В мире классической музыки редко встречаются настоящие звезды, но Дмитрия Хворостовского без сомнения можно к ним причислить. Он очарователен, публика его обожает. Едва он выходит на сцену, зал приветствует его рукоплесканиями. Он слегка подыгрывает своему образу секс-символа, добавляя в концертную программу двусмысленные номера вроде «Экстаза» и «Безумных ночей» — произведения Дюпарка и Чайковского соответственно. Каждая песня завершается неподдельным всплеском оваций. Некоторые он благосклонно принимает и, как довольный кот, купается в ласке. Другие раздраженно отвергает: бурные аплодисменты к первой песне из вокального цикла Мусоргского «Без солнца» он оставил без внимания, и зал послушно молчал до конца композиции. Оказываемое ему внимание полностью оправдано, с одной стороны, потому что его голос — один из самых восхитительных в мире, с другой стороны, потому что он отказывается почивать на лаврах, постоянно совершенствуя свое мастерство и воздерживаясь от поездок в турне с целью продвижения своего нового альбома. Большая часть его программы — новая для здешнего зрителя; насколько мне известно, цикл «Без солнца» в его исполнении никогда ранее не звучал в Великобритании. Это наиболее мрачное произведение Мусоргского, повествующее о лирическом герое, которого случайная встреча с бывшей дамой сердца привела к сумасшествию и самоубийству. Хворостовский и пианист Михаил Аркадьев создают атмосферу напряженности: голос Хворостовского раскатывается и струится в мощном крещендо и диминуэндо, а Аркадьев украшает его многокрасочной фортепьянной палитрой.

В его репертуаре редко звучит французская музыка, но сегодня он исполняет Дюпарка так, будто был рожден для этого. «Экстаз», в котором автор завуалированно описывает блаженное изнеможение от любовных утех, приводит зрителей в восторг. Впрочем, другие композиции в его исполнении звучат не менее изумительно: его голос то восторженно шепчет, любуясь спящей Фидиле, то наполняется металлом, чтобы передать отчаянный звон колоколов в «Волне и колоколе». Он также радует нас «Песнями Дон-Кихота к Дульсинее» Равеля, пропитывая нотками печали и сожаления строки с испанским колоритом. Публика требует продолжения, и он сотрясает зал святотатственной «Арией Яго» из оперы «Отелло» Верди, устремляя взор ввысь к проклинаемому им богу, в то время как зритель представляет себе, как бы маэстро исполнил эту партию целиком. Ошеломительно от начала до конца, не остается места для сомнений в том, что он является одним из величайших сольных вокалистов нашего времени. © Тим Эшли / The Guardian April 24, 2003 https://www.theguardian.com/culture/2003/apr/24/artsfeatures.classicalmusicandopera