__________
☃️Снегопад в этот день – к оттепели.
_________
🔸️ День освобождения Ленинграда от фашистской блокады
🔸️ Международный день портвейна
🔸️ День танца со своей тенью
🔸️ Международный день памяти жертв холокоста
🔸️ Всемирный день молокоотсоса
🔸️ День жизнелюба
_______________
…Они появились незадолго до войны. Мы с Марусей наблюдали из окон, как грузчики выгружают их вещи, большую часть из которого занимали книги, аккуратно перевязанные верёвочками.
Потом появились и сами хозяева- красивая, ухоженная женщина с кудрявой девочкой, ровесницей Маруси и мужчина, в круглых очках или пенсне. Они заняли одну из немногих отдельных двухкомнатных квартир в нашем доме на Петроградке..
- Папа! - тронула меня на коммунальной кухне за рукав маленькая дочь ,- А кто такой вшивый интигилент? -Марусе было всего шесть лет и это слово она слышала впервые.
Я с укоризной посмотрел на Фросю, соседку по квартире, склочную, большую, одинокую бабу, которая переехав из деревни, работала на Бадаевских складах кладовщицей.
Маруся сдружилась с новенькой девочкой, которую её родители звали Лёлей. Приходя из гостей, она взбиралась на стул, грустно вздыхала и рассказывала нам , какая есть у её новой подружки красивая и большая кукла.
Мужчину не приняли во дворе. Высокий, худой и сутулый, сверкая стеклами очков, в сером плаще, в наутюженных брюках с манжетами внизу, он, казалось, смущается своего положения и должности. Каждый раз выходя из дома, он застенчиво улыбался, приветствуя всех находящихся на улице, приподнимая шляпу. Мужики что-то отвечали приятное в ответ, но вслед уходящему говорили совсем другие слова. Иногда за ним приезжала служебная машина. Поговаривали, что он работает в каком то научно- исследовательском институте.
А потом началась война…
Мы смотрели с Марусей на двор , заваленный листьями, который в одночасье стал пустым и тихим. Сначала пропали мужики, играющие в шахматы или домино, а потом пропала детвора.
На вторую блокадную зиму пришлось совсем худо. Было необычно холодно. Не хватало всего, даже самого необходимого- воды, дров, еды. Война затянулась и начала пропадать надежда. Спасала моя бронь и должность, за которую давали усиленный паёк и карточки.
Уже умерла от голода Фрося, которая, казалось переживет нас всех. И уже почти пропали все жители нашего большого двора. В подъездах, на стенах инеем голубела изморозь.
В один из вечеров к нам постучали. Открыв дверь я увидел того самого "вшивого интигилента" со связкой книг в руках.
- Вот!- он протянул мне стопку,- Увидел свет в вашем окне!
- Спасибо,- поблагодарил я его, принимая книги,- Почитаем на досуге.
- Нет, что вы! - махнул он рукой,- Это на растопку!
Он засуетился, пытаясь объяснить.
- Только учтите! Книги плохо горят! Их постоянно нужно ворошить в топке! Иначе, можно угореть!
- Да! Спасибо!- обрадовался я,- Мы непременно так и сделаем!
Он попрощался и неуклюже, в мешковатой, несуразной одежде, стал спускаться с лестницы. Сделав три шага, остановился:
- Боюсь спросить..- он снял и протёр очки, - Как ваша Маруся?
- Спасибо, жива. Простыла только. Лечим, чем можем..
- Жива! - обрадовался он ,- Слава Богу!
На секунду задумавшись, тихо пошёл по ступеням вниз в огромных, не по размеру валенках, держась за стену.
Через час, в дверь опять постучали. Открыв, я снова увидел его. В руке была кукла. В полумраке промёрзшей прихожей, она казалась неестественной в своём легоньком и коротком летнем платье..
- Я извиняюсь. Ребёнку нужны добрые эмоции для выздоровления,- сказал мужчина, тяжело дыша, переводя дух, протягивая мне куклу.
- А как же Лёля?- удивился я.
Он опустил взгляд:
- Лёле больше она не нужна. Хотели сохранить, как память. Но вам нужнее..
Он сунул руку в карман и достал склянку.
- Рыбий жир. Должен помочь.
Прощаясь, перед уходом, он протянул мне руку в перчатке:
- Касторский. Генрих Людвигович...Извините, что не снимаю.- мужчина кивнул на руки,- Завшивели..
Наши взгляды встретились. В уголках его глаз, сквозь стекла очков, промелькнула улыбка..
Сжигая книги, я попутно, перелистывая страницы, читал Марусе "Остров сокровищ" Стивенсона и " Война миров" Уэллса в отблесках пламени печи.
Их увезли и похоронили где то в общей яме, на Пискарёвке..
«Остров сокровищ» сжечь не получилось. Рука не поднялась и книга до сих пор с нами. Она стоит на полке с другими...
Это всё, что осталось от семьи Касторского Генриха Людвиговича...
________________________
...Это из другой жизни, которая была когда-то нашей.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2