Дуб был главным деревом славян. Он ассоциировался с богом-громовержцем Перуном и считался воплощением мирового древа. Из дуба выпиливали крест на могилу и саму колоду, служившую гробом. Отсюда пошло выражение «дать дуба», то есть умереть. В славянском фольклоре дуб был мужским деревом, дающим силу, здоровье и плодовитость. В белорусских селах воду после купания новорожденного мальчика выплескивали под дуб, чтобы малыш рос таким же крепким, как дерево. «Протаскиванием через дуб» лечили больных детей: родители должны были трижды передать друг другу ребенка через щель, оставленную на дереве молнией или под выступающими корнями. В Воронежской губернии до XIX века сохранялась традиция трижды объезжать старый дуб после венчания в знак уважения к этому дереву. Береза

Пару дубу составляло женское дерево береза. Одни верили, что на Троицу через березу на землю приходят души покойных родственников, другие — что в дерево навсегда вселяются души умерших девушек. В Центральной России про умирающего говорили: «В березки собирается». Березу чествовали на Семик и Троицу — дни поминовения предков. Этот обряд назывался «завивание березки»: девушки украшали деревце под песни и хороводы, а затем обходили дворы, неся его как почетного гостя. В северных губерниях ветки березы втыкали в стены бани, где должна была мыться невеста. Парили девушку березовым веником, а топили непременно березовыми дровами: считалось, что это отгоняет от невесты нечистую силу. Освященные в церкви на Троицу ветки березы бережно хранили. Уложенные на чердаке, они защищали от молнии, града и даже грызунов. А хлестание таким веником считалось лучшим средством от ревматизма. Пшеница

Этот злак на Руси был символом жизни, изобилия и счастья. Выше всего ценились сорта мягкой яровой пшеницы с красным зерном — из нее пекли самый вкусный хлеб. Образ яры связывали с огнем: в рождественский сочельник крестьяне Курской губернии зажигали во дворах костры, приглашая обогреться души умерших родственников. Считалось, что от этого огня и родится ярая пшеница. Пшеничными колосьями застилали рождественский стол, сверху накрывали скатертью и ставили блюда — так призывали в семью богатство. Пшеницу также засыпали в фундамент строящегося дома, чтобы задобрить домового. Из этого злака варили ритуальные блюда — коливо и кутью. Сегодня кутья известна как рисовая каша, но в Древней Руси риса не знали. Пшеничную кашу подносили душам предков на похороны, Рождество и в другие поминальные дни. Ею же встречали новорожденного, по представлениям предков — только что «прибывшего» с того света. Кутью для крестильного обеда варила повитуха, за что блюдо прозвали «бабкиной кашей». Верба

Верба считалась символом весны, возрождения и цветения. С ней был связан праздник Входа Господня в Иерусалим, или Вербное воскресенье. Накануне, в Лазареву субботу, молодежь ходила с песнями по домам и символически била хозяев ветками вербы. Освященные на праздничной службе веточки хранили весь год. Ими хлестали домочадцев и скотину для здоровья, бросали на грядки как оберег от града и грозы. Распустившимся почкам вербы приписывали особую целительную силу. Их запекали в булки и печенье, ели сами и скармливали скоту. С помощью вербы «лечились» от трусости. Человек, страдающий излишней робостью, должен был отстоять службу в Вербное воскресенье и принести из церкви освященный колышек вербы, который затем следовало вбить в стену своего дома. Осина

В представлении русских осина была нечистым деревом. Люди верили, что ее листья дрожат от страха из-за проклятия Богородицы. А прокляли ее за то, что на ней повесился Иуда, предавший Христа. По другой версии из осины сделали крест, на котором мучили Спасителя. Это дерево служило для связи с нечистью. Забравшись в лесу на осину, можно было попросить что-нибудь у лешего. Стоя под осиной, наводили порчу. Вбитый осиновый кол, считавшийся в западной демонологии средством от вампиров, в России, наоборот, был верным спутником колдунов. На Русском Севере пастухи делали барабаны из осины. Дерево для этого срубали ночью в особом месте, при свете костра из осиновых веток. С помощью такого магического барабана пастух скреплял договор с лешим, чтобы лесные звери не таскали скотину, а коровы — не терялись в лесу.