— Чем вы руководствовались, готовя программы для земляков? — Миша, расскажи (обращается к аккомпаниатору Михаилу Аркадьеву, сидевшему рядом. — Г. К.) М. А.: Во-первых, мы руководствовались тем, что уже показывали в Красноярске, а что нет. А мы привозили почти весь репертуар. В этот раз привезли две крупные вещи, которые мало играли в России вообще, и не играли в Красноярске. Это «Песни странствующего подмастерья» Малера, относительно новая и важная для баритона работа. Дмитрий пел это произведение и сольно, и с симфоническим оркестром. Во втором отделении сочинение Свиридова, «Поэма для голоса и фортепиано» на слова А. Блока. Трагический цикл, один из шедевров Свиридова. Его премьера состоялась в прошлом году в Лондоне, и вот мы привезли это произведение к вам. Д. X.: К этим двум концертам мы специально готовились, выбирали программу. После этого немного отдохнем. Михаил Александрович проведет фестиваль в Германии — он музыкальный директор, а потом мы встретимся в Бразилии. Работы много, если думать, что все сделано — пора умирать, а мне еще рано, я еще ничего такого не сделал основательного. — Наш слушатель отличается от западного? — По-моему, Вы мне этот вопрос задаете четвертый или пятый раз (Смеется). Не знаю! Каждая публика уникальна, в данный момент, секунду. Русская публика по-особому чувствуется. Это тоже накладывает отпечаток на мое восприятие. М. А.: Если говорить о разнице публики, то это связано с языком. Конечно, в русских программах важно слово, которое русская публика чувствует тоньше, глубже. Когда мы исполняем Свиридова всему миру, я не считаю, что пусть и хороший, но перевод в подстрочнике донесет слово. Конечно, это не то же впечатление, как от поэзии Есенина, Блока.

— Выступая за рубежом, встречаетесь ли Вы с такими исполнителями, как Паваротти, Ростропович?.. — Да, приходится, но, к сожалению, друзьями мы не являемся. — Дмитрий, Вы стоите в ряду великих исполнителей современности. Вопрос от программы «Все звезды»: считаете ли Вы себя звездой? — Звезды — понятие растяжимое, бывают маленькие и большие. Звезды могут приближаться и удаляться, увеличиваться или уменьшаться в наших глазах. Пока, я надеюсь, что талант, дарование, которое дано Богом, родителями, и то, что в моих силах, я обязан расти, что я и пытаюсь делать. Я еще, наверное, маленькая звезда. — На эстраде, если певец не «выдает» хиты год-два, он отходит на второй план, потом надо опять заявлять о себе. Как обстоит дело в Вашем жанре, вы не чувствуете, что кто-то наступает «на пятки»? — Да, ради Бога, пусть наступают (смеется). Некрасивая конкуренция может быть в сильно замкнутом пространстве, как красноярский театр, где «варятся» почти одни и те же и год, и десять, и двадцать лет. Я уже девять лет работаю как свободный художник, я еще ни разу не подумал, что нужно перейти в какой-то театр, подписать контракт и сидеть там. И так каждый, из определенного уровня певцов, музыкантов себя чувствует. — Бывает так, что устаете от сцены? — Бывает чувство опустошения. После хорошо сделанной работы, когда ты весь выложился, и уже ничего больше невозможно сказать, посещает чувство опустошения, но ненадолго. И обязательно тебе хочется больше этим не заниматься. — А преподавательской деятельностью не думали заняться? — Я начал об этом подумывать, но я могу об этом думать еще лет десять. В отличие от меня Михаил Александрович обладает сразу несколькими талантами — композитор, пианист, педагог, музыкальный деятель. ------- Дмитрий в гостях у писателя Виктора Астафьева

— Намечены ли встречи с представителями власти, другими интересными Вам людьми? — С представителями власти встречаемся после первого концерта, на фуршете. Я с большой радостью буду готов встретиться, пожать руку, обменяться мнениями со многими интересными мне людьми. (В субботу Хворостовский был в гостях у Виктора Астафьева. — Г. К.) Планировал встретиться с некоторыми друзьями, к сожалению, два концерта, программа очень напряженная, я вынужден готовиться, беречь себя немножко… — Кстати, Вам привет от друга юности Олега Тихомирова, Вы с ним лет десять назад играли в группе. — Да, было дело, мы исполняли совсем другой репертуар, а чем он сейчас занимается?   — Он директор местной вещательной компании «Авторадио». — О! Я всегда думал, что он далеко пойдет. Спасибо. И ему привет. -------- Дмитрий с женой Светланой и новорожденными Сашей и Данилой Лондон, 1996

— У Вас маленькие двойняшки, кто на кого похож? — Мы и с женой очень похожи, а у них все перемешалось. Вроде похожи друг на друга, в то же время замечаю, что характеры разные. М.А.: Даня на тебя похож, богатырь растет! — Да, Данила на меня, а Сашенька — утонченная — на Свету. Родились они в Лондоне, они в принципе англичане, но имеют метрики, зарегистрированы в русском консульстве. Крестили их в Лондоне, в храме Святого Петра. — А как имена выбирали? — Так случилось, что у меня и у жены отцов зовут одинаково, и еще одного мужчину мы не хотели называть Сашей, поэтому Александрой назвали девочку, оно ей очень подходит, бывает такое сходство. А мальчика назвали Данилом, Даник, Даний, Дэниел. Люди с этим именем, как правило, добрые, мне таких много встречалось. — Вы поете им колыбельные? — Мы оба умеем, но так как меня часто дома не бывает, вынуждена была научиться жена, выучила несколько колыбельных Чайковского. — Живя за границей, Вы не скучаете, скажем, по березкам русским? — Уже не секрет, что я живу в Лондоне. И первым делом, что я сделал в своем саду — посадил березку. Впрочем, не сам сажал, пригласил садовника, он все сделал, а моя жена продолжает это дело, гораздо успешнее, а меня к земле лучше не допускать. — А бывает тоска по информации, о том, что происходит в России? — Конечно. Причем, чем дальше от России, тем больше интерес к тому, что происходит. Недавно были с Мишей в Австралии. Похоронили себя в отеле, на улице жара. Я случайно нашел программу «Вести», она шла там в десять утра. Я специально просыпался и ни разу не пропустил. Хотя, в принципе, новости идут своим чередом, там они смотрятся по-другому. — А газеты читаете? — Нет, не читаю. Книги стал больше читать. Классику. — Вы просили маму приготовить что-нибудь из любимых блюд? — Нет, не просил. (Улыбается.) Она и так знает. — А сами что-нибудь готовите? — Блюдо я готовлю только тогда, когда я совсем один, когда нет возможности или желания сбегать куда-то пообедать. Тогда начинаю готовить и (смеется) тогда берегись! ------- Дмитрий на берегу Енисея. Красноярск, 1997

— Как отдыхаете, есть хобби? — Хобби было в детстве. Я лепил, занимался скульптурой. Все пытался, пытался это дело восстановить, но увы. По поводу отдыха. Да, господи, я люблю отдыхать на воде, на море. Я такое водоплавающее существо, я хорошо себя чувствую в воде, но в Енисее плавать, пожалуй, не буду. — У нас скоро состоится чемпионат мира по борьбе, как Вы относитесь к спорту, не знакомы ли с Иваном Ярыгиным? — Нет, с ним не знаком. А вот Сережу Ломанова знаю. — Вот бы Вам встретиться с Ярыгиным… на ковре? — Я бы убежал (смеется), я быстро бегаю. В принципе, пение — это хороший спорт.