятно, что вперед идти некуда. Остается три направления. Уже легче…» В вышине резко закричала сорока. «Это же она, скорее всего, кого-то видит! Об опасности предупреждает!..» Марина осторожно поднялась и потихоньку отошла в тень мохнатой ели. Присмотрелась. Колыхнулись кусты на другой стороне оврага. «Боже! Там наверняка кто-то есть!» Сердце замерло. Даже дышать перестала. Какая-то темная тень скользнула, хрустнул сучок. Все стихло. «Да, что я каждой тени шарахаюсь! Это же лес. Он населен кучей всяких лесных жителей: зверей, птиц. Тут даже лоси водятся. И лисы. И зайцы. Их бояться не стоит. Они сами боятся человека. При встрече надо просто закричать громко, они и убегут…» – он кричать почему-то не хотелось. «Вроде успокоилась, – уговорила себя Марина, она потерла щеки, уши, встряхнулась и зашагала. – Надо идти. Надо идти все время в одном направлении, обязательно куда-нибудь выйду. Да тут дачные поселки через каждые два километра. Главное, не паниковать! Какой все же лес захламленный. Раньше такого не было. А теперь – все ноги изломаешь…» Через час Марина решила сделать привал. Присела на ствол поваленной осины, стала растирать гудящие ноги. «Все бы сейчас отдала, чтобы оказаться дома. Никогда больше не пойду в лес одна! Никогда!» Привалившись спиной к стволу березы, она сидела в полном оцепенении. Пока еще удавалось держать себя в руках. Но где-то там, внизу живота, уже шевелилась ознобом паника. Стало так нестерпимо жалко себя. Вот сидит она тут – одна-одинешенька. Что с того, что она молодая, умная, красивая. И замуж ее зовут, и повышение обещают. Какой во всем этом смысл, если здесь в лесу ее могут просто убить, изнасиловать?.. Слезы навернулись сами собой. Так горько она не плакала с самого детства. Даже подвывала по-бабьи. И стало легче. Укутавшись в куртку, Маринка задремала… Проснулась, как от толчка. С ужасом вспомнила: она в лесу, заблудилась. Куда идти – не знает. Что делать – не знает… В лесу сильно потемнело – это на небе сгустились тучи. «Что же я сижу-то? Так и до ночи не выйду!..» Подхватив палку и корзину, Марина быстро зашагала вперед. Решительно продираясь через чащобу, до крови расцарапала щеку. Вот, кажется, какая-то знакомая полянка. Большая ель посередине. «Неужели это то самое место? То, где сапог?!» Затаив дыхание, Марина приблизилась к кусту. Нагнулась. Грибов не было. Холодок пробежал по спине. Девушка медленно поднимала глаза. «Вот здесь он и был – сапог!.. Вот и листик примятый. Но ничего нет. Фу-ф!.. Неужели померещилось или не здесь это было?.. Ну, ладно. Допустим, это было здесь. Сапог мне показался. Значит, я вернулась на прежнее место. Говорят, так леший водит. Чертовщина какая-то…» Тут с громким карканьем в небе пролетела большая ворона. Вслед за ней взвились испуганные дрозды. «Черный ворон, что ж ты вьешься…» – навязчиво простонала в сознании тоскливая песня. Налетевший порыв ветра поднял листву, закрутил воронкой, волной зазмеился по зеленому платьицу елочки. И!.. Уперся в темный высокий и зловещий мужской силуэт у большого корявого дуба!.. Длинный плащ с опущенным капюшоном – вместо лица – темный провал!.. Раздирая кусты, спотыкаясь и падая, Маринка бежала сломя голову. Из горла порывами вырывался хриплый крик. Больно запнувшись о корягу, она рухнула на мягкий мшистый покров ельника. В глазах потемнело. Сердце екнуло и остановилось… Провал в сознании... Очнулась она от холода. Еле разогнула окоченевшие пальцы. Сумеречный лес мрачным куполом заслонял небо. Какие-то шорохи, вздохи, стоны заполняли пространство. Марина содрогнулась от рыданий. «Все! Это все… Палку и корзину я бросила, когда убегала. Куда идти? Что делать? Через полчаса совсем стемнеет. Остаться здесь, лежать до утра? – от этой мысли все похолодело внутри – так страшно ей не было никогда в жизни. – Нет. Лучше идти. До последнего. Хотя бы согреюсь. Лечь и умереть от страха я всегда успею…» Она встала, подняла новую подходящую палку и, пошатываясь, побрела. Где-то впереди вроде мелькнул огонек, будто слабый свет фонарика. Может, это виднеется свет дачного участка? Надежда теплой волной окатила с головы до ног. Марина ускорила шаги. Лес словно сжалился, расступился перед ней, даже шептал что-то ободряюще. Огонек впереди то пропадал, то, маня, появлялся вновь. Марине казалось, что он движется. Но он же не может двигаться. Если это, конечно, огонек, а не очередной бред воспаленного сознания. Но она шла и шла за ним. «А, может, это звезда? Просвечивает сквозь чащу?.. Нет, низко для звезды. Это светится фонарь где-то не так далеко. Скорее, пока его видно!» Марина почти бежала. Она уже не обращала внимания на паутину, то и дело, смахивая ее с лица, на колючие ветки, царапающие ее руки, на шорохи и всхлипы, сопровождающие ее по пути. «Только бы не потерять из виду этот огонек! Только бы не потерять!» Было уже почти темно, когда заморосил дождь. Сначала она его только слышала: забарабанили по листьям капли, но на нее еще ничего не попадало. Потом дождь усилился и быстро намочил непокрытые волосы. Хорошо хоть брезентовая штормовка не промокала. Марина бежала, иногда поскальзываясь на мокрой листве, но не отводила глаз от огонька. Поначалу ей послышалось какое-то гудение. Потом шум. Какой-то очень привычный знакомый шум. Неужели? Боясь поверить своему счастью, она раздвинула очередные заросли и увидела уже множество огоньков. «Да! Это ее дачный поселок! И этот шум: так гудят провода, так наполняют воздух чудесные звуки человеческого жилья! Доносятся мужские и женские голоса, какая-то музыка, тарахтение мотора. На ослабевших ногах Марина доковыляла до своего домика. Совершенно мокрая, она сорвала с себя куртку, свитер, умылась и рухнула на диван. И зарыдала в голос: «Мама, мамочка!» Даже не верилось, что все закончилось, что она в безопасности, дома. Через час отогревшаяся, успокоившаяся, она пила горячий чай с сушками и думала: «Жаль грибы. Пойти, что ли, завтра поискать корзинку? И даже засмеялась в голос: Нет! Ни за что на свете! Никогда больше не пойду одна в лес!» Укутавшись одеялом, она сладко зевнула и выключила свет. Молодость быстро забывает невзгоды. Засыпая, она слушала, как барабанит дождь по крыше, стучат в окно ветви старой яблони, скрипит, раскачиваясь от порыва ветра фонарь на старом деревянном столбе у калитки. «Неужели это его я видела там в лесу?.. Мой спаситель…» – подумала Марина, прерывисто вздохнула и утонула в безмятежном счастливом сне юности. …Осенняя ночь безутешно рыдала в старом саду, не веря в рассвет. Косые струи дождя стучали в окна, сбегали с крыши по водостоку, змеились по стволу большой старой липы, перетекая по пятнистой непромокаемой ткани защитного плаща в небольшие лужицы вокруг тяжелых армейских сапог. Опущенный капюшон чернел провалом без лица. Когда в доме Марины погас свет, темный силуэт отделился от мокрого ствола липы и бесшумно скользнул под навес старого дачного домика... Первые лучи солнца розовыми лепестками упали на чуть покосившееся крылечко. На влажных от ночного дождя ступеньках у самой двери стояла ее корзина, до верху наполненная грибами... P.S. «Теперь выше троечки за ориентирование мне не видать – вряд ли успею к сроку», – думал выпускник высшей школы ФСБ Скворцов, бегом прорываясь сквозь черные мокрые заросли леса к назначенному пункту сбора. – Как жаль, что нельзя было раскрыться, познакомиться. Какая красивая девушка!.. Хорошо, что придумал ее фонариком вывести. Обрадуется утром, свои грибы увидав. Подумает – подарок от лешего...» От одной только мысли, куда он поедет в ближайшее увольнение, Скворцов радостно улыбнулся, и на его мокрых щеках с камуфляжной раскраской по-детски заиграли веселые ямочки… #ЖитейскиеИстории Автор Ольга Горбач