Мимир — сын Бёльторна и внук Бергельмира, первого предводителя инеистых великанов.

Когда Аургельмир был еще жив, Мимир отправился в тогдашнее подземное царство, Йормунгрунд, и стал супругом изначальной богини смерти, Хель. (Не следует путать ее с нынешней Хелой, дочерью Локи; подробнее см. в посвященном ей разделе.) После Потопа Хель отпустила его в мир живых и поставила на страже священного источника, возникшего в Йотунхейме под одним из корней Мирового Древа. В этом источнике, погрузившись в воду по шею, Мимир простоял так долго, что у него на плечах выросли горы Кьёлен. Но в конце концов он решил покинуть свой пост — вероятно, ему захотелось посмотреть мир. После долгой отлучки он не встретил среди новых поколений великанов почти ни одного знакомого лица. Его отец Бёльторн погиб при Потопе, а дочь Бёльторна, Бестла, как ему сказали, переселилась в Асгард, где живет на почетных правах — как мать Всеотца. Мимир отправился в Асгард и разыскал там сестру. Один радушно принял его как своего дядю. За время, проведенное в источнике мудрости, Мимир многому научился, и Одину пришелся весьма кстати такой полезный советчик.
Но затем асы узнали, что в пространстве вокруг Мирового Древа появилась еще одна раса — ваны, которые создали свой собственный мир и были готовы его защищать. Разразилась война. Несколько лет борьба шла с переменным успехом и, наконец, асы благоразумно предложили заключить перемирие и обменяться заложниками. Один попросил в заложники Ньорда — покровителя мореплавателей — и его детей, Фрейра и Фрейю (последняя была для него особенно ценна — как богиня любви, сведущая в магии сейта). Ваны, со своей стороны, потребовали заложников, не уступающих мудростью Ньорду и его детям. По каким-то одному ему известным причинам Один решил пожертвовать своим дядюшкой-великаном, а вместе с ним отправил к ванам самого младшего из своих братьев — Хёнира, молодого застенчивого аса, который был хорош собой, но не блистал ни умом, ни красноречием. Мимир был оскорблен тем, что Один отдал его в заложники, и отказался играть роль мудрого советника для чужаков-ванов, с которыми его не связывали никакие кровные узы. На всех их вопросы он отвечал длинными, витиеватыми и совершенно непонятными речами. Хёнир же по большей части отмалчивался или повторял за Мимиром его бессмысленные тирады.
В конце концов ваны не выдержали этого издевательства и отрубили Мимиру голову, а Хёнира отослали обратно в Асгард с этой головой — вестью гнева и силы. То, что ваны убили одного из заложников, а второго отвергли, могло бы дать асам повод вновь объявить войну или, по меньшей мере, убить заложников-ванов. Но они ни того, ни другого не сделали. Один слишком высоко ценил Ньорда и его детей, чтобы просто взять и убить их, а начать новую войну он не смел, — и ваны прекрасно все это знали. С тех пор они спокойно живут своей жизнью, сохраняя независимость от асов; и, более того, в совете асов представлены их голоса — достаточно сильные, чтобы ими нельзя было пренебречь.
Один взял отрубленную голову Мимира и при помощи магических трав вернул ее к жизни, чтобы по-прежнему пользоваться мудростью этого древнего великана. Но Мимир проклял своего племянника, и тогда Один бросил его голову обратно в Источник Памяти в Йотунхейме. Там Мимир плавает и по сей день — старый, усталый, озлобленный и сварливый. В конце концов Одину пришлось отправиться на поиски знаний — и долгая дорога привела его к Источнику Мимира. Мимир предложил племяннику власть над Мыслью и Памятью — и дал ему двух воронов, носящих эти имена, — но взамен потребовал, чтобы Один собственноручно вырвал себе глаз и бросил в его источник. Как всем нам хорошо известно, Один согласился. И по сей день его глаз сверкает подводной звездой в Колодце Мимира, освещая его до самого дна.
Вообще, самые лучшие подношения для Мимира — алкогольные напитки и пища с сильным сладким запахом, легко растворяющаяся в воде
Мимир — бог подземных вод, и, подобно им, его мудрость глубока и таинственна. Он имеет прямой доступ в так называемую «библиотеку летописей акаши», и, вдобавок, дружит с норнами. Именно поэтому все постоянно донимают его вопросами. Однако он — усталый старик, капризный, язвительный и ожесточенный. Сказать, что он «с приветом», — значит, ничего не сказать. Служить плавучей головой-прорицательницей — дрянная работенка, и некоторые путешественники не без сожаления отмечали, что самое лучшее, что можно сделать для Мимира, — это дать ему наконец умереть. Если вы ему понравитесь, он может и вправду сказать что-нибудь полезное, хотя все равно, скорее всего, будет саркастичен и наговорит много обидного. Если нет — можете попробовать прийти в другой раз. То, как он к вам отнесется, зависит не столько от вас самих и от ваших даров, сколько от того, в каком он сегодня настроении. Если Мимир заявит, что ответит на ваш вопрос только при условии, что вы ответите на его, не соглашайтесь. Победить его в этой игре невозможно. Не забывайте, что даже Одину пришлось заплатить за мудрость Мимира немалую цену. Легкомысленногоотношенияэтотбогнепотерпит.
Даже если он ответит на ваш вопрос, не забывайте, что он может намеренно облечь его в форму загадки или опустить какую-нибудь важную информацию, без которой вы попадете в ловушку, если последуете его совету. Однако лгать он вам не станет. Мимир никогда не лжет. Правда — его оружие, и этим оружием он владеет виртуозно. Если он предложит вам назвать день вашей смерти, настоятельно советую отказаться. Искушение может быть велико, но еще большее искушение возникнет потом: вы захотите попытаться отсрочить свою смерть, а подобное вмешательство в нити Вирда и работу норн, скорее всего, навлечет на вас еще большие неприятности. Кроме того, вы зря потратите свой вопрос, а отвечать на другие Мимир, возможно, уже и не захочет.
Призывание Мимира
Славься, Прадед Источника Мудрости,
Зрящий сквозь тьму
Камня и вод!
Мы чтим твою жертву,
Мы чтим твою боль,
Чтим то, что было добыто
Тяжкой утратой.
Славься, Прадед Святого Колодца,
Ты, отдавший столь много на службе другим!
Когда время настанет,
Да обретем мы крупицу знаний твоих
И не убоимся платы.
Источник: Книга Рейвена Кальдеры «Книга йотунов: работа с великанами Северной традиции» в переводе Анны Блейз