Предлагаемая редакция для баритона «Отчалившей Руси» пытается отразить как совместный с Г. В. Свиридовым опыт работы над произведением, так и результаты почти двухгодичных концертных выступлений на сценах России, Европы и Америки. Наша главная исполнительская задача была в том, чтобы сочинение звучало именно как Поэма, то есть как пронизанное единой эмоциональной тягой смысловое развертывание. При этом сложилось следующее понимание формы, позволяющее, как нам кажется, решить эту задачу: первые пять песен – это как бы первая часть, первое действие мистерии. Они должны исполняться без перерыва (первые четыре связаны между собой еще и одиноким тоном до у фортепиано). При этом «Осень» выполняет роль как бы краткого вступления, небольшого, но в смысловом отношении очень важного пролога или эпиграфа к поэме. Вторая песня «Я покинул родимый дом» вводит высказывание от первого лица и образ дороги, что знаменует собой начало основного развертывания. Первая часть заканчивается экстатической песней «Отчалившая Русь», завершая «экспозицию» сочинения. Песни с шестой по девятую включительно – вторая часть, в которой дважды происходит трагическая перипетия, связанная с образом сначала личной («Симоне, Петр…»), затем вселенской катастрофы (переход от мистического экстаза «Там, за млечными холмами…» к апокалипсису «Трубит, трубит погибельный рог»!»). Затем, наконец, эпилог (десятая – двенадцатая песни), в котором прощание художника с ушедшим миром («По-осеннему кычет сова») прображается в светлые и одновременно трагические видения «златой Руси» как полного высокой ностальгии образа («О верю, верю, счастье есть!»). Последний двенадцатый номер – одновременно пламенный поток и полет, простая песенка и грандиозный гимн мистическому образу России. Для тех, кому важна тайна искусства, кто ощущает неизмеримую удаленность подлинного творения от поверхности человеческой суеты, для них музыка Свиридова полна откровения, света и не внешней, но необоримой и сияющей красоты. Его творчество говорит о том, о чем непостижимым образом говорит любое подлинное творение искусства – о последних вещах человеческого существования – смерти и трагической ясности одиночества. Свет, которым пронизана музыка Свиридова, трагичен как трагична хрупкость любого шедевра. Поэма «Отчалившая Русь» может быть понята как мистерия о вечном мифе русского сознания – мифе о невидимой потерянной России, мифе о граде Китеже. Не просто образ «отчалившей Руси» есть, конечно же, образ ушедшего в иное пространство Китежа и Небесного Иерусалима, но и вся композиция поэмы может быть понята аналогично мистической композиции великой оперы Римского-Корсакова. Мотивы религиозные, мотивы безумия, предательства, апокалипсиса, мотивы вознесения, преображения и трагическое пламя гибели-спасения – вот что объединяет эти два шедевра. Следы этой же концепции мы ощущаем в гимнах и звонах финала «Картинок с выставки» Мусоргского, а в творчестве Свиридова – в финале «Поэмы памяти Сергея Есенина», где, как и в «Отчалившей Руси», звучат колокола погибающего космоса. Важно почувствовать самое сокровенное в музыке Свиридова – чистую и бесстрашную мистику света; это, как нам кажется, является ключом ко многим его сочинениям. Интересна была репетиционная работа над «Отчалившей Русью». Перед нами стояла сложная задача – ведь цикл написан для высокого голоса. Но изменение тональностей для баритона в чем-то изменило также и авторскую концепцию внутренних связей в поэме. Пришлось искать некоторые новые концепционные решения, несколько по-иному решать задачу формы и проблему единого эмоционального потока. Но наши поиски, поддержанные автором, строились, как нам кажется, на самом ценном – на основании свободы и стремления к неуловимой точности искусства: «храни живую точность – точность тайн» (Б. Пастернак). Пронзительная, трагическая в своей силе и нежности, совершенная по воплощению лирика Георгия Свиридова открыта миру и человеку. Она с неизбежностью реальности будет радостно и благодарно воспринята всей мировой культурой как уникальный опыт чистоты и пламени, тайны смерти и тайны бессмертия. © Д. Хворостовский, М. Аркадьев