Боги Смерти

Нергал.
Нергал — хтоническое божество шумеро-аккадской мифологии, олицетворявшее разнообразные отрицательные явления. Считается олицетворением разрушительной, губительной силы палящего Солнца, позже приобрёл отчётливые черты бога смерти и войны. Соответственно, Нергалу приписывалось развязывание несправедливых войн, а сам бог изображался как насылающий опасные болезни, в том числе лихорадку и чуму. Название «рука Нергала» распространялось на чуму и прочие инфекционные болезни.
Энмешара-судья подземного царства, второй лик Нергала
Демон смерти Хару (Харун) больше, чем родственный ему греческий перевозчик душ умерших Харон, сохранил черты самостоятельного божества. На более ранних памятниках Хару — зловещий и молчаливый свидетель смертных мук, затем вестник смерти и, наконец, под влиянием греческой мифологии — проводник душ в подземном царстве, узурпировавший эту роль у Турмса (греческого Гермеса). Много общего имел с Хару Тухулка, в облике которого соединены человеческие и звериные черты. Хару и Тухулка часто изображаются вместе как свидетели или исполнители воли богов преисподней.
Демон смерти Хару/Харун, по мнению ряда ученых и по созвучию имен, соответствовал греческому Харону – перевозчику душ через реку Загробного мира Стикс. Считается, что под влиянием греческой мифологии демон Хару стал проводником дущ и заменил в этой роли более раннего этрусского бога Турмса.
Мы полагаем, что данное мнение основывается в основном на предвзятом отношении к этрусской мифологии, когда ее считают просто калькой с греческой. Оно лишает этрусские воззрения своей самобытности и уводит нас от истинного понимания мировоззрения этого народа.
Соотнесение демона Хару и древнегреческого перевозчика душ Харона в один персонаж могло возникнуть только при закате Этрурии, когда многие древние знания были потеряны и под влиянием Рима распространялись греческие мифологемы. Скорее всего, Харон и Хару имеют одно древнее происхождение, но у греков этот бог достаточно рано превратился в простого перевозчика душ через реку Стикс, а этруски долго сохраняли его более древнее значение. Мы полагаем, что Хару был у этрусков богом физической Смерти.
Для обоснования нашего взгляда на то, что демон Хару в раннем этрусском пантеоне был богом Смерти и имеет к древнегреческому перевозчику душ Харону весьма далекое отношение, рассмотрим, как и в каких сценах он фигурировал в этрусском искусстве. Хару довольно часто изображался на фресках в этрусских гробницах и на погребальном убранстве.
Хару ранних памятников этрусков имеет зловещий вид, является молчаливым свидетелем смертных мук и смерти. На сцене жертвоприношения человека из Вульчи V- VI вв. до н.э. Хару находится рядом с демоном Ванф. Он выглядел как демоническое существо с крючкообразным носом, острыми ушами, крыльями за спиной, в руке держал свой основной атрибут – молот на длинной рукояти.
В могиле Орка он также изображен с молотом – этрусским символом Смерти, который соответствовал косе Смерти. Нос демона подобен клюву, загнутому, как у хищной птицы. Сопоставление с хищными птицами не случайно. У этрусков хищные птицы считались символами смерти.
На рельефной урне из Кьюзи изображены ворота Подземного мира, а перед ними находятся адский пес Цербер и Хару вместе с душой умершего. В могиле Франсуа в Вульчи в сцене жертвоприношения Ахиллом троянских пленников в честь Патрокла запечатлен момент, когда Ахилл повергает на землю одного из троянцев и убивает его, и тут же справа изображен Хару, который замахивается тяжелым молотом. На демоне – конический головной убор и юбка.
Позднее происходят изменения в облике Хару: на изображении в могиле он сидит с молотом, положенным на левое плечо, торчащим носом, как и в могиле Орка, широкие дуги бровей над горящими глазами, открытый рот, но облик скорее карикатурный чем устрашающий. Джильом дает фрагментарное изображение головы Хару: у демона выдающийся нос, глаза дикие, рот открыт в хищной усмешке.
Из перечисленных изображений видно, что Хару нигде не изображен как проводник души, напротив, он имеет своим атрибутом молот как символ смерти. Следовательно, он – убивающий демон, олицетворение самой физической смерти. Сцены, в которых изображен Хару, это или жертвоприношение или убийство. Хару изображался рядом с адским псом Цербером – сторожем Загробного мира, что говорит о том, что сам он не сторож, а демон устрашающий и карающий. На то, что этрусский Хару не идентичен древнегреческому Харону, указывает и его ужасающий вид, который проводнику в Загробный мир просто не нужен. Еще одним аргументом в пользу того, что Хару не проводник, а олицетворение физической смерти, причем. Скорее всего насильственной, является то, что он изображен рядом с демоном проводником души Ванф, и в руках у него его смертоносное оружие. Если Хару – проводник души, то в данной сцене непонятно, зачем душе два демонических проводника. Скорее, один из персонажей – сама Смерть, а другой персонаж – проводник души. Некая карикатурность в облике Хару в позднее время находит в сете того, что Хару – олицетворение физической смерти, вполне понятное объяснение. В эпоху заката своего государства этруски относились к смерти довольно стоически и с известной долей черного юмора, что объяснимо существованием психологической защиты перед угрозой опасности. Они свято верили в предсказании последнего срока жизни своего народа, а римская экспансия на их территории подтверждала это предсказание. Фатальный подход к жизни и смерти во многом и обусловило падение Этрурии перед римскими захватчиками.
И наконец приведем последний аргумент в пользу того суждения, что демон Хару был олицетворением смерти. На саркофаге из Тарквиний изображены лев и гриф, терзающие добычу, а по бокам от них изображены демоны Хару и Тухулка. Вероятно, Хару олицетворял саму Смерть, а Тухулка – муки и смерть души. Хару символически изображался как лев, терзающий добычу, он обозначал физическую смерть человека. Отметим, что на ряде изображений голова Хару прикрыта куском львиной шкуры, что также сближает его с символикой льва терзающего.
Хищные птицы относились этрусками к посмертным мучениям и гибели души, так как они уничтожали глаза, через которые душа человека, находящаяся по представления этрусков в голове, связывалась с внешним миром, и гениталии, указывающие на возможность посмертного сакрального брака души умершего с богиней и дальнейшее ее перерождение. Данное изображение символизировало полную смерть человека, его физическое и духовное уничтожение.
Тухулка – демон смерти, по нашему предположению – демон смерти души человека, так как он соотносится с хищной птицей и имеет голову птицы. Тухулка имеет много общего с Хару, они часто изображались вместе, как свидетели или исполнители воли богов Преисподней. Имя Тухулки встречается на этрусских памятниках начиная с IV века до н.э. В облике этого демона имеются человеческие и звериные черты. Вид он имел довольно жуткий, был птицеголовым и из его хвоста выползали змеи. В могиле Орка он изображен как существо с крыльями грифа, ушами лошади, подымающимися в виде змей над головой волосами. Существует довольно много изображений этого демона. Так, например, на краснофигурном кратере из Вульчи изображены Харон с молотом и Тухулка с двумязмеями в сцене прощания супругов. В барельефах встречаются страшные сцены: демоны, вооруженные луками и стрелами, увлекают за собой души мертвых в Загробное царство, где чудовищный Тухулка избивает их своим огромным посохом. Тухулка иногда изображался с двузубыми вилами, что является характерным признаком греческого царя Подземного царства – Аида.
Ферсу – один из древнейших этрусских персонажей Загробного мира. Он более древний демон, чем Тухулка. Эргон указывает на сходство между именами Phersu и Phersephnei (Персефоны). Такое сходство и причастность Ферсу к мучениям и смерти позволяет отнести его к демонам смерти. Для того чтобы выявить его роль в этрусском пантеоне, рассмотрим, как его изображали этруски.
На изображении Ферсу в могиле Авгуров присутствует собака-волк, что указывает на хтонический характер демона, так как по этрусской традиции волк имеет хтоническую природу. Подобные сюжеты встречаются также в гробницах Олимпиады и Пульчинеллы. Вспомним тот факт, что царь Загробного мира Аита носил на голове волчий скальп. На фреске изображена борьба человека, на голову которого надет мешок, с диким зверем – волком или собакой, натравленной на него Ферсу. Человек в данной сцене, видимо, Геракл, так как на изображении имеется дубина, являющаяся его атрибутом. Кроме того, как в могиле Авгуров так и в могиле Олимпиада Ферсу – участник, а возмржно, руководитель проводимой игры. В могиле Пульчинеллы он изображен в комическом виде, убегающим.
Другим фактором, определяющим роль Ферсу, является само его имя. Имя Ферсу семантически произошло от этрусского слова phersu – персонаж в маске, от него происходит и латинское слово persona. Все эти детали являются свидетельством существования у этрусков театрализованных представлений, где основным действующим лицом был Ферсу. Целью таких представлений было облегчение душе ее загробного путешествия. Есть основания полагать, что в случае победы человека над собакой, Ферсу изгонялся со сцены. К таким ритуальным действиям у этрусков относились конные ристалища, различные единоборства, гладиаторские бои и травля людей собаками. Все эти праздники были впоследствии заимствованы у этрусков римлянами, которые утратили сакральный смысл проводимых действий и рассматривали их просто как развлечения.
Ферсу был демоном, который осуществлял очень важную функцию. Он отвечал за магию замещения, иными словами, этот демон помогал этрусским жрецам переводить замещающие действия в их прототип. Разыгрываемое действие с его помощью становилось настоящим. Этим не ограничивались функции Ферсу. Он, как это видно из его изображений, проводил испытания душ в Загробном царстве и осуществлял сакральную связь между участниками поминальных и праздничных действий с Загробным миром. Такая связь очень часто базировалась на кровавых жертвоприношениях. Так в поэме Гомера Одиссею, для того, чтобы привлечь души предков, необходимо было принести в жертву черного барана.
Для более сильных магических ритуалов, связанных с Подземным миром , этруски использовали и человеческие жертвоприношения, например гладиаторские бои, где более достойный или удачливый гладиатор во время поединка приносил в жертву своего менее удачливого собрата. Менее кровавые состязания такие как конные ристалища и единоборства проводились с двоякой, даже троякой целью. Один из смыслов заключался, как и в наши дни, чтобы выявит достойнейшего. Второй смысл был в том, чтобы потешить и ублажить богов, которым посвящался праздник или поминовение. Это своеобразное жертвоприношение действием, услугой. Третий и, видимо, важнейший смысл заключался в передаче душе энергии и качеств победителей в играх, что было необходимо для ее посмертного воцарения. Из вышесказанного следует, что демон Ферсу играл очень значительную роль в мифологии и ритуалах этрусков. Он даже в какой-то мере стал прототипом театрального актера и покровителем театра.
Змеи изображены в руках демона Тухулки; они атрибуты царицы Загробного царства Ферсифай, иногда заменяют ей волосы. В качестве параллелей можно указать на Медузу Горгону со змеями вместо волос и на крито-микенские статуэтки богинь со змеями в руках.
Бог Турмс – божество Преисподней и проводник душ в Подземном мире.
Бог Турмс соотносился с греческим богом Гермесом/Херме. Существование двух имен у одного бога объясняется тем, что Херме был богом пеласгов, а Турмс – тирренов.
В позднейшее время, под греческим влиянием, Турмс заменен богом Хару – греческим аналогом Харона.
Имя Орка в латинских надписях в двух случаях из девяти имеет написание Orchus. Форма Orchus указывает на этрусское происхождение этого имени. У римлян именем Оркус называли то бога Загробного царства, то само Загробное царство, а то и демона увлекающего туда свои жертвы. Но в большинстве случаев римляне и этруски почитали Орка как хозяина Подземного мира с карательными функциями. Он сохранял черты самостоятельного божества в пантеоне этрусков.
Орк наказывал за нарушение обещаний, и его именем клялись. Интересно, что имя Орка может быть родственно русскому слову «рака» - «гробница»
Бог Аита – этрусский владыка Загробного мира, что следует и из того, что он изображался в короне и со скипетром. Иногда на фресках в этрусских гробницах его можно видеть с волчьим или собачьим скальпом на голове или шлемом в виде волчьей головы.
Из сравнительной мифологии индоевропейских и средиземноморских народов известно, что волк-пес – проводник в царство мертвых. Примером этому может служить хотя бы египетский бог Анубис.
Аита/Аид – общий персонаж греческих, этрусских и римских мифов. Древнегреческий Аид, скорее всего, бог догреческого происхождения. Его изображение встречается на троне в догреческих Амиклах.
Греческий Плутон/Аита имеет атрибутом двузубец (вилы), как обозначение его вторым братом царя богов громовержца Зевеса. Его имя означает «безвидный, ужасный» и соотносится с именем этрусского Аита.
Характерно, что вилы у славян связывались с древнейшими представлениями о хтоническом божестве Вие. В более позднее христианское время вилы стали атрибутом хтонических, адских бесов и чертей. В эзотерическом исчислении двузубец олицетворяет число 2. Двойка в свою очередь – противопоставление одного другому, указание на своеобразный раздел Живого и Мертвого – Загробного мира
Мантус – имя этрусского бога Подземного царства. Боги Подземного мира Мантус и Мания упоминаются Сервием.
Существует большое количество мнений об этом этрусском боге. Кратко приведем основные их них. По мнению О. Мюллера, Мант – не кто иной, как демон Харон. Герхард отождествлял Мантуса с одним из встречающихся на зеркалах и фресках демонов, изображенных с короной на голове.
Мания – подземная хтоническая богиня, считавшаяся матерью или бабкой Манов (в ранних верованиях преимущественно злые духи), а иногда Ларов/Лазов/Ларвов. Мания была одной из самых ужасных богинь этрусков – насылала на людей безумие.
Об этой богине и ее культе известно из греческих и римских источников. Этрусские источники донесли до нас о ней крайне мало сведений, что объясняется особенностями ее культа, который у этрусков носил тайный сакральный характер. Рассмотрим, что известно об этой страшной этрусской богине.
Богиня Мания имела свой одноименный греческий аналог. В греческой мифологии Мания – персонификация безумия, насылаемого на людей преступивших закон и обычай. Она иногда отождествлялась и Эвменидами – богинями мщения. Храм Мании находился между Аркадией и Мессенией, где по преданию Орест был лишен ума за убийство матери.
Римляне заимствовали культ богини Мании у этрусков по причине большой силы и значимости этой богини, хотя им и претила ее магическая мрачность и жестокость. Из римских источников известно, что Мания – богиня мрака и безумия.
В Риме изображения богини Мании вывешивалось перед домом для его охраны. Аналогичные изображения, как принято считать – Горгоны Медузы, вывешивались и делались по фризу зданий у этрусков. Это может указывать на их идентичность, так как культ богини Мании заимствован римлянами у этрусков, а отнесение изображений на этрусских храмах к Горгоне Медузе принято условно, исходя из греческих аналогов подобных изображений. Прототип обряда вывешивания изображения чудовища на домах и храмах существовал еще в древнем Вавилоне. Так маски чудовища Хумбабы у ассиро-вавилонцев служили той же охранной цели. Известно, что изображения Горгоны наносились на щиты этрусских воинов для устрашения врагов и магического превосходства в сражениях. Видимо, «богиня Медуза» этруссков – это и есть древнейшая богиня Мания/Маниа.
Основной жертвенной пищей богини в римские времена считалась бобовая каша, но этим жертвы Мании не ограничивались. Ее культ у этрусков был связан с человеческими жертвами и отсеченными головами. По этрусским представлениям в голове находилась душа человека. Из этого следует, что страх перед Манией – не просто страх перед смертью, это страх перед безумием – гибелью души, после которого гибнет сама внутренняя сущность человека и невозможно его посмертное перерождение.
#Девятьмиров #мирмертвых