Свою воинскую службу Алексей Ермолов начинал под чутким руководством генерала-карателя Александра Суворова. Ермолову было суждено принять участие в одном из самых жестоких эпизодов подавления польского восстания под руководством Тадеуша Костюшко. 24 октября (4 ноября) 1794 года отряды Суворова подошли к Праге, предместью Варшавы, и взяли её штурмом. Ермолову удалось отличиться – он настолько хорошо организовал артобстрел Праги, что был награжден Орденом Святого Георгия ІV степени. Затем суворовские «чудо-богатыри» овладели предместьем, и устроили беспрецедентную, даже по тем далеким от идеалов гуманизма временам, резню. Не щадили никого – ни женщин, ни детей, ни стариков. Точное количество жертв неизвестно, по утверждению некоторых историков, погибло более 20 тысяч поляков. Жители Варшавы дрогнули от такой жестокости, и сложили оружие. Суворов считал, что Пражская резня, сохранила множество человеческих жизней, ибо обошлось без штурма Варшавы. Этот урок усвоил Ермолов. В дальнейшем, будучи Главнокомандующим российскими войсками на Кавказе, он безжалостно расправлялся со всеми, кто не хотел склонить голову под российское ярмо.

В 1817 году Ермолов был назначен командующим Кавказским корпусом, то есть, фактическим царским наместником Кавказа. Он осудил политику своих предшественников, основанную на попытках достижения консенсуса с местными правителями мирным путем: переговорами, подкупом, уступками. План Ермолова был по-солдатски прост. Всячески задабривать «мирных» (тех кто подчинялся российской оккупационной администрации), и не щадить всех, включая членов семьи, кто оказывал сопротивление. Кроме показательных публичных казней непокорных горцев, использовалось полное разрушение домов, в которых жили их семьи, а также уничтожение на корню выращенных урожаев «не мирных» селений. Таким образом, на голод и холод, и как следствие, на смерть, обрекались не только воины сопротивлявшиеся «русскому миру», но и их родственники, и даже односельчане.

Вот один из образцов политики Ермолова, описанный им самим. «Селение Большой Джагатуй имело до 600 дворов, и в нем был дом брата Аварского хана довольно обширный. Все приказано истребить, кроме одной небольшой части селения, которую оставили в пользу пришедшим просить пощады жителей, которые, всего лишившись, должны были проводить зиму без пристанища». (Записки А. П. Ермолова. 1798 – 1826. М.: Высшая школа, 1991. – с. 320) Наиболее коварным пунктом политики Ермолова было принуждение лояльных царизму горцев воевать против борцов за независимость Кавказа. Он воплощал в жизнь лозунг, сформулированный через столетие лидером большевиков: превратить войну империалистическую в войну гражданскую. «Всем владельцам лежащих на правом берегу Терека деревень дано наставление не терпеть у себя вредных людей, не пропускать чрез земли свои хищников и выставить в известных местах караулы... Вместо дани постановлено по наряду начальников высылать на службу людей с собственным вооружением и на своем содержании. Еще не было примера, чтобы кто заставить мог чеченцев употреблять оружие против своих единоземцев, но уже был сделан первый к тому шаг и им внушено, что того всегда от них требовать будут. Прекраснейшие земли, коими они пользуются, и боязнь с потерею их подвергнуться бедности, которую претерпевают непокорствующие, строго преследуемые, вынуждают со стороны их сие повиновение». (Записки.. с. 322)

Среди народов, не покорявшихся захватчикам, Ермолов особенно отметил чеченцев, и сделал соответствующие выводы. «Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающих на линию... Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников». (Записки.. с. 285). «Я видел много народов, но таких непокорных и неподдающихся как чеченцы, на земле не существует и путь к завоеванию Кавказа лежит через покорение чеченцев, а точнее, через полное их уничтожение... Горские народы примером независимости своей в самых подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости». (Из рапорта Ермолова императору Алек­сандру I от 12.02.1819). Не чурался Ермолов и традиционных средств российской колониальной политики – захвата заложников (аманатов). Для устрашения непокорных горцев проводились зачистки аулов. Подобно зверствам российских карателей в селении Самашки (1995 год), в 1819 году зачистке подверглось село Дади-Юрт. В те времена этот аул считался одним из крупнейших: имел более двухсот дворов с высокими заборами из камня. Выбор Ермолова на Дади-Юрт пал по причине того, что «жители селения были главнейшие из разбойников, и без их участия, как ближайших к линии, почти ни одно воровство и грабеж не происходили».

Проведение карательной операции было поручено генерал-майору Войска Донского Сысоеву. В его распоряжении было 6 пехотных рот, 700 казаков и 5 пушек. 15 сентября отряд подошел к селению и предложил местным жителям выселиться за Сунжу, на что они ответили отказом. Последовал штурм. Каждый дом превратился в крепость, но стрелковое оружие небольшого количества горцев (около 400 воинов) уступало многочисленному отряду карателей, не стеснявшихся, к тому же, применять артиллерию. Сражение длилось целый день, и закончилось полным уничтожением селения и его жителей. Вымолить пощаду удалось лишь некоторым женщинам и детям (около 140 человек). Одним из уцелевших был трехлетний мальчишка, которого каратели нашли под трупом его матери. Мальчик выжил, был наречен Петром Захаровым-Чеченцем, и стал художником.

На следующий после штурма день, 46 пленных чеченских девушек, не пожелавших подвергнуться надругательству озверевших карателей, во время переправы через Терек, бросились в реку, увлекая за собой конвой. В память о тех событиях с 2009 года в третье воскресенье сентября в Чечне отмечается День Чеченской женщины. Ради утверждения царской власти на Кавказе, Ермолов пошел на святотатство. Он собственноручно составил «Молитву за Царя», которую повелел читать каждую пятницу и праздничные дни во всех мечетях и молитвенных домах Кавказа. Вот ее текст. «Боже всесильный, премилосердный Боже, щедрот и всякие утехи молим тебя, да волею твоею поставленного над нами царствовати, тобой возлюбленного самодержавнейшего великого государя императора Александра Павловича всея России сохраниши в величии и славе. Умножи дни живота его в здравии ненарушимом и непременяемом благополучии, даруй ему премудрость, да судит в правду людям твоим. Покажи его врагам победительна, злодеям страшна, добрым милостива. Да в нем обрящет бедствующий презрение, утесненный заступление. Даруй обширным царствам, власти его покорствующим, мир, тишину, благорастворение воздуха и земли плодоносне. Утверди доброе согласие и взаимную доверенность с соседственными нам народами, да тебе единого Творца исповедующие, тебе, всемогущий, поклоняющиеся, поживем мы в тишине и спокойствии. Тебе слава и держава во веки веков. Аминь!» Палач Кавказа не учел, что между страхом перед земным владыкой и страхом Божиим верующий человек убоится Бога. Так и мусульмане Кавказа, подобно мученикам первых веков христианства, отказались поклониться императору. Вскоре молитву Ермолова отменили. Генерал Ермолов несший Кавказу духовные скрепы «русского мира», тем не менее, был не прочь воспользоваться выгодными для него местными обычаями. Сей православный воитель никогда не был женат по канонам московского православия. Но природу победить не в силах даже скрепоносный солдафон. У местных народов существовал обычай «кебина» – брака, по условиям которого мужчина заплативший калым, брал, на оговоренный срок, женщину в жены. Дети от кебинных браков считались законными, но не имели прав наследования имущества родителей. Ермолов имел три кебинные жены, и детей от них. Поначалу сыновья носили фамилию Горские.

Следует отметить, что Ермолов дал им образование, добился официального признания их законными детьми с правом носить фамилию Ермолов. 3 марта 1827 года Ермолов подал в вынужденную отставку. Царь Николай І отстранил генерала от управления Кавказом, по подозрению участия в заговоре декабристов. С поста ушел Ермолов, но не его принципы. Николай І поумерил пыл карателей, и немного ограничил репрессии. Но его сын, царь Александр ІІ, зачистил Кавказ от непокорных черкесов и абхазов так, что генерал Ермолов мог бы только позавидовать...